Музыка этого тома
обусловлена двумя довольно однообразными мотивами: с еврейской стороны:
«Отпусти народ мой», с советской: «Отдайте земли в Палестине, принадлежащие
отдельным российским лицам и Московской епархии». Торговля в те годы ( 1949 –
1953) так и не к чему не привела. Сталин счел такой обмен неравноценным. Он
готовил советским евреям иную участь. Вот здесь документы необыкновенно
красноречивы.
Посланник Израиля в
СССР М.Намир 5 октября 1949 г. телеграфирует министру иностранных дел Израиля
М.Шаретту о Судном дне в Москве.
« Синагога была
набита до отказа, тысячи людей, в том числе много молодежи, стояли на улице. Но
в отличие от прошлого, никто не решился обратиться к нам. Лишь тысячи глаз были
устремлены на нас, пока мы проходили туда и обратно; многие приветствовали, но
довольно осторожно. На улице и у входа в здание стояли милицейские посты.
Информация о поминальной церемонии – не для публикации: это могло бы повредить
руководству синагоги»./
Идет борьба с
космополитизмом. Это новый враг Советской власти. Все силы должны быть
направлены на борьбу с ним. У синагоги в тот день собрались «космополиты». И
тысячи глаз «космополитов» были устремлены на сионистов. Ситуация просто
скандальная. И дальше в телеграмме зловещий скрип закручиваемых «гаек»,
сломанных человеческих судеб на языке ином:
« … в Москве и – в
значительно больших масштабах – в провинции ( на Украине) евреев в массовом порядке
увольняют из государственных учреждений, из торговых точек и промышленных
предприятий и даже из мелких ателье и обувных мастерских. Отсечение евреев от
экономических источников создает критическую ситуацию, таким образом поощряя
увеличение потока переселенцев в Биробиджан. … Представители властей на низовом
уровне характеризуют евреев как нелояльный элемент, подозреваемый в шпионаже.
На предприятиях и в учреждениях раздаются открытые призывы: «Убирайтесь в свое
государство, в Израиль». Суды выносят против евреев максимально жесткие
приговоры …. Многие в этом году брошены в тюрьмы и отправлены в концлагеря
из-за симпатий к Израилю или желания репатриироваться, а также за участие в
уличных демонстрациях в прошлом году в честь нашего представительства».
Странно, Намир, зная
все это, все еще, по долгу службы, конечно, беспокоится о межгосударственных
связях, все еще не желая понимать до конца, что дипломатические отношения между
Израилем и СССР - случайны,
неестественны и носят формальный характер. /
Из другой телеграммы
Шаретту от 21 октября 1949 г.:/
« … они не отвечают
на наши неоднократные предложения установить прочные экономические и культурные
связи, почему они отказываются от возможностей и упускают шансы, способные, в
конечном счете, принести им пользу как сегодня, так и в будущем?» /
Бессмысленные,
риторические вопросы. Сталин искренен и последователен. Не может он одной рукой
загонять евреев в концлагеря и новую черту оседлости, а другой устанавливать с
еврейским государством «экономические и культурные связи». Идеология в стране
Советов всегда шла впереди и определяла все./
И здесь хочется
остановиться на служебной и личной карьере очень симпатичного, на мой взгляд,
израильтянина Исраэля Барнеа, полковника и военного атташе при миссии Израиля.
Этот человек был прост и обманывать себя и свою страну не желал. 2 января 1950
г. он писал Шаретту: /
« Хочу тебе сказать,
что военному атташе здесь делать нечего. И осмелюсь утверждать, презрев свою
природную скромность, что я даже не могу винить за это самого себя. Еще раз
повторяю: до тех пор, пока существующие обстоятельства таковы, каковы они есть
( как в Советском Союзе, так и во всем мире), мне здесь делать абсолютно
нечего. И никаких результатов в нынешних условиях добиться будет нельзя». /
Израилю 2 года.
Сознательность народа на высочайшем уровне. Чиновник МИДа отказывается от сытой
жизни при миссии только потому, что не способен принести пользу своей стране.
Борнеа пишет о своих коллегах из других миссий: /
« Почему они это
терпят? Не знаю. Вполне возможно, что в других странах военных атташе такое
положение дел не беспокоит, поскольку зарплату платят аккуратно, да и выслуга
лет накапливается. Только я поедом себя ем, не в силах забыть, что сижу я здесь
без толку и только проедаю государственные деньги – 400 фунтов в месяц ( да еще
в долларах!), с одной стороны, и что если бы я остался в Израиле, возможно,
сделал бы что-нибудь п о л е з н о
е,- с другой». /
Мне кажется, что
документ этот уникален. И больше ничего подобного из недр дипломатических служб
всех держав мира не появилось. Сразу же забрался в биографический раздел
сборника и обнаружил то, что и должен был обнаружить. Привожу полностью и этот
документ: « Барнеа ( Буганов), Исраэль ( 1906 - ? ). В 1949 – 1950 гг. –
полковник, военный атташе при миссии Израиля в СССР». /
Вот так. Год смерти
не известен. А сборник редактировала в полной мере и израильская сторона. Для
небольшой нашей страны такое беспамятство удивительно. Не известен год смерти
полковника, наверняка героя Войны за независимость, порядочнейшего человека!
Впрочем, все правильно. Это разного рода честолюбцы и корыстолюбцы еще при
жизни стремятся назвать своим именем парки, улицы и даже города. Честным людям
слишком часто достается вопрос вместо даты смерти и места захоронения. /
История с Барнеа
продолжает развиваться. Намир пишет о нем Шаретту 25 января 1950 года: /
« Во время нашей встречи в Париже я
высказал мнение, что, если в этом году
военному атташе будет нечего делать в Москве, можно будет подумать о ликвидации
этого поста. Но я не думаю, что за последние 3 месяца произошло что-то
непредвиденное, что заставило бы нас провести ревизию наших общих подходов, и
выступаю решительно против практических выводов г-на Барнеа…. Стоит ли нам еще
раз давать повод подозревать себя в «прислужничеству Западу»? Иными словами, я
хотел бы предложить не торопиться с решением, а вернуться к обсуждению вопроса
в мае-июне, после нашего Дня независимости и первомайского парада в Москве». /
В политике личные
мотивы и соображения ничего не значат. Полковника Барнеа обрекают на позорное,
почти полугодовое безделье только затем, чтобы он мог увидеть мощь Советской
Армии во время парада на Красной площади./
Намиру работы
хватает. Странная это работа. Он, еврей, становится свидетелем подготовки к
новому Холокосту. /
Телеграмма Намира в
МИД Израиля от 10 февраля 1950 года: /
« … есть полное
подтверждение сообщений о многочисленных акцих индивидуальной высылки по
обвинению в сионизме, симпатиях к Израилю, подаче заявлений на право репатриироваться,
связях с родственниками за границей, в спекуляции и принадлежности к
антисоветским элементам . … В некоторых местах очень многие, исключительно
евреи, были объявлены преступниками и сосланы». /
И дальше следует
пассаж удивительный. Только человек твердых социалистических убеждений мог
написать такое, когда классовая сознательность человека труда решительно
отодвигает в сторону интересы Государства и защиту целого, преследуемого
народа. Народа, к которому принадлежал и сам Намир, уроженец города Херсона: /
« Впрочем, из
заслуживающих доверия еврейских источников нам стало известно, что многие
евреи, особенно на Украине, спекулируют на черном рынке, обогащаются, ведут
вызывающе расточительный образ жизни и своим поведением провоцируют зависть и ненависть
со стороны неевреев». /
Короче, сами
виноваты. Эти «заслуживающие доверия» трусы и негодяи через 3 года писали в
газетах, подготавливая массовую депортацию о коллективной вине еврейского
племени перед великим и могучим русским народом, который на черном рынке не
торгует и не ведут «расточительный образ жизни». Ничего не поделаешь –
оправдание юдофобии всегда было Ахиллесовой пятой всех социалистов, даже тех,
кто именовал себя сионистами – социалистами./
Но вернемся к
полковнику Барнеа. Из письма М. Шаретта военному атташе при Миссии Израиля: /
« Конечно, я
подозревал, что в Москве тебя ждет не слишком интенсивная и нервная работа, но
того, что ты окажешься в таком вакууме я даже представить не мог! И все же тебе
придется смириться и нести крест относительного безделья с любовью. …Ведь ты
прекрасно знаешь, как работает военная машина и как, повинуясь законам
воинского устава, человек иногда вынужден покинуть центр высокого напряжения и
продолжить службу где-нибудь в захолустье, вроде бы совсем далеко от сердца
жизни».
И, тем не менее,
Исраэлю Барнеа удалось вырваться спустя несколько месяцев и вернуться в
Израиль. Чем он занялся в последствии мне неизвестно, а как бы хотелось знать
гораздо больше об этом честном и мужественном солдате. /
Миссия продолжала
«нести свой крест» в положении отчаянном. Сталин все решительней затягивал
петлю на шее евреев СССР. /
Интересно, что и
посланник П. Ершов сделал со своей стороны все, чтобы сменить место работы. Он
тонко и точно чувствовал, какую информацию об Израиле хотят знать в Кремле, и
поставлял ее старательно и многословно. Вот только несколько выдержек из его
донесений и сигналов членов миссии СССР: /
« Таким образом,
внешняя политика Израиля, превращаясь в орудие англо-американского блока, ведет
государство Израиль к потере своей независимости, которая была достигнута лишь
полтора года назад при поддержке Советского Союза … Со страниц правой
израильской печати не сходят злобные, клеветнические статьи в отношении
Советского Союза и его руководителей … Нынешнее израильское правительство
угодливо готово принять участие в любой агрессивной группировке стран,
направленной против Советского Союза. … Израильская буржуазия дружно подхватила
клеветнические заявления израильского правительства о «существовании антисемитизма»
в СССР, сознавая, однако, лживость подобного рода обвинений». /
Последние строчки
написаны Ершовым в конце января 1953 года. Но ошибется тот, кто решит, что
этому деятелю, надоело бедствовать в Израиле, и замучила его тоска по березкам.
Все не так. Он активно «стучал» на страну своего пребывания, но при этом и
жаловался, что «стукачей» мало и состав миссии следует расширить: /
« Имея в виду, что в
Израиле имеется возможность для сбора информации не только о самом Израиле, но также и о Ближнем
Востоке и других странах, поскольку у израильтян существуют довольно широкие
связи с евреями почти всех стран, следовало бы усилить состав миссии на четыре
– пять дипломатических работников». /
Люди – роботы
говорили только то, что хотел слышать хозяин. Хлопот, в отличии от полковника
Барнеа, у них хватало. Например, в посольство вполне открыто и часто,
компенсируя нехватку чекистов с Лубянки, являлись заметные политические фигуры
Израиля. Фигуры эти старательно и подробно доносили на свой народ и свое государство,
в полной убежденности, что СССР поможет им захватить политическую власть в
стране. Отчеты о таких «встречах» с одним из стукачей, депутатом Кнессета,
производят самое тяжелое, горестное впечатление при знакомстве с двухтомником.
Не менее странно и то, что наследники тех давних доносителей и по сей день
играют значительную роль в политической и военной жизни Израиля, являясь ярыми
сторонниками «мира в обмен на землю». Впрочем, что же здесь странного… /
Совместные доносы (
гостей и миссии) помогали Сталину готовить очередной геноцид евреев./
Из письма временного
поверенного в делах Израиля в СССР З. Аргамана от 16 февраля 1951 г.: /
« За исключением
одного-единственного случая никто из советских евреев не посещал миссию и не
обращался к ней письменно ( речь идет о четырех месяцев моего пребывания здесь)
… Не только встречи с дипломатами или посещение миссии несут в себе опасность (
для евреев) – существует ощущение, что само упоминание «израильской миссии» или
« государства Израиль» нагоняет на местных евреев ужас. … Мы являемся
свидетелями агонии крупной еврейской общины, обладающей богатыми традициями и,
несмотря ни на что, подсознательно проникнутой сильнейшим национальным духом.
Все корни духовной и культурной еврейской жизни этой общины вырваны и
систематически вырываются жестокой рукой: с одной стороны эта община
подвергается угрозе открытого и скрытого расового уничтожения, с другой – в ней
решительно подавляются все национальные чувства. Молодежь обрывает последние
связи с еврейской нацией и ищет выхода в полной ассимиляции». /
Казалось бы написаны
эти строчки пол века назад, а по сегодняшний день многие проблемы нашей жизни в
Израиле- следствие того насилия над еврейским народом. Многих из нас заставили
переродиться под угрозой уничтожения, превратили в мутантов. И сегодня эти
мутанты испытывают искренние муки, оказавшись в среде евреев, в еврейском
государстве. /
Впрочем, далеко не
все граждане Израиля хотели верить в то, что творится в СССР. Они, надо думать,
ждали концлагерей и новых газовых камер для своих единокровных братьев. /
Следом за этим
письмом Аргамана в сборнике идет телеграмма Ершова в МИД СССР от 27 февраля
1951 г. :/
« В связи с 33 –й
годовщиной Советской Армии в ряде
городов Израиля состоялись торжественные собрания, организованные Лигой дружбы
с СССР. 23 февраля на собрании в Тель-Авиве, на котором присутствовали
представители советской миссии, генеральный секретарь лиги д-р Снэ заявил, что
«наша страна не будет антисоветской базой и наши солдаты не будут в распоряжении
робертсонов»./
(Этот генерал
НАТО Робертсон находился в то время с
визитом в Израиле). /
Но вернемся в Россию
следом за чехардой документов. В одном из них сухость рапорта совершенно
преображена юмором автора. И становится сразу ясным, в каких условиях работала
миссия Израиля в Москве. Впрочем, как и все остальные миссии « недружественных
стран». Из Письма посланника Ш. Эльяшива
директору восточноевропейского департамента МИД Израиля А. Левави: /
« Однажды, совершая
пешую прогулку по улице, мы ясно видели наружное наблюдение ( пешеходов и в
машине). Ночью после этой прогулки я проснулся от громкого обмена репликами на
улице. Перефразируя псалом, « не уснет и глаз не сомкнет страж миссии Израиля.
Короче, разбудил меня тот самый сыщик, кричащий по телефону доклад о том, где
мы гуляли, что происходит в здании Миссии, что мы делали вернувшись и как
довольна прислуга условиями работы… Ну, каково? И так мы живем каждый день.» /
В другой телеграмме
Эльяшив сообщает 4 октября 1951 г.: /
« В канун праздника …
посетили синагогу. Как всегда тысячи молящихся в огромной скученности, среди
которых множество молодых. Вокруг нас атмосфера напряженности, страх
приблизиться, отдельные попытки обменяться репликами. Двоим удалось передать
нам записки с важной инфоормацией о положении евреев. Шпионы внутри синагоги
следили за каждым нашим шагом».
Усатый людоед, тем
временем, точил свои ножи, а «демократическая общественность» и дипломаты
продолжали спорить можно ли кровавого палача назвать этим именем или следует
подождать, пока он опустит топор на шею жертвы. /
В конце 1952 года
начался крупный процесс над политическими лидерами- евреями в Праге. Аба Эбан
из Нью-Йорка телеграфирует в МИД Израиля 5 января 1953 г.: /
« Среди еврейских
лидеров здесь возникли раскол и замешательство по поводу процесса в Праге.
Разногласия касаются вопроса о том, стоит ли обвинять СССР в откровенно
антисемитской концепции, настолько ставя его в один ряд с
юдофобами-погромщиками, что исчезают последние отличия советского режима от
нацистского …. Мне представляется, что нам имеет смысл продолжать осуждать
процесс в Праге как чисто антисемитское мероприятие, вызывающее серьезные
опасения относительно советского подхода, но не заявлять при этом, что
антисемитизм стал постоянной составляющей советской политики».
Господи, «не
стал». Уже готовятся новые лагеря для приема евреев, разворачивается «дело
убийц в белых халатах, но политики, как это было после прихода Гитлера к
власти, осторожничают, и бояться называть вещи своими именами. С тем же подходом
мы постоянно сталкиваемся и сегодня.
Комментариев нет:
Отправить комментарий