"О, ЭТА УЖАСНАЯ ТИРАНИЯ БОЛЬШИНСТВА".

 Прежде социализм был немыслим без революций, без, так называемой, победы народных масс. Нынче он обходится без кровавых переворотов. Всеобщее избирательное право и так обеспечивает упомянутую победу. Революции нынче происходят каждый раз, когда левые на этих выборах побеждают. Большинство берет верх без штурма Бастилии и Зимнего дворца. Но нет в современном мире ничего опасней этих побед.

« О, эта ужасная тирания большинства!» - писал Рей Бредбери в своем пророческом романе «451 по Фаренгейту»

Не было никакой революции или переворота в октябре 17 года, а была самая настоящая контрреволюция черни, вернувшая огромную державу к худшему виду монархии - тоталитаризму. Вместо династии Романовых к власти пришла династия большевиков - бюрократов. Революция в России случилась в феврале-марте 1917 года, и демократический эксперимент продолжался всего 8 месяцев.

Впрочем, мудрец и пессимист Франц Кафка знал, чем пахнут все революции. Текст из разговоров Г. Янауха с писателем:

«Встретив большую группу рабочих, направляющихся со знаменами и плакатами на собрание, Кафка заметил:

- Эти люди так уверены в себе, решительны и хорошо настроены. Они овладели улицей и потому думают, что овладели миром. Но они ошибаются. За ними уже стоят секретари, чиновники, профессиональные политики – все эти современные султаны, которым они готовят путь к власти.

- Вы не верите в силу масс?

- Я вижу ее, эту бесформенную, казалось бы, неукротимую силу масс, которая хочет, чтобы ее укротили и оформили. В конце всякого подлинно революционного процесса появляется какой-нибудь Наполеон Бонапарт.

- Вы не верите в дальнейшее развертывание русской революции?

- Чем шире разливается половодье, тем более мелкой и мутной становится вода. Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии. Оковы измученного человечества сделаны из канцелярской бумаги».

Кафке вторит Сальвадор Дали: «Революция как таковая меня вообще не интересует, потому что обычно завершается ничем, если не оказывается прямой противоположностью тому, что прежде провозглашала».

Тоже пророчил Гейне задолго до Дали: «Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потрепела поражение, люди с большим сердцем всегда будут его жертвами».

Один из большевицких активистов – Георгий Соломон, сбежавший на Запад еще в 1923 году, пишет в мемуарах, со слов другого активиста и экспроприатора - Леонида Красина: «Право, в самые махровые царские времена со всеми их чиновниками и дрязгами не было ничего подобного… Но ведь то были чинуши, бюрократы, всеми презираемые, всеми высмеиваемые, а теперь ведь у власти мы, соль земли!... Ха-ха-ха! Посмотри на нас  как следует, и окажется, что мы  превзошли всех этих героев старого времени».

 Разговор Соломона (Исецкого) с Леонидом Красиным состоялся в 1922 году. Беседа Кафки с Густавом Яноухом произошла весной 1920-го года. Русский Бонапарт оказался настоящим чудовищем, по сравнению с «корсиканским тираном», хуже «всех этих героев старого времени». Вместо «свободы, равенства и братства» тоталитарный режим, возвращение крепостного права, милитаризм  с теми же имперскими амбициями. Кровавый реванш продолжался до начала девяностых годов, затем последовал восьмилетний период неуклюжей попытки демократического развития страны, но Россия, как и в 17-ом году, отторгла демократию, как неестественную для себя форму правления, не способную обеспечить в стране хоть какую-то видимость порядка и уверенности обывателя в завтрашнем дне. Реванш не заставил себя ждать. Россия вновь стал искать национальную идею в новой монархии.  Но 8 лет - это не 8 месяцев. Нынешний «тоталитарный режим», хоть и последовательно, упрямо «закручивает гайки», но вернуть страну в прежнее, первобытное состояние ему не по силам. «Оковы из канцелярской бумаги» все-таки не так надежны, как колючая проволока на заборах концлагерей.

Утешает, как всегда, только то, что «нет ничего нового под луною».  «Богом, правдою и совестью оставленная Россия, - куда идешь ты в сопутствии твоих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников». Написано Сухово-Кобылиным в  ноябре 1855 года.