В ЛОВУШКЕ ДЬЯВОЛА Заметки на полях книги С. РЕЗНИКА «Вместе или врозь»

Отличную книгу написал Семен Резник: страстную, талантливую, выверенную научно. Книгу,  решительно опровергающую последний труд А. Солженицына, но имеющую самостоятельную ценность документального исследования на материале российской и советской истории.

Прочел эту книгу на одном дыхании, но вдруг овладело мной чувство тягостное: ясное осознание бессмысленности всех усилий, направленных на развенчание антисемитского бреда.

Дело не только в том, что человекообразное существо, убежденное в присутствии на полуострове Индостан людей с песьими головами, никогда не убедить в обратном. Все гораздо сложнее. Истоки юдофобии лежат в атавистических особенностях психики человека. И в борьбе Закона, данного три с половиной тысячи лет назад, против этих особенностей.

Есть ли шанс в обозримом будущем устроить жизнь людскую на Земле по Закону? Нет, конечно. Вот почему и юдофобия будет существовать до тех пор, пока будет длиться эта борьба. Прежде всего, как способ оправдания всех мерзостей в характере потомков Адама и Евы.

Юдофоб кровожаден, но он облагораживает свой инстинкт людоеда тем, что инстинкт этот якобы направлен против «врагов рода человеческого».

Юдофоб  властолюбив, и он сочиняет миф о «еврейском засилье», о каком-то «жидо-масонском заговоре».

Юдофоб патологически жаден. Ну как здесь не утешиться байками о «еврейской скупости»!

Юдофоб продал душу сатане, и в этом случае он очень любит рассуждать о какой-то особой духовности своей нации и дьявольской, холодно-рациональной сущности еврея.

Юдофоб страдает от тайной или открытой мизантропии, ненависти к ближним, и он с пеной у рта готов доказывать тезис об особой «еврейской спайке», «силе кагала».

Юдофоб, и это самое главное, в душе – язычник или воинствующий атеист, а потому полон завистливой ненависти к народу Б-га.

Юдофоб – человек порочных страстей – не может простить еврею параграфов  Закона.

Юдофоб-эгоист, полагающий себя центром Вселенной, ненавидит само понятие «избранного народа» только потому, что признает  лишь догмат «избранной личности».

Юдофоб-еврей занят  лишь оправданием своего предательства.

И так далее, и тому подобное.

Вот почему, чем выше планка осознания человечеством своей греховной сущности, тем тревожней накал юдофобских страстей. Вот почему борьба с юдофобией не встречает у рода людского заметной поддержки.

Людям нужен не еврей, а жид, чтобы вечно баюкать свою потревоженную совесть, уйти от суицида в сознании своей ничтожности.

Психически нормальные антисемиты – исключение, подтверждающее правило.

Душевные болезни, болезни мозга – практически неизлечимы. Вот почему все попытки искоренить ксенофобию и шовинизм обречены на поражение.

Безумие и глупость давно правят миром человека. Вот почему в мире этом юдофобия неистребима. 

Возникает резонный вопрос – нужно ли с юдофобией бороться, если она фатальна и корни этой формы человеконенавистничества лежат в самой натуре человека?

Бороться нужно, но не на идеологическом фронте. Наивно доказывать идиоту, что он страдает размягчением мозга. Человеку, живущему одними страстями, не растолковать, что живет он неправильно. Того, кто страдает тайным комплексом неполноценности, не лишить единственного утешения в ненависти к еврею.

Вот почему протесты против юдофобии ни к чему не привели в просвещенной Германии XX века. И ни к чему не приведут они сегодня в борьбе с дикарями – фанатиками ислама. Просвещение, уровень цивилизации, характер правящего режима в той или иной стране – здесь вообще ни при  чем.

Мудрый гений  Иосифа Бродского советовал «не концентрироваться на зле, чтобы не попасть в ловушку дьявола». Вполне возможно, что гуманитарная борьба со злом ни к чему другому привести и не может. Зло существует, во многом и благодаря своей провокационной сущности.

Понимаю, это утопия – не отвечать на ложь юдофобов, не становиться в привычную позу защитника еврейского народа, но сама эта поза  делает зло в определенной степени легитимным. Топтание в дерьме юдофобии способствует распространению и грязи, и вони.

Юдофоб всегда нагл и криклив, потому что больше всего стремится быть замеченным как раз теми, кого он ненавидит. Он беспокоится не о собственном воинстве мракобесов.  Удар должен достигать цели. Цель юдофоба – еврей. Точнее – народ еврейский. В суде, Б-жьем или человеческом, нет ничего предосудительного, но здесь в клетку обвиняемых сажают целый народ, а из этого сидения норовят устроить трагифарс с прокурором, адвокатом и присяжными, причем  сами евреи в этом  позорище активно  участвуют, невольно признавая законность подобного суда.

Каюсь, сам не раз выступал в роли адвоката своего народа, множа и на газетных страницах, и в своих книгах гневные речи в адрес антисемитов всех мастей и в защиту своего народа.

Каюсь, так как понял, что подобный труд – всего лишь уступка своим собственным страстям и амбициям, невольное тиражирование и реклама юдофобского бреда.

Проходит время слов. Говорящий лживо и подло пусть останется неуслышанным, неувиденным. Подлое слово пусть упадет зловонной каплей в песок. Не станем возводить слово это в поступок, и тогда оно окажется всего лишь бессильным и пустым словом.

Всегда казалось странным  равнодушие еврейской ортодоксии к проявлениям антисемитизма. Теперь я понимаю, что в самом характере подлинно еврейской жизни и есть настоящее сопротивление юдофобии.

Экзальтированная нервность евреев в отношении черносотенцев, во многом – следствие ассимиляции, попытки вписаться в чужеродный характер отношений  и систему ценностей.

Возможно, характер острой реакции ассимилированных евреев на пассы антисемитов и объясняется упрямой неспособностью последних эту ассимиляцию принять и понять,  нежеланием увидеть протянутую руку в поле единого мирового пространства и так называемого века Просвещения.

Боюсь, что и весь мой пафос борца с антисемитизмом возник от невозможности слиться с народом, среди которого вырос, и жить в той культуре, которой обязан своим развитием.

Получается, что только мужество вопреки всему оставаться евреем дает бесспорную возможность избежать «ловушки дьявола», не реагировать на провокационную сущность юдофобских выходок.

Иного способа активно сопротивляться  натиску языческой агрессии, видимо, нет, если не считать обычной силовой реакции против разного рода рецидивов нацизма, в том числе и террора исламских фундаменталистов.

С. Резник написал, повторю это, замечательную книгу. Автор сделал серьезную, а подчас исчерпывающую попытку анализа русско-еврейских отношений за прошедшие три века. Честь и хвала московскому издательству «Захаров», напечатавшему эту книгу приличным, по нынешним временам, тиражом.

Все это так… Одно из своих лучших стихотворений Александр Твардовский завершил просто: «И все же, все же, все же…»

 Появилось еще одно доказательство бессмысленности борьбы с юдофобией на идеологическом фронте: реакция Резника на эти мои заметки. Если уж мы сами отрицаем возможность разных точек зрения на проблему антисемитизма, то о каком понимании самими черносотенцами критики в их адрес может идти речь?Вот что писал Резник:
"Статью Аркадия Красильщикова «В ловушке дьявола. Заметки на полях книги С. Резника “Вместе или врозь”» я прочитал со смешанным чувством. Я благодарен автору за высокую оценку моей книги, прочитанной им «на одном дыхании», но не приемлю его основной тезис, сводящийся к тому, что противостояние антисемитизму бессмысленно и даже вредно, а потому и моя «замечательная книга», в которой я, по его словам, «сделал серьезную, а подчас исчерпывающую попытку анализа русско-еврейских отношений за последние три века», в лучшем случае бесполезна. Г-н Красильщиков кается в том, что «сам не раз выступал в роли адвоката своего народа, множа и на газетных страницах, и в своих книгах гневные речи в адрес антисемитов всех мастей и в защиту своего народа». Такую деятельность он и считает «ловушкой дьявола». По логике его статьи, он из этой ловушки вырвался, а я, стало быть, в ней застрял".
 Имел-то Я в виду только одно: буйным психопатам нужна отдельая палата и смирительная рубашка. Юдофоба только силой можно поставить на место или заставить замолчать. Для того и создано государство Израиль. Все остальные наши справедливые и умные слова пишутся для самих себя. Для тех, кто и так с ними согласен.  Этого Резник не понял или не захотел понять, как гражданин США.
                                                                 2003 г.