О ГРИГОРИИ ПЕРЕЛЬМАНЕ из дневника

 О любимом кинотеатре, и о своей школе, ставшей 239-ой, математической, прочел в книге Маши Гессен о Григории Перельмане: «Перельман занимался только математикой…. Игнорировал он и популярный кинотеатр, расположенный в бывшей церкви, к которой примыкало здание школы». Гессен – человек московский: не церковь, а кирха, и не примыкала к ней школа, а была напротив. Впрочем, все это географические мелочи.  Существенно, что любой фанатизм опасен. Маша Гессен отмечает, чуть ли не с восторгом: «Перельман же признавал только те правила, которые полагал разумными, а все остальные считал опасными фальшивками…. Кроткий, хорошо воспитанный мальчик из еврейской семьи оказался загнанным в угол и превратился в домашнего тирана. Если мир не собирается уважать его уединение, он будет считать мир – весь, целиком - враждебным». Перельман фанатично стремится к одиночеству. Стремление это понятно и, возможно, разумно. Мир враждебен высокому таланту с его поисками абсолюта. Но где «красная черта», за которой суицидальное безумие отрицания мира живых? Опасен гений, полагающий, что мир ему враждебен.

Понимаю, что высокий талант весь в своем предмете, но вдруг предметом этим станет нечто, способное уничтожить род людской, как «Лед 9» в романе Курта Воннегута «Колыбельная для кошки», а все остальное – фальшивкой. Книга Гессен называется «Совершенная строгость». Во мне как-то больше доверия и симпатия к строгости НЕ совсем СОВЕРШЕННОЙ, как, например, у Галилея, Ландау или Эйнштейна.