КОГО СЛУШАЕТ БОГ? Из притч хасидов

                                                                                  Художник Вениамин Клецель

Одну cтарую хасидскую легенду о Зусе и Элимелехе из Лизенска  Эли Визель пересказал так: "Существует удивительное предание о том, как два брата наведались в маленькую деревушку около Кракова, чтобы в ней заночевать. Внезапно  они почувствовали беспокойство, ими овладело неудержимое желание покинуть это место. Хотя спускались сумерки, они пустились в путь и провели ночь в дороге. Название этой безвестной деревушки – Освенцим".

Клянусь, я написал это последнее слова и поднялся, потому что услышал голос сирены, призывающий весь Израиль к двум минутам молчания в память о погибших в огне Холокоста.

Чудо? Не знаю. За годы, проведенные на Земле Обетованной, такое случалось со мной не раз, а потому я верю в фантастическую историю, поведанную Эли Визелем.

 В книгах этого писателя и Мартина Бубера о хасидах много замечательных рассказов о Зусе и Элимелехе, но нет почему-то одной, как мне кажется, наиболее удивительной притчи в наследии первого цадика хасидизма – Элимелеха из Лизенска.

Прочел ее в другом, старом сборнике о хасидах. Мне всегда казалось, что короткие, необыкновенно скромные по тону, хасидские притчи "тянут" на целые многостраничные романа, поэмы, пьесы. Могу назвать в современной литературе много классических произведений, основанных, вольно или невольно, на мудрости этих притч.

Очевидна этика "объема" в наследии хасидов, но не могу удержаться, чтобы не сделать попытку пересказать эту, так поразившую меня историю о безымянном портном из Лизенска.

 Накануне Дня Искупления собрались ученики, чтобы выслушать наставления цадика, но он в тот день был предельно неразговорчив, проворчал только: "Хотите знать, что нужно делать в канун этого дня, идите под окна к портному и слушайте внимательно все то, что он скажет".

Дело нечего, и поплелись ученики на окраину местечка,  спотыкаясь в ухабах, недовольные тем, что послали их за наукой и знаниями к какому-то обыкновенному портняжке.

Вот остановились они у распахнутого окна в лачугу портного. Отсюда все было видно  и слышно ученикам.

Празднично накрытый стол. За столом молча сидела вся многочисленная семья портного. Никто не торопится приступать к трапезе. Все ждали, что скажет отец семейства. А портной достал из шкафа толстую тетрадь, похожую на конторскую книгу, раскрыл ее и начинал, не торопясь, читать, далеко отстранив по близорукости текст от глаз: " Владыка мира! Пришло время произвести между нами расчет за все прогрешения, которые мы совершили, ведь ныне время искупления для всего Израиля".

В наступившей паузе портной перевернул страницу…

Ученики за окном начали ворчать вполголоса: "Какой расчет, какие счеты со Всевышним. О каких таких прогрешениях Владыки мира намекал этой наглец?"

Портной будто ответил своим возмущенным критикам, продолжая читать текст из книги: " Сначала я хочу перечислить все наши прогрешения перед Тобой за последний год. Признаюсь, что вина наша перед Тобой может быть доказана в двенадцати  случаях. Во-первых, однажды я пропустил молитвы в шабат, сославшись на нездоровье. На самом деле не так уж сильно был я болен, а просто в смятении духа не счел возможным разговор с Тобой. Во-вторых, принял заказ от бедной вдовы, перешил костюм мужа для сироты, и взял за это деньги. Правда, небольшие, но все-таки взял, что и считаю грехом, хотя в то время и моя семья остро нуждалась в пропитании. В-третьих, во время славного праздника Пурим я положил глаз на нашу соседку Ривку и согрешил с ней, не помня себя, не понимая, что делаю. Ты должен простить мне этот грех, потому что сама моя дорогая жена Эстер мне его простила…"

Портной читал книгу еще долго, и ученики слушали подробные перечисления его грехов, нахмурившись, но молча и с великим вниманием, так как ничто не вызывает наш интерес так , как чужие ошибки, грехи и пороки.

Но вот портной захлопнул свою "конторскую книгу" и достал из шкафа другую – раза в два толще предыдущей.

-         А теперь, Владыка, - сказал он. – давай посчитаем Твои прогрешения перед моим семейством, коих ровно тридцать шесть. Во – первых, мой младший сын Давид поскользнулся и упал с лестницы, сломав себе руку. За что Ты так наказал этого ребенка с  характером ангела? Во-вторых, на меня самого в дороге к соседней деревне напали бандиты. Так били, что чуть не лишили жизни, а потом отобрали все, что было со мной: заказы, гроши выручки и лошадь с телегой. В – третьих, мой младший брат Моше умер в этот год от чахотки, не достигнув и тридцати лет. Ты осиротил жену и его четверых детей. Как они будут жить дальше?"

Долго и монотонно читал портной свой список претензий к Создателю. И чуть ли не каждый пункт его списка вызывал гневные реплики учеников Элимелеха из Лизенска.

Хозяин дома, тем временем, закончил чтение, захлопнул книгу, отнес ее на прежнее место, бережно поставил рядом с перечнем своих грехов, вернулся к столу и сказал так: "Владыка мира! Если посчитать, как следует, то Ты должен мне больше, чем я тебе. Но я не хочу быть мелочным, ведь нынче канун Дня Искупления и все должны быть снисходительны друг к другу. Поэтому мы прощаем Тебе все, что Ты сделал нам, а Ты прости нам все, что мы сделали тебе… Лехаим, Владыка!" – портной немедля налил себе в стакан водки и выпил ее со вкусом и не поморщившись, а затем, вместо закуски, продолжил свой "тост": - Простим в этот день друг другу все прогрешения – и наши, и Твои. Все забыто, будто ничего и не было".

 Сел портной, чуть покачнувшись, и это было знаком к началу пира. Домочадцы мастера незамедлительно приступили к выпивке и закуске. Меры они в тот день не знали, потому что хорошо помнили о предстоящем посте.

Учеников никто к столу не пригласил. Ушли они от дома портного, ругаясь и глотая слюнки. Весь обратный путь к хижине своего учителя проклинали ученики портного за богохульство, полагая, что речами своими безмерно оскорбил он Всевышнего.

 С этим возмущением и пришли ученики в Элимелеху из Лизенска.

-         Учитель! – сказали они. – Мы никогда не слышали более омерзительных речей, чем те, что позволил себе этот портной. Он разговаривал с Владыкой мира так, будто Тот ему ровня. Он унизил Всевышнего упреками и жалобами. Он дошел до того, что потребовал от Создателя прощения за свою наглость!

Молча выслушал цадик  учеников. Потом спросил негромким и спокойным голосом: " Стоя под окном портного, вы никого не заметили рядом с вами?"

-         Нет, - ответили ученики. – Крутилась какая-то шелудивая собачонка, да мужик мимо проезжал на телеге, груженной сеном  – и это все.

-         Вы ошибаетесь, -  улыбнулся цадик. – Знайте же, что сам Всевышний со своей свитой приходит послушать произносимые в простоте души слова портного. От слов этих мир наполняется  благословением и радостью… А теперь идите и подумайте о том, что я вам сказал".

 Мне кажется,  эта притча, как ни одна другая, раскрывает отношения евреев с Богом. Корни ее, конечно же, в Книге - Книг, в истории многострадального Иова. Жалобы несчастного тоже покорно выслушал Создатель, виновный в трагедии этого человека, и  дал ему, выслушав, свое благословение. Но рассказ о безгрешном Иове, ставшем жертвой провокации Сатаны, трагичен по своей сути и необыкновенно серьезен.

Притча о портном наполнена творческим наследием хасидизма. Она полна неподдельного юмора и изысканного артистизма. "Сценарий" сделки портного с Богом составлен талантливо, ярко и вдохновенно, с настоящим искусством. Отсюда и радость, о которой говорил своим ученикам цадик из Лизенска.

Ложь, ханжество, лицемерие, притворство – не приемлет Бог наш. Все остальное готов выслушать и понять. И делает Он это с великой радостью, как радуемся мы с вами от благородства людского, от чистоты человеческих помыслов, от мудрого творчества наших предков, сложивших некогда великие притчи о цадиках – хасидах 18 века. 

Хотел написать достаточно подробное описание той истории с мастером кройки и шитья из Лизенска, а не получилось, будто сама эта притча, ее дух противны многословию, корыстным попыткам превратить давнюю мудрость в личное достояние автора.