ОТ ПЛЮСА К МИНУСУ Дела электрические

 Этот разговор случился лет пять назад. Перечитал и, увы, понял: мало что изменилось с тех пор. Только цены на электроэнергию растут. И уже одно это - тревожно.

 Электричество – это кровь в жилах развитых стран. Исчезни эта «кровь», и  жизнь в таких странах прекратится. Вот почему проблемы, связанные с энергоснабжением Израиля, были, есть и будут центральными  в истории Еврейского государства.

 Мой собеседник – Натан Т. – репатриант 1975 года. Вот уже тридцать лет он работает ведущим инженером в «Хеврат хашмаль». Разговорить Натана мне  удалось не сразу. Вокруг его монополии скопилось столько вопросов, столько легенд, столько зависти и претензий, что ступить на «заминированное поле» откровенного разговора он решился с большими оговорками, но и сказанного им достаточно, чтобы понять, в каком трудном положение оказалась энергетика Израиля.

 КОРР. Монополия – это плохо, с этим нынче почти никто не спорит. Монополия – это медленный рост производства, высокие цены, бесконтрольный диктат не только на рынке, но и в политике страны.

 НАТАН. Подожди, давай разберемся без суеты и лишних слов. Компанию нашу разделить хотят давно. Сначала так, как это делается в других развитых странах на три части: производство, передача и распределение. Потом решили, что частный капитал в Израиле этого не осилит – сами станции очень дороги. И пошел разговор о 15-17 компаниях, которые смогут взять на себя весь груз приватизации. Но что делать с убыточными отраслями, например, передачей электроэнергии? Кто ее возьмет на себя. Она неизбежно останется в руках государства. И вообще, не думаю, что частный капитал так уж мечтает взять на себя энергетику страны.

 КОРР. Ты хочешь сказать, что «Хефрат хашмаль» работает чуть ли не в убыток себе?

 НАТАН. В любом случае, больших бонусов там нет. По сложившейся мировой практике с 1996 года был введен, так называемый, регулятор нашей работы. В Израиле это Комитет по электричеству. Им руководят независимые инспекторы. Антагонизм между этим Комитетом и руководством нашей Электрической компании очевиден. Функция Комитета поддерживать общественно – экономический контроль над ценами и затратными механизмами, то есть над политикой ценообразования. Поскольку цена на электричество напрямую связана с политикой государства, она всегда и была «нулевой», то есть она должна была покрыть затраты на производство и передачу электричества – и только. О каких прибылях в этом случае можно говорить? Рентабельность у нас очень низкая.

 КОРР. Откуда, в таком случае, берутся ваши высоченные заработки и система льгот?

 НАТАН. Исторически так сложилось. От качества работы электростанций напрямую зависела судьба нашего государства. Убежденный социалист Петр Рутенберг ( он был гениальным инженером и руководителем) и ввел систему поощрений своих работников и, тем самым, добился отличной отдачи от своих рабочих. Можем ли мы сейчас «опустить» людей, от которых зависит в стране практически все? Не думаю. Вокруг этой проблемы много пустой болтовни…. Потом были серьезные проблемы, вплоть до того, что не было денег на оплату труда, тогда и придумали эту льготу, которой до сих пор пугают граждан Израиля: работники «Хеврат хашмаль» стали пользоваться электричеством  бесплатно. То есть, им стали платить таким образом.

 КОРР. Но сейчас - то все в порядке, зарплату вы получаете.

 НАТАН. Но, клянусь тебе, вовсе не тех размерах, о которых болтают. А труд наших рабочих, подчас, адов. Наши зарплаты может быть и запредельны у руководства, но они невысоки в технической сфере. Человек целый день сидит на столбе высотой в 35 метров, на солнцепеке сидит и подсоединяет линию в 160 киловольт на живую. И для такой работы 15 тысяч в месяц – не так много, признайся?

 КОРР. Возможно…. Скажи, выходит, что грядущая, неизбежная приватизация приведет к удорожанию услуг? И встретит ли она сопротивление ваших работников?

 НАТАН. Встретит, можешь не сомневаться. Комитет требует ежегодный прирост эффективности нашей работы в 1% . Это очень большие цифры. Речь идет не о прибыли, а о экономической эффективности. Частный капитал не возьмется за дело без сокращения количества работников. Например, вдвое, а все экономические расчеты показывают, что при этом рентабельность вырастет так незначительно, что предприятие, как чисто капиталистическое, существовать просто не сможет. Отсюда и неизбежное повышение цен на электроэнергию. По расчетам ведущих экспертов «частник» все-таки сможет понизить цены, но только лет через десять, пятнадцать.

 КОРР.  С высокими технологиями, например с телефонной связью, все вышло, как раз, наоборот.

 НАТАН. Верно. Но там-то мы имеем дело именно с высокими технологиями, прорывными во многих областях. А наши электростанции – это «паровоз», работающий на угле, мазуте и газе. Наш КПД практически не менялся со времен Эдисона. Это, увы, технологии «низкие». Там же не конкуренция и свободный рынок привели к понижению цен, а стремительный прогресс в технологии.

 КОРР. Чем же объяснить последний кризис, с внезапными отключениями целых районов страны?

 НАТАН. Еще позапрошлый министр инфраструктур говорил о недостаточной мощности электростанций для погашения возрастающих потребностей населения. В связи с этим было намечено строительство мощной угольной станции. Кроме этого, было запланировано строительство ряда «пиковых» станций, на основе новейших технологий.  Но понравилось это далеко не всем. Начались вокруг этой проблемы политические игры – и все ушло в песок. Электростанция на угле не нужна частному бизнесу. Вещь это громоздкая и дорогая, но позарез необходимая государству, так как угольная станция вырабатывает мегаватт стоимостью в 15 долларов, а газовая почти в два раза дороже. Угольная станция хороша в стратегическом плане, так как уголь, в отличие от газа, можно хранить и накапливать.  Я к тому, что при всех очевидных преимуществах рынка, не надо торопиться рубить сплеча. Бизнес не всегда готов учитывать интересы государства, особенно такого как наше. Я считаю, что последний кризис с электроснабжением был спровоцирован упомянутыми политическими играми. Просто была ныне усопшая партия, которая активно лоббировала своих спонсоров, игнорируя проблемы государства. Есть еще ряд причин, но разговор долгий. Хотел бы еще отметить, что приватизация хорошо пополняет казну страны, но при этом часто непонятно, куда деваются полученные деньги.

 КОРР. А что происходит с нашей электростанцией на юге страны?

 НАТАН. Вот где политика накрепко связана с экономикой. Там необходимый ремонт проводился в крайне сжатые сроки и под обстрелом, причем ракеты падали не только на саму станцию, но и на ее разгрузочный причал, который выходит далеко в море. По нескольку раз в день на этой электростанции объявляется тревога в связи с обстрелом. А в итоге изменены режимы в работе и питании. Чтобы обеспечить безопасность работников, возведены бетонные ограждения от осколков, тем не менее, были попадания ракет в жизненно важные центры станции. Система оповещения там существует, но со значительным запаздыванием, потому что правительство не готово идти на материальные затраты в связи с компенсациями работникам этой, по сути, прифронтовой электростанции.

  Попрощавшись, я поблагодарил Натана, подумав вот о чем. Система привилегий все-таки негодная вещь, от которой так и несет большевизмом. Сапожник не должен ходить без сапог – это верно, но почему бы не прибавить каждому работнику «Хеврат хашмаль» к зарплате энное количество шекелей на оплату электричества, а не позориться перед всей страной, вызывая у граждан зависть и озлобление.

 И главное. Вдруг подумал, что не зря помалкивают наши СМИ о положении дел с электростанцией на юге. Трагедию Сдерота замолчать не получается, а тут все-таки можно и прикрутить гайки, чтобы не ставить палки в колеса безумной «политики скукуживания», в результате которой Израиль готов поставить под удар свои основные электрические мощности в центре, то есть рискует обескровить организм страны и, тем самым, подвергнуть смертельному риску само существование Еврейского государства.