ПОМНИ О МЕНЕЛАЕ

ПОМНИ О МЕНЕЛАЕ

Аркадий Красильщиков

Классическое объяснение причин восстания Маккавеев выглядит приблизительно так (цитирую по книге Телушкина «Еврейский мир»): «Сирийский царь Антиох был жесток и агрессивен, что обычно для тиранов. Титул, которым он себя наградил, — Епифан (по-гречески — воплощение бога) — достаточное свидетельство его высокого самомнения. Под его управлением находилась и Иудея. Антиох уверился (возможно, по наущению эллинизированных евреев), что иудаизм — главная причина широкой оппозиции его политике эллинизации евреев».

 

Тиран, жестокий и агрессивный, пусть так. Но зверства, творимые этим царем, его надругательства над верой небольшого народа как-то не вяжутся с общим фоном той эпохи.

М. Штерн в своей статье «Период Второго Храма» пишет: «Во время царствования Антиоха Четвертого произошло исключительное в истории древнего мира явление: чужеземные властелины пытаются наложить запрет на национальную религию подвластного народа и принудить население страны к подчинению государственному религиозному культу».

Творил этот Епифан нечто несусветное: воздвиг в Храме иудейском статую Зевса, запретил обрезание, чтение Торы, казнил соблюдавших кашрут. Антиох устроил во всех городах Иудеи языческие храмы и так далее.

В общем, повел себя этот царь, скажем так, неадекватно. Греки были первооткрывателями подлинных основ языческой веры в мифы. Народом гениальным в своих художественных открытиях, самодостаточным во всех смыслах, а потому сравнительно терпимым.

Другое дело, ущербный копиист — Рим, заносчивый восприемник эллинизма. Там безумные имперские амбиции, нетерпимость, жестокость при подавлении инакомыслия были обычны.

Внезапная вспышка нетерпимости Антиоха непонятна еще по двум причинам. Во-первых, эллинизация Иудеи проходила вполне успешно, а во-вторых, элита евреев была настолько слаба, раздроблена и корыстна, что до поры до времени не оказывала никакого сопротивления воле греков.

Евреи и не думали активно противостоять всесильному духу эллинов: культурной, экономической и религиозной эмансипации. Лев Поляков в своей «Истории антисемитизма» пишет: «Под непреклонным воздействием эллинистической культуры иудаизм претерпевал определенные изменения. Ритуальной стороне отводилось меньше места, зато незаметно получали распространение идеи, заимствованные у греческой мысли и философии. Согласно талмудической традиции, в доме рабби Гамлиэля пятьсот молодых людей изучали Тору и еще пятьсот — греческую философию».

Читаем у Шимона Дубнова: «Приморские города Палестины… были заселены преимущественно греками. Греческий язык стал международным языком в Передней Азии, вытесняя прежний арамейский… На первых порах в высших слоях иудейского общества заметно стремление к усвоению тех внешних сторон греческой культуры, которые должны были казаться особенно заманчивыми для людей, тяготившихся строгим нравственным режимом иудаизма или чрезмерным обрядовым формализмом. Известной части еврейской молодежи не могла не нравиться открытая и веселая жизнь греков, их публичные игры, театры и зрелища, физические упражнения и состязания… Многим евреям хотелось, чтобы замкнутая домашняя жизнь уступила место вольной, открытой жизни… С первого взгляда, это стремление внести разнообразие в еврейскую жизнь могло казаться желательным и, во всяком случае, безвредным. Эллинский культ красоты и удовольствия мог бы намного смягчить нравственный ригоризм евреев и скрасить их однообразную жизнь. Но на деле оказалось иначе. Эллинисты… начинали с заимствования невинных греческих игр и развлечений, а кончили тем, что утратили значительную часть своих нравственных добродетелей и религиозных традиций».

Удивительный пассаж, буд­то списанный не только с реалий современной Дубнову эпохи, но и с нашего времени. И не думали евреи спустя две тысячи лет сопротивляться немецкому, французскому, польскому, русскому духу — итог один.

Чем это кончилось — известно. Потомки Маккавеев, да и сами они, защитив нрав­ственные устои иудаизма, устроили исключительно аморальную драку за власть. Склоку настолько чудовищную, что с тех пор евреи не склонны связывать их имена с праздником Хануки и чаще всего вспоминают не о борцах с эллинизмом, а о негасимом светильнике в Храме.

Евреи той поры уже успели пережить муки Исхода, трагедию Вавилонского пленения, персидского и ассирийского владычества… Отстаивать монотеизм в море язычества было и тогда, без пресса дочерних религий, невыразимо сложно.

Вот почему значительная часть элиты иудейского общества в те давние времена, как и сегодня, считала, что спасение народа — в его подчинении чужим законам, чужой культуре и чужим богам. Иногда эти люди были искренни, но чаще всего, обладая властью и златом, преследовали свои корыстные цели.

Вспомним фразу Усышкина: «Возможно, по наущению эллинизированных евреев». «Возможно», — пишет этот исследователь, потому что история не сохранила прямых доказательств подобного сговора перед атакой Антиоха Четвертого на святыни иудаизма. Однако атаке этой предшествовали любопытнейшие события, подтвержденные документами.

Борьбу со своей верой в ту пору, как и в наши дни, начали сами евреи. Многие из них и в те далекие времена хотели быть, «как все». Брат первосвященника Хонии Третьего, Иешуа, проникся эллинизмом настолько, что переменил свое имя, стал Ясоном. Этот Ясон добился смещения брата в свою пользу, заплатив Антиоху огромную сумму денег. Вместе с тем он обещал царю развернуть в Иерусалиме сеть греческих «куль­тур­ных цент­ров», как мы теперь называем подобное.

Так эллинист Ясон купил религиозную власть над Иудеей. И, получив эту власть, бывший Иешуа начал скрытно реформировать религиозный, храмовый культ, стремясь всячески «облагородить» его, приблизить к язычеству.

В Иерусалиме, рядом с Храмом, Ясон построил другой «храм» — «гимназию», где евреи устраивали свои олимпийские игры в голом виде. Указывается, что даже молодые священники, оставив молитвы Всевышнему, снимали свои одежды, чтобы участвовать в буйстве греческих игрищ.

Но логика предательства неумолима. На умеренного эллиниста Ясона повел наступление самозванец Менелай, подлинное имя которого утрачено, известно только, что был он из рода Вениамина и очень богат.

Этот Менелай не имел по рождению никаких прав на место первосвященника, но в атмосфере отказа от своих корней, полного растления элиты, в мире откровенной и всеобъемлющей корысти он безошибочно выбрал тактику, пошел на прямой подкуп властей, сместил Ясона и занял место первосвященника.

«Немалую роль в этом назначении сыграла крупная сумма денег, уплаченная Менелаем в царскую казну», — пишет Штерн. Выходит, купил Менелай должность.

Он же и стал провокатором чудовищного погрома, который учинил Антиох Епифан в Иерусалиме. «Храм был разграблен при помощи Менелая», — пишет Дубнов. Это означало, что первосвященник Иудеи, верховный, религиозный и светский авторитет евреев, ограбил и надругался над собственным Храмом. Совершить такое Антиох Четвертый мог позволить только своему верному другу, к тому же щедро оплатившему право на мародерство.

Читаем сочинения Диодора, историка I века до н. э. (Диодора считают наименее самостоятельным из античных авторов, но, тем не менее, прошу обратить внимание на рефрен «друзья» в приводимом отрывке): «Друзья также напомнили царю о ненависти, которую их собственные предки питали к этому народу… Антиох вошел в заповедное святилище бога… заклал большую свинью, залив кровью и алтарь, и статую, и, сварив мясо, приказал обрызгать полученной похлебкой священные книги, где были записаны враждебные чужеземцам законы, а светильник, называемый у них бессмертным и постоянно горящий в храме, потушить и заставить первосвященника и других иудеев съесть жертвенного мяса… Друзья настойчиво призывали Антиоха полностью истребить сей народ или, по крайней мере, уничтожить его законы и заставить переменить образ жизни».

Судя по всем имеющимся сведениям, первосвященника иудейского не нужно было насильно заставлять жевать свинину. Похоже, что после этой трапезы друг Антиоха сам посоветовал царю «уничтожить законы» Израиля, законы Моше, и принудить народ еврейский «переменить образ жизни», то есть покончить массовым самоубийством. Тем самым доказать самому Менелаю силу его правоты и «пророческого» гения.

В примечаниях к сборнику «Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме» сказано: «Во время этих преследований (167 г. до н. э.) должность первосвященника исполнял печально известный Менелай, который легко мог решиться на то, чтобы осквернить свою веру, даже если он не был, как утверждает Бикерманн, главным вдохновителем преследований».

 

Антиох

Убежден, был. Мало того, не исключено, что сам царь был своего рода наемником этого Менелая. И «работал» по чужому плану, за деньги. Менелай, купивший свое первосвященство, вполне мог таким же образом, путем подкупа, продолжить свою деятельность по уничтожению монотеизма и своего народа.

Евреи, ненавидящие сами себя, не редкость и в наши дни. Деньги и власть в руках этих евреев скорее норма, чем исключение. Есть они и в диаспоре, что легко объяснить, и в самом независимом Еврейском государстве.

Удивительна наша история. Все в ней закольцовано, циклично. Все повторяется на протяжении тысячелетий, будто течение судеб наших вне произвола случая и линейного, закономерного поступательного движения времен. Будто живем мы по высшему тайному плану, в котором изменяется лишь внешняя, несущественная оболочка событий.

И вновь Израиль наполнен «эллинизированными» евреями, и снова значительная часть нашей элиты готова отдать даром или, чаще всего, продать свое первородство.

И вновь внимательно прислушиваются к ним очередные амалеки, антиохи, лютеры, гитлеры, сталины, насеры, хусейны, арафаты… И вновь противостоит смертельной опасности, уничтожению народа отчаянное мужество одиночек.

И вновь мы сами страстно любим и ненавидим себя, как во времена Менелая. И вновь мы, отчаявшись, берем чужие имена, но приходит час, и вспоминаем о пророческой силе имен предков.

И мы, как и прежде, устраиваем языческие игрища на площадях наших городов, но вновь готовы отдать жизнь за святость каждой буквы Торы.

Нет у народа Израиля обычного хода истории. Евреи обречены на фатальное повторение прошлого. В этом и трагедия наша, и убежденность в вечной череде поражений и побед. В этом и корни удивительного, неправдоподобного оптимизма еврейского народа.

Терпение! Все уйдет, все забудется. Все исчезнет, кроме негасимого огня светильника в Храме.