ИЗ ДНЕВНИКА 2

Один бедняга решил в отчаянии отправиться в мир иной. Забрался на крышу и бросился вниз, на камни мостовой…. Но не разбился, а вдруг полетел совершенно свободно. Самоубийца парил над городом, и жизнь ему показалась прекрасной, наполненной смыслом. На следующий день он решил повторить полет, залез на ту же крышу и с улыбкой бросился вниз…. Он лежал на камнях с переломанными ногами и руками и никак не мог понять, почему его оставил Бог.

 - Он тебя не оставил, - сказал бедняге в больнице мудрый доктор, - иначе ты бы больше не задавал вопросов. Полет, мой милый, возможен только на краю отчаяния. Корысть и удовольствия здесь не причем.

 Старая комсомолка Раиса Лерт, обиженная на культ личности, исказивший великие идеалы коммунизма, пишет в своей книге «Не поминайте лихом»: «Существенно то, что самая структура нашей государственной и общественной жизни построена так, что она часто отталкивает, выталкивает из себя людей искренних, самоотверженных, бескорыстных, сплошь и рядом талантливых, а выдвигает беспринципных, послушных и жадных».

Увы, не «наша» структура, а любая структура, еще раз убедился в этом в Израиле. Честь, порядочность – не для массового потребления. С талантом, особенно крупным, неуютно, мучительно (зависть) и опасно. Бездарь всегда СВОЙ. Талант – ЧУЖОЙ. Всегда личность значимая встречает сопротивление среды и это нормально. Над миром людей властвует пошлость, подлость и  бездарность, но «без зла не будет и добра», как писал Юлий Лотман, да и не он один.

Осень. Один на даче. На сотни метров вокруг ни одного человека. Тишина звенящая. И невольно начинаешь разговаривать с теми, кто не знает человеческого языка: сороке говорю, что я не позолоченный и не блестящий, и нечего на меня пялится жадным глазом; мухе, что зря она проснулась в такое время года, даже крота подземного уговариваю не разрывать наш участок…. Поймал себя на том, что смысла в моей речи не меньше, чем при разговоре с людьми.

Как горько и страшно, что вещателем Апокалипсиса становится целый народ.

«Не стоит в смутные дни ждать фильмов, исполненных надежды. Пока нет надежды в нашем русском мире, пока нет ее в умах и на улицах, никакой надежды от художника дождаться нельзя. Эту свечу нужно держать зажженной у себя в сердце. Надо хранить в себе самом этот луч. Пока люди не научатся отыскивать волю к надежде в себе самих, наш апокалипсис будет с нами».

 Из интервью Андрея Звягинцева Валерию Кичину, «Российская газета»

 Прочел эти страшные слова талантливого кинорежиссера и подумал, что надежда на возрождение, на победу национального духа никак не зависит от реального бытия той или иной нации в определенный исторический отрезок, что основа любой надежды в искренней вере в силу, стоящую над тобой, над твоим народом, над временем, наконец.

 Разве положение потомков Иакова в сороковых годах прошлого века было лучше положения нынешнего россиянина в стране сравнительно мирной, огромной и богатой. Не та власть, но когда в России она была «той». «Воли к надежде» хватило  евреям, чтобы возродиться, восстать из ада Холокоста. Внутренняя опустошенность идет от укоренившегося атеизма, как формы возвращения в язычество. Надежда на утопию «светлого будущего» оказалась жалкой подменой подлинной веры. Рухнула эта надежда – и нация оказалась в тупике, о котором говорит Звягинцев.