Бросить вызов Фрейду
Материал любезно предоставлен Tablet
Аарон Т. Бек, скончавшийся в 2021 году в возрасте 100 лет, был одним из величайших психологов мирового масштаба, основоположником когнитивно‑поведенческой терапии (КПТ).
Бек, один из самых ярых прагматиков в своей области науки, смолоду отверг фрейдистский психоанализ в пользу терапии, которая ставит во главу угла не столько бессознательное, сколько способность отслеживать и держать в узде те мысли и верования, от которых больше вреда, чем пользы. КПТ — разработанная им методика лечения — в конечном счете приобрела огромную популярность во всем мире и, потеснив психоанализ, стала для большинства специалистов и пациентов излюбленным методом психотерапии.
Как и почти все гиганты психоанализа и психологии прошлого века, Бек был евреем. Если сам Фрейд и другие авторы исписали массу томов, трактуя еврейство Фрейда и влияние этого обстоятельства на теорию психоанализа, то еврейство Бека, как правило, проходит незамеченным. Бек, практичный и застенчивый по складу характера, разработал метод, отводящий психотерапевту роль тренера и инструктора, а вовсе не громоотвода для конфликтов пациента.
Те, кто добросовестно напишут хронику достижений и новаций Бека, упустят из виду много колоритного и драматичного. Бек — учтивый, решительный, вооруженный научными доказательствами и данными — бросил вызов истеблишменту. Что же в этом еврейского? Много чего.
Как писал Фрейд, если отец до определенного предела сносит непослушание (и ненависть), оно и хорошо. Сыну будет легче выпорхнуть из родительского гнезда, чтобы строить жизнь самому. Пожалуй, даже можно утверждать, что для евреев типично формировать миньян отколовшихся, дробиться на разные течения. На раннем этапе психоаналитического движения (а портреты его деятелей — угрюмо призадумавшихся мужчин в пенсне, жителей Центральной Европы — впору писать Рембрандту) склок и междоусобных конфликтов было хоть отбавляй. Следующие поколения шли тем же путем: многие ученики Фрейда порвали с ним и создали свои школы и теории в сфере психоанализа. Фрейд гневался, но ничего не мог поделать. Он знал, чем все кончится.
Бек, однако, зашел дальше, чем большинство коллег. В ортодоксальный психоанализ 1950‑х с его сакральной атмосферой мрака и глубокомыслия он «впрыснул яд», привнеся надежду, прагматизм и здравый смысл, и Беку это вряд ли простили.
Это смотрелось так, словно «Мистер Роджерс и его соседи» взялись перевоспитывать «Семейку Аддамс» . Бек — учтивый джентльмен в галстуке‑бабочке — спокойно отверг заумный, головоломный язык фрейдистской теории, а также кафкиански замысловатый лексикон психоаналитической терапии и без лишнего шума сверг короля.
Приведу пример: еврейка борется с собой из‑за ветчины и креветок. «Если я побалую себя, Б‑г меня накажет», — говорит она. Бек мог бы сказать: «Давайте‑ка проверим на практике эти машинальные мысли и верования, ваши представления о Б‑ге. Перейдем в плоскость доказательств: дитя мое, просто поешьте этих продуктов, и посмотрим, разразит вас Б‑г молнией или нет».
Фрейдистам он сказал бы: чтобы быть хорошими психотерапевтами и помогать людям, необязательно анализировать интенсивный перенос и мучительный эдипов комплекс. Мы можем отставить все это, сохранив лишь самое лучшее! Вы хотите сказать, мы можем быть хорошими евреями, не соблюдая кашрута? Неси ветчину, старина. Это же такая вкуснятина!
А во что верил сам Бек? По моим впечатлениям, он чувствовал свою принадлежность к еврейству, но верующим не был — по крайней мере, официально. Хороший еврей и хороший человек были для него явлениями одного гештальта. По рождению он был сыном Новой Англии, а свою этническую принадлежность и вероисповедание демонстрировал не больше, чем какой‑нибудь унитарий из Торонто. Он был еврей, но в облегченном, крайне облегченном варианте.
Мои слова вовсе не означают, что КПТ — поверхностный метод. Ничего подобного. Те, кто применяет КПТ на практике, докапываются до истока машинальных мыслей, связанных с верованиями. Бек терпеливо и беззлобно снимал ненужные, на его взгляд, наслоения — все, что придавало психоанализу Старого Света его нелинейный, беспорядочный и подрывной характер. Многие считают, что именно Бек спас психотерапию от нее же самой. Он в одиночку открыл: то, что на поверхности (и вообще поверхностно), исполнено глубокого смысла.
Как‑то Бек работал с человеком, решившим, что жена его не любит, потому что утром она не сказала ему перед уходом «до свидания». «Вы думаете, что жена вас не любит, так как уверены: полюбить вас невозможно. Никаких доказательств вашей уверенности нет, но вы в ней упорствуете. Вам эта уверенность помогает?» — спросил психолог.
Однако критики всех школ и лагерей не замедлят указать, что верования не рушатся под натиском «доказательств»: ведь их формируют наши желания, ассоциативные ряды, образы, с которыми мы себя отождествляем. Последователи Винникотта утверждают, что место верований — в переходном пространстве: человеку следует не развенчивать их, а просто колебаться между верованиями и сомнениями — таков залог творческой жизни.
Хотя Бек — мастер убеждать, психоанализ он не потопил. Ведь люди — существа беспорядочные, нелинейные, с радостью подрывающие устои, а потому‑то психоаналитическая терапия и сопутствующие ей таинственность и открытия, по всей вероятности, будут чувствовать себя привольно и пребудут с нами на веки вечные. Фрейд стремился переплавить неистовые терзания в обычное ощущение своей несчастности. Если упрощать, Фрейд не доверял счастью. А Бек — доверял.
«Для евреев типично, — писал Фрейд своему сыну Эрнсту в 1938 году, — ничего не отвергать и находить замену утратам». Хотя траур и утраты заботили Фрейда, от них неотделим счастливый дар — находить утешение после утраты в знании, но еще лучше знания — пожалуй, жажда знаний сама по себе.
Пусть Фрейд и не намеревался никого излечить психоанализом, Бек делал это методами КПТ, чем весьма гордился. Бек хотел сделать день светлее, а Фрейд — сделать ночь не такой уж нестерпимой.
Оригинальная публикация: Taking on Freud
Комментариев нет:
Отправить комментарий