Земля обетованная Джона Стейнбека
Материал любезно предоставлен Tablet
Через несколько дней после прибытия в Тель‑Авив Джон Стейнбек, лауреат Нобелевской премии 1962 года по литературе и один из величайших певцов Америки, отправил в Штаты письмо с похвалами Израилю. «Страна эта кипит и булькает, — сообщал он своему редактору из нью‑йоркской газеты Newsday, — извивается и скачет во весь опор. Если и существует такая вещь, как фермент оживления, он, несомненно, здесь. В большинстве стран, где мне случалось бывать и жить, все, что можно сделать, уже давно сделано. В Израиле, несмотря на его четырехтысячелетнюю историю, все предстоит делать словно впервые. Он, можно сказать, подтверждает то, о чем я давно догадывался: устают только те, кому нечем заняться и некуда идти. Здесь усталости ни следа».
Путешествуя в 1966 году по Израилю, Стейнбек нашел то, чего, по его мнению, не хватало на родине. Он встретил людей, полных патриотизма, верных своей стране, охотно служащих в армии, — разительный контраст с тем, что он видел в американской молодежи, представители которой, по его словам, «жгли повестки, поскольку война во Вьетнаме была невыносимой». Джей Парини, биограф Стейнбека, отмечал, что великий писатель «намеренно противопоставлял проникнутое оптимизмом представление Израиля о будущем утрате оптимизма, свойственной Америке».
Что еще увидел Стейнбек в Израиле, помимо этого оптимизма, — помимо множества смелых и энергичных молодых людей, сражающихся за свое будущее? Отчасти утраченные надежды Америки. Побывав на границе Израиля с Иорданией, Стейнбек отметил, что «[израильский] лес оканчивается изгородью из колючей проволоки, за которой нет ни деревца, лишь голая, унылая пустошь, с трудом поддающаяся обработке». Здесь, средь холмов Израиля, он обнаружил ту самую великую глушь, которая некогда олицетворяла юную, полную жизни Америку. Стейнбек считал, что Америка изменилась: это уже не та страна, что граничила с бесплодными пустошами, — она сама превратилась в пустошь.
Это ощущение заката Америки пронизывает гениальный роман «К востоку от Эдема», который Стейнбек написал в 1952 году. Источником названия и композиции романа послужила библейская история о Каине и Авеле, сыновьях Адама и Евы. Каин убил Авеля — почему именно, Библия умалчивает — и был изгнан из рая. «Уйдя от Г‑спода, поселился Каин в стране Нод, к востоку от Эдена» .
Масштабное 500‑страничное произведение Стейнбека можно истолковать как пространный мидраш на эту библейскую историю. Двух братьев‑соперников Стейнбек превращает в два семейства, Гамильтонов и Трасков из долины Салинас‑Вэлли, что в Калифорнии. Выстроив райскую жизнь в Салинас‑Вэлли, Гамильтоны и Траски лишаются унаследованного состояния из‑за раздоров и злобы, тем самым повторяя историю грехопадения и изгнания из рая.
Это горькое наследие саморазрушения и неверия в свои силы повторяется в следующем поколении — а именно в истории близнецов Трасков, Аарона и Кэла (Кейлеба). Аарон — «хороший сын», Кэл — «плохой сын»; в конце романа Кэлу приходится осознать, что злополучную судьбу семейства можно переломить, если приложить к этому усилия.
В драматической развязке романа Стейнбек воплощает библейское понятие «тимшел», это слово он толкует как способность человека преодолеть свои низменные инстинкты. Перевод этого ивритского слова из Библии подарил Стейнбеку один из главных лейтмотивов романа: развитие «индивидуальной ответственности и изобретение совести».
В Америке середины 1960‑х, по мнению Стейнбека, тимшел отсутствовал начисто — общество пребывало в подвешенном состоянии, государству не хватало воли применить силу и преодолеть невзгоды и разногласия. Стейнбек поддерживал участие Америки во вьетнамской войне, но не одобрял методы, какими эта война велась. И чем больше Стейнбек поддерживал войну во Вьетнаме, тем более чуждыми казались ему как студенческие антивоенные движения, так и большинство его коллег‑литераторов — они, по мнению Стейнбека, смотрели в будущее Америки без особого оптимизма.
Стейнбек считал, что военная доблесть Израиля бросает вызов поддержке, которую оказывал арабским странам Советский Союз; тем больше ему нравилось молодое государство. Стейнбек писал Джеку Валенти, помощнику по особым вопросам президента Линдона Джонсона: «Я давно не встречал таких стойких и энергичных людей, как израильтяне… их армия выше всяких похвал». Стейнбек полагал, что Израиль следует рассматривать в качестве важного союзника Соединенных Штатов. Из письма этого не следует, но Стейнбек явно верил, что Америка и ее вооруженные силы не обладают ни такой стойкостью, ни энергичностью.
В Израиль Стейнбек поехал по заданию лонг‑айлендской газеты Newsday; она была создана в 1940‑м и выходит по сей день. Журналистского опыта Стейнбеку было не занимать, репортажи о жизни рабочих‑мигрантов во время Великой депрессии послужили источником вдохновения для некоторых наиболее удачных его произведений, в том числе и для романа «Гроздья гнева», опубликованного в 1939 году.
В начале 1960‑х Гарри Гуггенхайм, владелец Newsday, попросил Стейнбека регулярно писать колонки для газеты. Заметки Стейнбека выходили с перерывами с ноября 1965 по май 1967‑го; сотрудничество с газетой оказалось для него плодотворным. Ему дали свободу писать обо всем, что привлечет его внимание во время путешествий, без сроков и строгого графика.
Стейнбек не только интересовался Торой: с Израилем его связывали семейные узы. Дед и двоюродный дед по отцу были членами «Маунт Хоуп», небольшой группы германских и американских протестантов, которые в 1853 году основали близ Яффы сельскохозяйственную миссию. Стейнбеки были немцами, женившимися на американках. Они надеялись обратить в христианство евреев Палестины (она тогда входила в состав Османской империи).
В январе 1858 года миссионеры повздорили с местными арабами из‑за отбившейся от стада коровы; в результате жестокого нападения на миссию деда Стейнбека убили, а сестру его бабки и ее мать изнасиловали. Нападение спровоцировало дипломатический скандал, американское и прусское правительства потребовали от турецких властей свершить правосудие. Вскоре после нападения пережившие резню миссионеры покинули Яффу и перебрались в Америку, поселились сперва в Новой Англии, потом в Калифорнии. В истории американской дипломатии этот инцидент 1858 года известен как бесчинства в Яффе.
Отчасти из‑за этой трагической семейной истории Стейнбек поначалу не хотел ехать в Израиль. «Я собирался несколько раз, — писал он, — да так и не собрался. Наверное, мне подсознательно не хотелось ехать из‑за того, что пережили там мои предки».
Два месяца в Израиле писатель провел в непрестанных разъездах. Ему понравилось путешествовать по пустыне Негев: она напомнила ему Неваду и отчасти Техас. Несколько раз он встречался с мэром Иерусалима Тедди Коллеком, тот знал, что предки Стейнбека пострадали во время яффских бесчинств 1858 года, и устроил писателю и его жене экскурсию по немногим уцелевшим зданиям миссии протестантов.
В статьях, которые Стейнбек писал для газеты Newsday из поездки, он осыпал Израиль похвалами, хотя от него не укрылись ни противоречивая история страны, ни непрочность самого ее существования. «В Израиле, на этом крошечном пятачке земли, человеческая выносливость не знает границ, а воля крепка и несгибаема. Обыщи хоть весь свет — равных Израилю не найдешь, в том числе и в смысле отвратительного прошлого масштабов поистине гигантских. А настоящее еще хуже, если такое возможно: страну окружают враги, твердо намеренные ее уничтожить».
И все же, несмотря на страшное прошлое и спорное настоящее, Стейнбек увидел в Израиле не что иное, как Землю обетованную.
Оригинальная публикация: John Steinbeck’s Promised Land
Комментариев нет:
Отправить комментарий