Чингисхан, сын Моисея
Проект «Идеи без границ» культурного центра «Бейт Ави Хай» на страницах «Лехаима» представляет свой новый сериал «Б‑г в деталях», каждый эпизод которого рассказывает о еврейской теме в мировом искусстве через одну мелкую, но важную деталь.
Если открыть «Большую хронику», составленную английским монахом Мэтью Пэрисом (по‑русски его именуют Матвеем Парижским), и долистать до 1243 года, мы увидим внизу листа сцену каннибальского пиршества. Трое варваров убивают пленных, а потом жарят и пожирают человеческую плоть. У двоих из них носы крючком, у третьего нос вздернут. Перед нами старейшее из сохранившихся на Западе изображений монголов.
После курултая 1235 года армии степняков под командованием Батыя двинулись в великий поход на Запад. Покорив большую часть русских княжеств, они в 1241 году вторглись в пределы католического мира — Польшу, Моравию, Венгрию. Подпись на миниатюре гласит, что это «проклятые тартары, или татары, которые едят человеческое мясо».
С такими же профилями в английских рукописях того времени часто представляли иудеев, язычников‑римлян, других негативных персонажей, а также дьявола с демонами, которые верховодят всеми врагами христианства и склоняют людей к греху.
Конечно, монголы не дошли до Британских островов. Матвей Парижский, живший в аббатстве Сент‑Олбанс к северу от Лондона, никогда их не видел и знал о них только из устрашающих новостей с континента. В 1220‑х годах до Европы стали доходить первые, сильно искаженные известия о монгольских завоеваниях в Средней Азии и их победах над мусульманскими властителями. Они вызвали на Западе необоснованные надежды: что на самом деле эти неведомые завоеватели уже крещены, что их повелитель, а это был Чингисхан, зовется Давид, царь Индий, и что он поможет Западу справиться с «сарацинами», ударив по ним с востока.
Однако со временем надежды сменились страхом и даже паникой. Когда монголы, продвигаясь на запад, стали вторгаться в пределы христианских царств, а потом появились на пороге Европы, стало ясно, что это не союзники, а враги. И появились другие вопросы. Кто эти свирепые завоеватели? Может, это «нечистые народы», которые Александр Македонский некогда заточил за Каспийскими горами? А может, Гог и Магог, которые в соответствии с апокалиптическими пророчествами в конце времен обрушатся на христианские земли? Не указывает ли вторжение «татар» на то, что последние времена уже настали и вскоре явится (или уже явился) Антихрист?
Матвей Парижский был не только хронистом, но и художником. Он сам украшал свои рукописи миниатюрами. Чтобы изобразить монголов, он мог опереться только на чужие известия об их облике и обратился к маркерам чужаков, которые обычно использовались в иконографии его времени. Отсюда сходство «татар» с иудеями и другими иноверцами. На этом можно было бы поставить точку. Если бы под 1241 годом Матвей не поведал странную историю о еврейском сговоре, чтобы помочь «татарам»… О чем идет речь и как эти народы связаны?
Сталкиваясь с чем‑то новым, тем более если речь идет об угрозе, мы пытаемся найти для этого феномена место на привычной карте мироздания, вписать в свои представления о реальности. Когда в Европу начали доходить тревожащие известия о монгольских завоеваниях и зверствах, у некоторых авторов возникло предположение, что монголы могут быть связаны с главными внутренними иноверцами, жившими в христианских землях, — иудеями. Якобы внутренний религиозный враг с нетерпением ждет врага внешнего. Что может быть опаснее?
В анналах, которые вели в монастыре Марбах в Эльзасе, под 1222 годом можно прочесть:
Великое и сильное войско прошло из земли персов через соседние с ней провинции. Про них говорили, что они люди очень высокого роста и ужасающего размера. Во что мы, однако, не верим. Но по какой причине они вышли и что ими двигало, мы не знаем. В скором же времени они вернулись к себе. Говорят, однако, некоторые, что они хотели пойти к Кельну и взять там трех волхвов, происходящих из их народа. Одно мы только знаем, что народ иудеев ликовал величайшей радостью по поводу слухов о них и страстно им рукоплескал; не знаю, по причине ли надежды на будущее свое освобождение, которое могло из этого выйти. Отчего и царя всего их множества они называли сыном Давида.
Присмотримся к этому тексту внимательнее. «Великое и сильное войско» — это как раз монголы, которые в 1220‑х годах завоевали многие земли в Средней Азии, Иране и на Кавказе. Якобы оттуда они планировали двинуться на Кельн. Почему именно в этот германский город? Потому что там с XII века хранились мощи трех волхвов — восточных мудрецов‑королей, которые некогда пришли с дарами к младенцу Иисусу. И вот, мол, монголы принадлежат к тому же народу, что и древние монархи‑маги. Это известие составитель анналов преподносит как молву, в которую сам особо не верит.
Но зато ему известно, что иудеи, прослышав о движении завоевателей, стали их с нетерпением ждать и их повелителя называли сыном Давида, то есть увидели в нем Мессию — своего избавителя. Матвей Парижский в Англии пошел еще дальше. Он предположил, что «татары» происходят от десяти потерянных колен Израилевых, тех отождествил с так называемыми «нечистыми народами», которые некогда заточил за горами Александр Македонский, и встроил монгольское нашествие в сценарий последних времен.
В дополнениях к своей хронике Матвей привел письмо, которое некий венгерский епископ около 1239 года направил Гийому Овернскому, епископу Парижа. В нем он приводит сведения, которые якобы получил от двух пленных монголов:
Я спросил их о вере, и, говоря кратко, они ни во что не верят. Буквы у них иудейские, поскольку прежде у них не было своей письменности. (На самом деле монголы использовали уйгурское письмо, которое восходило к согдийскому, а то, в свою очередь, к арамейскому. — М. М.) Я спросил, кто были те, кто научил их этим буквам. Они сказали, что это были некие бледные люди, которые много постятся, носят длинные одежды и никому не причиняют вреда. (Возможно, имелись в виду буддистские монахи. — М. М.) И поскольку, говоря о тех людях, они упоминали многие подробности, которые соответствуют суевериям фарисеев и саддукеев, я полагаю, что они фарисеи или саддукеи.
Считая, что «татары» некогда исповедовали закон Моисеев, Матвей Парижский под 1241 годом поведал историю о еврейском сговоре в пользу монголов, упомянутую выше.
Действие происходит где‑то в Священной Римской империи. Якобы местные иудеи, думая, что монголы — их соплеменники, решили встретить их с зерном, вином и оружием. Для этого они, собрав побольше мечей, кинжалов и доспехов, спрятали их в бочках. А христианским властям сказали, что, поскольку завоеватели их братья по крови и не станут пить вина, сделанного без соблюдения необходимых ритуалов, они отправятся навстречу «татарам» и их отравят. Им дали добро на эту задумку. Однако на одном приграничном мосту у евреев потребовали заплатить пошлину. На это они заявили, что идут спасать всю империю и весь христианский мир, и отказались платить. Смотритель моста решил пробить дыру в одной из бочек, в которых они якобы везли вино, но оттуда ничего не полилось. В бочках нашли оружие, а коварных евреев разоблачили. Одних заключили в застенки до конца дней, а других перебили их собственными мечами. Ни одна из немецких хроник середины XIII века не упоминает об этой истории. И вероятнее всего, перед нами пропитанный страхом вымысел.
Иудеи, живущие в христианских королевствах, предстают тут как «пятая колонна» (этот термин появился в XX веке, но здесь вполне подходит), готовящая вторжение внешних завоевателей. Однако, как показали историки София Менаше и Израиль‑Якоб Юваль, иудеи, жившие в то время, действительно могли питать надежды, связанные с монголами, и на первых порах встраивали известия о них в свои мессианские ожидания, впрочем, как и некоторые христиане.
В ряде еврейских общин приход «татар» воспринимали как небесную кару против христиан‑угнетателей. 1240 год от Рождества Христова был 5000 годом по еврейскому календарю от сотворения мира. Вокруг этой даты многие иудеи, как сефарды, так и ашкеназы, с нетерпением ждали прихода Мессии, давно обещанного пророками. Считалось, что он избавит еврейский народ от власти Эдома, то есть христиан, и отомстит за пережитые угнетения.
В переписке между еврейскими общинами Средиземноморья, а также Германии слышны отзвуки надежд о том, что десять колен Израилевых, некогда сгинувших на востоке, вскоре вернутся и освободят своих соплеменников от тирании иноверцев. Эти эсхатологические ожидания легко проецировались на монголов, которые как раз в те годы приблизились к западным королевствам. В апреле 1241 года коалиция силезских, польских и тевтонских рыцарей, которая была призвана остановить монголов, встретила их под Легницей, но оказалась разгромлена. Путь в Священную Римскую империю был открыт. Внешняя угроза обострила напряжение между христианами и иудеями.
Перед лицом неизвестности и те, и другие стремились вписать нашествие «татар» в свои эсхатологические сценарии. С обеих сторон были моменты надежд: христиане до того как сами столкнулись с вторжением, могли уповать на то, что монголы (возможно, тоже христиане!) помогут им в борьбе с мусульманскими державами на востоке, а иудеи — что завоеватели на самом деле их родня, потомки десяти потерянных колен, которые пришли избавить их от угнетения со стороны христиан. Христиане тоже порой видели в монголах иудейские племена с востока, хотя для них такое родство указывало не на близость Мессии, а на приход Антихриста. Но и те, и другие вскорости убедились, что их надежды на чужаков с востока были безосновательны.
Комментариев нет:
Отправить комментарий