Ненависть большевиков к Петрограду восходит к трем принципам Архитектуры Витрувия
Firmiras-Utilitas-Venustas
Прочность – функциональность и красота
составлявших триаду, которая начиная с императора Августа была положена в Римской Империи в основу созидания зданий. А также состоящих из зданий городов. И составленной из городов Римской Империи.
Петербург на протяжении двухсот лет возводился как Столица Российской Империи – Третьего Рима - в соответствии с триадой Витрувия как понимали её Императоры и архитекторы, а после Александра Второго также буржуазия, купечество и интеллигенция. Которые были большевиками изгнаны или же уничтожены. А после победы в гражданской войне красных над белыми встала проблема создания нового общества, живущего в социалистических городах. Из которых переименованный в Петроград Петербург был как кость в горле. Сопротивляясь принципам большевизма каждым домом, каждым дворцом, каждым особняком, каждой лестницей и каждым апартаментом.
В триаде Витрувия, превращенный в областной центр Столица Империи Петербург, из которого обитатели были изгнаны, а оставшиеся загнаны и забиты в каморки для слуг в национализированных у них дворцах и апартаментах, был чужд большевизму и мерзок своей природой и функцией. Которые необходимо было, уничтожив до основания и фундамента, изменить кардинально. Сделав Ленинско-Сталинским областным центром. На столичность не претендующим.
Соответственно этому дворцы за исключением самых роскошных превращенных в музеи были отданы руководящим органам новой власти (партийным, чекистским, полицейским), а особняки и апартаменты превращены в коммуналки. В которых символами нового быта были общие кухни, уборные и коридоры без окон от входной двери к сортирам. В которых испражнялись в порядке очереди прописанные в квартирах жильцы.
Соответственно Новому Пониманию Жизни триада Витрувия, определявшая Ленинград, кардинальнейше изменилась – но так, что при прогулках по улицам ленинградцам и гостям города казалось, что город остался прежним.
Функцией бывших доходных зданий стало уплотненное проживание в них множества советских семей – по комнатке, нарезанной из бывших дворцовых и особняцких перегородками – по одной ячейке жилья на ячейку государства семью.
Функцией бывших дворцов за исключением нескольких стали советские учреждения. Для которых сохранение дореволюционного убранства – если оно им досталось – было обузой.
Прочность и долговечность большевистской структуры города определяли не стены (возведенные при царях-батюшках на века), а коллективные уборные и кухни с примусами (превратившиеся после проведения газа - с плитами по конфорке на комнату).
При этом входы в учреждения охранялись сторожами и часовыми. В то время как парадные ведущие в квартиры социалистического населения были открыты для всех!
Что же касается красоты Ленинграда, то она ограничивалась фасадами, которые на главных улицах красили к приездам именитых гостей. Красота лестниц, открытых для посетителей, была в разрушении буржуазного быта. А также в специфическом запахе, поскольку от испражненья на них пьяниц и соображения на троих жильцы не оборонялись, а как классово близким сочувствовали, сохраняя граненые стаканы под батареями.
Со смертью Сталина коммунисты начали массовое строительство домов с отдельными квартирами на семью. В спальных районах Ленинграда, которые на фотографиях от Волоколамска или же Бийска были неотличимы, Триада Витрувия при Хрущеве, Брежневе и Андропове в сравнении с Сталинщиной изменилась. Прочность хрущеб поддерживалась сантехниками и регулярными ремонтами крыши. Функция заполнения дома жильцами регулировалась жилконторой. А представление о красоте дома и города по-советски определялось восторженной статьей в Ленинградской Газете Смена: “Мы в новом районе Ленинграда. Повсюду сколько хватает глаз стоят ровные ряды пятиэтажных красавцев!”
Такова была эволюция Ленинграда из Петербурга и опять в Петербург согласно Витрувию.
Юрий Магаршак
Комментариев нет:
Отправить комментарий