На Олимпиаде в Париже откроется самый большой в мире ресторан
Когда 26 июля в Париже стартуют Олимпийские игры, это будет означать множество первых событий. Брейкинг дебютирует в качестве олимпийского вида спорта. Впервые будет соблюден гендерный паритет: в соревнованиях примут участие столько же женщин, сколько и мужчин. А учитывая, что Игры проходят во Франции, неудивительно, что в Олимпийской деревне появится самый большой в мире ресторан.
Накормить 15 000 международных спортсменов из 208 территорий и стран - задача не из легких: 200 поваров будут готовить более 40 000 блюд каждый день как в ресторане Олимпийской деревни, так и на 14 соревновательных площадках по всему городу. За два 15-дневных периода Олимпийских и Паралимпийских игр будет подано более 13 миллионов блюд - это эквивалентно количеству еды на 10 чемпионатах мира по футболу.
Комплекс киностудии Cité du Cinéma в Сен-Дени, на окраине Парижа, станет центром этого кулинарного подвига. Здесь спортсмены получат доступ к шести основным зонам, посвященным французской, азиатской, афро-карибской и мировой кухне, с 500 различными рецептами на самый разный вкус. Меню было составлено в сотрудничестве с бывшей французской яхтсменкой и бронзовым призером Олимпийских игр Элен Дефранс (ныне диетологом), которая сосредоточила свои знания и опыт на том, чтобы сделать "в целом приятное и сытное предложение, которое удовлетворит любой тип посетителей", - сказала она. Она уделяла пристальное внимание качеству и прозрачности ингредиентов, а также вкусовым качествам и эстетической привлекательности рецептов.
Строгая хартия качества также регулировала питание на Олимпийских играх в Париже. Она разрабатывалась в течение четырех лет с целью вдвое сократить углеродный след блюд, произведенных во время Игр, по сравнению с Лондоном 2012 года. В результате четверть всех ингредиентов будет поставляться в радиусе 250 км от Парижа, а 20 % будут сертифицированы как органические. Все мясо, молоко и яйца будут из Франции, а треть продуктов питания будет растительного происхождения.
Кончина Ребе пришлась на конец шабата, когда читают «Хукат» (Числа, главы 19–22) — раздел о смерти наших великих вождей. В нем рассказывается и о том знаменательном событии, когда Моше посохом извлек воду из скалы и узнал, что им с Аароном не суждено войти в Землю Обетованную; также в этих главах описывается кончина Аарона и Мирьям.
Ребе всегда цитировал знаменитую мудрость Хабада: «Нужно жить со временем», то есть с еженедельным фрагментом Торы, и осознавать, что внешние события ниспосланы нам Б‑жественным Провидением и связаны с Торой. Наша задача — отыскать внутренний смысл и личную связь с Торой. Поэтому мне бы хотелось проследить взаимосвязь между датой кончины Ребе и этим фрагментом Торы, показать, как Тора дает нам утешение, освещает смысл гимель тамуз, йорцайта Ребе.
Существует замечательный мидраш, который в тексте, связанном с кончиной Аарона, размышляет о боли потери. Вот что мы читаем в Хукат, 20:22–29:
И двинулись они из Кадеша, и пришли сыновья Израиля, вся община, к горе Гор. И Г‑сподь сказал Моше и Аарону на горе Гор, на границе страны Эдом, так: «Пусть присоединится Аарон к своему народу, поскольку он не войдет в страну, которую Я дал сынам Израиля, за то, что вы не были покорны мне у Мей‑Меривы. Возьми Аарона и его сына Эльазара и возведи их на гору Гор. И сними с Аарона его одежды и облачи в них его сына Эльазара, и пусть присоединится Аарон [к своему народу] и умрет там». И сделал Моше так, как повелел Г‑сподь, и они взошли на гору Гор на глазах всей общины. И снял Моше с Аарона его одежды и облек в них его сына Эльазара. И умер там Аарон, на вершине горы. И сошел Моше с Эльазаром с горы. И увидела вся община, что скончался Аарон, и оплакивал Аарона тридцать дней весь дом Израиля.
Возникает вопрос: о чем думали, что чувствовали Моше и Аарон в эту минуту? Опытный читатель также заметит, что о смерти Аарона сперва сообщают и ему, и Моше, а потом только Моше. Как Моше должен был «взять» Аарона на гору? Как он должен был сообщить ему эту весть, каково брату вести брата на смерть? И почему Моше здесь отведена роль посредника между Б‑гом и Аароном? Как вообще нужно сообщать подобные вести?
Иллюстрация: Rivka Korf Studio
Мидраш (из «Ялькут Шимони» [«Танхума»]) толкует этот стих — «Возьми Аарона и его сына Эльазара и возведи их на гору Гор» — удивительно:
Б‑г, да будет Он благословен, сказал Моше: «Сделай одолжение, сообщи Аарону о его смерти, а то Мне Самому неловко». Рабби Гуна сказал от имени рабби Танхума бар Хии: «Что сделал Моше? Он встал рано утром, отправился в дом Аарона, позвал его: “Брат мой!” И вышел к нему Аарон. И сказал ему Аарон: “Что ты увидел такое, что заставило тебя проснуться так рано и прийти ко мне?” Ответил Моше: “Вчера вечером я размышлял над словами Торы и никак не мог понять, что к чему. Поэтому сегодня я встал пораньше и пришел к тебе”. Аарон сказал: “И что же это за слова Торы?” Моше ответил: “Точно не помню, но из книги Берешит. Идем, почитаем вместе”.
И взяли они книгу Берешит и прочли ее, глава за главой, и о каждой Аарон сказал: “Как дивно и как прекрасно всё устроил Г‑сподь!”
Когда же они дошли до истории сотворения Адама, Моше вопросил: “Что сказать мне об Адаме, который принес смерть в мир?”
И ответил ему Аарон: “Моше, брат мой, не говори так об этом. Разве не следует нам принимать волю Б‑га… ибо Он создал Адама и Еву и удостоил их брака и радости в саду Эдемском, и съели они плод древа, и было сказано Адаму: ‘Ибо ты прах и в прах возвратишься’? После всех полученных благодеяний они дошли до такого”.
И сказал ему Моше: “Не так ли кончим и мы — я, кто правил ангелами, и ты, остановивший смерть [прекративший мор, Корах, 17:13]? Сколько еще жить нам? Двадцать лет?”
Ответил Аарон: “Нам осталось не так уж много”.
Моше называл все меньше и меньше лет и наконец сообщил Аарону день его кончины.
Аарон почувствовал, что это правда, и обмяк.
Вопросил Аарон: “Не мне ли предназначено это слово?”
Ответил Моше: “Да”.
И увидел Израиль, что понурился Аарон, ибо сказано: “И вся община узрела”.
И сказал Аарон: “Сердце мое трепещет внутри меня, и ужасы смертельные напали на меня” (Теилим, 55:5).
Вопросил Моше: “Ты готов смириться с тем, что тебе предстоит умереть?”
Ответил Аарон: “Да”.
Сказал Моше: “Тогда идем на гору Гор”».
Невероятно трогательное истолкование. По‑моему, этот мидраш — наглядный пример того, как следует учить. Моше словно сознательно прибегает к педагогическому методу каббалистической метафоры цимцума, сотворения посредством самосокращения: учителю всегда приходится подвергать себя цимцуму, то есть ограничивать, сокращать свои познания, дабы передать их ученику так, чтобы тот сумел воспринять. Похоже, все великие учителя понимали, что напрямую никого ничему научить не получится, а потому охотно прибегали к историям и притчам.
На мой взгляд, именно этой задаче и служит литературная и педагогическая природа рассказов в мидрашах и Священном Писании. Или, как некогда высказался Адам Филипс о развитии ребенка и психоанализе в целом: «Свобода ребенка, его усилия по формированию собственной личности зависят от того, насколько он способен воспринимать приказы и наставления как подсказки и предложения: это образование посредством подсказок — то есть оно подсказывает, обращает внимание, приглашает, но не заставляет».
И действительно, о самом сокровенном можно сказать лишь косвенно. Особенно в минуты прощания: мы и пытаемся излить душу, открыть сердце, но все равно у нас не получается выразить всего, что хочется. И зачастую мы прибегаем к противоположной тактике: мы попросту умалчиваем о главном или высказываемся поспешно, наобум. Но мне все равно не дает покоя вопрос: отчего же Б‑гу неловко сказать обо всем Аарону? Отчего даже Ему так трудно сообщить человеку о смерти?
Мои друзья и коллеги предложили вероятные ответы.
Рав Кук, знаменитый первый главный раввин Палестины, как‑то заметил, что смерть — это херпа, то есть позор и нечестие для человека. И если б не грех Адама, нам бы и вовсе не пришлось умирать. Б‑га это, так сказать, задевает. Ему «неудобно». Особенно перед такими великими людьми, как Моше и Аарон. В конце концов, чем они заслужили подобную бесславную смерть? Ведь тот же пророк Элияу удостоился иной кончины: он не умер, но вознесся на небо в огненной колеснице (Шмуэль II, 11). Как же Б‑г сообщит Аарону — тем более что именно Аарон во время восстания Кораха прекратил мор, разразившийся среди народа Израиля, и «стал между мертвыми и живыми» (Корах, 17:13)?
Другое предположение: порой приходится сообщать тем, кого любишь, тяжкие вести. Например, критиковать их, говорить горькую правду; все это неудобно. Б‑г любил Аарона и не хотел сообщать ему о предстоящей кончине — это неловко .
Однажды на лекции, обсуждая мидраш о том, как Моше уклончиво «возвел» Аарона на гору и сообщил ему день его кончины, известная иерусалимская преподавательница и автор текстов о Библии Авива Готлиб Зорнберг указала на то, что, возможно, Моше вовсе не манипулировал Аароном — может быть, Моше и правда забыл, вытеснил из памяти ужасную весть, которую ему сообщил Б‑г. При этом он помнит, что должен что‑то сообщить Аарону и что правда обнаружится, стоит ему заговорить, стоит им с Аароном вместе прочесть Писание и постараться применить его к своей жизни. В процессе они отыщут «забытое» слово Торы.
В более широком смысле, продолжал Зорнберг, истиной не «обладают» — скорее, ее замечают, внимательно прочитав текст. К истине приходят косвенно, ее порождают: так Моше пришел к Аарону, чтобы совместными усилиями породить истину, на примере собственной жизненной ситуации раскрыть потайное измерение текста. Следовательно, истолковать и отыскать истину не значит произнести то, что и так известно. Поиски истины — путь темный, изобилующий околичностями. Во мраке и тьме мы находим непредсказуемую истину. Таков путь Торы .
Темные места и непредсказуемые истины. Мы продолжаем поиск в Торе, пытаемся породить истину себе в утешение. Для меня лейтмотив этого мидраша — слова Аарона «Шема бишвили у а‑давар?», «Не для меня ли это слово?» Аарон сперва узнает о грядущем теоретически — любезное наставление, мысль из Берешит о том, что всем предстоит умереть. Но он не осознает, «бишвили у а‑давар». На сокровеннейшем уровне слово Торы адресовано нам всем в радости и в горе, в жизни и смерти.
Раши, классический средневековый толкователь Торы, в комментариях к словам «возьми Аарона» цитирует мидраш и толкует веление Б‑га Моше следующим образом: «Словами утешения — “Тебе повезло, ты увидишь, как твой венец передают твоему сыну, в отличие от меня, который этого не удостоился”». Ибо Моше наследовал не сын, а ученик и последователь, Йеошуа, и на смерть Моше шел один.
Далее мидраш описывает эту сцену очень нежного, любовного прощания, такую кончину Моше желал бы и себе. Аарон снимает одеяния первосвященника, и в них облачают сына его Эльазара. А потом:
Моше сказал Аарону: «Войди в пещеру». И вошел Аарон.
«Взойди на ложе». И взошел он на ложе.
«Простри руки». И простер он руки.
«Сомкни уста». И сомкнул Аарон уста.
«Закрой глаза». И закрыл он глаза.
В этот миг Моше сказал: «Счастлив тот, кому выпала такая смерть!»
Сказано: «как умер твой брат Аарон» — смертью, которой ты желал.
Другой мидраш объясняет их диалог таким образом:
Сказал ему Моше: «Аарон, брат мой, ты видишь, Мирьям умерла, мы с тобой заботились о ней. Ты умираешь, и ты видишь, что мы с Эльазаром заботимся о тебе. А когда я буду умирать, кто позаботится обо мне?»
И ответил Б‑г, да будет Он благословен: «Я позабочусь о тебе», как сказано: «И он похоронил его там». В тот же миг Шхина снизошла и поцеловала его [Аарона].
Последняя строка — из трогательного и мучительного описания смерти Моше (см. Дварим, 34:5–6).
И умер там Моше, раб Г‑спода, в стране Моав, по слову Г‑спода. И похоронил его в долине, в стране Моав, напротив Бейт‑Пеора, и никто не знает место его погребения до сего дня.
Приведенный выше мидраш пытается объяснить, кто же похоронил Моше. Ведь после того, как Моше произнес последние слова, обращаясь к народу (Дварим, 32:44–52), Б‑г велит ему взойти на гору Небо в стране Моав, что напротив Йерихо, и обозреть Землю обетованную, где ему уже не бывать.
И умри на горе, на которую ты взойдешь, и приобщись к твоему народу, как умер Аарон, твой брат, на горе Гор, и приобщился он к своему народу.
Но, в отличие от Аарона, Моше никто не сопровождал. Он пошел один. Б‑г позаботился о нем в одинокой его кончине.
И с вершины этой горы Моше увидел свою мечту (Дварим, 34:1–5). Согласно мидрашу, Б‑г показал ему оттуда всю Землю Обетованную во времена мира и во времена разрушения, и всю историю евреев до Судного дня и воскрешения мертвых. Быть может, таким образом Б‑г желал утешить Моше, заверить его, что жизнь продолжится, пусть без него, что все, чему он посвятил жизнь, в конечном счете исполнится.
Аарон увидел, как сын наследует ему, но жизнь Моше принадлежала не только Моше. Его истинным потомством был весь народ Израиля, который он долгие годы водил по пустыне и с которым перенес столько разных невзгод. Моше увидел Землю Обетованную, увидел, как дети его войдут в нее, обживутся и будут ее обустраивать до самого Судного дня — то есть по сути увидел, как «сын» его наследует ему.
И когда я читаю эти тексты, невольно думаю о кончине Ребе. О том, как он умер в больничной палате, а не среди родных людей, и не увидел, как сына его облекли в его одеяния. Я думаю о человеке, который тоже так и не ступил на Землю Израиля, но и о лидере, который так ясно видел ее издалека, отдал всю жизнь без остатка служению своему народу, сносил вместе с ним невзгоды и тоже стремился увидеть тот последний день, ту пору, когда придет Машиах и положит конец всем несчастьям Изгнания.
Как трудно смириться с кончиной такого человека. Слова «и сделал Моше так, как повелел Г‑сподь, и они взошли на гору Гор на глазах всей общины» (Хукат, 20:27) мидраш толкует в том смысле, что все люди видели, как Моше, Аарон и Эльазар поднялись на гору, но «если бы они знали, что Аарон идет на смерть, не пустили бы его на гору и молились бы о том, чтобы Б‑г смилостивился над ним. Наверное, люди думали, что Б‑г зовет всех троих». Далее, когда «увидела вся община, что скончался Аарон» (Хукат, 20:29), другой мидраш объясняет:
Когда Моше с Эльазаром спустились с горы, вся община собралась и вопросила: «Где Аарон?»
«Скончался», — сказал Моше.
«Но как же ангел смерти поразил того, кто некогда вступил в схватку с ангелом смерти и остановил его?.. Если ты приведешь его, хорошо, если нет, мы побьем тебя камнями!»
Тогда встал Моше на молитву и сказал: «Г‑сподь Вседержитель! Помоги мне очиститься от подозрений!»
И раскрыл Б‑г пещеру, где лежал Аарон, ибо сказано: «И увидела вся община, что скончался Аарон».
Прошло много лет с тех пор, как не стало Ребе. Могилу его знают и посещают многие. Его хасиды по всему миру продолжают дело его жизни. Его учение распространяют сотни книг его Торы и писем, которые он оставил. Совет, утешение, вдохновение, дарованные им десяткам тысяч, запечатлены в наших сердцах. И еще он даровал нам возможность узреть его великое пророчество об искуплении.
Сьюзен Гендельман во время онлайн‑выступления на телеканале JEM
Постскриптум: к Любавичскому Ребе Менахему‑Мендлу Шнеерсону (1902–1994) у меня особое отношение. Без него я не стала бы той, кем стала. Во многом он был моим «учителем». Талмуд рассказывает (Сангедрин, 58а), что когда рабби Элиэзер тяжело заболел и лежал на смертном одре, то сложил руки на груди и сказал ученикам: «Горе вам. Руки мои как два свитка Торы, что скатаны и закрыты. Я много учил Тору и много учил Торе: я много учил Тору, однако впитал от наставников моих меньше, чем пес способен испить из моря. Я много учил Торе, но ученики мои впитали от меня не более капли чернил, которые перо набирает из чернильницы». Все, что мне удалось узнать из учения и жизни Любавичского Ребе, лишь капли по сравнению с бескрайним океаном. И даже их мне не выразить во всей полноте, не говоря уж о том, чтобы рассказать, кем и чем был Ребе.
Как женщина, занятая интеллектуальным и научным трудом, я также получила величайшее одобрение Ребе — благословение продолжать писать диссертацию по английскому языку, рекомендации, какую тему лучше выбрать, как вести себя в университете. Ребе редактировал и корректировал тексты, которые я писала по‑английски в соответствии с заданиями, которые он давал мне на разные темы. Я всегда ощущала, что Ребе хочет, чтобы я как можно полнее раскрыла свои интеллектуальные способности и все то светское знание, которое я почерпнула из образования, полученного в Университете Лиги Плюща, посвятила служению Б‑гу и Торе. Ребе с неподдельной искренностью поддерживал еврейских женщин, часто говорил об их величии, проводил встречи специально для женщин. Он организовал несколько кампаний, дабы побудить женщин исполнять особые мицвот, касающиеся именно их, призывал к широкому и глубокому изучению Торы.
Однажды я написала статью на основе его бесед и сопоставила истины светского знания с истинами Торы. Я писала о том, в чем и почему светские формы познания ограничены, притом что эти ограничения порой внушают ощущение удовлетворения, профессионализма в той или иной сфере. Тора же бесконечна и безгранична, и я писала: «Тору невозможно вместить и постичь окончательно». Ребе, редактируя рукопись, исправил это предложение: «Невозможно вместить весь смысл даже единственного двар (предложения) Торы, постичь ее окончательно».
Ребе дал мне, помимо многого прочего, это смирение и благоговение перед величием Торы.
Когда рабби Йеуда , в ту эпоху Ребе всего Израиля, переходил от жизни в телесных оковах к освобождению от физических уз, когда он начал достигать высших и несравнимо высших состояний бытия, ибо «праведникам нет отдыха ни в этом мире, ни в Мире грядущем» , в тот миг он сказал: «Мои дети. Я нуждаюсь в них» .
Так обстоит дело и с нашим Ребе.
Даже когда он избавился от телесных оков,
когда он воспаряет на совершенно новые высоты бытия, не только те, кто с ним связан, будут по‑прежнему нуждаться в нем, восходить вместе с ним, достигать гораздо большего благодаря тому, что он укрепляет их силы, но и он тоже будет в них нуждаться,
зависеть от их усердной работы, чтобы достичь того, чего должен достичь.
Ибо Ребе и те, кто связан с ним, — единое целое.
(Перефразированная беседа в последний день Песаха, 5710. Напечатана в «Ликутей сихот», т. 2, с. 509.)
РЕБЕ О СВОЕМ ТЕСТЕ И ПРЕДШЕСТВЕННИКЕ: «ТЕПЕРЬ. ЕГО ПРИСУТСТВИЕ ЕЩЕ ОТЧЕТЛИВЕЕ, ЧЕМ ДО ЕГО ПЕРЕХОДА В МИР БЛАЖЕНСТВА, И С КАЖДЫМ НОВЫМ ДНЕМ СТАНОВИТСЯ ТОЛЬКО ОТЧЕТЛИВЕЕ»ФОТО: BENTZI SASSON
2
Для того, чье «я» — это его тело, смерть тела означает смерть его «я». Но для того, чье «я» — его любовь, благоговейный трепет и вера, нет смерти, а есть лишь переход. Такого человека ждет переход от заточения в телесных оковах к освобождению. Он продолжает работать в мире, причем даже больше, чем до перехода.
В Талмуде сказано , что наш праотец Яаков никогда не умирал, и Моше тоже не умирал, и рабби Йеуда тоже. У них были чрезвычайно возвышенные души, связанные с Истиной, а поскольку Истина вообще не может умереть, они тоже не умерли.
Да, глазами мы видим смерть. Тело хоронят в земле, и мы оплакиваем свою утрату. Но это лишь часть обманчивой видимости материального мира. А в Мире истины эти люди пребывают здесь, как пребывали раньше.
Вот вам доказательство: мы с вами по‑прежнему здесь. Ведь если бы возвышенные души не пребывали в нашем мире с нами, то более не существовало бы всего, что нам привычно и знакомо .
3
Настоящий учитель жизни никогда не покидает этот мир — он выходит за его пределы, но по‑прежнему пребывает в нем.
Он по‑прежнему здесь, чтобы помогать тем, кто поддерживает с ним связь, помогать благословением и советом по‑прежнему и даже еще больше.
Даже те, кто не знал его при жизни, пока он был здесь в телесной оболочке, все равно могут наладить с ним самую прочную связь.
Изменилось только одно: теперь, чтобы установить связь, мы должны работать вдвойне усердно.
4
Цадик знакомит тебя с твоим Б‑гом,
а сам отходит в сторону, чтобы не мешать.
5
Цадик помогает тебе постичь твою подлинную сущность.
Ты — свет.
Если ты живешь в светлые времена, цадик может разбудить тебя, чтобы ты познал этот свет.
Если ты живешь в темные времена, цадик может выжать из тебя чистое светильное масло и зажечь тебя, чтобы ты стал ярким светом во тьме .
Но пропитаться этим светом и стать единым целым с ним, сделать этот свет главной частью твоей жизни, чтобы в дни, когда все нормально, когда остальному человечеству кажется, что все распрекрасно, свет заставил тебя вскричать: «За что? Разве можно так жить? Сколько нам еще дожидаться, пока весь мир станет светом?»
…это дело цадик должен препоручить тебе.
А когда ты достигнешь этого состояния, это будет значить, что ты проник в самую сущность всего света, того света, который сияет всегда и повсюду.
А значит, теперь и цадик достиг этого света, который есть сущность.
(Маамар «Ве‑ата тецаве», 5741. Это был последний изданный маамар Ребе, и Ребе лично раздавал его посетителям.)
6
Присутствие настоящего учителя всего отчетливее в его отсутствие.
Именно тогда все, чему он учил, глубоко укореняется, идет в рост и расцветает.
Ученик отчаянно тоскует по советам учителя
и, истомившись, отвергает свой прежний образ мысли.
Его ум раскрывается, чтобы впитать все полученное от учителя, чтобы мыслить так, как мыслит учитель, чтобы познать то, что знает учитель.
(Маамар «Вайомер ло», 5728, 5732, 5737.)
7
В начале всего Небо было здесь, на Земле.
Именно в этом, физическом, земном, мире, а не в каком‑либо из высших духовных миров было проще всего отыскать саму сущность Б‑жественного бесконечного света.
Но человечество мало‑помалу, своими греховными поступками — грехом с Древом познания, братоубийством, всем, что только ни творят люди, — выселило Б‑жественное присутствие из Его Собственного дома.
Раз человечество выгнало Его, только человечество в силах привести Его обратно. И начал это дело Авраам, провозгласив Единство для всего мира.
А завершить это дело выпало нам.
Наше поколение вернет Небо на Землю.
(Маамар «Бати легани», 5711, 5731.)
8
У каждого поколения своя роль в истории.
Предыдущие поколения оставили нам в наследство богатое собрание грез: грезы о философии, истине, мудрости и предназначении. Мы карлики, стоящие на плечах идей и благородных дел наших предков.
Предназначение — и обязанность — нашего поколения в том, чтобы сделать грезы былью .
9
Помимо нашего мира и миров ангелов, существует бесчисленное множество других миров, и все они полны Б‑жественного света, красоты и единства.
Но знай также, что все это создано с единственной целью: Г‑сподь хочет обрести пристанище в твоем, земном мире .
10
Некоторые люди делают много добрых дел, но с пессимизмом, полагая, что зло присуще миру по определению. Раз эти люди не верят в живучесть своих же добрых дел, неизвестно, надолго ли у них хватит сил.
Мы должны уяснить, что этот мир — не сумрачные зловещие джунгли, а сад. И не просто сад, а собственный сад Б‑га, где Он услаждается, сад, полный красоты, чудесных плодов и приятных ароматов, сад, куда Б‑г стремится всеми фибрами Своей Сущности.
Если вкус кажется вам горьким, надо лишь очистить плод: давайте снимем шелуху, под которой скрыта мякоть.
11
Нашему поколению выпало жить в необычные времена.
Мы живем на пограничье двух миров — между миром в его прежнем состоянии и миром, каким он задуман быть.
Все уже приготовлено: инфраструктура, объединяющая весь мир в одно целое,
технологии, помогающие всему человечеству
делиться глубокой мудростью, наука повсюду во Вселенной видит гармонию, все необходимое для того, чтобы человеческий ум
проник в тайну Единства.
Все приготовлено, дело лишь за одним — мы должны открыть глаза.
(Ликутей сихот. Т. 15. С. 42–48. Сефер а‑сихот, 5752. С. 165.)
12
Что еще я могу сделать ради того, чтобы евреи заплакали искренне, возжелав вырваться из этого глубокого внутреннего изгнания?
Они плачут только потому, что им сказали: так надо!
Единственное, что я могу, — передать дело вам.
Делайте все, что можете .
(Беседы на Пурим, 5747, 28 нисана 5751)
13
Если бы прямо у тебя на глазах разрушительные силы собирались испепелить Иерусалим, а ты мог бы этому помешать,
ты стоял бы в стороне, сокрушаясь и рыдая?
Или ты перевернул бы весь мир с ног на голову, чтобы изменить ход истории?
Мои годы у Ребе, 1991‑й и последующие, были для Хабада временем очень необычным. Воздух был наполнен экстазом. Много выступлений Ребе, песен и танцев. Много электричества.
Первый раз я увидел его летом 1991 года, 11 сивана, в пятницу пополудни.
Ребе вышел из своего кабинета и направился в небольшой зал напротив — маленькую синагогу. В тот год за Ребе хвостиком ходили трое мальчиков — они недавно потеряли отца, и Ребе оказывал им необычайные знаки внимания.
Так вот, Ребе вышел из кабинета, взмахнул рукой, и все присутствующие запели хасидский марш. Войдя в синагогу, Ребе начал молиться у своего стендера. Мальчики стояли рядом. А самый маленький устроился на полу и… уснул.
Закончив молитву, Ребе закрыл молитвенник и начал было движение рукой вверх — знак начинать петь. Но тут посмотрел вниз и увидел спящего малыша. Тогда, вместо взмаха, Ребе поднес палец к губам: тссс — и в полной тишине вышел из зала.
Потом было много чего. Мне повезло, я видел его каждый день, часто по много часов. Были речи, молитвы, танцы. Но мой Ребе — прежде всего в ту первую пятницу, когда все «электричество», весь экстаз отменяются, если могут напугать одного‑единственного малыша.
Часов в пять летним утром 1994 года, 3 тамуза, меня разбудил телефонный звонок. Это был раввин Лазар. Он тихо сказал одно лишь слово. «Всё». И я сразу понял, о чем он.
Деталей того самого длинного дня в моей жизни я не помню. Откуда у меня была виза? Деньги на билет? Какие‑то вспышки вместо памяти. В самолете сломались туалеты, и борт должны были посадить во Франции. Кунин каким‑то путем убедил их этого не делать… Показывают кино, а я не могу понять: какое может быть кино, когда такая тьма в мире? В аэропорту нас ждут микроавтобусы. К «770» не подойти. Вертолеты над головой. Был ли я в микве?.. Все 30 лет я пытаюсь это вспомнить… Открываются двери «770», и оттуда выносят стендер. Сколько раз я видел его… Зачем его выносят? Почему на нем лежит сюртук? И… молния в голове. Неужели? Толпа бросила меня навстречу сюртуку, и я до него дотронулся.
Далее вниз по Истерн‑Парквей. Кто эти танцующие безумцы? Что выкрикивают какие‑то афроамериканцы? Мимо несутся машины, переполненные людьми. А я иду, иду, иду. Как я пришел туда пешком? Как оказался внутри и бросил горсть земли?
В этот миг меня увидел Эли Йона, фотограф двора. Почему, увидев мое лицо, он разрыдался? Что на нем прочитал?
Дальше опять «770», многочасовое сидение на полу. И… бежать, бежать отсюда немедленно! Следующим же утром, за любые деньги. Зачем? Почему? Не знаю, но я улетел первым же рейсом через Париж. «Всё». Дальше началась другая жизнь.
Медведев: России необходимо готовиться к захвату всей Украины”
“России необходимо готовиться к захвату всей территории Украины после того, как Москва и Киев подпишут мирный договор и завершат войну”, - заявил зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев.
“Даже подписав бумаги и приняв поражение, оставшаяся часть радикалов [в Украине] после перегруппировки сил рано или поздно вернется к власти, вдохновляемая западными врагами России. И тогда настанет время окончательно раздавить гадину”, — написал Медведев в телеграм-канале. По его словам, в этот момент Россия должна будет “вбить длинный стальной гвоздь в крышку гроба бандеровского квазигосударства”, а также “уничтожить остатки его кровавого наследия и вернуть оставшиеся земли в лоно земли русской”.
“Но враги России никуда и после этого не денутся. Они будут копить силы и ждать нового удобного повода для уничтожения нашей страны. Мы должны быть готовы к будущим сражениям для защиты Отечества”, — подчеркнул Медведев.
Манера, в которой Медведев изъясняется, говорит о том, что к врачу он так и не попал.
