Секретная встреча Илона Маска и Дональда Трампа породила слухи о том, что босс Tesla может финансировать кампанию кандидата в президенты от республиканской партии.
По данным New York Times, они встретились в воскресенье в Палм-Бич, штат Флорида, вместе с несколькими богатыми донорами-республиканцами.
Трамп и его команда отчаянно ищут денежные вливания для активизации своей президентской кампании.
Маск в настоящее время является вторым богатейшим человеком в мире, его состояние оценивается в 200 миллиардов долларов. Основатель Tesla в последние недели стал более политизированным и публиковал на платформе социальных сетей X сообщения, критикующие политику пробуждения демократа Джо Байдена и действия администрации по решению пограничного кризиса.
По словам источника, Трамп в частном порядке похвалил технологического магната своим союзникам и надеется вскоре провести встречу один на один.
Трамп, возможно, ищет финансирование на фоне растущих финансовых проблем, вызванных проблемами с законом.
В настоящее время он задолжал более 454 миллионов долларов за судебные решения в Нью-Йорке после того, как присяжные обязали его заплатить за клевету на своего обвинителя в изнасиловании Э. Джин Кэрролл, а в ходе отдельного судебного разбирательства по гражданскому делу о мошенничестве он был оштрафован на 364 миллиона долларов.
Сообщается, что судебные издержки, связанные с судебными разбирательствами и другими обвинениями, обошлись ему примерно в 50 миллионов долларов.
Хотя он не поддержал ни одного кандидата, Маск в последнее время резко критиковал администрацию Байдена.
Во вторник он повторно поделился статьей DailyMail.com, в которой подробно описано, как 320 000 непроверенных мигрантов были допущены в США, и предупредил, что «весьма вероятно, что закладывается основа для чего-то гораздо худшего, чем 11 сентября».
По данным NYT, близкие к Маску также подтвердили, что он считает, что Байдена необходимо отстранить от должности в ноябре.
Однако его отношения с Трампом ранее были несколько бурными.
В 2017 году он вышел из двух деловых консультативных советов после решения Трампа выйти из Парижского соглашения по климату. В 2022 году Трамп назвал его ругательством, а Маск ответил, что экс-президенту пора «уплывать в закат».
В отличие от других миллиардеров, Маск не тратил больших средств на политические пожертвования, но ранее делал пожертвования как республиканцам, так и демократам.
Маск лично предоставлял финансирование таким политикам, как Хиллари Клинтон, Барак Обама, Марко Рубио, Джордж Буш и Джон Керри.
Его компании Tesla и SpaceX получили выгоду от контрактов и субсидий федерального правительства.
Однако в последние годы Маск, похоже, больше склонялся к Республиканской партии.
Частично это может быть связано с пренебрежением администрации Байдена в 2021 году после того, как ей не удалось пригласить Tesla на саммит по электромобилям.
«Давайте не будем забывать, что Белый дом холодно относился к Tesla и исключил нас из саммита по электромобилям», — написал Маск в декабре, более чем через два года после этой хитрости.
В следующем году он призвал своих последователей на X (ранее Twitter) проголосовать в Республиканском Конгрессе перед промежуточными выборами.
Совсем недавно Маск раскритиковал ведущего подкаста Билла Махера после того, как комик заявил, что почти при любых обстоятельствах проголосует за Байдена, а не за Трампа.
«Синдром психического расстройства Трампа (TDS) — вполне реальная болезнь», — написал Маск на X.
После того как Маск приобрел платформу социальной сети Twitter в 2022 году, он восстановил учетную запись Трампа после того, как она была заблокирована после 6 января.
Маск обычно выступал против левой политики «пробуждения» и повторял правую риторику по поводу иммиграции.
«Америка падет, если попытается поглотить мир», — написал Маск на X во вторник.
Он также предположил, что демократы «привлекают огромное количество нелегалов» для совершения фальсификаций на выборах, несмотря на отсутствие доказательств, подтверждающих это.
В начале республиканского праймериз Маск дал понять, что поддерживает губернатора Флориды Рона ДеСантиса.
ДеСантис начал свою кампанию с интервью с миллиардером в прямом эфире, однако это не превратилось в пожертвование.
Из чего складывалась еврейская идентичность полвека назад и в последние годы? Как ее вариативность и плюрализм влияют на местную музыку? Почему так много популярной музыки написано в Сдероте и как это связано с обстрелами из Газы?
Продолжаем знакомить читателей с фрагментами подкаста «Кумкум. Плейлист» о десяти песнях, которые сформировали Израиль, созданного культурным центром «Бейт Ави Хай» в Иерусалиме.
Любой разговор о популярной музыке — это в том числе разговор об идентичности. По песням эпохи «Ширей Эрец‑Исраэль» мы понимаем, из чего складывалась израильская идентичность в середине ХХ века, вокруг каких ценностей группировалось тогда израильское общество. Потом, в особенности после Войны Судного дня, мы видим и слышим, как эта идентичность стала постепенно размываться: музыка отражала индивидуализм новой эпохи и прогрессирующее желание артистов «возделывать свой собственный сад». В устройстве социума выявились трещины, по нему пролегли глубокие разделительные линии.
О некоторых из них мы, новые репатрианты, знали и раньше: не нужно жить в Израиле, чтобы иметь представление о сложных отношениях между евреями и арабами. Другие становятся очевидны уже тут, на месте: левые‑правые, ашкеназы‑сефарды, религиозные‑светские. Таким образом, израильская идентичность в последние полвека — это вовсе не мировоззренческий монолит. Наоборот, она отличается изрядной гибкостью и вариативностью. И, думается, в том числе этим объясняется «плюрализм» здешней поп‑музыки, грани которой — авторская песня, рок, стиль мизрахи — нам уже немного знакомы.
Поговорим же о музыкантах, в творчестве которых как будто сходится сразу несколько силовых линий израильской популярной культуры: это одна из самых значительных групп 1990‑х годов, которая носила обманчиво скромное название Teapacks, то есть в дословном переводе «чайные пакетики».
Группа Teapacks с первых дней существования была соткана из противоречий. Ее лидер Коби Оз, невысокий худенький юноша в очках, меньше всего напоминал рок‑звезду: в мире западной музыки его можно было сравнить разве что с Элвисом Костелло. Потомок тунисских евреев, он вырос в Сдероте — одном из так называемых городов развития, которые Израиль с середины XX века возводил на окраинах страны как своего рода стратегические форпосты. Благодаря близости к сектору Газа сегодня Сдерот регулярно фигурирует в новостях, связанных с обстрелами и воздушными тревогами. А обилие интересной музыки, происходящей из этих мест, связывают в том числе с тем, что в многочисленных бомбоубежищах удобно оборудовать репетиционные базы.
Впрочем, в детстве солиста Teapacks политическая ситуация была иной, между Газой и Сдеротом существовал торговый и культурный обмен. До волны советской и постсоветской иммиграции рубежа 1980–1990‑х в городе жили в основном такие же, как Оз, евреи‑мизрахи. Большинство других участников Teapacks происходили не из самого Сдерота, а из кибуцев вокруг города, где атмосфера была совсем иной.
Кибуц — феномен, ассоциирующийся с левым сионизмом первой половины XX века. Так что в социальном плане маленький оркестрик Коби Оза с самого начала представлял собой довольно пеструю компанию. В этническом смысле тоже: в Teapacks входили музыканты с тунисскими, марокканскими, болгарскими, румынскими, сирийскими, польскими, русскими и йеменскими корнями.
Что можно спеть и сыграть такой компанией? Ответ прост: что‑то среднее, что‑то, находящееся на стыке разных культурных нарративов. Именно этим группа Коби Оза и занялась.
«Мы — дети “Сфатаим” и “Каверет”», — утверждал фронтмен и не кривил душой. «Сфатаим», то есть «Губы», — это яркий мизрахи‑ансамбль из Сдерота, в котором он когда‑то начинал свою карьеру в роли клавишника, а «Каверет» — выдающиеся представители ашкеназской рок‑элиты. Между прочим, Арон Олеарчик, автор текста песни «Йелед миздакен», продюсировал дебютный альбом Teapacks. Раньше эти два мира почти не пересекались: рафинированный мир «Ширей Эрец‑Исраэль» и выросшего из нее израильского рока с его европейским лоском — и андеграундный, отчетливо этнически окрашенный мир восточноеврейской эстрадной песни. Теперь они могли вступить друг с другом во взаимодействие — и оно давало интересные результаты.
Песня Teapacks, которая называется «А‑тахана а‑яшана», посвящена старой автобусной станции в Тель‑Авиве. Это среднетемповая вещь, которая при иных обстоятельствах вполне могла бы войти в канон «Ширей Эрец‑Исраэль»: в ней есть и хорошо подходящая этому жанру широкая мелодия, и убедительные модуляции из мажора в минор и обратно, и даже запоминающаяся партия аккордеона, инструмента, широко распространенного в поселенческих песнях 1930–1940‑х годов. Правда, мощная ритм‑секция и продакшн не оставляют сомнений: перед нами все‑таки не романс, а рок‑баллада. В свою очередь, треньканье мандолины, а также мелизмы (или сильсулим) Коби Оза заметно сдвигают звуковую картину в сторону «музыки сильсулим мизрахит».
Оказывается, эти музыкальные реальности совсем не взаимоисключающие — они могут сводиться воедино, на основе чего в израильской музыке возникает новая, гибридная идентичность. Более того, в других композициях Teapacks есть и рэп, и кабаре, и хора (старинный еврейский круговой танец с характерным ритмом), и электронная музыка с семплами и скрэтчингом — и даже это еще не все.
Текст песни «А‑тахана а‑яшана» буквально пронизан ностальгией: Коби Оз вспоминает тель‑авивскую автобусную станцию — ту самую, через которую осуществлялась связь израильского центра с южными городами развития вроде Сдерота. Эта фиксация на конкретном — вообще яркое свойство его оптики: песни Teapacks — про живую жизнь, а не про абстрактные химеры. Оз словно проводит для нас экскурсию по дорогому его сердцу месту: вот ларьки с фалафелем, вот подпольный кинотеатр, где крутят порнофильмы, вот обувные лавки на улице Неве Шаанан, вот грязные сортиры, вот челноки и спекулянты с их нехитрым скарбом, а вот, разумеется, музыкальные кассеты (бе‑асара шкалим шалош клатот, «три штуки за десять шекелей»): мы уже говорили, что тель‑авивская «Тахана мерказит» была центром аудиопиратства.
На автобусной станции в Тель‑АвивеФото: Egged02 / Flickr
Меланхоличная интонация песни Teapacks легко объяснима: фактически «А‑тахана а‑яшана» — это произведение в жанре эпитафии. В 1993 году большинство автобусных маршрутов перенесли на новую станцию, функционирующую до сих пор, а старая постепенно пришла в упадок. «Я спускался на старую станцию и попадал в другую страну, — пел Коби Оз. — Страну, в которой реальность как будто поставлена на паузу, неважно, идет ли дождь или сияет яркое солнце».
Грусть и меланхолия группы Teapacks сугубо частные по природе: музыканты оплакивают важное место на своей «ментальной карте». Однако ретроспективно эта интонация кажется уместной и по другим причинам. В 1995 году, когда вышла песня «А‑тахана а‑яшана», Израиль пережил сразу несколько потрясений. Одно из них было напрямую связано с музыкой: в давке на главном израильском летнем фестивале в Араде погибли трое подростков. Другое — убийство премьер‑министра страны Ицхака Рабина.
Выступление Teapacks на «Евровидении‑2007»Фото: Википедия
Для израильского рока все это оказалось переломным моментом. В предыдущие 15 лет он развивался и наращивал свою звуковую мощь: артисты устраивали грандиозные стадионные концерты и яркие фестивальные шоу, их студийные записи отличались глянцевым американизированным продакшном и расходились шестизначными тиражами. Параллельно рок, как это часто бывает, несколько отрывался от реальности — и оттого как будто бы не нашел нужных слов, когда реальность напомнила о себе с самой уродливой стороны.
Израильские музыкальные журналисты говорят о середине 1990‑х как о конце рок‑эпохи. Напротив, группа Teapacks со своим гибридным саундом и конкретной, жизненной оптикой сочинила для этого времени яркий и талантливый саундтрек.
На сайте «Кумкум. Плейлист» можно найти ссылки не только на песню «А‑тахана а‑яшана», но и на другие композиции Коби Оза и его пестрого ансамбля: от первого хита «Бе‑тох нияр итон» до трека Push the Button, посвященного… ядерной войне. С ним Teapacks уже в 2000‑х годах участвовали в отборе на «Евровидение».
Что значит выражение «мудрый сердцем»? Как строят Мишкан? И что важно в соблюдении субботы? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Ваякгель.
У охотницы за нацистами Эбби Корб есть истории, которые выделяются особо. Например, персонаж, называемый ею «убийцей детей». Об этом пишут журналисты Global News Стюарт Белл и Джефф Семпл.
Криминалист с докторской степенью, Корб искала нацистов, переселившихся в Канаду, когда наткнулась на это дело.
В показаниях свидетеля, записанных в 1945 году, есть описание того, как молодая литовка по фамилии Климайте «разбивала камнями головы еврейским детям».
Женщина, соответствующая данным о подозреваемой, переехала в Канаду после войны. Корб отследила ее до адреса в Виндзоре, штат Онтарио.
И однажды постучала к ней в дверь со списком вопросов, сводившихся к одному: есть ли у Климайте какая-то темная тайна, в которой она должна признаться?
Это дело входит в число нескольких, которые Корб сейчас расследует, понимая, что время попыток привлечения нацистских военных преступников к ответственности подходит к концу.
Лишь горстка нацистов, подозреваемых во въезде в Канаду с послевоенной миграционной волной, еще живы, и им далеко за 90.
Но Корб считает, что они должны быть привлечены к ответственности, независимо от их возраста. Даже те, кто умер, должны быть разоблачены посредством публикации документов канадского правительства.
«Мы должны раскрыть правду. Мы должны добиваться этого. Мы не можем скрыть это и сделать вид, что этого не было», — говорит она.
Эбби КорбGlobal News
В 1990-х годах отдел военных преступлений Канадской королевской конной полиции расследовал сотни дел подозреваемых в нацизме, но без особых результатов.
Документы по этим делам не были полностью обнародованы. Хотя канадское правительство не проявило особого интереса к возбуждению новых дел против нацистов, оно находится под давлением — с требованием, по крайней мере, предать огласке имеющиеся документы.
Проблема вновь всплыла в сентябре 2023 года, когда депутаты в канадской Палате общин невольно отдали дань уважения 98-летнему мужчине, который оказался в прошлом членом Ваффен СС.
Премьер-министр Джастин Трюдо извинился и заявил, что все-таки рассмотрит возможность обнародования документов о нацистских военных преступниках в Канаде.
До сих пор единственным действием правительства было дальнейшее рассекречивание исследования, подготовленного для канадской комиссии по расследованию нахождения в стране военных преступников в 1987 году.
Скандал в парламенте возродил болезненный провал в послевоенной истории Канады: неспособность не допустить в страну или привлечь к ответственности тех, кто сыграл свою роль в Холокосте.
В течение десятилетий после войны еврейские организации предупреждали правительство о нацистах и коллаборационистах, пробравшихся в Канаду: члене администрации Аушвица, члене гестапо, солдатах и охранниках лагеря…
Согласно правительственным отчетам, их предполагаемые преступления включали пытки, казни, массовые убийства, ликвидацию еврейских гетто и «участие в уничтожении евреев».
Некоторые обвинения были конкретными. Одного подозреваемого обвинили в том, что он «облил двух женщин ночью холодной водой за акты саботажа» в Австрии. Обе замерзли насмерть.
По словам юриста из Торонто Марка Фреймана, после войны канадское правительство предпочитало мигрантов с антикоммунистическими убеждениями и уделяло мало внимания их роли во время Холокоста.
В течение нескольких лет Канада сняла иммиграционные запреты с бывших членов нацистской партии, немецкой армии, СС и Ваффен СС, открыв для них все двери.
«Канадское правительство не было придирчивым в плане рассмотрения возможного нацистского прошлого иммигрантов из Восточной Европы, — рассказывает Фрейман, бывший заместитель генерального прокурора Онтарио и сын переживших Холокост. — И среди этого числа иммигрантов было удручающее количество сторонников нацистов, их пособников, а в некоторых случаях и нацистских преступников».
Среди тех, кого нашли в Канаде и обвинили в нацизме, был Хельмут Раука.
Эли Гоц (в центре) в еврейском гетто в Литве. 1944
Переживший Холокост Элли Гоц рассказал, что в литовском Каунасе, где его семья была заключена в тюрьму, Раука приехал в еврейское гетто и отправил на смерть тысячи евреев.
Пережив концентрационный лагерь Дахау и переехав в Канаду, Гоц обнаружил, что Раука спокойно живет неподалеку, в Торонто.
По его словам, Канадская королевская конная полиция обращалась к матери Гоца, чтобы подтвердить личность бывшего члена гестапо.
В 1983 году канадское правительство отправило Рауку во Франкфурт, чтобы там он предстал перед судом по делу о более чем 11 тыс. убийств в Литве. Но нацист умер до того, как предстал перед судом.
«Репутация Канады в деле осуждения военных преступников плоха, очень плоха», — замечает Гоц, которому сейчас 95 лет.
Выступая в разных местах на тему Холокоста, он неоднократно заявлял, что справедливость должна свершиться: «Необходимо научить общество тому, что это никому не сойдет с рук».
Хельмут Раука
Поскольку обвинения в том, что нацисты проживают в Канаде, все время росли, в 1986 году правительство сформировало комиссию по расследованию и наделило суды полномочиями преследовать за военные преступления.
Сформированный тогда отдел по военным преступлениям Канадской королевской конной полиции провел более 1500 расследований. Но даже в этих случаях полиция в конечном счете отказывалась заводить дела на подозреваемых, которых считали слишком старыми для суда.
В документе 1990 года о «самом высокопоставленном нацисте, находившемся в то время под следствием в Канаде», говорится, что дело «рекомендуется к закрытию в связи с преклонным возрастом фигуранта (87 лет)».
Первым обвинение было предъявлено Имре Финте, обвиненному в насильственной депортации 8617 евреев из Венгрии еще до его прибытия в Канаду в 1948 году.
И он был оправдан на том основании, что… всего лишь выполнял приказы. Этого оказалось достаточно для прекращения судебного преследования в Канаде за военные преступления.
Затем правительство попробовало другую тактику: лишать нацистов гражданства за ложь о своем прошлом при въезде в Канаду.
Одной из первых целей стал Хельмут Оберландер, предполагаемый переводчик из СС, который въехал в Канаду в 1950-х годах и жил в Ватерлоо, штат Онтарио.
Чиновники иммиграционной службы потратили более трех десятилетий, пытаясь лишить его гражданства. Дело все еще рассматривалось в суде в 2021 году, когда он умер в возрасте 97 лет.
Согласно правительственной статистике, он был одним из дюжины обвиняемых нацистов, преследуемых канадским правительством, которые умерли до завершения суда или процедуры депортации.
Лишь один из них был лишен гражданства и успешно депортирован. Двое других покинули страну добровольно после утраты гражданства, а один был экстрадирован.
И это все, что Канада смогла продемонстрировать в своей борьбе с нацистами. Двадцать семь подозреваемых предстали перед судом. Ни один из них в итоге не был привлечен к ответственности, а подавляющее большинство расследований ни к чему не привело, включая «дело об убийце детей».
Охотник за нацистами
Итак, Корб знает, что время истекает.
Будучи преисполнена решимости увидеть своими глазами, что подозреваемым грозит расплата, последние пять лет она провела, раскапывая документы и стучась в разные двери.
«Я нашла многих из них», — говорит она.
Ее усилия не всегда приветствовались. Ей предлагали «оставить «спящих» нацистов в покое». Но она по-прежнему полна решимости.
«Они должны быть привлечены к ответственности даже после смерти, — заявляет она. — Почему их конфиденциальность важнее, чем справедливость для людей, переживших Холокост, или для тех, которые погибли? Вам не кажется, что их в принципе следует разоблачить?»
Корб выросла в атмосфере воспоминаний о Холокосте. Большая часть ее семьи погибла в Польше. Ее отец-бухгалтер помог выжившим переселиться в Монреаль.
Поскольку он говорил на нескольких языках, то встречал евреев, прибывающих из-за Атлантики, и помогал им с оформлением документов.
Благодарные отцу, они заглядывали к нему в гости. Корб все детство провела, слушая их истории и истории своей собственной семьи.
После окончания университета она пошла работать как исследователь к Солу Литману — журналисту, выступавшему за расследование нацистских военных преступлений.
Литман, позже ставший канадским директором Центра Симона Визенталя, пришел к выводу, что Оттаве явно не хватает энтузиазма в этом вопросе.
«Я не могу этого доказать, но верю: правительство надеется, что эти люди умрут и будут похоронены до того, как их начнут преследовать», — заметил он однажды.
Литман умер в 2017 году, но Корб продолжила свое расследование, чтобы найти последних оставшихся в живых подозреваемых в Канаде.
Ее исследование основано на материалах Оттавы, Израиля, Ватикана и Москвы, и она настаивает, чтобы Канада расследовала все случаи.
Марк ФрейманGlobal News
«У нас были встречи с отделом по военным преступлениям, когда мы чувствовали, что у них уже достаточно информации, чтобы вновь открыть дела, но нам сказали: нет», — утверждает она.
Сотрудничая с Фрейманом, который выступал адвокатом в расследовании взрывов в представительстве авиакомпании Air India в 1985 году, Корб добивалась обнародования документов Канадской королевской конной полиции.
Реакция была разочаровывающей, отмеченной длительными задержками и лишь частичным раскрытием документов.
Ее беспокоит мысль о том, что нацисты могут умереть, и им сойдет с рук. Она знает, кто они. Их имена есть в базе данных, которую она создала.
«Охранник концлагеря Треблинка», — говорится в обвинении, связанном с одним из имен в базе данных, имея в виду нацистский лагерь смерти в Польше.
«Принимал активное участие в убийстве евреев Игналины», — говорится в другой записи о городе в Литве.
В некоторых записях указаны домашние адреса подозреваемых, в том числе мужчины из Амхерстбурга, штат Онтарио, в отношении которого Канадская королевская конная полиция вела расследование об убийствах.
Когда она посетила его дом в 2020 году, он уже переехал, но соседка вспомнила старика, рассказывавшего истории о войне. Никаких обвинений предъявлено не было.
Очередная запись в базе данных Корб — о женщине с девичьей фамилией Климайте. Описание военных преступлений, из-за которых шло расследование, совершенно четкое.
«Убитые еврейские младенцы», — говорится в нем.
Израиль как свидетель
В архиве Холокоста «Яд ва-Шем» в Израиле исследователь Сима Велькович надевает перчатки, прежде чем взять документ, датированный 1945 годом.
Написанный от руки на идише, он подписан Дине-Зизе Флом, спасшейся от массовых убийств нацистами в Расейняе — небольшом городке в центральной Литве.
В ее показаниях описывается, как евреев отправляли в гетто за городом. «В лагерь прибыли две машины с немцами», — говорится в заявлении Флом.
После того, как немцы проконсультировались с начальником литовского лагеря, евреев-мужчин схватили, заставили вырыть себе братскую могилу и расстреляли.
Их одежду отправили обратно в лагерь, чтобы ее постирали женщины, которые немедленно все поняли о судьбе своих близких, когда узнали их одежду.
Несколько недель спустя женщин и детей погрузили в грузовики и отвезли к той же яме, которую выкопали мужчины. Флом сумела ускользнуть и из сарая наблюдала, как женщин подвели к краю ямы и расстреляли.
«Лежа в сарае, я хорошо могла видеть двух женщин, стоящих у ямы, маленьких детей, которых били по головам тяжелыми камнями, или одну голову о голову другого ребенка», — записала она.
«Одна из бивших их женщин была студентка Климайте».
Заявление это принял Лейб Конюховский — инженер, который взял на себя ответственность собрать свидетельства выживших.
В 1989 году Конюховский передал свои документы «Яд ва-Шему», архиву израильского мемориала жертвам.
Велькович говорит, что эти бумаги особенно ценны, потому что Конюховский собрал показания в 1944 и 1945 годах, когда воспоминания были еще свежи.
«Для нас это очень, очень важная информация», — замечает она, добавляя, что документы Конюховского легли в основу многих расследований.
В материалах Конюховского названы имена, которые сыграли ключевую роль в охоте на нацистов в Канаде.
Эфраим Зурофф, главный «охотник за нацистами» в Центре Симона Визенталя, обнаружил заявление Флом, копаясь в архиве Конюховского.
Пораженный заявлением о том, что она стала свидетелем убийств детей, он стал искать имя Климайте в базах иммиграционных данных и нашел двух сестер, которые могли совпасть.
Старшая, Джоана, родилась в 1923 году, ей было 18 лет, когда Флом увидела, как «студентка» совершала детоубийство. Она указывала свою профессию именно как «студентка».
Ее родной город находился недалеко от Расейняя, и она прибыла в Галифакс в 1948 году на борту корабля Marine Marlin, который доставлял солдат и беженцев в Северную Америку после войны.
Климайте отправилась на запад, в Виннипег, где вышла замуж за ветеринара литовского происхождения, прежде чем переехать в Онтарио.
В 1991 году Центр Симона Визенталя передал свои выводы министерству юстиции Канады, которое отправило их в Канадскую королевскую конную полицию, открывшую дело № 90WC-22483.
Расследование «убийства еврейских младенцев» было начато по разделу уголовного кодекса, касающемуся военных преступлений, совершенных за пределами Канады.
Цель состояла в том, чтобы определить, виновна ли фигурантка в военных преступлениях/ преступлениях против человечности, и гарантировать, что ее въезд в Канаду не произошел мошенническим путем.
Но части полицейского досье, впоследствии переданные Корб в соответствии с законом о доступе к информации, содержат ошибки, противоречия и пробелы: начиная со свидетельства о гражданстве Климайте, которое было сочтено «практически неразборчивым».
В полицейском досье упоминается «убийство еврейских младенцев в Тасейняй», при этом ключевая деталь — название города, где произошли убийства — написана с ошибкой.
Иммиграционная карта на имя Джоаны КлимайтеLibrary and Archives Canada
Первоначально следователи полагали, что разница в возрасте сестер Климайте составляет семь месяцев, это привело полицию к выводу, что они «не могут быть сестрами». На самом деле Джоана была старше на два года и семь месяцев.
В материалах дела свидетельница упоминается по-разному: Флом, Флаум и Флаун. В одном документе следователи назвали ее заявление «очень подробным и точным», а в другом отвергли как «очень расплывчатое и неконкретное».
«В заявлении приводится только фамилия и никакой другой информации, подтверждающей, что канадец является объектом обвинения», — говорится в досье Канадской королевской конной полиции.
Полиция предположила, что убийцей могла быть сестра Климайте или что в этом могли быть замешаны «даже обе сестры».
Но полиция не смогла найти другую сестру в Канаде, предположив, что она могла уехать в США, и сочла ее менее приоритетной целью, чем первую Климайте, чье дело, как сказано, «имело потенциал».
Канадская королевская конная полиция также не смогла найти никаких следов свидетеля Флом. Сначала они думали, что она переехала в Израиль, но, похоже, перепутали ее местонахождение с местом, указанным в показаниях свидетеля.
Следователь из министерства юстиции был отправлен тогда в Литву для расследования нескольких дел, но он не занимался убийствами детей в Расейняе.
«К сожалению, из-за нехватки времени и из-за дел с более высоким приоритетом никакой новой информации об этом деле обнаружено не было», — говорится в документах.
Канадская королевская конная полиция отмечала, что найденная в Канаде Климайте родилась в Казлу-Руда, который, по ее словам, находится в 150 километрах от Расейняя.
Это было бы «слишком большое расстояние для того времени», гласит запись в отчете Канадской королевской конной полиции о расследовании 1993 года.
В другом месте полиция отмечала, что города находятся «довольно далеко», но фактическое расстояние составляет 96 километров.
«По этому делу ничего не было предпринято», — написала полиция в 1994 году.
Назвав обвинения «в лучшем случае крайне слабыми», полиция резюмировала, что «шансов доказать их мало», и, похоже, не стала продолжать расследование.
Литва как братская могила
В пяти километрах от Расейняя на траве лежит Звезда Давида, сделанная из камня и обрамленная деревом. Это все, что осталось от еврейского населения литовского города.
До Второй мировой войны более трети из примерно 5 тыс. жителей Расейняя были евреями. Сегодня не осталось ни одного, рассказывает местный историк.
Расположенный на полпути между Берлином и Москвой, Расейняй стал ареной ожесточенных танковых сражений между нацистскими и советскими войсками, в результате которых был полностью уничтожен.
Когда в 1941 году Литву оккупировали нацисты, они заставили евреев работать по расчистке завалов. Затем запретили им ходить по тротуарам, сидеть на скамейках и пользоваться транспортом, рассказывает историк Лина Кантаутене.
По ее словам, массовые убийства начались 29 июля 1941 года. Около 300 мужчин были схвачены, вынуждены вырыть себе братскую могилу и расстреляны.
Большую часть оставшихся мужчин убили 5 августа, а в конце месяца к тем же ямам отвезли и расстреляли женщин и детей.
Кантаутене рассказывает, что, когда в детстве отец приводил ее на это место, оно считалось братской могилой советских граждан.
Лишь позже она узнала правду: здесь убивали евреев.
Сотрудница музея и автор книги «Евреи Расейняйского района: их жизни и судьбы», Кантаутене рассказывает, что ей известно об обвинениях в «убийстве детей».
Она читала о свидетельнице, которая сообщила, что видела, как литовская студентка по фамилии Климайте участвовала в убийствах.
«Свидетельница говорит, что та была очень жестокой и избивала (так в исходном тексте. — Ред.) детей», — говорит нам Кантаутене, находясь в Расейняйском музее.
Она продолжает, что пыталась найти кого-нибудь с подобным именем, подходящего под описание, но никого не нашла, и местные жители не смогли ее вспомнить.
«Я знаю из других источников, что была некая девушка по фамилии Климайте, но она не расейняйского происхождения, — добавляет она. — Насколько я знаю, она была из юго-западной Литвы. Подводя итог, не могу подтвердить или опровергнуть причастность этой Климайте к событиям Холокоста в нашем районе».
Виндзор: борьба за секретные канадские документы о нацистах
Когда Корб наконец постучала в дверь Джоаны Климайте, канадка литовского происхождения была 98-летней вдовой.
Дом находился на углу участка в Виндзоре. Согласно отчетам о собственности, Климайте и ее муж купили его в 1968 году за 7250 долларов.
«Я собиралась спросить ее, не та ли она Джоана Климайте, которая была в Расейняе в тот год», — говорит Корб.
Она также хотела знать, знала ли она свидетельницу по имени Дина Флом.
Но ей никто не ответил.
Корб оставила свою визитку и сумела поговорить лишь с дочерью женщины, которая заявила, что не знает никаких семейных тайн.
Попытки Корб получить досье Канадской королевской конной полиции на Климайте также разочаровали. Правительство обнародовало лишь некоторые материалы своего расследования, а в 2022 году женщина умерла в возрасте 99 лет.
Обнародованные на данный момент документы неубедительны. Семья Климайте заявила, что им ничего не известно о расследовании Канадской королевской конной полиции. Возможно, у нее была просто общая фамилия с обвиняемой литовской пособницей нацистов.
Если так, то кому-то другому это сошло с рук. Но в любом случае Корб это дело показалось «еще одним провалом правительства», по которому так и не было проведено должного расследования.
«Полиция потерпела полное фиаско, — замечает Корб, сотрудничавшая как гражданский советник в канадской полиции. — Они не занимались делами должным образом. И в некоторых случаях, насколько я понимаю, им приказывали прекратить расследование».
Global News разыскала двух отставных офицеров Канадской королевской конной полиции, чьи имена фигурируют в документах расследования «убийцы детей». Один не ответил на сообщения. Другой заявил, что не может вспомнить этот случай.
По словам Корб, дело это находится в библиотеке и архивах федерального правительства Канады, но не опубликовано полностью «из соображений конфиденциальности».
Последние пять лет Фрейман помогал Корб использовать закон о доступе к информации, чтобы получать документы.
Результаты оказались ошеломляющими: правительство отреагировало задержками и заявило, что не может полностью публиковать материалы из-за секретности и конфиденциальности.
В 2022 году комиссар по вопросам информации Канадской королевской конной полиции нашел возможным обработать запрос Корб от 2019 (!) года о предоставлении документов по четырем делам о военных преступлениях нацистов, включая дело Климайте.
Канадская королевская конная полиция наконец отреагировала в 2022 году, опубликовав сотни страниц полицейских документов, из которых, впрочем, была удалена важная информация — такая, как имена.
Фрейман утверждает, что открытие документов может помочь привлечь к ответственности «оставшихся немногих выживших преступников и пособников или, по крайней мере, предать огласке то, что они сделали».
Он также отмечает, что ему в равной степени интересно было узнать, что говорят эти записи о политике, решениях, действиях и бездействии правительства.
Хотя канадское законодательство защищает раскрытие частной и личной информации, Фрейман говорит, что оно также предусматривает исключения, когда речь идет об общественных интересах.
Он заявляет, что существует общественный интерес к документированию Холокоста, особенно в то время, когда он уже ускользает из коллективной памяти.
«Мы живем в эпоху так называемого ревизионизма Холокоста, когда некоторые люди отрицают, что что-то произошло, и отрицают, что все было так плохо, как утверждается, мол, все это преувеличение и ничего особенного не произошло», — замечает он.
В то же время слова «Холокост» и «геноцид» используются ненадлежащим образом, что лишает их истинного значения.
Международный альянс в память о Холокосте, одним из основателей которого была Канада, призвал страны открыть свои документы.
Он призывает государства-члены «интерпретировать свое законодательство о конфиденциальности таким образом, чтобы способствовать раскрытию информации», особенно когда речь идет о военных преступлениях: «На это снова и снова обращалось внимание хранителей документов. И вместо того, чтобы ответить на вопрос, почему чья-то конфиденциальность преобладает над этим вполне реальным общественным интересом, мы получаем молчание. Я не понимаю, как можно сопоставлять права умершего человека с правом людей знать правду».
«Мой опыт показывает, что правительство сосредоточено на том, чтобы ничего не разглашать», — добавляет Фрейман.
Одно из дел, которые он исследует вместе с Корб, касается Рауки — того самого обвиняемого члена гестапо, о котором уже шла речь, который переселился в Канаду, несмотря на то что был причастен к гибели 11 тыс. человек в Литве.
Правительство ответило на запрос Корб о доступе к информации в сентябре 2023 года, заявив, что ему потребуется пять лет (!) для обработки документов, поскольку придется консультироваться с иностранными правительствами.
И даже в этом случае, как сообщило министерство юстиции, оно может не опубликовать все 1444 страницы. Министерство также заявило Корб, что запрос будет отклонен, если она не согласится на сроки.
База данных исследовательницы о живых подозреваемых все сужается, а мир перешел к новым злодеяниям, которые для охотника за нацистами выглядят слишком узнаваемыми.
После нападения ХАМАСа на израильтян 7 октября в синагогу, которую Корб посещает в Монреале, бросили зажигательную бомбу, а школа в Торонто, которую посещала ее дочь, была закрыта из-за угрозы взрыва.
Она знает, что ее охота подходит к концу. Но альтернативой является признание того факта, что все, кто совершает ужасающие злодеяния, могут переехать в Канаду и так никогда и не быть привлеченными к ответственности.
«Посмотрите, что происходит в мире, — замечает она. — Мы продолжаем повторять: «Никогда больше», но это происходит буквально каждый день».
