Впервые с сентября в мире снизилось число случаев COVID-19
Всемирная организация здравоохранения зафиксировала на прошлой неделе снижение количества новых случаев COVID-19 в Европе. Это привело к первому с начала сентября глобальному снижению числа заражений коронавирусом. Об этом заявил генеральный директор ВОЗ Тедрос Аданом Гебреисус.
"На прошлой неделе число новых выявленных случаев по всему миру впервые с сентября сократилось, что связано с сокращением числа случаев в Европе благодаря эффективности сложных, но необходимых мер, введенных в последние недели", - сказал он.
При этом глава ВОЗ призвал в связи с новогодними праздниками проявить ответственность и принять все меры, чтобы не допустить новой вспышки заболевания.
Напомним, в субботу, 28 ноября, ВОЗ зафиксировала рекордное число новых случаев заражения COVID-19 в мире. За сутки вирус выявили у более 747 тысяч людей.
Кроме того, что для того, чтобы остановить пандемию COVID-19, необходимо вакцинировать 60-70% населения планеты.
Актер Михаил Ефремов, осужденный за совершение смертельного ДТП в центре Москвы, не добрался до ИК-4 в городе Алексеевка.
Еще в воскресенье, 29 ноября, администрация изолятора, в котором Ефремов находился на карантине, велела ему готовиться к этапированию в колонию для впервые осужденных. По плану уже к восьми утра понедельника актер должен был находиться на зоне, однако адвокаты сообщили о пропаже своего подзащитного.
Защитник актера Владимир Васильев предположил, что Ефремов все еще находится в пути, сообщает Московский комсомолец.
Напомним, что 27 ноября заканчивается 20-дневный период пребывания артиста на карантине, необходимом для предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции среди заключенных колонии. После этого его должны перевести в ИК-4, где также отбывали наказание футболисты Александр Кокорин и Павел Мамаев.
Ефремова осудили на 7,5 года лишения свободы за смертельное ДТП, произошедшее 8 июня. Он находился за рулем внедорожника в состоянии алкогольного опьянения и выехал на встречную полосу, где столкнулся с машиной, водитель которой впоследствии скончался.
Понимаю, так хочется, особенно в годы зрелые, видеть покой и гармонию в мире нашем. Потому умники , интеллигенты, миротворцы, прежде большие сторонники Дональда Трампа, начинают петь "отходную" и "улыбаться" Джо Байдену. Мол, сам Трамп виноват в поражении, не смог, не осилил, не дотянул и т.д., а никакой фальсификации выборов не было. Ох, уж эта подленькая, флюгерная природы человеческая: как бы не прогадать, не попасть под гневную плеть новой власти, выжить, несмотря ни на что. Особо мерзко всё это, когда слышу подобное от евреев и израильтян. Здесь уже не только обычная трусость, а предательство, замешанное на неблагодарности, на полном нежелании понимать, насколько сложно положение Еврейского Государства во враждебном, как правило, мире.
Сочувствую Гарри Каспарову. Сегодня, в "Особом мнении" он раз десять сослался на "свободный мир", как основу, надежду человечества, образцовую организацию. При этом напомнил с досадой о "комсомольском прошлом" лидера этого мира. Намекнул о беспринципности, зависимости Меркель от Путина и России, Она, мол. никак не хочет отказаться от "Северного потока". Выходит, странная свобода наблюдается в любимом мире знаменитого гроссмейстера. Получается, крепко, по факту, сидит мир этот на газовой трубе из Кремля. И только нужные, хорошие слова про свободу произносит с комсомольским задором.
…Он был любимым актером Федерико Феллини, ему прощались и три пачки сигарет в день, и бессчетные романы с женщинами. Брижит Бардо и Софи Лорен на съемочной площадке, неприступная Катрин Денёв в жизни, три номинации на «Оскар» и новость, перед смертью о том, что Мастроянни — еврей.
23 года, как мировому кинематографу критически не хватает Марчелло Мастроянни
19 декабря 1996 года в возрасте 73 лет он ушел из жизни туманным и холодным утром в Париже, в своей квартире в Латинском квартале.
Журнал “Джетс” попробовал однажды определить, что женщинам нравится в актерах больше всего. Выяснилось, что самые красивые глаза у Монгомери Клифта, лицо – у Гарри Купера, рот – у Марлона Брандо, уши – у Кларка Гейбла, усы – у Эррола Флинна, бедра – у Майкла Дугласа, плечи – у Джеймса Дина, волосы – у Уоррена Битти. А по совокупности всех “элементов” впереди оказался Марчелло Мастроянни. Любовник из любовников. Первый номер.
Любимец кинематографа, подарившего ему удивительное актёрское долголетие: 50 лет карьеры,160 фильмов, и среди них — признанные шедевры. Роли в фильмах Федерико Феллини «Сладкая жизнь» и «Восемь с половиной», в картинах «Белые ночи» Лукино Висконти, «Брак по-итальянски» и «Вчера, сегодня, завтра» Витторио Де Сики, «Развод по-итальянски» Пьетро Джерми и «Ночь» Микеланджело Антониони принесли Мастроянни славу одного из ведущих актеров мирового кинематографа.
Марчелло Мастроянни в фильме «Развод по-итальянски»
Марчелло Мастроянни и Брижит Бардо в фильме «Частная жизнь»
В своем первом интервью после выборов Трамп сказал ведущей Fox News Мэри Бартеромо, что ФБР и Минюст «бездействуют» и не ведут расследования фальсификации результатов выборов.
Мэри Бартеромо задала вопрос, что делают ФБР и Минюст в связи с тяжкими обвинениями демократов в мошенничестве, ведут ли они расследование, и Трамп ответил, что он никакого движения в этом направлении не видит, они «бездействуют» и заняты исключительно процессом передачи полномочий команде Байдена.
«Если бы вы были в ФБР или Минюсте, вы бы посчитали, что это самый серьезный повод для расследования, — сказал Трамп. – И где они? Я ничего не видел. Они просто занимаются передачей дел новому президенту».
«Я спрашивают, они проверяют это? И все отвечают, да, проверяют, — посетовал Трамп. – Ну и где они с Коми, Маккейбом и всеми другими людьми? Они лгали Конгрессу, они сливали информацию, они шпионили за моей избирательной кампанией. Где они со всем этим? И что случилось с прокурором Дурамом? Гдле Дурам? Я могу сказать единственное, что я ничего не слышал. Со всем этим мошенничеством никто не пришел ко мне и не сказал: «Знаете, ФБР арестовало людей, затеявших эти игры. ФБР расследует Доминион», — хотя никто не знает где базируется, никто не знает, где велся подсчет голосов».
Доминион базируется в Канаде, но Канада, по словам Трампа, отказалась от использования этой системы для подсчета голосов. Скорее всего, подсчет голосов велся даже не на территории США. По утверждению адвоката Сидни Пауэлл, сервера находились в Испании и Германии, что руководство Доминион категорически отрицает.
Трамп в очередной раз подчеркнул, что не считает себя проигравшим, так как не верит, что Джо Байден мог собрать больше голосов среди афроамериканцев, чем Барак Обама.
Зато он знает, что голосование по почте открыло неограниченные возможности для мошенничества. Некоторые почтальона уже заработали крупные неприятности за уничтожение бюллетеней, поданных за Трампа. Бюллетени находили на свалках, их топили в реке, выбрасывались голоса военнослужащих.
Будет ли президент Трамп назначать спецпрокурора? Судя по его ответу, вряд ли он будет это делать, так как сыт уже расследованием против него самого, которое продолжалось три года и стоило стране 43 миллиона долларов. Группа Мюллера проверяла все, от связей с Россией, до уплаты налогов и не нашла никакого криминала.
При этом он в самых неблагоприятных обстоятельствах, в обстановке постоянной клеветы и преследований добился таких результатов, какие не были под силу другим президентам.
При этом Трамп заверил, что он пойдет до конца и докажет фальсификации, если будет судья, желающий его услышать, и Верховный суд, желающий вынести решение. В конце концов, если республиканцы допустят безнаказанную фальсификацию сейчас, то у республиканцев никогда не будет большинства в Конгрессе и Сенате, не говоря уже о республиканском президенте.
Понимая, что играть в шахматы с шулерами занятие бесполезное, Трамп сделал совсем другой ход по закреплению своего наследия и предотвращению губительных шагов следующей администрации – дал добро на ликвидацию главного физика-ядерщика Ирана, директора всей ядерной программы страны Мухсена Фахризаде.
После этого конгрессмен-демократ от Калифорнии Джон Гараменди заявил, что ликвидация Фахризаде сделала возобновление сделки с Ираном «очень трудным делом, вероятно, невозможным».
«Иран что-то предпримет, — сказал Гараменди. – Мы не знаем, что именно. Но мы должны быть готовы. В любом случае, мы знаем, вопрос возникнет перед командой Байдена. Затруднит ли это возвращение Ирана к ядерной сделке или сделает ее невозможной? Можно ли снова загнать джина в бутылку? Мы не знаем. Мы совершенно ясно, что это будет очень затруднительно, вероятно, невозможно».
Группа судов во главе с авианосцем «Нимицем» вернулась в район Персидского залива, хотя пресс-секретарь ВМФ Ребекка Ребарич сказала, что приказ никак не связан с угрозами, исходящими от Ирана после ликвидации Фахризаде. По уверению Пентагона, группа поддержки нужна для эвакуации войск из Ирака и Афганистана.
В субботу, 28 ноября, Верховный совет безопасности Ирана собрался на экстренное совещание. Верховный лидер аятолла Али Хаменаи и президент Хасан Роухани возложили вину за ликвидацию на Израиль. Они пообещали «в надлежащее время» нанести удар по убийцам.
Аятоллам было что обсудить. Вся их система внутренней безопасности рассыпалась в прах уже давно, когда «Мосаду» удалось похитить из Тегерана ядерный архив и благополучно доставить его в Израиль. Ответственность за ликвидацию ядерщика №1 возлагают на «сионистский режим», хотя Израиль, ЦРУ, администрация Трампа и даже переходная команда Байдена хранят молчание, но очевидно, что ликвидация выявила зияющие дыры в системе безопасности и наличие разветвленной сети агентов.
В нападении на конвой было задействовано два автомобиля. В засаде, скрытый ветками, стоял начиненный взрывчаткой автомобиль. Сразу после взрыва из второго автомобиля выскочили вооруженные автоматчики, расстреляли охрану, заскочили в поджидавший их автомобиль и скрылись.
Планомерный саботаж иранской ядерной программы начался лет 14 тому назад, а вот восемь лет назад директор урановой обогатительной фабрики в Натанце был убит взрывом бомбы, установленной под днищем его автомобиля. Это был уже пятый ликвидированный иранский ядерщик. Иран обвинил в ликвидации Израиль и пригрозил провести ответные операции, активизировав свои террористические сети в Бангкоке, Дели и Тбилиси. Шпионско-террористической сетью руководил генерал Касем Сулеймани, успешно ликвидированный американцами в Багдаде в 2018 году. Надо ли говорить, что попытки проведения терактов против израильских дипломатов сорвались.
Иран очень рассчитывал на большие уступки со стороны администрации Байдена, если тот займет Белый дом. Мы знаем, что Джон Керри даже вел тайные переговоры с Ираном по этому поводу.
Бывший директор ЦРУ Джон Бреннан был в страшном гневе. Он написал: «Это был преступный и крайне необдуманный акт. Возник риск смертельного ответного удара и регионального конфликта. Иранским лидерам следует набраться мудрости и дождаться прихода ответственного американского руководства на мировую сцену и подавить желание наказать преступников».
При администрации Обамы было ликвидировано четыре иранских ученых-ядерщика, и никакого осуждения со стороны Джона Бреннана мы не слышали. Видимо, этим ударом Трамп сорвал большую игру обамовского болота, готовящегося взять власть в свои руки.
Премьер-министр Биньямин Нетаниягу выразил приверженность правительству единства для достижения новых соглашений по нормализации отношений с арабскими странами и перед лицом пандемии коронавируса COVID-19.
Соответствующее заявление он сделал в понедельник, 30 ноября, на заседании "Ликуда".
"В среду оппозиция попытается втянуть Израиль в ненужные выборы. "Ликуд" проголосует против этого", – сказал он.
По словам Нетаниягу, его партия выбирает сохранение нынешнего правительства единства, перед которым стоит еще много задач.
"Народ Израиля заслуживает правительство, которое будет работать не на выборы и политику, а на них", – добавил Нетаниягу.
Таким образом он отреагировал на инициативу председателя "Еш Атид" Яира Лапида, который выдвинет 2 декабря на голосование в Кнессете вотум недоверия правительству. Он уже обратился к "Кахоль Лаван" с просьбой поддержать инициативу. Ранее Лапид также заверял, что его поддержат представители "Ямина".
"Мы можем положить конец худшему правительству в истории страны. Через 48 часов мы проголосуем за закон о роспуске Кнессета", – сказал он.
По словам лидера оппозиции, намерения представителей "Кахоль Лаван" во главе с министром обороны Бени Ганцем по выведению страны из кризиса посредством формирования коалиционного правительства не дали нужного результата.
"Пришло время исправить ситуацию. Вы сидите не в правительстве единства, а в раздутом коррумпированном правительстве, которое наносит ущерб израильской экономике. Уровень заражения снова растет. Нам нужно правительство, которое будет работать в интересах граждан Израиля", – добавил он.
Многообещающие результаты испытаний вакцины Moderna
Вакцина против коронавируса mRNA-1273 американской компании Moderna показала эффективность в 100% при тяжелом течении COVID-19.
Соответствующее заявление было сделано в официальном пресс-релизе, обнародованном в понедельник, 30 ноября.
В испытании препарата участвовали более 30 тысяч добровольцев. В остальных случаях эффективность вакцины составила 94,1%. Большинство участников во время исследования перенесли вакцинацию без каких-либо заметных последствий.
"Этот положительный первичный анализ подтверждает способность нашей вакцины предотвращать болезнь COVID-19 с эффективностью 94,1%, а также способность предотвращать тяжелую форму заболевания. Мы верим, что наша вакцина станет новым мощным инструментом, который может изменить ход пандемии", – сказано в сообщении.
В связи с этим Moderna Inc. обратится к регулирующим органам США и Европы с просьбой разрешить экстренное использование вакцины.
В ежегодном конкурсе красоты определены королева красоты и самая красивая девушка
Тали Краснопольски и Теила Леви, победительницы Конкурса красоты - 2020
(Фото: Юваль Хен)
Самыми красивыми девушками 2020 года в Израиле названы Теила Леви из Явне и Тали Краснопольски из Нагарии, участницы ежегодного конкурса красоты. Теила Леви стала обладательницей звания Королева красоты, а Тали Краснопольски - вице-королева, или Самая красивая девушка. Об этом объявлено в понедельник, 13 июля, в финале конкурса "Королева красоты Израиля", проводимого уже более 70 лет ведущим женским журналом "Ла-Иша" от издательского дома "Едиот ахронот".
Короны победительницам вручила ответственный редактор журнала "Ла-Иша" Мирьям Нофах-Мозес. Как уже сообщали "Вести", Тали Краснопольски - дочь репатриантов из Нагарии.
Победительницы конкурса с ответственным редактором "Ла-Иша" Мирьям Нофах-Мозес
(Фото: Юваль Хен)
►Королева красоты Теила Леви
Новой Королеве красоты Израиля Теиле Леви 18 лет, она живет в Явне, недавно закончила школу и ожидает призыва в армию. Теила признана самой красивой участницей конкурса из 12 основных претенденток, вышедших в финал.
Теила не первый раз участвует в конкурсах красоты. В 2017 году она завоевала титул "Открытие года" на конкурсе самых красивых девушек юга Израиля. Через несколько месяцев она представит Израиль на международном конкурсе "Мисс Вселенная".
Теила Леви
Видео: Ярон Шарон и Хагай Декель
Сейчас Теила работает менеджером в магазине одежды. Ее мечта - стать квалифицированным логопедом (клинаит тикшорет) и работать с детьми, имеющими сложности развития. Младший брат Теилы Ори - аутист. "Он очень ко мне привязан и научил меня совершенно новому общению", - говорит любящая сестра. Во время учебы в школе Теила была волонтером в учебном заведении для детей с особыми потребностями.
Королева красоты Израиля - 2020 Теила Леви
(Фото: Юваль Хен)
Теила Леви
(Фото: Таль Шахар)
Сестра Теилы, Ширель, не смогла присутствовать на церемонии награждения, так как заразилась коронавирусом и находится в изоляции в гостинице в Иерусалиме. И хотя это омрачило радость победительницы, очень привязанной к сестре, Теиле предстоит насыщенный событиями год.
"Я верю, что благодаря этому почетному и ответственному титулу смогу продвигать идеи, в которые верю", - сказала Теила в первые минуты после победы.
►Самая красивая девушка Израиля Тали Краснопольски
Самая красивая девушка Израиля - 2020 Тали Краснопольски
(Фото: Юваль Хен)
Почетное второе место и титул "Самая красивая девушка Израиля" завоевала Тали Краснопольски, 18-летняя жительница Нагарии.
Как сообщали "Вести", Краснопольски родилась в Беэр-Шеве в семье Галины и Романа, репатриантов из бывшего СССР. Тали младшая из троих детей. Старшему брату Анатолию 31 год, сестре Лиоре - 26 лет.
Отец девушки - инженер-электрик, мама работает в ювелирном магазине.
Когда Тали было три года, семья переехала в Кирьят-Моцкин, а затем три года назад - в Нагарию.
Тали - профессиональная теннисистка, третья в общеизраильском рейтинге в своей возрастной категории.
Тали Краснопольски
(Фото: Таль Шахар)
Тали увлекалась спортом с раннего детства. До 8 лет занималась спортивной гимнастикой и даже выиграла 35 медалей на разных соревнованиях, но затем полюбила теннис и посвятила себя этому занятию целиком.
"У меня был частный тренер, который был очень строгим и не давал мне пропустить даже одну-единственную тренировку. В 12 лет я представляла Израиль на чемпионате Европы. Даже в столь юном возрасте у меня не было времени на развлечения, я привыкла много работать", - делится Тали.
Ежедневно Тали проделывает многочасовой путь из Нагарии в Тель-Авив на тренировки, а в свободное время тренирует детей в качестве волонтера.
"Во мне очень силен соревновательный азарт, и, как и в спорте, я участвовала в конкурсе, чтобы победить", - признается девушка.
В будущем Тали хочет работать тренером, обучать людей с ограниченными физическими возможностями и особыми потребностями.
В эти дни Тали завершает учебу в школе с углубленным изучением специальности "психология и социология", а также развивает карьеру в модельном бизнесе.
Королевы красоты 2019 года и 2020-го
(Фото: Юваль Хен )
Короны победительницам конкурса передали финалистки прошлого года, королева красоты - 2019 Села Шерлин и самая красивая девушка Израиля 2019 года Ульяна Фридрих.
Ульяна Фридрих и Села Шерлин передают короны новым королевам
(Фото: Юваль Хен)
Из-за эпидемии коронавируса проведение конкурса красоты было отложено на несколько месяцев, что позволило победительницам конкурса прошлого года оставаться в "королевской" должности дольше, чем обычно.
Вот как надо действовать с "демократическими " погромщиками, а не становиться перед ними на колени! Джозеф Бананно
В начале 30-х годов выходцы из Германии создали в США нацистскую организацию, которую назвали Германо-американским союзом (GAB — German American Bund). Американские нацисты немецкого происхождения ратовали за союзничество США с Гитлером, а после начала Второй мировой войны призывали Америку не вступать в неё на стороне Великобритании. На пике популярности Германо- американский союз насчитывал около 25000 членов, включая участников молодёжной организации. Руководил им германский иммигрант из Мюнхена, нацист и антисемит Фриц Кун, который переехал в США в 1928 году из Мексики. В марте 1936 г. Гитлер назначил Куна «американским фюрером», поставив его руководить GAB, созданным из двух нацистских организаций, которая занималась прогитлеровской, антисемитской и антикомунистической пропагандой. Их члены, одетые в нацистскую униформу, проводили шествия и митинги, выпускали агитационные материалы и фильмы, тесно сотрудничая с другими нацистскими организациями. Антисемитское движение в Америке набирало обороты. Число нацистских организаций множилось, а их члены открыто призывали расправиться с евреями, которых такое положение дел не устраивало. К середине 30-х годов в США было более сотни нацистских организаций. Они с барабанным боем маршировали буквально в каждом мало-мальски крупном американском городе. Лозунги стандартные: «Мы избавим нашу страну от грязи, коррупции и евреев». Важно отметить, что еврейские гангстеры были одновременно и еврейскими патриотами.
Ещё в 1933 году, после назначения Гитлера канцлером, некоторые из них вполне серьёзно рассматривали вариант десанта еврейской роты киллеров на европейский континент, дабы устранить главного нациста. Но все карты смешало ФБР. Стараясь предотвратить международный скандал, который наверняка разразился бы, если бы гражданин Америки убил германского лидера, американские правоохранительные органы помогли спасти жизнь Гитлера.
В начале 1939 года Фриц Кун начал подготовку к проведению большого митинга своей организации. В Нью-Йорк были приглашены нацисты из региональных отделений GAB, активисты из других стран. Для проведения митинга была арендована главная арена Нью-Йорка - Madison Square Garden. Это было время, когда в США, только что пережившая времена Великой депрессии, были сильны настроения превосходства белой расы и ненависть к евреям и коммунистам. И вот на таком фоне американские нацисты, которые пользовались поддержкой определённой части населения, собрались провести свой Парад Германо-американского союза в Нью-Йорке мероприятие в центре Нью-Йорка, самого космополитического города США.
Накануне сборища нацистов к мэру Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардиа пришли лидеры еврейской общины города и попросили запретить нацистский шабаш. Ла Гуардиа сослался на свободу слова в США и сказал, что власти не будут вмешиваться в политику, но порядок обеспечат. Погромную агитацию надо было заткнуть. Но как? Право американских нацистов выражать свою точку зрения было защищено Первой поправкой. Юридически с этим можно было только смириться.
Но руководство еврейских общин в США отлично понимало, что вскоре в Америке можно будет ждать погромов, поскольку из Германии приходили вести о дискриминации и погромах евреев, а также о событиях Хрустальной ночи, что только подогревало страхи. Перспектива стать трупом во имя светлого арийского завтра для евреев США росла с каждым днём.
И вот в связи с этими событиями известному нью-йоркскому адвокату и политику Натану Перельману пришло в голову послать к чертям закон, когда на кону жизни людей, и таки найти управу на этих ублюдков.
Не откладывая своё решение в долгий ящик, Перельман позвонил Меиру Лански, известному еврейскому мафиози, которому он в своё время оказывал юридическую помощь, и нанёс визит. Давайте и мы подслушаем о чём они говорили, но сначала узнаем, кто такой Меир Лански что он из себя представлял.
Меир Лански
Родился он в 1902 г. в белорусском городе Гродно, который в начале ХХ века входил в состав Российской империи, и при рождении носил фамилию Суховлинский. Ему исполнилось неполные 10 лет, когда семья вынуждена была отправиться искать счастье за океан, спасаясь от повсеместно ширившихся антиеврейских погромов. Американский представитель иммиграционного ведомства решил упростить фамилию переселенца и сделать её более привычной для англоязычного уха. Он просто отсёк первую часть труднопроизносимой длинной фамилии, превратив её в Лански.
Вместе с друзьями детства Лански организовал группировку, которую в полицейских сводках называли «Кошер Ностра». Занимались они рэкетом и мелким воровством, однако золотой жилой стал угон автомобилей, которые в тому времени заполнили улицы Нью-Йорка. Нужно сказать, что период отрочества Меира не был простым – он прошёл в условиях постоянной конкуренции с представителями других национальных группировок нью-йоркского района Нижнего Ист-Сайда. За власть и влияние в районе боролись ирландская, итальянская и еврейская молодёжные группировки и эта продолжительная борьба дала Меиру возможность проявить и закалить свои бойцовские качества.
Меир часто вспоминал, как в детском возрасте, в канун субботы, мать послала его в булочную за халой (его родители и он сам всю жизнь соблюдали субботу и праздники), но Меир проиграл данный ему матерью цент. Мама не стала его ругать, она заплакала, и тогда Меер пообещал ей, что никогда не будет проигрывать. Именно так – не «не будет играть», а «не будет проигрывать». Своё слово Меер сдержал.
Он понял простую вещь – проигрывают все, кроме тех, кто держит банк, игорные дома и автоматы. Впоследствии он этого добился: ему принадлежал почти весь крупный игорный бизнес Америки. Но первой его победой стала драка с итальянским мафиози Сальваторе Лучано (Лаки Лучано). Как-то Меир увидел, как он избивал еврея. Вмешавшись в драку, Лански ударил Лучано по голове чем-то тяжёлым, что подвернулось под руку.
«Выяснив отношения», они стали друзьями на всю жизнь, и именно эта дружба во многом определила дальнейший путь Меира. В последствии он познакомился и подружился с крёстными отцами итальянской мафии. Сам же он стал главой многочисленной еврейской банды, подмяв под себя мелкие группировки.
Вот к нему-то и обратился адвокат со щекотливой просьбой и между ними произошёл примерно такой разговор: - Дорогой Меир! Вы знаете что сейчас происходит с евреями в Европе после прихода Гитлера к власти. Некоторые наши евреи думают, что это где-то далеко и здесь, в США, беда их не коснётся. Но вы же в курсе, что у нас уже набирает обороты антисемитское движение, а число нацистских организаций неуклонно множится, их ряды насчитывают порядка 25000 человек и в своих лозунгах они открыто призывают расправиться с евреями. Вы понимаете, что нас такое положение дел не устраивает. - Да, конечно, мистер Перельман.
Я держу руку на пульсе и внимательно слежу за событиями. Я сам еврей и сочувствую страданиям евреев Европы. Но как вы это всё видите? Что по вашему мнению я должен сделать, чтобы это выглядело более-менее пристойно с точки зрения закона? - Я уже думал об этом и решил, что лучше всего это могут сделать ваши крепкие парни, которые устроят нацистам серию погромов.
Имеется негласное разрешение властей на разгон нацистских митингов. Пусть срывают их митинги, громят клубы, избивают членов их организаций. Всё что угодно, но добиться того, чтобы они боялись даже своей тени. Единственное условие: никого не убивать. Бить и калечить можно, убивать – ни в коем случае. Я предоставлю вам деньги и юридическую помощь. — Разумно, правда, пуля очень много меняет в голове, даже если попадает в задницу. Только никакого вознаграждения мне не нужно.
Я согласен и сделаю всё возможное. Но у меня тоже есть просьба: мне нужны гарантии, что еврейская пресса не будет критиковать мои действия. — Спасибо, мистер Лански! В вашем решении я не сомневался, а с прессой я договорюсь и со своей стороны сделаю всё, что в моих силах. Меир задумался. Уже который раз он вспоминал своё детство, особенно те моменты, когда участвовал в драках с антисемитски настроенными соседями-подростками.
Россию Меир не помнил совсем, только призыв инвалида солдата-еврея засело в памяти малыша: «Евреи, всегда давайте сдачи». Он следовал этому призыву всю жизнь и это стало его жизненным принципом. На совещании с главарями еврейских банд из других городов Ланский ввёл их в курс дела и дал команду действовать, строго-настрого предупредив, чтобы без убийства.
К боевикам Ланского и работавших с ними киллеров-профессионалов присоединились дружины из еврейской самообороны и другие специально натренированные группы. Они подкупали местную полицию, которая сочувствовала евреям, и те рассказывали им, где и когда нацисты будут проводить очередной митинг, причём во время происходившего мордобоя закрывали глаза.
Вот как это происходило: В помещение, где проходил очередной нацистский митинг, врывались несколько десятков накаченных еврейских парней с дубинками, кастетами и прочими подручными средствами, после чего начинался кромешный ад: ломались рёбра, руки, ноги, аппаратура, сжигались флаги со свастикой с обязательным выкидыванием агитаторов из окон.
Нацисты, словно крысы, пытались скрыться кто где, их ловили, опять били и только тогда, когда всё было кончено, расходились по домам. Вскоре примеру боевиков Ланского последовали гангстеры в других городах.
Так, например, лидер еврейских гангстеров Цвилльман рассказывал, что в Ньюарке зачистка штата Нью-Джерси прошла образцово. По воспоминаниям одного из боевиков его банды «нацистам в Ирвингтоне арматурой пересчитали все рёбра. Больше о них в Нью-Джерси ничего не слышали.
Одно из самых кровавых побоищ произошло в городе Миннеаполисе. В те времена прогрессивная Минессота держала переходящий приз в первенстве самых упёртых антисемитских мест в США. Ситуация осложнялась ещё и тем, что в штате обосновался пламенный нацист Уильям Пелли из «Серебряных рубашек» — очередной пронацистской организации. Местных евреев он буквально допёк своими обещаниями «спасти Америку, как Гитлер Германию».
В какой-то момент, когда у «Рубашек» было очередное собрание, подъехали гангстеры местного авторитета Давида Бермана. Смешавшись с толпой, боевики ждали сигнала, и как только Пелли проорал в микрофон «покончим со всеми еврейскими ублюдками в городе», атаковали присутствующих. В зале началась свалка, нацисты разбегались во все стороны. Зубы сыпались сотнями, руки и черепа ломались десятками, но слово своё гангстеры сдержали — ни один демонстрант не погиб. Когда всё затихло, к микрофону поднялся перемазанный в чужой крови Берман, достал пистолет и выстрелил в воздух.
- Это предупреждение,— заявил он с ледяным спокойствием— всякий, кто скажет хоть одно слово против евреев, получит то же самое. Только в следующий раз всё будет гораздо хуже.
Так закатилась политическая звезда несостоявшегося фюрера Пелли. Ему не удалось устроить нацистский джихад в штате. Аналогичные рейды прошли во всех штатах. К ним активно присоединились местные социалисты, члены компартии, анархисты. Массовых парадов по всей форме больше не проводилось. Запуганные гангстерами, евреями и коммунистами, нацисты пошли на беспрецендентный шаг: они обратились к властям с настоятельной просьбой защитить их «право на свободу слова».
Окей, сказали американские власти, недобро улыбаясь. Но лучше всех троллинг удался тогдашнему мэру Нью-Йорка Фиорелло Ла Гуардия. Для охраны нацистских митингов он распорядился выделить исключительно чёрных и еврейских полицейских. Вдобавок нацистам было запрещено носить коричневую униформу, распевать партийные песни, демонстрировать флаги и свастику. Короче, они должны были стать обыкновенной толпой граждан, просто очень расово-озабоченных. «Сверхчеловеки» на глазах превратились в запуганное сборище политактивистов, которых не только перестали бояться, но и откровенно презирали.
Цель была достигнута, открытую нацистскую пропаганду евреи остановили. Но была и ложка дёгтя. Меир думал, что еврейская городская элита довольна его действиями, но она не смогла удержать еврейскую прессу от обвинений в его адрес.
Причём в первый раз, что было очень обидно, авторитета «засветили» именно в еврейской газете, назвав его гангстером. Жуткое оскорбление от сородичей Ланский помнил до конца жизни. Я. Раскин
По информации, полученной от лиц, систематически контактирующих с сотрудниками так называемого «МОЗ ДНР», поступили конкретные данные о результатах испытания российской вакцины «Спутник» на бойцах 1 АК в «ДНР». Если кратко, то испытание в одном конкретном случае (а сколько их было?), прошло пока не очень удачно. Так, под контролем вирусологов из Москвы, эту вакцину под видом прививки от сезонного гриппа, вкололи 20 бойцам одного из подразделений 1 АК. В результате 11 человек из подопытных все — таки заболели коронавирусом: 5 уже выздоровели, 5 еще болеют, при чем 2 — в тяжелой форме и один летальный исход с 90% поражением легких. Что касается 9 остальных, то 6 человек из них пока здоровые, а у троих — возникли проблемы с почками и их пришлось госпитализировать.
Таким образом, информация российских СМИ о том, что эффективность от использования российской вакцины составляет 92 %, никак не подтверждается, так как из 20 привитых 55% заболели на COVID-19! А у 15% возникли осложнения после применения вакцины «Спутник».
Поэтому сегодняшнюю новость о решении Путина начать испытания вакцины «Спутник» на российских военных и провести вакцинацию 400 тысяч военнослужащих ВС РФ, воспринял с воодушевлением. Думаю, еще больше «обрадовались» родители военнослужащих российской армии.
Может Путину еще не доложили реальные результаты испытания вакцины в «ДНР»? А может в РФ просто заврались с «чудесными результатами» и успехами российской медицины, что просто бояться докладывать Путину реальную ситуацию? Ведь ни МОЗ РФ, ни разработчики вакцины, ни профильные НИИ, не сообщали, где и на ком ее испытывали в России. И, думаю, не случайно.
Вот приятно посмотреть, как работает профессионал.
Прямо сейчас ведущая 13 канала рвет Либермана как Тузик тряпку.
В отличие от ведущих русскоязычных каналов, она может позволить себе хорошую память и напоминить Либерману о том, что, оказывается Арье Дери, его лучший друг.
С каплями пота на лбу Либерман сказал, что теперь пути их разошлись. Ну и то хорошо.
Но наша Аяла не успокоилась. Послушав против кого выступает Либерман, она спросила, а собственно за кого он выступает (кроме себя самого). Он и тут растерялся и погнал пургу мимо вопроса.
Потом она вспомнила тех, кого Либерман назначал на должности в бытность министром безопасности. Ныне некотоые из этих людей в центре всего против чего сейчас выступает Либерман.
Вдоволь наигравшись, она смилостивилась и отпустила его с миром.
Вот так всегда бывает, когда журналист вынуждает политика говорить о себе, а не о других, и говорить о себе не только то, что политик хочет, а задавать ему прямые вопросы о том, о чем он говорить и вспоминать не хочет, да еще напоминает, что делал этот политик и с кем дружил раньше и предлагает ему это комментировать.
И тут сразу рушися вся адженда политика и он в холодном поту начинает не ловко выкручиваться и оправдываться, пытаясь соскочить с неудобных тем. А журналист соскочить не дает и топит его в них все глубже и глубже.
На русскоязычных каналах такого вообще нет, там политики говорят, только то, что сами находят нужным и интервью с ними выглядят просто скрытой рекламой.
8 августа 1942 года в американское консульство в Женеве со срочным визитом прибыл Герхард Ригнер, представитель Всемирного еврейского конгресса в Швейцарии. Чиновник консульства отметил, что молодой адвокат находился в «большом возбуждении», сообщая чудовищную информацию, только что полученную им от немецкого промышленника, имеющего связи в верхушке нацистской бюрократии. По словам промышленника (имя которого Ригнер просил оставить в тайне), гитлеровский режим развернул широкомасштабную операцию по истреблению еврейского народа в Европе с помощью отравляющего газа в секретных центрах уничтожения на востоке, созданных по образцу фабрик.
Ригнер просил, чтобы телеграмму об этих новостях отправили в Госдепартамент, а затем переправили раввину Стивену С. Вайзу, президенту Всемирного еврейского конгресса в Нью‑Йорке. Американским дипломатам это сообщение показалось «фантастикой», еще одним слухом о зверствах войны. Тем не менее они согласились передать телеграмму Ригнера своему вашингтонскому начальству. Так достоверная информация о гитлеровском «окончательном решении» впервые попала к правительству США.
Герхард Ригнер. 1940‑е
Герхард Ригнер сдержал свое обещание и не назвал имя своего немецкого информанта. Но спустя более 40 лет историки Вальтер Лакер и Ричард Брейтман смогли идентифицировать секретный источник Ригнера — это был Эдуард Шульте, генеральный директор крупной добывающей компании, поставлявшей стратегические металлы германскому военному министерству. В книге «Нарушая молчание: Немец, который рассказал об окончательном решении» («Breaking the Silence: The German Who Exposed the Final Solution») авторы рассказали драматическую историю Праведника народов мира, еще одного Оскара Шиндлера, который, рискуя жизнью, сообщил миру о Холокосте. Частично информация Шульте косвенным образом восходила к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Последний незадолго до описываемых событий остановил добывающие работы, которые вел Шульте на секретном военном предприятии неподалеку от городка, ранее называвшегося Освенцим, на старой границе между Германией и Польшей. Как описывают в своей книге Лакер и Брейтман, затем Шульте узнал, что Гиммлер наблюдал, как убивают газом 450 евреев во 2‑м бункере лагеря смерти Аушвиц.
Шульте надеялся, что информация, которую он передал Ригнеру, дойдет до чиновников правительства США и крупнейших еврейских лидеров страны и это ускорит решительную реакцию со стороны США и союзников. Он был убежден, что, по словам Лакера и Брейтмана, «если нацисты не столкнутся с ощутимой существенной угрозой… их ничто не удержит». К сожалению, представление Шульте о влиянии еврейских лидеров было несколько преувеличено. И он не мог вообразить, что американский президент, возглавивший альянс свободного мира против нацистов, не предпримет никаких действий перед лицом беспрецедентной моральной катастрофы.
Не мог знать Герхард Ригнер и того, что отчаянное предупреждение, которое он пытался послать американскому народу, более трех месяцев будет скрываться Госдепартаментом США, который стал настоящим змеиным логовом, решившим судьбу европейских евреев.
В годы, предшествовавшие вступлению Америки в войну, администрация Рузвельта отказывалась от политических протестов в защиту евреев, которые сталкивались с преследованиями в Германии, поскольку не считала, что это входит в сферу «национальных интересов» — то есть экономических интересов страны, еще не выкарабкавшейся из Великой депрессии. Заместитель Госсекретаря Брекенридж Лонг, почитатель Муссолини и известный антисемит, стал ключевой фигурой администрации, ответственной за политику в отношении беженцев. Лонг соорудил целый лабиринт бюрократических барьеров (позднее историк Дэвид Уайман назвал их «бумажными стенами»), которые не давали возможности вписаться даже в те строгие квоты, которые были установлены республиканской администрацией в двадцатых годах. Сотни тысяч евреев, бежавших от нацистов, не могли въехать в США.
Президент США Франклин Рузвельт во время выступления по радио.Фото: Getty Images
В декабре 1940 года Госдепартамент разрушил подпольную спасательную сеть, которую возглавлял светский журналист и литературный редактор из Гарварда Вариан Фрай. С его помощью более тысячи еврейских художников и ученых смогли бежать от нацистов через Южную Францию. Намереваясь поддерживать корректные дипломатические отношения с коллаборационистским французским правительством Виши, департамент видел в несанкционированной операции Фрая политическое неудобство. Он отказался продлить паспорт Фрая и потребовал от вишистской полиции арестовать его в Марселе и депортировать в США.
После вступления США в войну администрация Рузвельта убедила себя, что попытка помочь евреям, оказавшимся в ловушке в оккупированной Европе, будет разбазариванием ресурсов, необходимых для военной кампании против держав Оси. Так что, когда 10 августа 1942 года телеграмма Ригнера пришла в Госдепартамент, к ней не просто отнеслись с закономерным скептицизмом, но и прямо саботировали. Опасаясь, что новость об истреблении вызовет нежелательное общественное давление и требования сделать что‑то для европейских евреев, оказавшихся в опасности, Госдепартамент отказался передать сообщение Ригнера раввину Вайзу. Высокопоставленный дипломат предупредил, что Вайз «поднимет шум», если узнает, что департамент скрывает информацию о судьбе евреев. Тогда Госдепартамент попросил женевское консульство не передавать больше сообщений от Ригнера, если только они не будут соответствовать «национальным интересам».
Но Ригнер предусмотрительно представил информацию Шульте в британское консульство в Женеве и попросил переслать его в Лондон, а оттуда — раввину Вайзу. Так что Вайз получил телеграмму Ригнера не от представителей собственного правительства, а от британского чиновника. Придя в ужас и смятение, но зная, что на донесения Ригнера можно полагаться, Вайз немедленно позвонил заместителю Госсекретаря Самнеру Уэллесу и передал ему новую информацию о еврейской катастрофе в Европе, которую он полагал чрезвычайно важной. Он также стал добиваться личной встречи с президентом Рузвельтом.
Уэллес не выдал, что телеграмма Ригнера лежит в Госдепартаменте уже три недели. И встречи с президентом раввин Вайз не добился. Вместо этого Уэллес попросил раввина сохранять сообщение в тайне, пока департамент якобы будет проверять достоверность телеграммы. Вайз согласился не афишировать новости и не стал организовывать публичные протесты.
В течение следующих трех месяцев молчания, навязанного правительством США, эшелоны с евреями продолжали прибывать в Освенцим, Треблинку, Собибор и другие центры уничтожения на Востоке. Администрация ФДР действительно еще ничего не знала о секретной Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой нацистское руководство тщательно спланировало логистику «окончательного решения». Однако на демонстрации, прошедшей в Берлине за 10 дней до Ванзее, Гитлер прямо заявил, что «результатом этой войны станет полное уничтожение евреев». Речь фюрера в Вашингтоне и Лондоне изучали. И если бы американская администрация проявила должную заинтересованность, она смогла бы связать эти события воедино: речь Гитлера об «уничтожении», за которой через несколько месяцев последовали откровения «германского промышленника», подтвердила бы правду об идущем систематическом истреблении европейских евреев.
По мере того как из других источников в Вашингтон стали проникать сообщения о лагерях смерти, Госдепартаменту становилось все труднее соблюсти информационное эмбарго. Наконец 24 ноября, больше чем через три месяца после первой телеграммы Ригнера в Вашингтон, заместитель Госсекретаря Уэллес сообщил раввину Вайзу, что информация из телеграммы проверена и теперь можно ее публиковать. Тем вечером Вайз провел в Вашингтоне пресс‑конференцию, на которой объявил, что правительство США подтвердило, что Гитлер «отдал приказ об уничтожении всех евреев Европы» и 2 млн человек уже убиты.
На пресс‑конференции присутствовали пятеро репортеров и ни одного человека из New York Times или Washington Post. Две крупнейшие газеты страны опубликовали несколько строк сообщений телеграфных агентств, похоронив объявление Вайза в общем потоке. Times и Newsweek полностью проигнорировали новость. Доверие прессы к Вайзу было подорвано еще и тем, что Госдепартамент отказался прокомментировать его заявление. Но факт остается фактом: «ведущие СМИ», как мы называем их сегодня, получили информацию о величайшем массовом убийстве в истории и просто отмахнулись от нее.
Говорят (обычно сами журналисты), что «журналистика — первый черновик истории». В том, что касается реакции Америки на Холокост, историки, по крайней мере поначалу, мало чем улучшили черновик, написанный репортерами.
Через два десятилетия после окончания войны были опубликованы подробные биографии ФДР, в том числе написанные такими уважаемыми учеными, как Джеймс Макгрегор Бернс, Фрэнк Фидель и Эрик Голдман. Эти исследования внесли важный вклад в политическую историю Америки — исключая один весьма существенный вопрос. Почти все биографы без всякой критики повторили оправдания администрации Рузвельта по поводу того, почему Америка не пришла на помощь европейским евреям. Согласно общему мнению, впервые высказанному членами правительства, а затем повторенному журналистами и историками, США ничего не могли сделать для спасения евреев из‑под власти Гитлера, потому что такие действия стали бы разбазариванием ресурсов, необходимых для главной цели — победы в войне. Разгром нацистской Германии на поле боя был единственным возможным способом спасти сколько‑нибудь существенное число евреев.
Двухтомная биография ФДР, написанная Джеймсом Макгрегором Бернсом, первый том которой вышел в 1956 году, а второй — в 1970 году, в то время считалась лучшим образцом жанра. Она получила Пулитцеровскую премию и Национальную книжную премию. И все же на более чем 1100 страницах Бернс почти не упоминает Брекенриджа Лонга и ничего не говорит о телеграмме Ригнера. Тем не менее историк уверенно заявляет, что логистические и военные проблемы, связанные с попыткой спасти евреев из оккупированной Европы, были слишком «непреодолимыми». Как и другие ведущие биографы Рузвельта, Бернс просто исключает возможность, что президент может нести какую‑то личную моральную ответственность за невнимание Америки к Холокосту.
К счастью, историография умеет исправляться. К концу шестидесятых вакуум разбавила другая группа историков, которым удалось найти новые архивы и подвергнуть критике устоявшийся образ Рузвельта. Такие работы, как «Пока погибали шесть миллионов» («While Six Million Died») Артура Морса и «Политика спасения» («The Politics of Rescue») Генри Файнгольда представили убедительные доказательства того, что администрация Рузвельта блокировала практические предложения по спасению евреев от истребления, так же как раньше она отказала в убежище сотням тысяч евреев, бежавших от преследований нацистов.
Наконец, масштабное исследование 1984 года Дэвида Уаймана «Покинуть евреев: Америка и Холокост, 1941–1945» («The Abandonment of The Jews: America and The Holocaust, 1941–1945») развенчало практически все аргументы, которые биографы Рузвельта использовали, чтобы оправдать президента. Удивительным образом книга стала бестселлером. Самым шокирующим открытием Уаймана (впервые опубликованным в журнале Commentary) стал тот факт, что летом 1944 года американские военные самолеты пролетали над Освенцимом по пути к немецким нефтеперерабатывающим заводам, находившимся севернее. Бомбардировщики могли сбросить часть груза на фабрики смерти, работавшие тогда круглые стуки, или на железнодорожные пути, которые вели к лагерю , — такое решение предлагали многие еврейские лидеры в США и Палестине. Но их отчаянные мольбы предпринять хоть какие‑нибудь действия были сразу отвергнуты администрацией. Согласно официальному меморандуму военного ведомства, военная операция в Освенциме привела бы к разбазариванию ресурсов, «необходимых для успеха наших сил, занятых сейчас в решающих операциях в других точках».
Уайман показал, что аргументация правительства была полна обмана и лицемерия. В то же самое время, когда администрация отказалась бомбить Освенцим, американское военное командование вне обычных стратегических миссий выделило более 100 тяжелых бомбардировщиков частям польской Армии Крайовой, организовавшей восстание против нацистов в Варшаве. Операция не имела значительного эффекта на подавленное польское восстание, и большая часть военной техники попала в руки врага. И при этом в отчете военного ведомства говорилось, что «несмотря на ощутимые потери, существенно перевесившие достигнутые ощутимые результаты, можно заключить, что миссия была полностью оправдана. Америка сохранила доверие своего союзника». Похоже, еврейский народ не считался правительством США союзником, доверие которого имело бы смысл сохранять.
«Безразличие Франклина Рузвельта к такому судьбоносному историческому событию, как систематическое истребление европейского еврейства представляет собой крупнейший провал его президентского правления», — заключил Уайман.
В 1984 году я написал большой очерк, основанный на книге Уаймана, для еженедельника Village Voice, где я тогда регулярно печатался. Меня несколько удивило, что редакторы этого бастиона нью‑йоркского либерализма решили вынести эту статью на обложку, снабдив заголовком: «Пособник геноцида: Рузвельт и евреи». Я увидел в этом знак, что даже прогрессивисты готовы критически взглянуть на образ ФДР как величайшего «гуманиста» среди президентов США.
Книга Уаймана представляет собой один из редких примеров того, как труд одного исследователя приводит к крушению существующего научного консенсуса. Одним из проявлений того влияния, которое оказал Уайман на последующих историков и их переосмысление роли администрации Рузвельта в судьбе европейских евреев, стала книга Майкла Бешлосса 2002 года «Победители: Рузвельт, Труман и разрушение нацистской Германии, 1941–1945 годы» («The Conquerors: Roosevelt, Truman and the Destruction of Nazi Germany, 1941–1945»). Бешлосс был учеником Джеймса Макгрегора Бернса, и сейчас его часто называют «главным национальным историком президентства». Примечательно его заключение по поводу Освенцима: «Оглядываясь назад после почти полувека, мы яснее, чем в 1944 году, понимаем, что звук бомб, взрывающихся в Освенциме, стал бы нравственным заявлением на все времена, свидетельствующим, что британцы и американцы понимают масштаб исторической трагедии Холокоста».
Бешлосс пошел еще дальше Уаймана и возложил вину за решение администрации не избавить от американских бомбардировок не что‑нибудь, а фабрику смерти в Освенциме целиком на президента Рузвельта. Цитируя недавно открытое письмо военного министра Джона Макклоя, Бешлосс приводит замечание Рузвельта, сделанное в ответ на предложение напасть на Освенцим: «В случае успеха это будет большой провокацией, и я не хочу иметь с этим ничего общего… Нас обвинят в участии в этом жутком деле».
В увлекательной электронной книге о героической спасательной миссии Вариана Фрая писательница Дара Хорн рассуждает о том, как случилось так, что спасением занимались только отдельные герои, тогда как большинство людей — и народов — смотрели на истребление со стороны. «Почему все не стали Данией?» — спрашивает Хорн.
Даже Дэвид Уайман не смог ответить на этот тяжелый вопрос. Возможно, только психолог мог бы. А может быть, только писатели, такие как Хорн, в состоянии убедительно вообразить моральный крах, вызванный молчанием администрации Рузвельта в ответ на телеграмму Ригнера, или объяснить, как правительство заставило уважаемого лидера американского еврейства в течение более трех месяцев замалчивать чудовищные новости об уничтожении.
Рафаэль Медофф — не психолог и не писатель. Он историк Холокоста, но подошел к объяснению необъяснимого ближе, чем кто бы то ни было до него. Он сделал это в новой книге, которая называется «Евреи должны помалкивать: Франклин Д. Рузвельт, раввин Стивен С. Вайз и Холокост».
Обложка книги Рафаэля Медоффа «Евреи должны помалкивать: Франклин Д. Рузвельт, раввин Стивен С. Вайз и Холокост»The Jewish Publication Society, 2019
Медофф поставил себе задачу ответить на два ключевых вопроса: как президенту Рузвельту удалось заставить руководство американских евреев с его давней традицией требовать вмешательства правительства США в интересах преследуемых евреев за рубежом, отказаться от подобных действий в эпоху нацизма? Как ФДР заставил молчать раввина Вайза и других видных евреев, так что его политика в отношении европейских евреев осталась в тайне?
Используя новые материалы из архива Вайза, Медофф внимательно изучил психологически напряженные отношения между сомнительным лидером небольшой американской еврейской общины и могущественным и популярным президентом США. Прежде всего он цитирует удивительное письмо, отправленное раввином Вайзом сыну 16 февраля 1943 года: «Жюстин и Шэд [дочь и зять Вайза] обедали в субботу у Рузвельтов. Был и президент <…> Жюстин сказала, [президент Рузвельт] передавал мне большой привет». После этого Вайз добавляет грустную, но проницательную фразу: «Хоть бы он сделал хоть что‑нибудь для моего народа».
Письмо было написано через три месяца после того, как раввина Вайза вынудили сотрудничать с администрацией Рузвельта и не обнародовать новости об истреблении европейских евреев («моего народа»). По мнению Медоффа, он оказался в этой моральной ловушке из‑за того, что имел столь вожделенный личный доступ к президенту Рузвельту, и это помогало ему поддерживать репутацию крупнейшего лидера американского еврейства. Чтобы сохранить привилегированный статус в Белом доме, Вайз считал необходимым сдерживать усиливающийся ропот американских евреев, вызванный явным безразличием президента к судьбе их европейских собратьев.
Конечно, никаких выборов в разрозненной американской еврейской общине не было, и никакие конкретные евреи никогда не выбирали Вайза своим лидером — выбирали они только местных раввинов. Но Вайз обладал впечатляющим и широким набором квалификаций для этой роли: он одновременно возглавлял Всемирный еврейский конгресс и Американский еврейский конгресс; был основателем и главным раввином Свободной синагоги на Манхэттене; основателем и главой Еврейского института религии; одним из основателей и членом правления Американского союза защиты гражданских свобод; членом правления Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Он был гордым американским сионистом, глубоко обеспокоенным судьбой евреев всего мира, но одновременно столпом американского прогрессивизма и либерализма — об этой комбинации теперь надо напоминать — многие десятилетия это было безупречно, пока не стало неприлично.
Вайз начинал намного левее ФДР на политическом спектре и на президентских выборах 1932 года поддерживал кандидата от Социалистической партии Нормана Томаса. Затем он с энтузиазмом выступил за «Новый курс» Рузвельта. После прихода Гитлера к власти Вайз много говорил о тяжелом положении евреев в нацистской Германии. К чести его надо сказать, что он призывал администрацию Рузвельта ослабить строгие иммиграционные квоты, чтобы больше европейских евреев смогли найти убежище в США.
Но вскоре раввин Вайз оказался в деликатной политической ситуации, когда ему приходилось балансировать. По мере того как его вес в кругу еврейских советников президента возрастал, становилось очевидным противоречие между его верностью «новому курсу» и лично ФДР (которого он с нежностью звал «босс») и его ролью защитника еврейских интересов.
Впервые это напряжение проявилось в ходе кампании, начатой американскими евреями (и довольно многими неевреями), требовавшими бойкота немецких товаров в знак протеста против преследований европейских евреев. Сначала Вайз выступал против бойкота, называя его слишком рискованным, затем стал поддерживать его. Одновременно он поставил Белый дом в известность, что он изо всех сил пытается сдержать растущую популярность идеи бойкота в еврейской общине.
Чтобы упростить собственную политическую задачу, Вайз просил президента хотя бы на словах осудить гитлеровский режим за его политику против евреев. Но ФДР упрямо отказывался говорить о том, что он считал «внутренним делом» Германии. Вместо этого Госсекретарь Корделл Халл, представляя позицию администрации, заявил, что бойкот повредит «экономическим интересам» США. Имелось в виду, что протест американских евреев против Гитлера наносит вред Америке.
Это противоречие между Вайзом, лидером американских евреев, выражающим озабоченность своей общины в отношении нацистских зверств, и Вайзом, приближенным и союзником президента Рузвельта, неоднократно проявлялось в течение тридцатых годов. После каждого нового события в Германии, от нацистской Олимпиады до съездов НСДАП и «Хрустальной ночи», Рузвельт упорно отказывался осудить Гитлера. И каждый раз раввин Вайз считал для себя необходимым успокаивать американских евреев, не позволяя себе критиковать президента самому.
Вайз искренне верил, что сохранение доступа в Белый дом позволит ему сделать много хорошего для евреев Америки и Европы. При всех сугубо модерных особенностях этой политики Вайз следовал примеру европейских еврейских лидеров, которые верили, что ключ к защите еврейских интересов лежит в поддержании хороших отношений с местными правителями, а для этого иногда требовалось закрывать глаза на преследование евреев, чтобы сохранить влияние при дворе. В американской политике стратегия получения доступа к властям предержащим часто прекрасно срабатывала для лидеров небольших меньшинств и для их политики. Однако в этом случае Вайза переиграл президент, который был мастером игры в персональную политику.
«Франклин Рузвельт воспользовался тем, что Вайз восторгался его политикой и лидерскими качествами, и манипулировал Вайзом с помощью лести и периодического доступа в Белый дом, — пишет Медофф. — Когда он обращался к Вайзу по имени, тот чувствовал себя личным другом самого могущественного человека на Земле».
Держаться за стратегию политического доступа, когда она явно не оправдывает себя, и так достаточно плохо. Еще менее простительна манера, с которой Вайз пытался подавить независимые еврейские группы и отдельных людей, которые выступали за политику публичного протеста. Вайз свято верил в демократию, но не особенно терпимо относился к демократическому несогласию внутри еврейской общины. Он полагал, что благодаря личным отношениям с президентом он превратился в незаменимого лидера американских евреев и поэтому достоин почтения со стороны еврейских активистов.
В 1934‑м двое из этих активистов — знаменитый адвокат Сэмюэл Лейбовиц, защитник парней из Скоттсборо, и Лео Грасс, редактор Brooklyn Jewish Herald, — основали новую первичную организацию, получившую название «Бруклинская еврейская демократия». Группа заявила, что выступает за «военное руководство для еврейского народа» с целью противодействия антисемитизму в США и за его пределами. Когда 4500 человек пришли на первое крупное мероприятие группы, раввин Вайз решил, что она представляет угрозу его руководству. С кафедры Свободной синагоги он осудил лидеров организации, назвав их «нашими заклятыми врагами», и лоббировал ограничение их влияния у чиновников.
Величайшей проблемой для положения Вайза и его стратегии обхаживания президента Рузвельта за закрытыми дверями стала сионистская организация, первоначально называвшая себя «Комитетом еврейской армии евреев, не имеющих гражданства, и евреев Палестины». Группу возглавлял Питер Бергсон, 30‑летний еврей из Палестины, который во время войны застрял в США. (Бергсон — это его псевдоним. Настоящее его имя было Гилель Кук, и он был племянником крупнейшего палестинского раввина, всеми уважаемого Авраама Кука.)
В Иерусалиме Кук сражался в рядах подпольной вооруженной сионистской группировки «Иргун цваи леуми». В 1940 году он отправился в Соединенные Штаты, чтобы вместе с номинальным главой «Иргуна» Владимиром (Зеэвом) Жаботинским проводить кампанию по созданию независимой еврейской армии, которая войдет в альянс свободного мира против нацистов. Поскольку еврейский народ для Гитлера был врагом номер один, утверждал Жаботинский, его необходимо признать союзником в вооруженной борьбе против нацистской Германии. (Слова Жаботинского оказались трагическим пророчеством несколько лет спустя, когда правительство США отказалось бомбить Освенцим, поскольку евреи, в отличие от поляков, не считались «союзниками».)
В 1940 году Жаботинский умер, и Кук, которого теперь называли Бергсоном, возглавил Еврейский военный комитет. После пресс‑конференции раввина Вайза, посвященной телеграмме Ригнера, Бергсон и его коллеги приостановили сионистскую деятельность и бросили всю свою политическую энергию на распространение информации об уничтожении европейских евреев.
Питер Бергсон
Так называемая «группа Бергсона» доказывала, что раввин Вайз не прав, утверждая, что единственный способ, каким американские евреи могут помочь попавшим в беду евреям Европы, — это отказаться от публичных протестов и поддерживать его тайную дипломатию за закрытыми дверями Белого дома. Группа быстро организовала в Нью‑Йорке открытое собрание, которое получило название «Экстренная конференция по спасению еврейского народа в Европе». Эксперты в области дипломатии, психологической войны и спасательной логистики предлагали свои рекомендации по возможным спасательным инициативам США в Европе.
Затем группа реорганизовалась, стала называть себя «Чрезвычайным комитетом по спасению еврейского народа Европы» и запустила широкомасштабную кампанию с целью создания независимой государственной структуры, которая занималась бы исключительно спасением европейских евреев. Одним из активных членов Комитета был Бен Хект, знаменитый журналист, драматург и голливудский сценарист. Невероятно талантливый Хект сочинял провокационные рекламные объявления на всю страницу, которые печатались в New York Times (каждое из них приводило раввина Вайза в бешенство), критикующие администрацию Рузвельта за бездействие в отношении истребления. Хект был также основной движущей силой и автором сценария огромного музыкального представления, посвященного обреченным евреям Европы, которое называлось «Мы никогда не умрем». Представление состоялось в нью‑йоркском Мэдисон‑сквер‑гарден 9 марта 1943 года. Двадцать тысяч человек пришли в парк на каждое из двух представлений, еще тысячи слышали его на окрестных улицах благодаря микрофонам.
Раввин Вайз весьма негативно отнесся к группе, которую он считал своим противником и которая очень резко отзывалась о его друге, президенте Рузвельте, привлекая широкое внимание. Еще больше он разъярился, когда группа Бергсона приняла участие в организации марша 500 ортодоксальных раввинов от Капитолия к Белому дому в знак протеста против бездействия.
Участники марша ортодоксальных раввинов у Капитолия. 6 октября 1943
Вскоре после марша раввинов Вайз и Питер Бергсон встретились лично. Шестидесятивосьмилетний американский еврейский политик Вайз обвинил тридцатилетнего палестинского еврея и члена «Иргуна» в том, что своими рекламными трюками он «подвергает американских евреев опасности». «Кто вас назначил?» — спросил Вайз. Бергсон ответил, что его никто не назначал и поэтому он волен действовать, руководствуясь собственной совестью.
Описывая эту встречу, Медофф пишет: «Именно эта независимость в мыслях и поступках в конечном счете позволила Бергсону добиться от американского правительства реакции на Холокост».
Аутсайдер из Палестины продемонстрировал лучшее понимание возможностей американской политики в чрезвычайной ситуации, чем почтенный раввин Вайз. Признав, что президента на спасательные действия склонить не удастся, группа Бергсона миновала Белый дом и обратилась непосредственно к американскому народу и его представителям в конгрессе. Бергсон обладал даром добиваться поддержки людей, представлявших разные партии и идеологии. Видные американские политики с обеих сторон политического спектра присоединились к организованной комитетом кампании по организации официальной американской спасательной структуры. Среди них был сторонник «нового курса» сенатор Уилл Роджерс‑младший, республиканец сенатор Гай Джилетт и мэр Нью‑Йорка Фьорелло Ла Гуардия.
Cенатор Гай Джилетт
К концу 1943 года группа Бергсона была близка к достижению своей главной цели. Были назначены слушания в конгрессе по резолюции, внесенной сенаторами Роджерсом и Джилеттом, которые требовали от администрации учредить спасательную структуру. Позднее об этом стали говорить «разоблачители» внутри самой администрации Рузвельта.
Сенатор Уилл Роджерс‑младший
Чиновники казначейства Джосайя Дюбуа и Рэндольф Пол отследили, как заместитель Госсекретаря Брекенридж Лонг саботировал все попытки предоставить европейским евреям убежище в США. Молодые чиновники обнаружили, что Лонг фальсифицировал документы об уничтожении и беззастенчиво лгал, называя общее количество виз, выданных департаментом европейским евреям.
Дюбуа составил досье на 18 страницах, озаглавленное «Доклад министру по поводу замалчивания этим правительством убийства евреев», и представил его своему начальнику, министру финансов Генри Моргентау‑младшему. В докладе говорилось, что чиновники Госдепартамента (в первую очередь Лонг) «не только не задействовали имеющиеся в их распоряжении правительственные механизмы для спасения евреев от Гитлера, но даже использовали эти правительственные механизмы, чтобы помешать спасению этих евреев».
Министр Моргентау представил доклад президенту Рузвельту. На личной встрече Моргентау практически поставил президента перед выбором: или учреждайте спасательную структуру сами, или вас ждет большой скандал и серьезное политическое унижение, когда конгресс проведет собственную резолюцию.
Стивен С. Вайз зачитывает сообщение президента Рузвельта толпе, собравшейся в парке Мэдисон‑сквер, выражая ужас по поводу систематического истребления евреев в Европе и требуя принятия мер по прекращению массовых убийств и спасению тех, кого еще можно спасти. 1944Фото: Getty Images
22 января 1944 года, за два дня до назначенного пленарного заседания сената, в ходе которого должно было состояться голосование по резолюции Роджерса–Джилетта, президент создал новое управление особым приказом и назвал его Советом по делам беженцев войны. Позднее биографы Рузвельта ставили ему в заслугу создание спасательной структуры, но на самом деле он изо всех сил отбивался от этой меры, и его практически заставили наконец хоть что‑то сделать для еврейских жертв нацизма.
Поскольку Совет по делам беженцев войны был создан очень поздно, ему удалось добиться очень немногого. Но все же, по некоторым оценкам, эта организация участвовала в спасении 200 тыс. евреев, которых в противном случае отправили бы в лагеря смерти. Крупнейшего достижения Совету удалось добиться в Венгрии, где одним из его секретных эмиссаров выступал героический шведский дипломат Рауль Валленберг. Используя дипломатический статус и создавая убежища, где можно было спрятаться от нацистских облав и депортаций, Валленберг спас тысячи евреев в одном только Будапеште. Даже когда администрация Рузвельта отказывалась бомбить Освенцим, Валленберг буквально вытаскивал евреев из эшелонов, шедших в лагерь смерти.
Мы не знаем, сколько еще евреев можно было бы спасти, если бы спасательная структура в правительстве США была создана тогда, когда должна была быть создана, то есть вскоре после прибытия в Госдепартамент телеграммы Ригнера с ее ужасающе точным сообщением об «окончательном решении». Но мы точно знаем, что каждый из евреев, спасенных Советом по делам беженцев войны, и сотни тысяч их потомков стали живым свидетельством абсурдности упрямо повторяемой администрацией Рузвельта мантры о том, что, пока война не будет выиграна, ничего для евреев сделать нельзя.
В начале 2020 года десятки мировых лидеров собрались в Иерусалиме, чтобы отметить 75‑летие освобождения Освенцима. Как и на прошлых церемониях, прозвучали выразительные речи о гуманитарной катастрофе Холокоста и необходимости противодействовать любому возрождению антисемитизма.
Более полезным и несколько более просветительским шагом было бы уделить больше внимания выбору, который делали люди и правительства на пути, приведшем в Освенцим. Миру нужно напомнить, что в Холокосте виновны не только преступники, но и свидетели, которые не хотели брать на себя риск и вмешиваться. Вновь и вновь нужно повторять настойчивый вопрос, заданный Дарой Хорн: «Почему все не стали Данией?»
Любая память о Холокосте должна включать осознание, что некоторые действительно «стали Данией». Были спасители, такие как Вариан Фрай, Эдуард Шульте и Рауль Валленберг, которые рисковали собственной жизнью. (Валленберг пожертвовал жизнью — он погиб в советском ГУЛАГе, когда Советская армия взяла Будапешт.) Были и те, кто призывал к спасению, как Питер Бергсон, Бен Хект и разоблачители из Министерства финансов, — они говорили и действовали смело. Им нужно воздать должное, хотя бы потому, что им удалось спасти хоть немного чести свободного мира. 
30.11 21:14 MIGnews.com
