Неделя началась грустно, с сообщения о смерти раввина Джонатана Сакса. Не знал его как практикующего раввина, но читал его книги и могу сказать, что знал его как философа. Пересказать все его книги, все его мысли, идеи – невозможно. Остановлюсь на двух. Его отношение к антисемитизму полностью совпадало с моим: антисемитизм – не еврейская проблема. Это проблема окружающего нас мира.
На эту тему можно говорить и писать много. Для меня, давно пришедшего к этому выводу и практически не встречавшего тех, кто был со мной в этом согласен, и прочитавшему на каком-то этапе это у раввина Сакса, было это очень важно. И еще одно. Раввин Сакс писал, что мир возможен только между людьми, признавшими личное достоинство своих оппонентов. И, конечно, всегда приятно было осознавать, что практикующим раввином, и, как следствие этого, главным раввином Великобритании Джонатан Сакс стал по указанию Любавичского Ребе.
А потом пришло сообщение о похоронах Михаила Жванецкого. Еще накануне мне написали из Москвы, что похоронен он будет в Востряково, на еврейском кладбище. И вдруг – Новодевичье, в окружении крестов. И боль, и обида президента Российского Еврейского Конгресса Юрия Каннера понятны – Жванецкий был евреем, демонстрирующим свое еврейство. Но, увы, семья не захотела. "Престижность" победила. В случае грустно-веселого философа Жванецкого это грустно. Но то, что случилось за неделю до этого в Минске, не только грустно, но и мерзко.
Там перезахоронили классика советской белорусской литературы Змитрка Бядулю. Но Бядуля – это псевдоним, а звали его Шмуль, Самуил Плавник. Перезахоронение не останков, а пепла сопровождалось православной панихидой, и могила была увенчана крестом. Даже если его престарелый сын и православен (все бывает), то уж священник должен был понять всю мерзость совершаемого!
Неделя продолжала быть грустной – капитулировала Армения. Вернее, не Армения, а ее руководство. Казалось бы, что мне до Армении? Не самая дружественная нам страна. Аналог – Украина. Для евреев предыдущего поколения украинец и антисемит – синонимы. Но… Люблю я родину моих родителей, родину хасидизма. Это хоть как-то объясняет. А Армения? Непонятно. Наверное, элементы общности судьбы наших народов и друзья – московские армяне. И, несмотря на сегодняшнюю ситуацию, верю – правда победит и Арцах станет частью Айастана во всех отношениях. А пока приходится с грустью наблюдать убогие пляски с турецким флагом в Тель-Авиве.
Единственное, что внушает оптимизм – отчаянное сопротивление Трампа. Он верит, что не все потеряно. Дай Б-г!
У каждого был свой Джигарханян — угрожающий, потешный, уютный Антон Долин — памяти в полном смысле народного артиста
11:21, 14 ноября 2020
Источник: Meduza
Вадим Тараканов / ТАСС
В Москве в возрасте 85 лет умер актер и режиссер Армен Джигарханян. Вся его жизнь была связана с театром, но всенародную любовь принесли роли в кино: от штабс-капитана Овечкина из «Неуловимых мстителей» до Горбатого из «Места встречи изменить нельзя». В каком-то смысле он был заложником своего имиджа и привычного образа, но не настолько узкого, чтобы он мешал озвучивать детские мультфильмы и играть в театре философов. Кинокритик Антон Долин вспоминает культового актера, который объединил своими ролями всю огромную страну.
«Гораздо меньше на земле армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян», — ушедшая в народ эпиграмма Валентина Гафта вполне точно фиксирует место Армена Джигарханяна если и не в отечественной культуре, то в сознании нескольких поколений зрителей. Джигарханян стал фигурой мифологической, сродни Юрию Никулину или Олегу Табакову — чем-то гораздо большим, чем яркий типажный актер, чью внешность и голос моментально узнавал любой. И, уж конечно, его слава и харизма с первых шагов актера превосходили границы национальной специфики — хотя Армен Борисович не только родился и учился в Ереване, но и после неудачной попытки поступить в ГИТИС вернулся обратно на родину. Там он сперва работал помощником оператора на «Арменфильме», после чего — уже как актер — вышел на сцену Ереванского русского драмтеатра.
Но уже с середины 1960-х он работал в московском «Ленкоме», где успел сыграть Мольера в спектакле Анатолия Эфроса, много лет служил в Театре Маяковского, где прославился, среди прочего, ролями Стэнли Ковальски в «Трамвае Желание», Хлудова в «Беге», Сократа, а позже Нерона в пьесах Эдварда Радзинского. В нашумевшем в годы перестройки «Закате» Бабеля воплотил на сцене идеального Менделя Крика. С середины 1990-х в Москве появился его собственный Театр Джигарханяна — с тех пор это здание бывшего кинотеатра «Прогресс» и стало пристанищем для многочисленных фанатов. Впрочем, с грустью приходится признать, что в самые последние годы актер, отметивший в октябре 85-летие, больше был известен по публикациям в желтой прессе, связанным с перипетиями его семейной жизни.
Армен Джигарханян в роли Сократа в спектакле «Беседы с Сократом» в постановке театра имени Маяковского. 1975 год
Михаил Строков / ТАСС
Народная любовь к Джигарханяну, конечно же, была связана с его киноролями. Иногда крошечными, но неизменно запоминавшимися эпизодами, иногда — роскошными, как правило, комедийными бенефисами, которыми он был способен «украсть» любой фильм у остальных актеров. Штабс-капитан Овечкин в двух сериях «Неуловимых мстителей» на рубеже 1960-70-х, судья Кригс в «Здравствуйте, я ваша тетя!» (1975), Тристан в «Собаке на сене» (1977), Горбатый в «Место встречи изменить нельзя» (1979), убийца Макс Ришар в «Тегеране-43» (1980), опять Мендель Крик в «Биндюжнике и короле» (1989)… Среди этих фильмов нет великих шедевров, но каждый из них был засмотрен публикой до дыр, а некоторые прописались в телерепертуаре праздничных дней, кажется, навсегда. В 1990-е Джигарханян снялся, пусть и не в главных ролях, у Данелии («Паспорт», 1990) и Гайдая («На Дерибасовской хорошая погода…», 1992), а также неожиданно органично вписался в образ капитана Лебядкина в «Бесах» (1992). Но в остальном остался заложником имиджа и прилипчивого образа — впрочем, не такого уж узкого, позволявшего варьировать амплуа от мафиозного босса («По прозвищу «Зверь», «Ширли-мырли») до султана Саладина в экранизациях Вальтера Скотта: очевидно, эта роль стала логичным следствием участия Джигарханяна в культовой пластинке «Али-Баба и сорок разбойников», где он с неподражаемым артистизмом озвучил и спел партию разбойника Хасана.
Армен Джигарханян в роли Джона Сильвера в мультфильме «Острове сокровищ». 1988 год
Хрипотца Джигарханяна была несравненной — недаром его так часто использовали как артиста озвучания. В частности, его голосом в русском дубляже говорил великий Лино Вентура. А дети (взрослые, впрочем, тоже) слышали Джигарханяна, любуясь персонажами всесоюзно любимых мультфильмов — Волком в «Жил-был пес», дядюшкой Мокусом в «Приключениях поросенка Фунтика», одноногим Сильвером в многосерийном «Острове сокровищ». У каждого в гигантской стране был свой Джигарханян: угрожающий, потешный, уютный. В полном смысле слова народный артист, вне зависимости от многочисленных званий и медалей, присужденных ему в разные периоды разными правительствами разных стран.
журналист, автор проектов minoa.biz и vcollege.biz
2 465
10 ноября компания Apple, похоже, услышала монотонные жалобы на многолетний застой и разразилась невиданной презентацией. На мероприятии под игривым названием «Еще одна штучка» (One More Thing) были представлены три портативных компьютера (MacBook Air, MacBook Pro и Mac mini), которые работают на новом оригинальном процессоре — Apple M1.
Для читателя, не вовлеченного в любимые бирюльки компьютерных гиков с цифрами, это событие может показаться скучным non-event’ом, но, поверьте, на сей раз Apple действительно прыгнула выше головы и выкатила нечто реально революционное. До такой степени революционное, что можно предположить:
жизнь ноутбучного хозяйства уже никогда впредь не будет прежней.
Постараюсь это доказать, а заодно объяснить, кому нужно обновлять свой лэптоп, а кому можно даже не беспокоиться.
Зачем нам ARM?
Новые ноутбуки Apple созданы на базе однокристальной системы (System-on-a-Chip, SoC), которая использует архитектуру ARM, отличную от привычной нам всем платформы Intel.
Архитектуру ARM создала в середине 1980-х годов британская компания Acorn Computers. В конце того же десятилетия Apple заключила партнерское соглашение с Acorn и VLSI Technology и приступила к совместной разработке ARM-процессоров нового поколения.
В 1993 году Apple использовала ARM-процессоры в своем Newton, первом в мире карманном персональном компьютере (КПК), предшественнике современных смартфонов. В 2001-м таким процессором оснастили плеер iPod, а в 2007-м — революционный iPhone.
Как видите, предыстория взаимоотношений Apple с этой технологией долгая и она эффектно оттеняет неприязнь компании из Купертино к процессорам Intel. Intel традиционно сотрудничал с Microsoft, а их совместное детище — платформа Wintel — стала синонимом единства процессоров Intel x86/Pentium с операционной системой Windows.
На протяжении 90-х годов Apple упорно сопротивлялась Wintel и оснащала свои макинтоши процессором Motorola 68040. После того как связка Intel Pentium / Windows 3.1 добилась лучшей производительности, Apple перевела свою технику на еще более эффективную платформу PowerPC, разработанную совместно с IBM и Motorola.
Процессорами PowerPC оснащались все компьютеры Apple вплоть до 2006 года, когда компания Джобса все-таки капитулировала и адаптировала процессоры Intel.
Процессор PowerPC технологически и архитектурно был совершеннее процессоров Intel, однако компания IBM, изготавливавшая PowerPC для Apple, не была заинтересована в развитии потребительского сектора, поэтому ее процессоры с каждым годом все сильнее отставали от чипов Intel. В середине нулевых это отставание стало критическим.
Apple капитулировала, однако память о первородстве и утраченном Эдеме сохранила.
Первым шагом к бегству от Intel стало оснащение процессорами ARM всех мобильных устройств Apple уже в 2007 году. ARM реализует общую с PowerPC архитектуру (RISC), которая отличается повышенным быстродействием благодаря упрощенному набору инструкций.
Сегодня мы стали свидетелями окончательного back to the roots, возвращения к собственным корням: Apple не просто оснастила новые ноутбуки ARM-процессором M1, но и четко дала понять, что возврата к Intel больше не будет.
Архитектура чипа M1
Архитектура Intel как балласт
По гамбургскому счету нам, конечным потребителям, совершенно фиолетовы отношения Apple с IBM, Intel и Microsoft, равно как и изыски в выборе процессорной архитектуры. Нам подавай что-то более приземленное и осязаемое. И то верно: предлагаю посмотреть, насколько переход ноутбуков Apple на новый чип, несовместимый с процессорами Intel, окажется выгоден пользователям в практическом отношении.
Первое, на что следует обратить внимание, — макбуки на М1 феноменально быстрые.
По производительности новый процессор Apple превосходит четырехъядерный Intel Core i7 в три с половиной раза. Производительность графики, встроенной в чип М1, — в шесть раз быстрее.
Все эти цифры для нормальных людей лишены смысла, поэтому даю наглядную иллюстрацию. Скажем, время запуска приложений в компьютерах, оснащенных Apple M1, мгновенное. То есть кликнул на иконке программы — и она тут же открылась. Выход из режима ожидания и сна тоже мгновенный. Для аналогии можно использовать айфоны и айпады: помните, как быстро там система реагирует на наши запросы? Так же теперь будет и на макбуках нового поколения.
Главный ориентир, который нужно держать в голове рядовому пользователю, — MacBook Air на M1 работает быстрее iMac и MacBook Pro 16 с чипами Intel Core i9. Это невероятно, потому что линейки этих компьютеров находятся в совершенно разных «весовых категориях»: Air предназначен для справления скромных «офисных» нужд, тогда как iMac — это стационарный десктоп, а MacBook Pro 16 — ноутбук для профессиональных задач, связанных, в первую очередь, с тяжелой графикой.
Второе преимущество чипа М1 — он рекордсмен по непритязательности к энергопотреблению. Время работы макбука на М1 на одном заряде аккумулятора достигает 20 часов (например, в режиме просмотра видео).
Таких показателей сегодня нет ни у одного ноутбука с мало-мальски сопоставимой производительностью.
Дополнительный бонус низкого энергопотребления М1 — в Macbook Air отсутствует кулер. То есть ноутбуку хватает внутреннего самоохлаждения. Вкупе с твердотельным накопителем мы получаем абсолютно беззвучный компьютер. От слова «совсем». Полная, поистине гробовая тишина.
Дальше — больше. Поскольку в мобильных устройствах Apple используются процессоры с такой же ARM-архитектурой, что и М1, все приложения iOS становятся внутренне совместимыми и будут запускаться на макбуке так же органично, как на айфоне или айпаде. Новая операционная система MacOS Big Sur, выпуск которой приурочен к революции М1, адаптирована именно под информационно-функциональный симбиоз мобильных гаджетов и лэптопов Apple.
Просто еще один Мак: к теории Unterschätzung
Фото: Reuters
Прежде чем мы перейдем к главному вопросу датского принца («Переходить или не переходить?»), непременно следует остановиться на дизайне.
Вы не поверите, но MacBook Air, 13-дюймовый MacBook Pro и малыш Mac mini визуально отличаются от предшествующих моделей… ничем! Отличить на глаз революционную технику М1 от аналогичных модификаций даже весны 2020 года невозможно.
Оценить по достоинству этот поистине гениальный маркетинговый ход Apple позволит читателю одна история из недалекого прошлого, которая, правда, к компьютерам не имеет ни малейшего отношения.
В середине 90-х германское автомобилестроение активно заигрывало с концепцией Unterschätzung, которую правильнее всего перевести как «прибеднение».
Суть концепции в том, что брали серийную модель и превращали ее в космическую ракету: устанавливали сверхмощный двигатель, а набор «люксов» доводили до невообразимых пределов.
Если мне не изменяет память, подобных машин было две — BMW M5 и Mercedes 500 Е. По виду — самые заурядные «пятерка» и «124-й», однако под капотом у обеих — за 400 лошадей, а у «баварца» еще и феноменальный с технологической точки зрения резонансный двигатель.
В 90-е я чувствовал себя еще молодым, поэтому меня больше интересовала не логика производителя, а возможность набора 100 км/ч за 5 секунд. Зачем BMW и Mercedes превращали своих принцесс в Золушек? В мою филологическую голову не приходило ничего, кроме воспоминаний об особом немецком шике «прибедняться», описанном в «Трех товарищах» Эриха Марии Ремарка.
КАК У РЕМАРКА
«Три товарища», сцена из спектакля
Один из героев романа, Отто Кестер, приобрел по оказии старый драндулет, который владелец фабрики дамских пальто Больвис посоветовал переделать в швейную машину. Отто к совету не прислушался, а вместо этого ночи напролет колдовал над мотором своего уродца. А потом «как-то вечером он подкатил к бару, который мы обычно посещали. Больвис так расхохотался, что едва не свалился со стула, — детище Кестера по-прежнему выглядело крайне смешно.
Чтобы позабавиться, Больвис предложил Отто пари — двести марок против двадцати, если тот рискнет на своей таратайке помериться силами с его новой спортивной машиной. Дистанция — десять километров, Кестер получает для своей машины фору в один километр. Отто согласился. Кругом стоял хохот — все предвкушали небывалую потеху. Но Кестер изменил условия состязания: он отказался от форы и с самым невозмутимым видом предложил повысить ставку до тысячи марок с обеих сторон.
Больвис оторопел и спросил Отто, не отвезти ли его в дом для душевнобольных. Вместо ответа тот запустил двигатель. Оба сразу же тронулись с места, чтобы решить, кто кого. Через полчаса Больвис вернулся с таким расстроенным видом, словно увидел морского змея. Молча он выписал чек и тут же стал выписывать второй — хотел, не сходя с места, купить эту старомодную машину».
20 лет ушло у меня на разгадку истинных мотивов Unterschätzung, а потом вдруг осенило: немецкие производители хотели, чтобы покупатели думали не о технологическом чуде какой-то одной новой модели, а о совершенстве самого бренда BMW и Mercedes! Видите эту рядовую серийную машину, которая, вопреки здравому смыслу, демонстрирует невероятное ускорение? Да-да, согласен, это — чудо, и мы все знаем его имя.
Точно то же самое делает сейчас Apple с новой линейкой революционных моделей на процессоре М1. Люди из Купертино хотят, чтобы пользователи не зацикливались на лошадиных силах под капотом конкретных моделей осени 2020 года, а считали, что перед ними еще один макбук!
Не что-то радикально новое, не рекордсмен по продолжительности работы и быстродействию, а старый добрый Мак. Лучший в мире.
Просто и cо вкусом. Браво, Apple!
Кто идет за новым лэптопом?
Переходим теперь к нашему Гамлету: кому стоит обновлять свой ноутбук, а кому не стоит.
Первое, что приходит в голову: показатели быстродействия основаны на тестировании с помощью специализированных бенчмарков — программ, единственное назначение которых — производить замеры производительности.
Мы, однако, работаем с другими программами, поэтому правомерен вопрос: как полноценный рабочий софт будет взаимодействовать с архитектурой нового процессора? Ведь логика и математика М1 несовместимы со старой платформой Intel.
Скорее всего, на первых порах приложения сторонних разработчиков будут работать не ахти как, потому что они заточены под старую архитектуру, а не новую. На новом процессоре все будет работать в режиме эмуляции, а значит, даже неувереннее и нерасторопнее, чем на старом компьютере с более слабым процессором от Intel.
Спешу, однако, успокоить: сегодня авторитет Apple как законодателя мод в IT мире настолько высок, что
социалистическое соревнование за право первым вписаться в новую архитектуру М1 началось задолго до того, как Apple анонсировал модели для массовых продаж.
Можно не сомневаться, что адаптированные версии программ ключевых производителей появятся в ближайшие недели. В первую очередь это относится к приложениям по обработке графики, редактированию видео, работе со звуком. Насколько я знаю, продукты BlackMagic Disign (DaVinci Resolve Studio 17) уже оптимизированы под М1. Линейка Creative Suite от Adobe — на подходе. Нативные приложения от самой Apple, встроенные в MacOS Big Sur, естественно, изначально настроены на использование гандикапа M1 по максимуму.
В силу сказанного ответ на вопрос, кому стоит переходить на технику с процессором М1, в целом не вызывает затруднений: если вы хотите иметь лучший в мире ноутбук, на корпус опережающий все остальное, что только шевелится под силиконовой луной, новые MacBook Air и MacBook Pro — объективный выбор.
Кому не нужно переходить? Долго придумывал, к чему бы придраться, и таки нашел. В анонсированных моделях на М1 нет поддержки интерфейса eGPU. Это значит, что к новым компьютерам невозможно подключить внешние видеокарты, которые пользуются популярностью у профессионалов видеомонтажа и игроманов.
С игроманами тема отпадает сама по себе: техника Apple и современные компьютерные игры — понятия несовместимые. А вот с профессиональным видеомонтажом на первый взгляд не все однозначно.
Очевидно, что о серьезной работе с видео разрешением 4К, тем более 8К, на MacBook Air и MacBook Pro с М1 говорить не приходится. Вот только… разве есть на свете хоть один профессиональный видеомонтажер, который монтирует 4К/8К на ноутбуке?! Какая-то минимальная обработка «в полевых условиях» — это пожалуйста, но основная нагрузка всегда выполняется на специализированных рабочих станциях. Так было раньше, и так будет всегда.
Поскольку новый Air на М1 мощнее даже «Прошки» из модельного ряда 2019 года, можно не сомневаться: все, чем занимались аудиовизуальные профессионалы на своих макбуках раньше, можно будет с легкостью выполнять и на новых лэптопах Apple. К тому же с несравненно большей автономностью работы.
Тим Кук на презентации Apple-устройств. Фото: Reuters
Эпилог памяти Оруэлла
Пора подводить итоги. Из написанного выше вытекает, что Apple и в самом деле создала ноутбук мечты, который можно смело рекомендовать всем, кто желает пользоваться лучшей в мире компьютерной техникой. Так?
Боюсь, что не так. То, что я напишу дальше, кому-то не понравится, а для кого-то не имеет принципиального значения. Тем не менее обойти эту тему молчанием не имею права.
Читатель обязан знать, что осенью 2020 года Apple совершил не только технологическую революцию, но и социальную. Новые модели ноутбуков из Купертино — это первые в истории компьютеры, которые превращают художественный кошмар «1984» Джорджа Оруэлла в реальность.
Новые компьютеры Apple на чипе М1 могут работать только на новой операционной системе, специально для них созданной, — MacOS Big Sur. Ничего другого (даже предыдущие релизы MacOS) установить не получится — ограничения зафиксированы на уровне компьютерного «железа».
Чем же таким предосудительным занимается система Big Sur, если заставила даже вспомнить мрачную дистопию Оруэлла? Первое, что делает новая ОС при каждом подключении, — отправляет Apple подробную статистику обо всех программах, какие я использую. А также о моем IP, времени каждого совершенного мною действия и каждого моего перемещения в пространстве. Примерно таким образом: в 9.30 утра закрыл программу TOR Browser, выключил ноутбук и вышел из дома (координаты долготы и широты); в 11.00 прибыл в офис (координаты долготы и широты), включил компьютер, запустил чат iMessage, отправил сообщение на IP такой-то.
Избавиться от этой слежки, по крайней мере пока, не представляется возможным:
Apple внесла в API операционной системы изменения, которые не позволяют сторонним VPN перенаправлять в криптозащищенные туннели запросы, поступающие от самой операционной системы (то есть те самые модули слежения). В равной мере все приложения самой Apple будут соединяться с интернетом в обход VPN и как следствие — транслировать информацию о моем реальном IP и местоположении. Эта информация, кстати, на текущий момент передается в открытом (незашифрованном!) виде, поэтому перехватить ее будет не сложнее, чем перехватить данные, которые собирали весной айтишники московской мэрии в рамках борьбы с ковидом.
Новый API MacOS Big Sur также ограничивает действия всех файрволов: впредь программы вроде популярнейшего Little Snitch не смогут инспектировать и блокировать по желанию пользователя процессы, генерированные самой ОС. То есть запретить ноутбуку доносить Apple о каждом нашем шаге тоже не получится.
Для полноты картины остается добавить к торту еще две вишенки.
Вишенка № 1
С октября 2012 года компания Apple является партнером PRISM — государственной программы массового слежения и сбора информации, организованной американским Агентством национальной безопасности (АНБ). За один только прошлый, 2019 год Apple предоставляла по первому же запросу федеральных и военных ведомств США доступ к частной информации своих пользователей более 36 тысяч раз.
Думаю, нет повода сомневаться, что статистика обо всех телодвижениях пользователей, которую собирает операционная система Big Sur, в рамках договоренностей Apple будет доступна не только самой компании, но и ее кураторам в разведведомствах.
Вишенка № 2
в январе 2020 года по требованию ФБР Apple отказалась от сквозного шифрования как в приложении iMessage, так и при хранении данных в облаке iCloud. С тех пор вся переписка и вся хранимая на облаке информация пользователя шифруется не его собственным секретным ключом, а ключом самой Apple.
Это значит, что
и Apple, и ее партнеры по PRISM могут свободно читать все, что вы пишете своим адресатам в мессенджере, а заодно и просматривать содержимое всех ваших файлов, папок и рабочих документов.
Такую вот замечательную прелюдию в светлое будущее подарила нам Apple с помощью революционного чипа М1 и не менее революционной операционной системы MacOS Big Sur.
В этом спектакле роль всевидящего ока, смотрящего за всеми гражданами от имени Big Brother, отведена ноутбукам мечты — MacBook Air и MacBook Pro.
У самих пользователей остается только один (и последний!) выбор — соглашаться или не соглашаться участвовать в этом празднике добровольно.
