Зачем проснулись спящие леваки?
Всю минувшую неделю The New York Post вела ежедневный обзор событий «Город в кризисе», и 2 июля поместила разворот под крупным, на две страницы, под заголовком «Сейчас городом Большого Яблока правит толпа».
Напомню, что слово «mob» означает людское скопище в отрицательном смысле и чаще служит синонимом словам «сброд», «банда» или «мафия». В центральном материале разворота речь шла о новой форме протестов против расизма вообще и жестокости полиции по отношению к чернокожим гражданам в частности. 30 июня горсовет в угоду движению BLM («Black Lives Matter», то есть «Жизни чернокожих имеют значение») проголосовал за сокращение бюджета полиции на 17% (1 млрд долларов), и хотя таково было требование BLM-истов, которых я русифицировано называю «баламуты», их это не удовлетворило. Утром 1 июля перед Сити-холлом собралась вышеупомянутая толпа, участники которой дружно поднимали руки с вытянутым средним пальцем, что означает грубое оскорбление, типа русского посыла по двум известным адресам.
«Толпа» соединилась с группой единомышленников-анархистов, которые неделей раньше обосновались у Сити-холла, создав там лагерь на манер «оккупантов Уолл-стрит» в 2011 году. Но те протестовали против влияния корпораций на демократию и на классовое неравенство, а эти — против сами не пойми чего под эгидой борьбы с расизмом, о котором наши леваки-демократы периодически напоминают перед выборами. «Оккупанты Сити-холла», которых воззвала к акции организация наших народовольцев Vocal-NY, по словам ее лидера Джаванзы Уильямс, требовали «оштрафовать» полицию Нью-Йорка на миллиард долларов за расистскую грубость и передать эти деньги на работу с трудной молодежью более гуманными методами. Их требование было удовлетворено, но смутьяны не разошлись, а их число, напротив, выросло.
Лагерь перед входом в Сити-холл Уильямс с интервью газете The New York Times назвала «народным базаром за освобождение», а его организаторы, по словам репортера Times Джулианы Ким, «в основном черные и квиры», как собирательно называют членов сообщества ЛГБТ, мигом благоустроили парк, завесив рукотворными произведениями входы в сабвей, киоски и полицейские барьеры. По примеру «оккупантов Уолл-стрит» они создали передвижную библиотеку и устроили чайную, открыли пункт приема еды, воды, одеял, витаминов, сигарет и, конечно, антивирусных средств для протирания рук. Все это доставляется туда не уточненными благотворителями и раздается специально созданными бригадами. В лагере есть доступ к Интернету и работает прачечная. Как отметила Джулиана Ким, «некоторые сторонники лишения полиции финансирования выражали недовольство тем, сколько там собирается белой молодежи».
Полиция «народный базар» перед Сити-холлом не разгоняла, но 1 июля попыталась потеснить торговцев свободой, за что получила мощный отпор бранными словами и зонтиками. «Чьи улицы? Наши улицы», — скандировали хунвейбины под припев: «На-на-на, эй-эй, гудбай!» В итоге полицейские отступили на безопасное для себя расстояние, в то же время бдительно следя за порядком в его нынешнем понимании. Решение горсовета удовлетворить требование баламутов те частично встретили с оптимизмом, а частично — с пессимизмом, заявляя, что депутаты горсовета просто переложили бюджетные денежки из одного кармана в другой, скрывая свое истинное лицо защитников полиции. «Стыдно, — заявил репортеру The New York Post Джонатан Лайкс, со-основатель движения «Проект100 черной молодежи». — Мы очень разочарованы этим голосованием. Это была кисло-сладкая победа. Хотя можно сказать, что технически полицию лишили миллиарда долларов, но это был просто политический трюк». Не увидев такого трюка, комиссар городской полиции Дермот Шей 1 июля заявил, что горсовет прогнулся перед толпой. Давайте отметим в календаре этот день, — сказал комиссар Шей в программе утренних новостей канала Fox-5. — И посмотрим, сколько времени пройдет до беседы с плачем о том, что Нью-Йорку нужно больше полиции. А я считаю, что такой день уже наступил».
«Такой день» в сознании провозвестников культурной революции в Соединенных Штатах тоже наступил, и его тоже нельзя считать чем-то новым. «Deja vu», как говорят французы, «уже было»… Борьбой за права африканцев, ставших американцами, казалось бы, никого не удивишь, да и сама эта борьба давно стала, как говорят боксеры, «боем с тенью», поскольку реальный противник давно сдался, потерпев поражение во всех трех ветвях нашей власти. Сегрегация в отношениях и мнениях друг о друге по черному и белому цвету кожи остается, и здесь ничего не поделаешь. Это рудимент истории, но на бытовом уровне. Однако на уровне воздействия на сознание этот рудимент исправно кочует от хвоста к голове, обрастая политизированными протестами против угнетения черных американцев. Белых участников этих протестов сейчас называют «вокстерами» от глагола «woke» — «проснулся». Мол спал-спал, проснулся, увидел и вознегодовал…
В 1899 году англичанин Герберт Уэллс написал научно-фантастический роман «Когда спящий проснётся» («When the Sleeper Wakes»). Там главный герой впал в летаргию и проснулся через 200 лет, за которые его вклад в банке вырос, сделав его самым богатым человеком на земле. Вокруг него начинают плестись политические интриги, и в итоге он примыкает к оппозиции, занимает сторону восставшего Лондона и гибнет в бою. У наших «проснувшихся» нет ни таких денег, ни таких идеалов, но, как герой романа Уэллса, они тоже ни черта не понимают в истории своей страны.
«Протесты этого месяца начались как движение черных против жестокости полиции, но сейчас они выглядят по-другому, — написал в конце июня Чальз Лав, замдиректора организации Seeking Educational Excellence, чего-то вроде Института повышения квалификации просветителей. — Во многих случаях верх взяли белые. Они извиняются за свои ‘белые привилегии’ и, по крайней мере, в одном случае чистят черным обувь во искупление своих коллективных грехов». Свою статью Лав назвал «Белые рыцари», и в ней продолжал, что «знаменитости, спортсмены и корпоративная Америка идут в масть», приведя пример начальника полиции Портленда, который подал в отставку и попросил заменить его афроамериканцем. Вторым примером стал Дэн Кети, глава одной из крупнейших в США сети закусочных Chick-fil-A, тот самый, который призвал белых чистить обувь черным, чтобы показать, как им стыдно. 19 июня 67-летний миллиардер Кети так и поступил на встрече в церкви Атланты, когда с обувной щеткой в руке подошел к 40-летнему чернокожему рэперу-миллионеру Лекре Муру и встал перед ним на колени со словами, что во искупление грехов белые должны чистить обувь черным, неважно, туфли это, кроссовки или сандалии. «А может, их нужно и обнять», — сказал Кети, на что Лекре Мур с добродушным смехом добавил: «И дать акции компании Chick-fil-A”. Дэн Кети на юмор не повелся и вполне серьезно сказал, что купил и раздал своим белым работникам полторы тысячи обувных щеток.
Так почему же белая Америка снова проснулась от расовой спячки именно сейчас? Выясняя это, автор статьи «Белые рыцари» афроамериканец Чарльз Лав выслушал, что говорят белые и что участники протестов, побеседовал со своими белыми знакомыми, прочитал статьи и посты в социальных сетях. «Я пришел к выводу, — написал он, — что белые в подавляющем большинстве представляют себе черных как униженных и оскорбленных, у которых нет пути выбраться из этого. ‘Я тебя понял, — сказал мне белый приятель, услышав мое объяснение. — А ты не думаешь, что черных угнетают?’ И тогда до меня дошло, что это самое пробуждение белых стало новым фактором жизни нашей страны. В сознании белых коренилось, что все черные одинаковы, и все стоят перед непреодолимым барьером, от стандартных тестов до сообщений вечерних новостей об аресте чернокожего. Все больше белых считают, что жизнь черного безнадежно мрачна».
В действительности это не так, и Чарльз Лав поясняет, что у большинства белых немного черных знакомых, чтобы разъяснить им это, а большинство черных, хотя и сталкивается с дискриминацией или проявлениями расизма, это редко носит насильственный характер. СМИ добавляют дегтя в эту картину, сообщив, например, что за 2018 год полицейские застрелили 54 безоружных гражданина, 22 из которых были чернокожими. Тут же делается правозащитный вывод, что белых у нас, по данным десятилетней давности, 72%, а черных на 2017 год почти 13%, то есть несправедливость налицо, и почти никто не поясняет, что черные совершают преступления и конфликтуют с полицией чаще белых.
Куда ни посмотри, продолжает Чарльз Лав, наши общественники выражают солидарность движению Black Lives Matter, разными способами давая понять, что белым жалко черных. Но если это и так, то большинство афроамериканцев принимают эту жалость за должное, а меньшинство разными способами доказывает, что в этой жалости не нуждается. «Большинством ‘проснувшихся белых’, — написал Лав в статье «Белые рыцари», — движут благие намерения, но их символические жесты, вроде вытянутого среднего пальца, в лучшем случае, не помогают, а в худшем — вредят». Хороший тому пример — протесты против полиции, которая от этого с меньшим рвением борется с преступностью, от которой страдают и черные, и белые, причем, черных куда больше. «Белые активисты, — заключает автор, — мотивируются ложным понятием о жизни черных, а с представлением, будто черные унижены и оскорблены, им лучше бы и не просыпаться».
Консервативный обозреватель Миранда Девин тоже отметила бдения леваков у Сити-холла, назвав их не «вокстерами», а «шампанскими революционерами» за то, что, узнав о решении урезать бюджет полиции на миллиард долларов, они в восторге распивали дешевую алкогольную шипучку Fonseca. Их манеры и лексикон, обильно включающий матерную ругань, не понравились 59-летней австралийке Девин, которая родилась в Нью-Йорке и росла между Токио и Сиднеем, набираясь хороших манер у отца-журналиста и редактора. Процитировав нескольких лидеров «народного базара» у Сити-Ходда, Девин написала, что марксистское, антиполицейское и антисемейное движение Black Lives Matter не рассчитано на то, чтобы сделать жизнь чернокожих сколько-нибудь лучше, поскольку считает черных разменными пешками в политической игре».
В одном из видеоклипов о событиях у Сити-Холла она увидела голого по пояс оратора в короткой зеленой юбочке, который сновал туда-сюда перед шеренгой бесстрастных полицейских. «У половины из вас нет высшего образования, чтобы что-то требовать, когда вы не прочитали ни одной гребаной книги по истории» — обращался он к ним, а остановившись у чернокожего полицейского, трижды назвал его предателем своего народа и гребаным черным Иудой». Сокрушенно заметив, что, видно, мамы с детства учили таких подобным обращениям с полицией, Миранда Девин написала, что протестанты движения The Black Lives Matter «мнят себя выше по интеллекту, образованию и морали, чем полицейские, которых они оскорбляют». Жителям «праджектов», населенных в основном афро- и латиноамериканцами, придется туго, когда на их звонки по номеру 911 ответом будет, как написал Иосиф Бродский, «молчанье столь просторное, что эха в нем не сподобятся ни всплески смеха, ни вопль «Услышь!»
