ПУБЛИЦИСТИКА
Об авторе | Алексей Голицын родился в Саратове в 1971 г. Учился на биологическом факультете Саратовского университета. Печатался в журналах «Волга», «Вестник Европы», «Дети Ра», «Общественное мнение» и др., в антологии «Нестоличная литература». Лауреат фестиваля «Культурные герои XXI века» (1999). Работает в редакции журнала «Волга».
Алексей Голицын
Кто убил Кассиля?
Дело антисоветской группы саратовских писателей
На протяжении нескольких десятилетий в культурной среде города Саратова циркулирует бродячий сюжет, суть которого сводится к вопросу: кто виноват в гибели Иосифа Кассиля, брата известного писателя Льва Кассиля, который описал жизнь их семьи в популярном романе «Кондуит и Швамбрания»? Согласно одной версии, в 1937 г. после доноса поэта Вадима Земного1 Иосиф Кассиль был арестован и расстрелян, а писательница Валентина Мухина2 (впоследствии Мухина-Петринская) получила 10 лет лагерей. Согласно другой, Мухина-Петринская оболгала Вадима Земного, чтобы скрыть факт своего доноса на Кассиля. В пользу последней версии обычно приводятся строки из мемуаров Мухиной-Петринской «На ладони судьбы»3, где описана вымышленная встреча в лагере с Кассилем, который к тому времени был давно расстрелян. В советские годы прикрепленные к парторганизации саратовских писателей сотрудники КГБ в кулуарах сообщали, что если бы Мухину-Петринскую вовремя не посадили, она посадила бы всех остальных.
О том, что происходило в этой организации в годы государственного террора, до настоящего времени было известно только от уцелевших членов СП, которым по понятным причинам трудно было сохранять объективность. Ситуацию усугубляет отсутствие документов о довоенной деятельности творческого союза — в 1973 г. в Саратовском областном архиве произошел пожар, в результате которого погибли все протоколы писательских собраний до 1947 г.
Попытаемся выстроить хронологию событий, опираясь на документы других организаций и материалы периодической печати (сохранены орфография и пунктуация оригинала).
Итак, в мае 1935 г. отдел партийной пропаганды, агитации и печати Саратовского крайкома ВКП(б) составил документ, определивший расклад сил в создаваемой в регионе писательской организации. «Список писателей»4 включал всего 10 человек — так называемый литактив, где первым номером шел «писатель-профессионал» Вадим Земной, а десятым — сотрудник редакции газеты «Молодой сталинец» и рецензент Иосиф Кассиль, не написавший к тому времени ни одного художественного текста. Тем не менее партийные товарищи предполагали «использовать его на работе секретарем краевого управления союза писателей»5 .
До начала травли в 1937 г. Кассиль выступает в печати с критическими заметками и рецензиями на книги и спектакли, преподает марксизм в Институте механизации сельского хозяйства, его переводят из газеты для юношества на должность завотделом литературы и искусства в газету «Коммунист». Он состоит кандидатом в члены ВКП(б). А кроме того, вместе с Вадимом Земным и Валентином Смирновым-Ульяновским6 , входит в редколлегию «Литературного Саратова». К третьему номеру редакцию этого альманаха «усиливают» Владимиром Касперским7 , который параллельно возглавляет газету «Коммунист», — этот факт сыграет роль в дальнейшем.
27 марта 1937 г. подписан в печать третий выпуск «Литературного Саратова», где опубликованы стихи Земного, рассказ Мухиной «Под багровым небом»8 и повесть Иосифа Кассиля «Крутая ступень» — его первый опыт в прозе.
28 марта 1937 г. Иосиф Кассиль выступает на общем закрытом собрании низовой парторганизации ВКП(б) Института механизации. Обсуждаются итоги Февральского пленума ЦК ВКП(б) и в частности — «случаи обнаружения троцкистов в наших рядах». Кассиль произносит речь, которая не только объясняет его политическую позицию, но и направлена против вышестоящего партработника, сидящего в том же зале секретаря парткома: «Очень много учеников Бухарина работали в Саратове, много у нас работали враги народа — в нашем ин-те были директор — Косов — враг народа, Пономарев, Сухов и др. Отчитывались секретари парткома очень редко. Парторганизация знала, что Сухинин плохой руководитель, но, почитая чин, об этом не говорили. В кулуарах говорят, что доклад тов. Панкратова очень не понравился, но вслух не заявляют. Мы ряд тт. исключили неправильно (Гамаюнов и др.), но уроков не извлекли»9 .
Что за фигуру взялся критиковать Кассиль, становится понятно из выступления их коллеги Страхова: «Тов. Панкратов занялся проверкой вместе со швейцаром студентов по документам при входе в институт с целью выявления троцкистов, но я считаю это неправильным, ибо по документам не выявишь троцкистов»10.
8–10 апреля 1937 г. на закрытом партсобрании Кассиль позволяет себе прямые выпады против секретаря Октябрьского райкома партии Филькова, «в докладе которого было полно освещено состояние парторганизации в РК, но не было указано, как работает сам РК, его отдельные члены бюро: аппарат, как расставил силы РК, сколько вынесено неправильных, впоследствии отмененных самим РК решений об исключении .РК ВКП(б) очень мало занимался вопросом культурной пропаганды. РК не знает, кто в районе лучший физкультурник, лучший затейник и т.д. Дело с переводом кандидатов в члены партии11 по району обстоит неблагополучно»12 .
1 мая 1937 г. Валентина Мухина публикует в саратовской газете «Коммунист» рассказ «Бригадир» — ее следующее появление в печати произойдет лишь в 1954 г.
15 мая 1937 г. в «Литературной газете» выходит рецензия А. Жучкова «Литературный и идейный брак» на третий номер «Литературного Саратова». Достается всем авторам альманаха, но в особенности — Кассилю. И если стихи Вадима Земного свидетельствуют о его «неграмотности и безвкусице», то Кассиль «напечатал халтурную и политически вредную повесть “Крутая ступень”». В ней «руководители парторганизации (секретари горкома) изображены карикатурно. Новый секретарь горкома Беляев дан в повести человеком, покрывающим деятельность троцкистов. Студенты и преподаватели института показаны или обывателями (физик Шиловцев), или негодяями (студент Верещагин), или выполнителями троцкистских планов».
Рецензент пишет: «Нам известно, что кое-кто из саратовских писателей указывал И. Кассилю на вредность повести. Но, как видно, с этими указаниями Кассиль не посчитался. Что это? Зазнайство или стремление протащить в печать политически вредное произведение? Саратовские писатели не растут, не работают над собой. Да и что им собственно стараться! Кассиль и Земной — члены редколлегии альманаха и члены правления саратовского отделения ССП. Ну, а своя рука, как известно, владыка!» — делает вывод Жучков.
16 мая 1937 г. А. Жучков в качестве «представителя центрального союза писателей» присутствует на общем собрании писателей Саратова. «Я заявляю, что повесть Кассиля “Крутая ступень” политически вредная вещь, которая выгодна классовым врагам. Я только удивляюсь, почему партийные и общественные организации Саратова до сих пор допускают, что альманахи имеются в продаже. Тов. Кассиль скомпрометировал себя как кандидат партии, находящийся на должности ответственного секретаря»13 , — выступление Жучкова зафиксировано в стенограмме собрания, переданной в отдел культпросветработы Саратовского обкома ВКП(б).
Заметим, что в это время по всей стране меняется принцип руководства краевыми и областными организациями Союза писателей. «Вместо громоздких правлений, сидевших над маломощными, карликовыми организациями, вводится институт уполномоченных правления Союза советских писателей. Ни для кого не секрет, что в своем большинстве это были отнюдь не жизнедеятельные органы. Подобные правления являлись питательной средой для развития микробов семейственности, кумовства, самоснабжения и т.д. К ним присасывались литературные проходимцы, Хлестаковы, а подчас в такой “тихой заводи” вили свои гнезда троцкистские вредители»14 .
В саратовской литературной организации, где секретарем правления был Иосиф Кассиль, «впервые со времени выборов (август 1934 года) был заслушан отчет о работе правления. Выступавшие отметили полную бездеятельность правления. Писательская организация стояла в стороне от политической жизни страны. Отмечались бюрократические методы работы редколлегии альманаха “Литературный Саратов”»15 .
Днем раньше на том же общем собрании писателей выступал Вадим Земной, который использовал нападки коллег на Кассиля в свою пользу:
«Когда мы рассматривали его повесть, за которую можно альманахи изъять совсем, я, прочитав несколько строк, написал на имя редакции, что я считаю своей обязанностью категорически протестовать против» (зачитывает свое письмо).
«Считаю себя обязанным как член партии категорически протестовать против помещения в нашем альманахе повести Кассиля “Крутая ступень”… Я считаю, что слова товарища Сталина о заботливом выращивании людей… не раскрываются, а опошляются всем содержанием повести, содержанием явно порочным, антихудожественным, безусловно чуждым и вредным нашей современности».
Я даю полный разбор этой повести. Но вещь эту напечатали в альманахе и совершенно напрасно. Я за это не несу никакой ответственности, ибо я протестовал.
Что нужно сделать. Никто не ставит вопрос, ни Союзное Правление, ни наше Правление, что нужно разогнать людей. Не нужно здоровые зубы выбрасывать из-за больных. Нужно помочь расти. Первый вопрос, который встает завтра. Это вопрос об укреплении руководства. Сегодня мы будем выбирать уполномоченного»16 ...
В итоге решением собрания правление было не укреплено, а попросту ликвидировано, и уполномоченным Всесоюзного правления Союза писателей выбран Вадим Земной.
28 мая 1937 г. в саратовском «Коммунисте» в последний раз появляется материал Иосифа Кассиля — очерк «Поэт Лев Мей», подписанный инициалами И.К. Этот выпуск газеты также становится последним для ее редактора Владимира Касперского. 30 мая в выходных данных значится уже зам. ответственного редактора С. Цмыг (впоследствии также репрессированный).
29 мая 1937 г. Кассиль дает объяснение парткому института по поводу повести «Крутая ступень», «в которой он делает выступление явно антипартийного порядка и согласно имеющегося заявления (прилагается) он защищал Бухарина на лекции по истмату в коммунистическом университете при доме ученых. В своем объяснении по существу вопроса Кассиль И. признает только некоторую художественную недоработку повести и отрицает, что в лекции восхвалял Бухарина»17 .
Коллеги Кассиля постановили: «Т.к. повесть не читали еще члены парткома тт. Нестеров и Прокудин, и заявление о восхвалении Бухарина нуждается в дополнительном выяснении, т.к. в заявлении Евсеенко обходит этот вопрос (прилагается), считать: вопрос оставить открытым, поручив тт. Прокудину и Нестерову прочесть повесть, а тов. Панкратову (которого Кассиль имел неосторожность критиковать в марте. — Прим. публ.) получить дополнительные материалы по заявлению и 5/VI на заседании парткома по этому вопросу вынести решение»18.
29 мая 1937 г. бюро Октябрьского РК ВКП(б) г. Саратова (Андреев, Соркин, Архипов, Панкратов) постановило считать повесть Кассиля «антипартийной и направленной против линии партии в вопросе воспитания кадров»19. Протокол с грифом «Совершенно секретно» гласит:
«Вместе с опошлением советских кадров, Кассиль в своей повести пропагандирует контрреволюционные взгляды, доходя до прямой клеветы на речь т. Сталина, произнесенную на конференции Аграрников-Марксистов20.
Кассиль, зная выступление “Литературной газеты” (15.V) с разоблачением его, как пропагандиста контрреволюционных взглядов, не поставил об этом в известность парторганизацию.
Учитывая, что Кассиль, как на заседании парткома института механизации, так и на настоящем заседании бюро РК ВКП(б) не признал антипартийности в написанной им повести и упорно пытался свести контрреволюционное содержание этой повести к недостаточному художественному оформлению и неудачным редакционным перестановкам отдельных фраз и выражений, бюро РК ВКП(б) постановляет:
За протаскивание контрреволюционных взглядов в печати Кассиль Иосифа Абрамовича кандидатская карточка № 0142966 из кандидатов партии — исключить»21.
1 июня 1937 г. на заседании парткома института механизации тов. Панкратов сообщает, что «30-го утром РК партии по моему докладу о нем (Кассиле. — Прим. публ.) исключил его из кандидатов в члены ВКП(б)»22. Кассиля освобождают от «порученных ему работ в порядке партнагрузки».
1 июня 1937 г. в газете «Коммунист», в рубрике «Заметки читателя», за подписью «А. Лебедев, бронетанковое училище» появляется текст «Антисоветская повесть», где «Крутая ступень» названа «вредной и антихудожественной».
«Разве Кассиль не знает о шпионской диверсионной деятельности врагов народа? С какой же целью Кассиль изображает негодяев-троцкистов “овечками”? Кассиль был обязан, если уж он вывел в своей повести врагов народа, показать их вражеское лицо и действия, вызвать ненависть читателя к ним. сказанного достаточно для того, чтобы писательская и читательская общественность нашей области заинтересовалась “творчеством” подобных писателей, деятельностью руководителей ССП и редакции альманаха», — призывает критик из бронетанкового училища.
8 июня 1937 г. общее партсобрание института механизации сельского хозяйства им. Калинина постановило одобрить исключение Кассиля из партии и отстранить его от всех видов работ в институте. Помимо этого, решено «поручить парткому проверить, насколько влияние Кассиля распространилось на так называемых “моих воспитанников”, как заявляет Кассиль, в частности: Перевозский и Любимова и растущих по заявлению Кассиля Звонарев, Душин»23 . И самое неожиданное решение — «сообщить в Московскую орг. писателей о Л. Кассиль о том, что последний считает, что в книге И. Кассиль ничего вредного нет»24 . Следовательно, «писатель-орденоносец», как он себя именовал, Лев Кассиль встал на защиту брата сразу после начала газетной травли.
Выступавшие в прениях коллеги-механизаторы каялись и обличали И.А. Кассиля.
Коммунист Прокофьев: «Кассиль восхвалял Касперского, арестованного теперь органами НКВД»25 .
Студент Костин: «Повесть — это биография Кассиля. Сигналы о Кассиле были. Он протаскивал мысль об античной общественной формации, и кто об этом на зачете говорил, тому Кассиль ставил отметку повышенную»26 .
Тов. Туров: «Сигналы о Кассиле были. Я говорил в прошлом, что Кассиль схоластически проводит пропсеминары. Кассиль говорил, что Октябрьскую революцию делали несознательные рабочие. Он рекомендовал на работу Сереброва, высланного из Ленинграда. Кассиль озаглавил свою диссертационную работу “Ленин и Плеханов в борьбе с ликвидаторством” и только когда ему указали на это, он изменил название»27 .
Руководитель кафедры Савенков: «Я вдвойне виновен в том, что не разоблачил Кассиль. Но сигналы были. О повести я сказал, что тебе, Кассиль, нужно за эту повесть всыпать так, чтобы помнил о ней всю жизнь. Я говорил об этом т. Панкратову и Прокофьеву, но это дело затянулось. В работе кафедры он не подчинялся мне. Моя вина состояла в том, что я до конца не разоблачил Кассиля, хотя попытки и были. В повести выведен Ноготков — это Резника28 изобразил Кассиль в лице Ноготкова. Ликвидация последствий работы Кассиля — это проверка 600 человек студентов и их политической грамотности. Кассиль говорил, что ленинизм дисциплина факультативная так же, как и пожарное дело»29 .
Тов. Федоров: «Мне Кассиль тоже дал на память книгу с своей повестью и надписью. Я был обязан реагировать на это, но я этого не сделал. Эту ошибку я и признаю»30 .
Тов. Звонарев: «Кассиль на некоторых семинарах халтурил. Я только после понял, как Кассиль протаскивал к/р. теории. Нам Кассиль говорил, что обязательно нужно прочитать как пропагандистам выступление Троцкого на XIV партсъезде. В своих выступлениях Кассиль дискредитировал советского писателя И. Эренбурга»31 .
Председатель собрания Антипов: «29/V я при разговоре задал вопрос Кассилю, что побудило его написать эту повесть. Он мне сказал, что созвонился с ЦК ВЛКСМ и “Комсомольская правда” выступит на защиту этой повести. В своих ошибках он не признался, говорит, что только имеются литературные ошибки»32 .
В заключительном слове секретарь парткома Панкратов произнес нечто необъяснимое: «Сейчас идут разговоры о том, что Кассиль подарил руководителям книги с надписью и будто бы эти надписи вырывают и уничтожают. Я действительно вырвал первый лист и бросил его в печь, но после, как только услышал, то этот лист снова нашел»33 .
20 июня 1937 г. в газете «Коммунист» выступает Вадим Земной. В статье «Новые требования, новые задачи» он критикует деятельность областного отделения СП, в котором, напомним, он только что избран уполномоченным.
«Теперь уже общеизвестно, что некоторые саратовские писатели систематически около года сигнализировали о вредительской деятельности Кассиля, который так же, как и Бабушкин34 , называл глубоко принципиальную политическую борьбу с ним “склокой” и “групповщиной”. К сожалению, эти сигналы должного действия не возымели, и Кассиль продолжал “работать” до тех пор, пока секретарь Всесоюзного правления ССП тов. Ставский35 лично не вмешался в саратовские дела. Вся работа с писателями была передоверена В. Касперскому и литературному карьеристу, мастеру по восхвалению троцкистов И. Кассилю, руководство которых разлагало организацию», — пишет о вчерашних друзьях Вадим Земной.
Далее следует прямой донос: «Несмотря на решительный протест отдельных писателей (Земной, Дальний36 ), Касперский и Кассиль эту повесть протащили в печать. Но нашлись среди наших писателей и прямые покровители явно враждебной повести. Член редколлегии В. Смирнов-Ульяновский голосовал за напечатание “Крутой ступени”, писатель Д. Борисов37 расхваливал эту контрреволюционную повесть, как “замечательное произведение” и поздравлял автора с “большими творческими достижениями”, а поэт Н. Корольков38 занял обывательскую позицию “невмешательства”».
27 июня 1937 г. УНКВД по Саратовской области устанавливает принадлежность Иосифа Кассиля к «контрреволюционному троцкистскому подполью» (документы из уголовного дела Кассиля будут приведены ниже).
28 июня 1937 г. на собрании парторганизации института механизации коммунист Воейков констатирует, что «при разборе дела Кассиля партийный комитет допустил политическую близорукость, выразившуюся в откладывании разбора его контрреволюционной повести «Крутая ступень»39 . Кроме того, по словам того же Воейкова, «в передовой “Коммуниста”, редактором которой был разоблаченный враг народа Касперский, была явно контрреволюционная теория, а бюро РК ВКП(б) на эту статью не обратил внимания»40 .
На том же собрании тов. Нестеров заявляет, что Кассиль «на лекциях в Институте марксизма-ленинизма расхваливал Бухарина, по этому же поводу от КИК41 был прислан материал на Кассиля и на слабое преподавание лекций Кассиля. КИК были присланы в Партком заявления на Кассиль спустя 3 месяца, что Партком считал неправильным. Повесть, написанная Кассилем, действительно своевременно Парткомом не была обсуждена, а спустя 20 дней, что этот вопрос Партком своевременно не проработал, а Райком правильно поступил, исключив Кассиля из партии»42 .
29 июня 1937 г. в газете «Коммунист» снова выступает А.И. Лебедев (на этот раз без указания бронетанкового училища), который с поразительной осведомленностью разбирает итоги собрания творческих работников: «После разоблачения вредительского руководства саратовской организации союза советских писателей (изменника родине Касперского, антисоветского путаника и халтурщика И. Кассиля) творческий коллектив взялся за ликвидацию последствий вредительского руководства. Об этом свидетельствует массовое поступление материала (340 рукописей в июне с.г. вместо 62 в апреле) и посещение консультаций начинающими авторами (202 в июне вместо 41 в апреле)».
Далее Лебедев критикует писателя Д. Борисова, который «выступил с часовой речью, которая целиком была направлена на шельмование уполномоченного ССП тов. Земного за то, что тов. Земной позволил в своей статье в газете “Коммунист” от 20 июня разоблачить Борисова, как активного защитника контрреволюционной повести Кассиля. На критику “Литературной газеты” “произведений” Борисова он ответил бульварной бранью. Статью же тов. Земного в “Коммунисте”, политически совершенно правильную и мобилизующую писателей, назвал “выдуманной, клеветнической”».
По мнению Лебедева, «собрание свидетельствует о том, что лжеписатели, халтурщики, да вдобавок еще с мещански-обывательским нутром типа Борисова пытаются еще поднимать голову и сбивать организацию писателей в сторону от основных ее задач. Этих людей нужно развенчать. Им не место в здоровой творческой среде советских писателей»43 .
Имя Лебедева в печати больше никогда не появлялось, и авторство рецензии до настоящего времени приписывали Вадиму Земному. По сути это было верно, но не совсем. 1 июля 1937 г. Дмитрий Борисов направил в областную комиссию партконтроля заявление: «Автор статьи А.И. Лебедев как новый человек для организации (всего находится 2–3 дня) совершенно не знает меня как писателя, а потому статью мог написать только со слов Вадима Земного»44 .
4 августа 1937 г. Иосиф Кассиль арестован. Ордер на обыск подписан 3 августа.
15 августа 1937 г. Иосиф Кассиль подвергнут первому допросу.
16 сентября 1937 г. исключен из партии «разоблачитель» Кассиля секретарь парткома института механизации Панкратов «за систематическую связь и собутыльничество с врагами народа Дряхлушиным, Рубаном, Липендиным45 — арестованными органами НКВД, за протаскивание в ин-т на учебу брата врага народа Дряхлушина, за несвоевременное принятие мер к разоблачению троцкиста Пономарева по сигналам чл. Партии, за смазывание политической остроты в своих действиях при обсуждении его связи с врагами народа»46 . Тов. Панкратов исключен единогласно.
4 октября 1937 г. арестована Валентина Мухина.
27 ноября 1937 г. арестована жена Кассиля Зинаида Солдатова. «В этот ужасный день Наточку забрали в дет. дом, меня в тюрьму, квартиру опечатали, а Женю (мою сестру, что жила с нами) и дом. работницу Римму втиснули в боковую 6 м2 комнатушку», — вспоминала Зинаида Петровна в письме Валентине Мухиной 18 марта 1957 г.
28 ноября 1937 г. в институте механизации коммунисты и комсомольцы — бывшие коллеги Кассиля — решают, как лучше провести выборы в Верховный Совет СССР. А выбирать им предстояло «достойнейших людей, преданных партии Ленина — Сталина», среди которых — начальник УНКВД по Саратовской области Альберт Стромин47 , который в это время курирует следственные действия в отношении Иосифа Кассиля.
19 января 1938 г. подписано обвинительное заключение по следственному делу № 9983 по обвинению Кассиля по ст. 58 п. 8, 7 и 11 УК РСФСР.
20 января 1938 г. дело Кассиля принято к производству Военной коллегией Верховного суда СССР.
21 января 1938 г. Иосиф Кассиль расстрелян.
Теперь обратимся к делу № 9983 ОФ 10315, которое хранится в УФСБ России по Саратовской области. Дело начато 4 августа 1937 г. и окончено в ноябре того же года без указания даты. В дальнейшем в него подшивались материалы о реабилитации Кассиля, а также многочисленные справки, ходатайства и запросы его родственников.
Кассиль Иосиф Абрамович первоначально обвинялся по ст. 58 п.п. 10, 11 УК РСФСР. В справке на арест указано: «служащий, сын врача, кандидат ВКП(б), бывший секретарь Саратовского отделения Союза писателей, исключен 29/IV–37 г. за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Адрес: г. Саратов, ул. Цыганская, д. 7748 , кв. 2. Входил в состав контрреволюционной организации: Резник, Дувинский, Минкин и др. ныне осужденные. Допрошен в декабре 1934 г., скрыл от следствия содержание деятельности организации».
У публикатора была возможность ознакомиться только с частью материалов, поэтому ссылки на конкретные листы дела опущены.
___________
Материалами IV отдела УКБ УНКВД по Саратовской области установлена принадлежность КАССИЛЬ к контрреволюционному троцкистскому подполью. КАССИЛЬ с 1933 г. по настоящее время ведет активную контрреволюционную троцкистскую деятельность, входил в состав контрреволюционной троцкистской организации (РЕЗНИК, ДУВИНСКИЙ, МИНКИН и др. ныне осужденные). Будучи допрошен в декабре 1934 г. по делу указанной организации, КАССИЛЬ скрыл от следствия основное содержание контрреволюционной деятельности указанной организации, а также и свою. Но будучи в то же время уличен материалами, был вынужден признать свою связь с участниками организации РЕЗНИК, ДУВИНСКИМ и пр., а также о том, что ему было известно о группировании контрреволюционного троцкистского элемента и ведении этой группой контрреволюционной деятельности.
КАССИЛЬ показал:
«Взаимная связь всех указанных выше лиц определяется общностью научной работы, общностью требований в оппозициях, антипартийных группировках и в других партиях, общностью политических настроений несогласия и недовольство рядом вопросов политики партии.
Лично я, КАССИЛЬ поддерживал с РЕЗНИКОМ, МЕНДЕЛЕВЫМ и СЕРЕБРОВЫМ, сталкивался с ДУБИНСКИМ и МИНКИНЫМ. Я настолько верил в теоретический авторитет РЕЗНИКА и МЕНДЕЛЕВА, что не пытался проанализировать антипартийные проявления с их стороны и не сделал нужных выводов, какие я сделал теперь и показал в настоящем протоколе.
Показания КАССИЛЬ
от 27 декабря 1934 г.»
Являясь преподавателем ленинизма в институте механизации сельского хозяйства, КАССИЛЬ во время чтения лекций с целью дискредитации руководства ВКП(б) и Советского правительства зачитывал выдержки из книги Троцкого «Моя жизнь» (заявление студента Плетнева). В беседах со студентами КАССИЛЬ восхвалял и популяризировал Бухарина и Радека, распространял клевету, что советская власть ведет разгром культурных сил в стране.
В мае сего года КАССИЛЬ в беседе высказал: «Начался погром в области литературы. Общепризнанные писатели, такие как Киршон и другие, уже объявлены врагами народа. Как все это надоело. Ведь не проходит того месяца, я не говорю уже года, чтобы не избивали кого-либо. То били философов, историков, экономистов, инженеров, а теперь литераторов. О Бухарине не слышно. Видимо, нет материалов, которые позволили бы его осудить. Ну а в Саратове распоясались вовсю».
В альманахе № 3 за 1937 год «Литературный Саратов» КАССИЛЕМ написана повесть «Крутая ступень», являющаяся по своему содержанию контрреволюционной, направленной против партийной линии в вопросе воспитания советских кадров.
КАССИЛЬ подлежит аресту и привлечению по ст. 58.10, 11 УК РСФСР.
Оперуполномоченный 1-го отделения IV отдела
лейтенант ГБ Дубровский Согласен
Начальник IV отдела УКГБ УНКВД по Саратовской области
капитан Грицелевич
27 июня 1937 г.
г. Саратов
___________
Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
4 августа 1937 г.
Младший лейтенант ГБ Лесков Управления НКВД установил в том, что Кассиль является участником контрреволюционной троцкистской организации. Вел активную деятельность против ВКП(б) и Советской власти.
Содержание под стражей в саратовской следственной тюрьме.
Уполномоченный I отделения Лесков
Лейтенант Дубровский
Начальник IV отдела Грицелевич
Настоящее постановление мне объявлено 10 августа 1937 г.
___________
Ордер
3 августа 1937 г.
выдан сотрудникам Дубровскому и Грицелевичу поручается провести обыск Кассиля Иосифа Абрамовича.
___________
Протокол обыска
Присутствовали:
гражданка Ермолаева Екатерина Константиновна
Белоусов Герман Константинович
Опись изъятого:
1. Трудовой список КАССИЛЬ 1 шт.
2. Билет Союза Советских писателей КАССИЛЬ 1 шт.
3. Рекомендация КАССИЛЬ для вступления в ВКП(б) 1 шт.
4. Анкеты и автобиография КАССИЛЬ.
5. Блокноты разные 5 шт.
6. Книжки 14 партсъезда 8 шт.
7. Книги разные 9 шт.
8. Книги Бухарина 6 шт.
9. Переписка разная 70 п/л.
___________
Анкета арестованного
Место службы и должность: Редакция газет «Коммунист», зав. литературным отделом и институт механизации им. Калинина, доцент
Отец: врач, зав. родильным отделением г. Энгельса
Образование: высшее, окончил Сар. гос. университет в 1929 г.
Был кандидатом ВКП(б) с 3 ноября 1931 г. по 29 мая 1937 г.
Состав семьи: Кассиль Зинаида Петровна, жена, студентка института им. Калинина.
Кассиль Наташа, дочь, 6 лет.
Кассиль Лев Абрамович, брат, писатель. г. Москва, .
Кассиль Абрам Григорьевич и Анна Осиповна — родители. г. Энгельс, ул. Аткарская, д. 42.
4 августа 1937 г.
___________
Протокол допроса
15 августа 1937 г.
Младший лейтенант Андреев допросил в качестве обвиняемого Кассиля И.А.
Род занятий: редакция газеты «Коммунист», заведующий отделом литературы и искусства, институт механизации, преподаватель.
Жена Зинаида Петровна, 27 лет.
Сведения об общественно-политической деятельности: секретарь правления Союза писателей.
___________
Утверждаю:
Начальник УНКВД по Саратовской области
майор госбезопасности Стромин
19 января 1938 г.
Утверждаю:
Прокурор Вышинский
19 января 1938 г.
Обвинительное заключение
по следственному делу № 9983
по обвинению Кассиль Иосиф Абрамович
по ст. 58 п. 8, 7 и 11 УК РСФСР
Управлением госбезопасности УНКВД по Саратовской области вскрыта и ликвидирована антисоветская правотроцкистская террористическая диверсионная вредительская организация, существовавшая в Саратовской области и АССРНП49 , возглавлявшаяся Криницким50 , Барышевым51 , Антиповым и др. Антисоветская правотроцкистская организация в Саратовской области свою контрреволюционную деятельность проводила под руководством союзного нелегального антисоветского правотроцкистского центра. Как установлено следствием, конечной целью антисоветской правотроцкистской организации являлось свержение советской власти и реставрация капитализма.
Исходя из чего данная антисоветская организация своей основной задачей ставила активную борьбу против ВКП(б) и советской власти путем:
а) Насильственного устранения руководителей ВКП(б) и сов. правительства путем подготовки и осуществления над ними террористических актов, так и путем организации контрреволюционного вооруженного восстания против советской власти.
б) Подрыва экономической и оборонной мощи советского государства путем организации и проведения диверсионных актов и вредительства во всех областях народного хозяйства Союза ССР и главным образом, в области промышленности и сельского хозяйства с целью создания экономических затруднений в стране, возбуждений на этой базе недовольства населения ВКП(б) и советским правительством, использования этого недовольства для целей вооруженного восстания против сов. власти.
Одним из руководителей данной антисоветской организации Касперским В.В. по заданию правотроцкистской организации среди писателей гор. Саратова была организована контрреволюционная правотроцкистская группа, куда входил как активный ее участник, а впоследствии руководитель этой группы Кассиль И.А., работавший зав. литературным отделом в редакции газеты «Коммунист», на основании чего Кассиль И.А. был арестован и привлечен к уголовной ответственности.
Следствием установлено, что Кассиль И.А. встал на путь борьбы с ВКП(б) и советской властью в 1933 г., будучи обработанным право-леваком Резником, впоследствии поддерживавший антисоветские связи с троцкистами Бабушкиным и Волковым52 , о чем обвиняемый Кассиль И.А. показал:
«Мои антисоветские троцкистские настроения и взгляды формировались под влиянием Резника, с которым я был тесно связан. Совершенно естественно, что в результате этой моей связи, а также с целым рядом других троцкистских элементов (Гапон, Шмыков и др.) я перешел к практической троцкистской деятельности в учебных заведениях, где я работал. Читая лекции по диалектическому материализму в этом институте в 1933 г. по день ареста, я протаскивал в своих лекциях троцкистскую клевету на партию путем зачитки студентам тенденциозно подобранных выдержек из произведений Троцкого, рекомендовал студентам троцкистскую литературу в качестве учебных пособий, превозносил перед студентами врага народа Бухарина, изображая его в качестве непревзойденного теоретика марксизма. Вел пропаганду антисоветских правотроцкистских взглядов по вопросам теории марксизма».
(л.д. 27–28)
Следствием также установлено, что Кассиль И.А., общаясь на политической почве с одним из руководителей правотроцкистской террористической диверсионно-вредительской организации Касперским В.В., был вовлечен последним в созданную им правотроцкистскую группу среди писателей г. Саратова, в которой Кассиль по заданию Касперского занял руководящую роль, о чем обвиняемый Кассиль показал:
«Я признаю себя виновным в том, что являлся участником антисоветской и правотроцкистской группы писателей вплоть до моего ареста. В состав этой группы входили следующие лица: Корольков Николай Романович, Дурнов Борис (литературный псевдоним Озерный)53 , Мухина Валентина Михайловна, Смирнов Валентин Александрович (литературный псевдоним Смирнов-Ульяновский), Борисов Дмитрий Михайлович, Тимохин Виктор Александрович54 и я, Кассиль И.А.
(л.д. 15).
«Нашу антисоветскую группу писателей возглавляли Касперский — бывший редактор газеты “Коммунист”, и я, Кассиль.
(л.д. 16)».
Как установлено следствием, данная антисоветская группа по установкам руководителя правотроцкистской организации ставила своей задачей распространение контрреволюционной агитации и клеветы против ВКП(б) и советской власти, протаскивание в литературу антисоветских троцкистских произведений и популяризацию их в массах, воспитание начинающих писателей в контрреволюционном правотроцкистском направлении.
По существу этого вопроса обвиняемый Кассиль показал:
«Антисоветская группа писателей, в которую входил я, находилась на правотроцкистских позициях борьбы против ВКП(б) и сов. власти. Практическая контрреволюционная деятельность нашей антисоветской правотроцкистской группы шла по следующим направлениям:
1) Контрреволюционная клеветническая агитация против ВКП(б) и советской власти.
2) Протаскивание в советскую литературу антисоветских пораженческих и упаднических произведений и популяризация их в массах.
3) Воспитание молодых начинающих писателей в контрреволюционном правотроцкистском духе.
(л.д. 21)».
В осуществление этих задач Кассилем была написана и издана в печати антисоветская повесть «Крутая ступень», в которой обвиняемый Кассиль с троцкистских позиций клеветал на ВКП(б) и сов. власть. По этому вопросу обвиняемый Кассиль показал:
«Мое троцкистское влияние больше всего сказалось непосредственно на литературной деятельности нашей группы. Переходя к вопросу о нашей антисоветской деятельности в области литературы, могу показать следующее. В моей повести “Крутая ступень”, помещенной в альманахе “Литературный Саратов” № 3, носившей явный антисоветский характер, я в клеветнически извращенном виде изобразил вопросы выдвижения комсомольцев на научную работу и перехода молодежи из комсомола в партию, дал неправильное извращенное клеветническое описание вопросов выращивания советских научных кадров, извратив их борьбу с маскирующимися врагами.
(л.д. 9)».
Обвиняемый Кассиль виновным себя признал, изобличается показаниями участника антисоветской правотроцкистской группы Мухиной В.М.
На основании изложенного Кассиль Иосиф Абрамович, 1908 года рождения, еврей, гражданин СССР, урожденный г. Энгельса АССРНП, происходит из служащих, образование высшее, не судим, бывший кандидат в члены ВКП(б), исключен в связи с настоящим делом, до ареста работал зав. литературным отделом газеты “Коммунист” в г. Саратове, обвиняется в том, что, являясь участником контрреволюционной правотроцкистской террористической организации, подготовившей и совершившей 1 декабря 1934 года злодейское убийство товарища С.М. Кирова и подготовлявшей в последующие годы 1935–1936 террористические акты против других руководителей ВКП(б) и советского правительства,
а) общаясь на политической почве с право-леваком Резником и с троцкистами Бабушкиным, Волковым, Шмыковым и Гапоном, начиная с 1933 г. проводил активную антисоветскую троцкистскую работу в вузах путем протаскивания в своих лекциях троцкизма и рекомендаций студентам контрреволюционной троцкистской литературы.
б) в 1936 г., будучи вовлеченным в правотроцкистскую группу одним из руководителей правотроцкистской организации Касперским В.В., в этой антисоветской группе занял руководящую роль, объединяя вокруг себя антисоветскую часть писателей.
в) как руководитель антисоветской правотроцкистской группы, деятельность этой группы направлял на распространение контрреволюционной агитации и клеветы против ВКП(б) и советской власти, на протаскивание в советскую литературу антисоветских пораженческих и упаднических произведений и на воспитание молодых начинающих писателей в контрреволюционном правотроцкистском направлении.
г) в осуществление установок правотроцкистской организации и задач антисоветской правотроцкистской группы, написал и издал в печати явно антисоветскую повесть, в которой с троцкистских позиций клеветал на ВКП(б) и советскую власть,
т.е. в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58 п. 10 и 11 УК РСФСР и 17-58-8 УК.
Вследствие изложенного обвиняемый Кассиль подлежит преданию суду Военной коллегии Верховного суда СССР в порядке закона от 1 декабря 1934 г. Материалы на других участников антисоветской правотроцкистской группы, проходящих по данному делу, выделены в особое производство.
Оперуполномоченный IV отдела УКГБ УНКВД Сар. области
младший лейтенант ГБ Щенников Согласен
Начальник IV отдела УКГБ УНКВД по Саратовской области
капитан Госбезопасности Вишневецкий
___________
Протокол № 7
подготовительного заседания Военной коллегии Верховного суда Союза ССР
20 января 1938 г.
г. Москва
Председатель: корвоенюрист И.О. Матулевич
Члены: бригвоенюристы Стельмахович и Ждан
Секретарь: военный юрист I ранга Костюшко
Участвует пом. глав. военного прокурора Река Липов
СЛУШАЛИ:
Дело с обвинительным заключением УГБ УНКВД по Саратовской области, утвержденным помглаввоенпрокурором РККА военным юристом II ранга Т. Липовым, по обвинению Кассиля Иосифа Абрамовича в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-8, 58-7 и 58-11 УК РСФСР.
ОПРЕДЕЛИЛИ:
1) С обвинительным заключением, утвержденным помглаввоенпрокурором РККА Т. Липовым, согласиться и дело принять к производству Военной коллегией Верховного суда Союза ССР в порядке закона от 1 декабря 1934 г.
2) Кассиля Иосифа Абрамовича предать суду по ст.ст. 58-8, 58-7 и 58-11 УК РСФСР.
3) Дело назначить к слушанию в закрытом судебном заседании без участия защиты и обвинения, без вызова свидетелей.
4) Меру пресечения в отношении Кассиля Иосифа Абрамовича оставить прежней, т.е. содержание под стражей.
Председатель корвоенюрист И.О. Матулевич
Секретарь Костюшко
___________
Таким образом доказана виновность Кассиля в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР. Руководствуясь Военная коллегия Верховного суда Союза ССР приговорила Кассиля Иосифа Абрамовича к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией всего принадлежащего ему имущества.
Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и на основании постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. подлежит немедленному исполнению.
Председатель Матулевич
Член две нрзб подписи
___________
Справка
Приговор о расстреле Кассиля Иосифа Абрамовича приведен в исполнение в г. Саратове 21 января 1938 г. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве I спецотдела НКВД СССР том № 10, л. № 285.
Начальник 12 отделения I спецотдела НКВД СССР
лейтенант госбезопасности Шевелев
* * *
Расстрел Иосифа Кассиля держали в секрете, никто, включая его арестованную жену, не знал о его судьбе. Только в 1945 г. близкие получили ложное извещение о расстреле Кассиля в Норильске в 1943 г. К делу подшиты обращения родственников в различные инстанции с просьбой разобраться в ситуации или хотя бы сообщить, где находится «изъятый органами НКВД».
___________
Прокурору Союза Советских Социалистических Республик товарищу Панкратьеву
от писателя-орденоносца Льва Кассиля
8 августа 1939 г.
В феврале месяце этого года я подал в прокуратуру СССР заявление с обоснованной просьбой пересмотреть дело моего брата Кассиля Иосифа Абрамовича, арестованного в августе 1937 г. в Саратове органами НКВД и осужденного на длительный срок, а также жены Кассиль Зинаиды Петровны, арестованной там же в ноябре 1937 г. и сосланной (направленной?) в лагеря.
Имею все основания полагать, что брат и его жена осуждены неправильно. Я просил прокуратуру пересмотреть дело, а заявление было переслано саратовскому прокурору, к которому мне предлагали обратиться с напоминанием. В апреле я посылал в Саратов телеграмму с просьбой ускорить проверку моего заявления. Ответа из саратовской прокуратуры до сих пор нет. Неделю назад моя мать, ездившая в прокуратуру, узнала от него, что «ответ послан в Москву». До настоящего дня я никакого сообщения от прокуратуры не имею.
Прошу Вас, товарищ Панкратьев, окажите содействие и помогите увенчать справедливым концом это недопустимое дело.
___________
Прокурору Союза Советских Социалистических Республик
военному прокурору по спецделам
от писателя-орденоносца Льва Кассиля
21 августа 1939 г.
В феврале 1939 г. мной была подана принятая прокурором по делам прокуратуры СССР жалоба по поводу осуждения моего брата Кассиля Иосифа Абрамовича и его жены Кассиль Зинаиды Петровны, арестованных в Саратове (в 1937 г. брат и в 1938 г. жена его). Я просил пересмотреть это дело, будучи убежден в невиновности брата, приведя в доказательство ее ряд обстоятельств, перечисленных в поданном заявлении. Я просил в первую очередь пересмотреть дело жены Кассиль Зинаиды Петровны, которой не были предъявлены никакие обвинения, кроме высылки ее в Темниковский лагерь НКВД. Заявление было переслано в феврале же из прокуратуры СССР в Саратовскую прокуратуру для проверки. Ответа из Саратова до сих пор нет. Запрашивал телеграммой. Безрезультатно. Моя мать ездила в Саратов, и прокурор сказал ей, что ответ уже послан в Москву, а оттуда-де мне было заявлено 7 июня.
Я бесконечное число раз справлялся в Военной прокуратуре СССР, но мне каждый раз сообщали, что ответа из нет. Меня снова направили к прокурору по спецделам товарищу Юдович принимал меня и в последний раз сообщил, что в Саратов послан и за ответом я должен обратиться к военному прокурору через . С тех пор прошло более трех недель.
Я обращаюсь теперь к Вам и надеюсь, что Вы положите конец моим бесплодным семимесячным хождениям и выясните все обстоятельства дела моего брата, в котором действовали какие-то темные силы, ничего общего с советской властью и требованиями революционной целесообразности не имеющие.
8.1939
___________
Прокурору СССР Вышинскому
от писателя Льва Кассиля
Присоединяясь к просьбе отца моего, врача Кассиль А.Г., о выяснении судьбы моего брата Кассиль Иосифа Абрамовича и его жены Кассиль Зинаиды Петровны, со своей стороны убедительно прошу прокуратуру Союза заново пересмотреть дело брата и его жены.
Брат мой Иосиф был арестован в городе Саратове по обвинению мне неизвестному. Но т.к. время его ареста совпало с периодом очистки саратовских партийных, советских и общественных организаций от вражеских элементов, то я предполагаю, что Иосиф Кассиль взят и обвинен по подозрению в связи с врагами народа. В местной саратовской прессе брат почти тотчас после ареста был назван врагом народа. Зная брата как очень искреннего и прямолинейного человека, до наивности восторженного, глубоко советского, истового коммуниста, всегда, даже в самых интимных беседах беспредельно преклонявшегося перед мудростью и величием товарища Сталина, я не в состоянии представить, что он мог хоть в чем-нибудь, хоть одним краем своей еще очень мальчишеской души смыкаться с врагами.
Я не могу поверить в основательность подобных подозрений и обвинений еще и потому, что они печатно и лично поддерживались такими сомнительными политически и морально личностями, как некто Вадим Земной, который за несколько месяцев до ареста брата печатавший стишки55 , посвященные подхалимски дочери брата, который был секретарем саратовской организации Союза писателей.
Летом 1938 г. истинное лицо проходимца Земного было разоблачено на страницах «Комсомольской правды». По имеющимся у меня сведениям, работники соответствующих органов, ведшие следствие по делу брата, также оказались впоследствии политически скомпрометированными. Что же касается обвинения, предъявленного Иосифу Кассилю при исключении его из кандидатов ВКП(б) незадолго до ареста, то я, ознакомившись с материалами, пришел к твердому выводу, что литературная беспомощность брата, проявленная им в его первом в жизни беллетристическом произведении, неуклюжесть письма и композиционные неурядицы могли только при злонамеренной подтасовке цитат и заранее предвзятом мнении быть сочтены за политическое преступление, за протаскивание контрреволюционной пропаганды в печать и т.д. А именно это и послужило единственным поводом для исключения его из кандидатов партии.
Брат был уверен в несправедливости этого решения и хотя он устроился на учебу в Москве, однако, несмотря на уговоры окружавших, он поехал в Саратов, убежденный в своей невиновности и готовый ее отстаивать. В Саратове он был арестован через два дня после возвращения туда…
Все вышеизложенное заставляет меня думать, что дело брата необходимо пересмотреть заново с момента начала предварительного следствия. Я не могу представить себе, чтобы на совести у такого человека могло быть какое-нибудь преступление перед Родиной, Партией и Советской властью.
Уважаемый товарищ Вышинский, поверьте мне, что у меня найдется достаточно сил, чтобы не быть снисходительным даже к родному брату, если вина его перед Революцией подтвердится. Но сейчас, когда все дело полно такой непроглядной тьмы, и более полутора лет я ничего не знаю о судьбе брата, а семья его разбита, ибо жена его, мать семилетнего ребенка, тоже выслана. Сейчас, неуверенный в справедливости следствия и приговора, я умоляю Вас во имя закона, во имя простой революционной целесообразности, во имя великих прав советского человека пересмотреть это дело и в первую очередь по отношении к жене брата, которой не были предъявлены никакие обвинения перед ссылкой.
___________
Прокурору СССР товарищу Вышинскому
В августе месяце 1937 года в Саратове был арестован мой сын Кассиль Иосиф Абрамович, а через несколько месяцев была арестована его жена Кассиль Зинаида Петровна. Сын был преподавателем саратовского машиностроительного вуза и работал в газете «Коммунист», а жена была студенткой последнего курса того же вуза. Все мои обращения по поводу выяснения участи моих детей не дали никаких результатов. Я обращался с убедительной просьбой к начальнику НКВД в городе Саратове, наконец к бывшему народному комиссару внутренних дел товарищу Ежову, умоляя их сообщить мне о месте пребывания и приговоре (о статье и сроках), вынесенным сыну и его жене.
Но все мои надежды на получение ответа оказались тщетными. Ответа ниоткуда не последовало. Тяжесть родительской утраты и чрезвычайного родительского горя усугубляется в данном случае полнейшим неведением относительно моих детей, что делает мою трудоспособность. Я работаю врачом 39 лет, из которых 37 лет служу на одном месте, в качестве заведующего родильным отделением 2-й городской больницы в г. Энгельсе Немреспублики. На протяжении этих 37 лет между прочим полуторагодичный перерыв в моей гражданской службе, когда я был мобилизован во время Гражданской войны и находился на уральском фронте, откуда эвакуирован из-за перенесенного сыпного тифа. По общественной линии работал в качестве председателя республиканского бюро врачебной секции облотдела союза медсанитр, каковой работе был также около 10 лет.
Надеюсь, что вмешательство прокурора СССР удовлетворит общественное законное право отца знать о судьбе своих детей.
Врач Кассиль Абрам Григорьевич
г. Энгельс Немреспублики, зав. роддомом врачу Кассилю
г. Москва,
21 января 1939 г.
___________
Прокурору СССР товарищу Панкратьеву
от писателя-орденоносца Льва Кассиля
3 апреля 1939 г.
В феврале текущего года мною была подана просьба о пересмотре дела моего брата Кассиля Иосифа Абрамовича, год рождения 1908, арестованного в Саратове органами НКВД в августе 1937 г. и его жены Кассиль Зинаиды, арестованной также спустя несколько месяцев. В заявлении моем были указаны веские мотивы для пересмотра. Восемь месяцев я регулярно и безрезультатно хожу в приемную прокуратуры СССР, тщетно пытаясь узнать, что же, в конце концов, сделано по моему заявлению.
Мать моя ездила в Саратов, куда было послано мое заявление на проверку. Еще в июле ей сказали в Саратовской прокуратуре, что ответ переслан в Москву. В приемной прокуратуры СССР мне было уже не раз заявлено, что из Саратова никакого ответа не поступало. Более двух месяцев назад товарищ Геолицьян, заменявший дежурного прокурора по военным делам, сообщил мне, что дело жены моего брата будет пересмотрено, а относительно брата еще ничего не известно. более двух месяцев дело не сдвинулось с места. До каких же пор будет тянуться это дело, да и предпринято ли что-либо по моему заявлению?
Прошу Вас, товарищ Панкратьев, помочь мне.
___________
Депутату Верховного Совета СССР, председателю Совета народных комиссаров СССР
Вячеславу Михайловичу Молотову
6 января 1941 г.
от гражданина СССР Солдатова Павла Петровича, рождения 1908 г.,
старшего инженера теплотехнической лаборатории и преподавателя Казанского технологического техникума, проживающего в г. Казани .
Заявление
Вячеслав Михайлович! Я вынужден беспокоить Вас и просить Вашей помощи в связи со следующим обстоятельством. 27 ноября 1937 г. в Саратове была арестована органами НКВД старшая сестра моя Зинаида Петровна Кассиль (Солдатова), рождения 1910 г. Поводом ее ареста послужил арест ее мужа Иосифа Абрамовича Кассиль, бывшего члена ВКП(б), рождения 1908, доцента Саратовского ветинститута и заведующего кафедрой марксизма-ленинизма Саратовского машиностроительного института имени Калинина56 . Точно причина ареста И.А. Кассиль мне не известна, но очевидно, причиной стала его связь с областным партийным и советским руководством, которое не оправдало доверия партии и правительства. В свое время это руководство было отстранено от работы и изолировано57 , вскоре был арестован и И.А. Кассиль. В чем выражалась эта связь, мне не известно, но я знаю, что Кассиль был известен в Саратове как преподаватель политдисциплин в вузах, как постоянный докладчик по различным политическим вопросам, как сотрудник областной газеты, как театральный критик и, наконец, как сотрудник областного союза советских писателей. Несомненно, что при этих условиях связь Кассиль с областным руководством была и, очевидно, довольно тесная. Вероятно, эта связь и послужила причиной его ареста.
Судьба И.А. Кассиль ни мне, ни его родственникам не известна. Известно лишь одно: что он из Саратова выслан в неизвестном направлении и на неизвестный срок без права переписки. Сестра моя, беспартийная, до 1932 г. училась в средней школе, затем на курсах по подготовке в вуз, а с 1932 г. по день ареста училась в Саратовском машиностроительном институте и не окончила его по причине ареста. В 1937 г. Зинаида была выслана из Саратова, и до настоящего время о ней ничего не было известно. Затем она сообщила свое местонахождение и некоторые подробности ее осуждения. Она осуждена особым совещанием НКВД по Саратовской области к высылке на 8 лет, и до сентября находилась в Темняковских трудлагерях Мордовская АССР, Темняковские трудлагеря, 2358 , а сейчас в трудлагере по адресу: Карагандинская область, Джезказган, почтовый ящик № 5. Лично обвинения ей не предъявлялось, не считая связи с мужем, и, возможно, она была бы освобождена, если бы не отказалась оформить развод с мужем. Последнее она отказалась сделать, потому что была уверена в невиновности мужа, а кроме того, вся их семейная жизнь протекала вполне нормально, и они имели шестилетнюю дочь Наташу.
Таким образом, видимых причин у нее в то время не было для развода, и она не могла пойти на этот путь. Путь, как известно, весьма серьезный.
Активной политической роли сестра моя Зинаида никогда не играла. В течение последних 4–5 лет до ареста, будучи средней студенткой, она была серьезно занята учебой и воспитанием дочери. Несомненно, что она не знала и не интересовалась подробностями деятельности своего мужа, а сама в политическом отношении была рядовым советским человеком.
Если принять во внимание, что лица, осудившие Зинаиду (уполномоченный НКВД по Саратовский области Стромин и другие), в скором времени сами были разоблачены как антисоветские деятели, отстранены от работы и изолированы, то можно не сомневаться, что сестра моя Зинаида осуждена случайно и невинно отбывает наказание. Если даже допустить, что она в чем-либо виновна, то эта вина перед родиной незначительна, и уже отбытое ей заключение (3 года) достаточно для исправления.
В декабре 1939 г. наша мать Мария Павловна Солдатова подавала заявление на имя товарища Берия и Верховного прокурора Союза ССР с просьбой пересмотреть дело и освободить ее из заключения, однако до сих пор никакого ответа нет.
Я прошу Вас, Вячеслав Михайлович, дать указание о пересмотре дела моей сестры Зинаиды Кассиль и по возможности освободить ее из заключения. Я надеюсь, что мое заявление не останется без внимания и помощи с Вашей стороны, Вячеслав Михайлович, а поэтому заранее приношу свою благодарность Вам и позволяю надеяться себе получить ответ по указанному выше адресу.
г. Казань
29 декабря 1940 г.
___________
Далее в деле Иосифа Кассиля подшиты документы, оформленные во время его реабилитации.
___________
Краткое заключение о повести Иосифа Кассиля «Крутая ступень», напечатанной в альманахе «Литературный Саратов», № 3 за 1937 год
Повесть И. Кассиля «Крутая ступень», с которой мне предложено ознакомиться, посвящена советскому студенчеству в начале 1930-х годов и имела, видимо, своей задачей показать становление молодых научных кадров в условиях борьбы нашей партии с последышами право-левацкой оппозиции.
В центре ее — выпускник института Николай Измайлов, оставленный при кафедре преподавателем, его подружка, студентка консерватории Идочка Ициксон и профессор философии Ноготков, высланный из Москвы за антипартийные выступления. На периферии сюжета директор института Кошелев, секретарь партбюро Зарницын, студенты Корчебоков, Верещагин, Величкина и многие другие. Следует сразу сказать, что все они обрисованы довольно бегло, неумело, и что особо важно, с откровенно объективистских позиций. Автор не столько творчески исследует причины и следствия, сколько регистрирует отдельные, преимущественно отрицательные, факты из жизни тех лет, а это всегда приводит к нарушению жизненной правды.
Так оно и произошло в данном случае. Слепо следуя объективистско-натуралистическому методу в литературе, Кассиль более-менее верно передал отдельные настроения и мысли, характерные для небольшой, наименее устойчивой части студенчества 1930-х годов, ее некоторую идейную растерянность и шатания. Но он серьезно просчитался, попытавшись выдать Измайлова, этого скользкого карьериста и болтуна, за типичного представителя нашей вузовской молодежи. Столь же далекое отношение к ней имеют образы Верещагина и Корчебокова, первый из которых не постеснялся хамски наплевать в душу жены, а второй оказался слепым орудием в руках врага. Что же касается остальных студентов, в частности Идочки и Нины, то они хотя и относятся к разряду верещагиных, но одновременно с тем и не отличаются чувством нового, передового, столь характерного для подлинно советских девушек.
Решительное возражение вызывают в повести та манера и приемы, которые особо ярко проявились при изображении врагов народа и партии: Ноготкова, Иоффе и других. Автор до самых последних страниц рисует их так, что нам, читателям, совершенно неясно, как он к ним относится — негодует по поводу их двурушничества, или признает его неизбежным. А между тем, только страстные и последовательные разоблачения Ноготковых в процессе показа борьбы с ними могли позволить писателю правильно раскрыть и показать становление Измайловых, если автор в этом заинтересован.
В повести несколько раз упоминаются истые ленинцы: секретарь горкома Бойченко, секретарь горкома Беляев, Рубцов и другие. Но именно упоминаются, а на деле в открытой и непримиримой борьбе за линию партии их не видно. Они всего-навсего лишь бродячие схемы, лишенные какой-либо биографии и характера.
Немало в ней и попросту нелепых эпизодов и сцен (чего стоит, например, сценка закрытого партсобрания, на котором по приглашению Зарницына присутствует Измайлов, которого горком партии не утвердил кандидатом в члены ВКП(б). Совершенно не прочищен и не отредактирован язык «Крутой ступени». Все это вместе взятое свидетельствует о том, что перед нами произведение, которое не только не принесло какой-либо пользы читателям, а, напротив, могло лишь дезориентировать их. Однако заподозрить автора в злонамеренном искажении действительности я бы не смог. Вероятнее всего, здесь мы имеем дело с таким человеком, который взялся за ответственнейшую тему, не имея к тому ни достаточно прочного марксистского мировоззрения, ни соответствующего литературного опыта, ни фактического багажа, а редколлегия альманаха, приняв его повесть к печати, расписалась в собственной политической близорукости.
Михаил Котов59 ,
член Союза писателей СССР,
зав. отделом литературы и искусства областной газеты «Коммунист»
Саратов, 28 мая 1956 г.
___________
Военная прокуратура Саратовского гарнизона
26 мая 1956 г.
Подполковнику юстиции Родионову
на входящий № 01878 от 22 мая 1956 г.
Обзорная справка
По материалам облпартархива Саратовского Обкома КПСС в отношении бывшего кандидата в члены ВКП(б) Кассиль И.А. установлено:
1. По личной карточке для преподавателей социально-экономических дисциплин Кассиль Иосиф Абрамович, 1908 г.р., еврей, служащий, образование высшее, в 1929 г. окончил педфак Сар. Гос. университета, доцент кафедры соц.-экономических дисциплин, в институте механизации сельского хозяйства с апреля 1936 г., работал завотделом литературы и искусства в редакции газеты «Коммунист» г. Саратова. Кандидат в члены ВКП(б) с ноября 1931 г., к/№ 110613. В других партиях не состоял, был членом ВЛКСМ с 1926 г. В оппозициях не участвовал, колебаний не было и не было ошибок в преподавательской работе. Партийным взысканиям не подвергался.
2. На заседании бюро Октябрьского РК ВКП(б) от 29 мая 1937 г. слушали — о повести Кассиля «Крутая ступень», опубликованной в альманахе «Литературный Саратов». Докладывал член бюро Панкратов. Принято решение о том, что бюро райкома считает: названная повесть является антипартийной и направлена против линии партии в вопросе воспитания кадров. Вместе с опошлением советских кадров Кассиль в своей повести пропагандировал контрреволюционные взгляды, доходя до прямой клеветы на речь Сталина, произнесенной на конференции аграрников-марксистов. Кассиль, зная выступление «Литературной газеты» (15 мая) с разоблачением его как пропагандиста контрреволюционных взглядов, не поставил об этом в известность парторганизацию. Учитывая, что Кассиль как на заседании парткома института механизации, так и на данном заседании бюро РК ВКП(б) не признал антипартийности в напечатанной им повести и упорно пытался свести контрреволюционное содержание этой повести к недостаточному художественному оформлению и неудачным редакционным перестановкам отдельных фраз и выражений, Кассиль за протаскивание контрреволюционных взглядов в печати из кандидатов партии исключен.
3. Общее партийное собрание парторганизации института механизации сельского хозяйства от 8 июня 1937 г., протокол № 9, одобрило решение райкома об исключении Кассиля из рядов ВКП(б) с отстранением его от всех видов работ в институте. Также принято решение о сообщении в московскую организацию писателей о Льве Кассиль, который считает, что в книге Иосифа Кассиля ничего вредного нет. Выступавшие в прениях говорили, что Кассиль Иосиф утверждал, что в его произведении имеются только литературные ошибки (Антипов). Прокофьев указал, что Кассиль восхвалял Касперского, арестованного теперь органами НКВД. Он имел связь с Резником, однако никто из выступавших не указал на какую-либо организационную связь Кассиля, в том числе с названными лицами. Других материалов не обнаружено.
Справку составил пом. военного прокурора ПриВО подполковник юстиции Родионов
и.о. зав. облпартархивом Саратовского Обкома КПСС Т. Кардашова
исполн. Пыщева
___________
УТВЕРЖДАЮ
Зам. главного военного прокурора полковник юстиции И. Максимов
3 сентября 1956 г.
В военную коллегию Верховного суда СССР
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В порядке ст. 378 ОПК РСФСР
27 августа 1956 г.
г. Москва
21 января 1938 г. военной коллегией Верховного суда СССР по ст.ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР осужден к вмн (расстрелу) с конфискацией имущества Кассиль Иосиф Абрамович, 1908 г.р., уроженец г. Энгельса, еврей, служащий, из служащих, с высшим образованием, бывший кандидат в члены КПСС с 1931 г., исключен в связи с данным делом, до ареста заведующий литературным отделом газеты «Коммунист» в г. Саратове. Арестован 4 августа 1937 г. УНКВД Саратовской области.
Судом Кассиль признан виновным в том, что он, являясь с 1933 г. участником антисоветской организации, по заданию Каспарова (в обвинительном заключении Касперского) проводил вредительскую работу на литературном фронте.
(из приговора л.д. 73)
На предварительном следствии и в суде Кассиль виновным себя признал. В качестве доказательства к делу приобщена копия допроса арестованной по другому делу Мухиной В.М.
(л.д. 10–14, 15–26, 27–45, 52–61, 63, 46–51)
Дополнительным расследованием, проведенным по данному делу в порядке ст.ст. 373–377 УПК РСФСР, установлено, что приговор в отношении Кассиля подлежит отмене, а дело прекращено по следующим основаниям: личные показания Кассиля о его принадлежности к антисоветской организации, проведение им контрреволюционной работы следует признать несостоятельными, т.к. проверкой установлено, что по показаниям Касперского В.В. («вербовщик Кассиля») Кассиль как участник антисоветской организации не проходит.
(л.д. 103–106)
Дело по обвинению Бабушкина В.Ф. и Гнездилова П.А., с которыми Кассиль якобы был связан по антисоветской деятельности, а также в отношении Петринской В.М. (Мухиной В.М.), копия протокола допроса которой приобщена к данному делу, в настоящее время прекращены.
(л.д. 108–109, 135–137)
Дурнов-Озерный, Гапон, Смирнов-Ульяновский, Корольков, Тимохин и другие, записанные в протоколах допросов Кассиля, как известные ему участники антисоветских групп, по данным I спецотдела УМВД Саратовской области арестованными и осужденными не значатся.
(л.д. 115, 116, 117–133)
Дурнов-Озерный Б.Ф., будучи допрошен в 1956 г. в качестве свидетеля, показал, что о существовании в Саратове антисоветской организации и о принадлежности к ней Кассиля ему ничего известно не было. Кассиля Дурнов-Озерный охарактеризовал с положительной стороны.
(л.д. 83–84)
Не нашло подтверждения и обвинение Кассиля в проведении вредительства на литературном фронте, т.к. никаких материалов, подтверждающих его вину в этом, в данном деле не имеется. Недостатки же написанной Кассилем повести «Крутая ступень» можно объяснить отсутствием у ее автора опыта литературной работы, т.к. из материалов дела видно, что это было первое художественное произведение, написанное Кассилем.
(л.д. 78, 99–102)
УКГБ при Совете министров СССР по Саратовской области сообщило, что никаких компрометирующих материалов, кроме данного дела, в отношении Кассиля в их распоряжении нет.
(л.д. 138)
По данным партархива Саратовского Обкома КПСС материалов, свидетельствующих о принадлежности Кассиля к антипартийным группировкам и оппозициям, не имеется, а свидетели Дурнов-Озерный Б.Ф. и Петринская В.М., знавшие Кассиля по совместной работе, охарактеризовали последнего с положительной стороны.
(л.д. 83–89)
Бывший сотрудник УНКВД Саратовской области Вишневецкий А.А., принимавший участие в расследовании данного дела, за применение незаконных методов и фальсификацию следственных материалов впоследствии был осужден. Из показаний свидетеля Петринской В.М. видно, что незаконные методы применялись и к Кассилю.
(л.д. 143–148, 85–89, 90–97)
При таких обстоятельствах следует считать установленным, что Кассиль был осужден необоснованно. На основании изложенного, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, полагал бы приговор военной коллегии Верховного суда СССР от 21 января 1938 г. в отношении Кассиля Иосифа Абрамовича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Дело № 950184 в одном томе от № вх. 025563 — адресату.
Военный прокурор отдела ГВП капитан юстиции Герасимов
Согласен: пом. главного военного прокурора полковник юстиции Павлов
31 августа 1956 г.
* * *
Какие выводы следуют из приведенных документов? Главным представляется следующее. Иосиф Кассиль был чрезвычайно удобной мишенью для блюстителей чистоты рядов партии, и даже не став писателем, он все равно был бы репрессирован, т.к. находился в сфере внимания органов с 1934 г. Ему в любом случае припомнили бы неоднократные «отходы от генеральной линии»60 , ведь среди вычищенных одновременно с Кассилем из ВПК(б) был, например, коммунист, проявивший «небрежность при хранении партбилета» (залил по́том во время кросса на военных сборах), или «недостаточно резко критиковавший разоблаченных троцкистов».
Кроме того, у партийного начальства института было в распоряжении как минимум два доноса (один — от студента Евсеенко), которые были приложены к протоколу партсобрания, но, к сожалению, не сохранились в фондах областного партархива.
Дело антисоветской группы писателей, которую «возглавлял» Иосиф Кассиль, и в которую входили Николай Корольков, Борис Озерный, Валентина Мухина, Валентин Смирнов-Ульяновский, Дмитрий Борисов и Виктор Тимохин, обнаружить пока не удалось. Однако можно утверждать, что никто из участников этой группы, кроме Валентины Мухиной, не подвергался преследованиям. Возможно, расследованию этого дела помешали репрессии против руководителей саратовского НКВД (например, его главы Стромина).
Однако не вызывает сомнений, что нападки на Иосифа Кассиля началась снизу, с «сигналов» саратовских писателей, которые затем были использованы в разгромной статье «Литературной газеты».
Относительно Вадима Земного и его роли в судьбе Иосифа Кассиля полная ясность наступит только в случае полного рассекречивания уголовного дела последнего. Так, до сих пор точно неизвестно, кто именно дал команду устранить врага народа: партийное руководство или НКВД. Пока же факты таковы: из четырех членов редколлегии альманаха «Литературный Саратов» двое — Владимир Касперский и Иосиф Кассиль — были репрессированы, Валентин Смирнов-Ульяновский находился под следствием как участник антисоветской группы, а Вадим Земной каким-то образом избежал даже допроса.
Отметим, что обвинения против Вадима Земного впервые выдвигает не Мухина-Петринская, находившаяся в 1939 г. в тюрьме, а Лев Кассиль. Причем пишет об этом прокурору Вышинскому — соответственно, он готов был нести ответственность за возможную клевету. Почти с полной уверенностью можно говорить, что о роли Земного в этой истории москвич Лев Кассиль узнал от брата или его жены, но явно не от Мухиной, которая до ареста жила в Саратове.
Валентина Мухина-Петринская, неоднократно называвшая Вадима Земного виновником и своего ареста, и репрессий против Иосифа Кассиля, доказательно ни разу не была опровергнута. Например, 31 марта 1961 г. члены саратовского СП обсуждали на партсобрании писательскую этику. Мухина-Петринская, вернувшаяся к тому времени в город после 10 лет лагерей и ссылки, заявила собравшимся: «Главное в характеристике морального облика писателя — высокая принципиальность. Этого многим не хватает. Меня, например, оклеветал Вадим Земной, а Боровиков61 и Котов62 здороваются с ним. Это беспринципность»63 . Возражений не последовало, и Мухина-Петринская демонстративно покинула заседание.
Кроме того, как выяснилось, существует и «признание» самого Вадима Земного. Еще в марте 1937 г. он написал генеральному секретарю СП СССР Владимиру Ставскому жалобу, после которой фактически началась травля Кассиля. «Около двух лет в одиночку, лишенный поддержки, боролся я с контрреволюционерами Бабушкиным и Волковым . Оба они возглавляли Саратовское отделение С.С.П. вплоть до изъятия их органами НКВД. Руководители нашего отделения С.С.П. — председатель Касперский (редактор газеты «Коммунист»), ответственный секретарь Кассиль — абсолютно бездействуют: Касперский — потому, что перегружен основной работой, Кассиль — потому, что за его спиной стоят невидимые, но совершенно реальные покровители. Только так объясняют наши люди, в том числе и я, неуязвимость Кассиля Неслучайно поэтому в выходящем на днях альманахе печатается повесть Кассиля (забракованная всей организацией), о которой даже беспартийный Ст. Дальний писал: “Более жуткого никогда ничего не приходилось читать… Это поистине антихудожественная и политически вредная стряпня”… Как заместитель редактора альманаха я предложил изъять повесть Кассиля я написал официальное письмо-заявление, но Касперский отказался его принять (я направляю это письмо Вам)»64 .
Напомним, что все фигуранты этого послания Земного в вышестоящую инстанцию (даже Степан Дальний!) были «изъяты органами», а двое — расстреляны.
И, наконец, недавно было обнаружено свидетельство непосредственного участника событий — жены Иосифа Кассиля. В 1957 году, добившись полной реабилитации мужа, она обратилась к саратовским писателям: «Я в ужасе, что Земной жив и здоров — была уверена, что эта нечисть захлебнется от наших слез и проклятий, очень была бы рада, чтоб кто остался в живых, вывели б его на чистую воду»65 .
1 Земной Вадим Павлович (Иван Глухота) (1902–1980?). Публиковался с 1925 года. Участник I съезда советских писателей. В 1934 г. секретарь краевого союза СП. Преподавал политэкономию и историю классовой борьбы в средних и высших учебных заведениях Саратова. Подробнее о нем см.: Алексей Голицын. Земной и Мухина. О быте и нравах саратовских писателей времен Большого террора. — Волга, 2017, № 1, с. 251–259.
2 Мухина (Петринская) Валентина Михайловна (1909–1993) — писательница. 4 октября 1937 года была арестована и осуждена на 10 лет тюремного заключения. Освобождена 1 июня 1946 года, реабилитирована в 1954 году.
3 Мухина-Петринская В.М. На ладони судьбы: Я рассказываю о своей жизни… Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1990.
4 Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Ф. 594. Оп. 1. Ед. хр. 407. Л. 1–2.
5 Там же. Л. 2.
6 Смирнов-Ульяновский Валентин Александрович (1897–1982) — поэт, прозаик, драматург.
7 Касперский Владимир Владимирович (1896–1938) до прибытия в Саратов работал ответственным редактором «Сталинградской правды», инструктором по печати в аппарате ЦК ВКП(б). С 5 июля 1935 — ответственный редактор «Правды Саратовского края», затем газеты «Коммунист». Репрессирован, расстрелян в конце мая 1938 г. Реабилитирован.
8 Этот рассказ уже был напечатан 6 марта 1937 г. в газете «Молодой сталинец».
9 ГАНИСО. Ф. 1460. Д. 67. Л. 12–13.
10 Там же. Л. 14.
11 Напомним, сам Иосиф Кассиль состоял кандидатом ВКП(б) с 3 ноября 1931 г.
12 ГАНИСО. Ф. 1460. Д. 67. Л. 32.
13 ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 1128. Л. 95.
14 Повседневно руководить областными организациями (Редакционная статья). «Литературная газета», 5 августа 1937 г.
15 «Молодой сталинец», 20 мая 1937 г.
16 ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 1128. Л. 61.
17 ГАНИСО. Ф. 1460. Д. 68. Л. 33.
18 Там же. Л. 33–34.
19 ГАНИСО. Ф. 81. Оп. 1. Ед. хр. 497. Л. 123.
20 Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г.
21 ГАНИСО. Ф. 81. Оп. 1. Ед хр. 497. Л. 123.
22 ГАНИСО. Ф. 1460. Д. 68. Л. 36.
23 ГАНИСО. Ф. 1460. Д. 67. Л. 75.
24 Там же. Л. 75.
25 Там же. Л. 69.
26 Там же. Л. 70.
27 Там же. Л. 70–71.
28 Резник (Днепров) Вольф (Владимир) Давыдович (1903–1992). В 1932–1935 гг. — заведующий кафедрой философии Саратовского университета.
29 Там же. Л. 71–72.
30 Там же. Л. 72.
31 Там же. Л. 73.
32 Там же. Л. 74.
33 Там же. Л. 74–75.
34 Бабушкин Виктор Федорович (1894–1958) — писатель. В 1935 году репрессирован, реабилитирован в 1956 г.
35 Ставский Владимир Петрович (1900–1943) — писатель, генеральный секретарь СП СССР в 1936–1941 гг.
36 Степан Дальний — псевдоним Дмитрия Самсонова (1895 — не позднее 1945). Поэт, журналист. Печатался в газетах «Коммунист», «Саратовский рабочий» и «Саратовские известия», а также в альманахе «Литературный Саратов». Был одним из организаторов Саратовского отделения Союза советских писателей. В 1937 г. назвал повесть Иосифа Кассиля «Крутая ступень» «позорным событием в работе саратовской литературной организации». Был арестован во время войны и умер в заключении.
37 Борисов Дмитрий Михайлович (1883–1948) — саратовский журналист, прозаик, редактор Нижневолжского краевого издательства. В альманахе «Литературный Саратов» (№ 3, 1937) опубликована его повесть «Камер-юнкер».
38 Корольков Николай Романович (1906 — не ранее 1972) — поэт, журналист.
39 ГАНИСО. Ф. 1460. Дело № 67. Л. 78.
40 Там же.
41 Краевой исполнительный комитет.
42 Там же. Л. 79.
43 Статьи А. Лебедева «Антисоветская повесть» и «До конца оздоровить организацию», а также В. Земного «Новые требования, новые задачи» полностью републикованы в приложении к воспоминаниям саратовского литератора Николая Кирюхина «Страшные годы. Пережитое». См.: «Волга», № 11–12, 2014. Там же содержатся дополнительные сведения о многих упомянутых в данной публикации писателях.
44 ГАНИСО. Ф. 136. Д. 784. Л. 116–117.
45 Липендин Павел Федорович (1901–1937) — работал в культпропотделе Саратовского крайкома. С июля 1935 г. — и.о. главного редактора краевой газеты, с января 1937 г. — второй секретарь Саратовского обкома. Арестован 16 июня 1937 г. и обвинен по п. 10, 11 ст. 58 УК РСФСР. Покончил с собой не позднее 4 августа 1937 г. Реабилитирован.
46 ГАНИСО. Ф. 1460. Дело № 67. Л. 96.
47 Майор госбезопасности Альберт Стромин (Строев, Геллер), утвердивший обвинительное заключение по делу Иосифа Кассиля, был членом пленума и бюро областного комитета ВКП(б), членом президиума облисполкома. Награжден знаком «Почетный чекист» и — в июле 1937 г. — орденом Ленина. Начальник УНКВД по Саратовской области, по собственному признанию, «беспощадно очищал область от право-троцкистской нечисти, разоблачая и громя одно за другим шпионско-диверсионные гнезда право-троцкистской банды». Тем не менее 14 декабря 1938 г. он был арестован и 22 февраля 1939 г. расстрелян. Несмотря на просьбы родственников, Стромин так и не был реабилитирован.
48 На этом месте сейчас находится 9-этажный дом по адресу: ул. Кутякова, 63.
49 Автономная Советская Социалистическая Республика Немцев Поволжья существовала в составе РСФСР с 19 декабря 1923 г. до 28 августа 1941 г.
50 Криницкий Александр Иванович (1894–1937). С апреля 1934 г. — 1-й секретарь крайкома ВКП(б). 18 июля 1937 г. снят с поста за «слабость руководства и безнадежную слепоту к врагам народа». 20 июля арестован по обвинению в измене Родине, террористической деятельности и «систематическом шпионаже в пользу одного из иностранных государств». Расстрелян 30 октября 1937 г. Реабилитирован.
51 Барышев Николай Иванович (1898–1937). С 1 февраля по 24 июня 1937 г. — председатель Саратовского облисполкома. 7 июля 1937 г. исключен из партии и снят с работы «за активную антисоветскую троцкистскую деятельность». Расстрелян 30 октября 1937 г. Реабилитирован. Подробнее о Криницком и Барышеве см.: Наумов С.Ю., Саранцев Н.В. «Элитные кадры партии большевиков в Саратове и Саратовском регионе (1917–1941)». — Саратов: Саратовский гос. социально-экономический ун-т, 2013.
52 Волков Виталий Михайлович (1910–1938?) — поэт, журналист. Арестован 5 декабря 1935 г. Осужден спецколлегией Саратовского краевого суда от 27.03.1936 г. за антисоветскую агитацию к 5 годам лишения свободы. Освобожден по состоянию здоровья, умер в Саратове зимой 1937–1938 гг. Реабилитирован в 1988 г.
53 Озерный (Дурнов) Борис Федорович (1911–1958) — поэт.
54 Тимохин Виктор Александрович (1909–1967) — поэт, журналист.
55 Вадим Земной посвятил «дорогим друзьям — аткарским пионерам и октябренку Нате Кассиль» свою повесть «Орден Ленина», напечатанную во втором выпуске альманаха «Литературный Саратов» (1936 г.). После ареста родителей шестилетняя Наталья была помещена в спецприемник.
56 Правильно: институт механизации сельского хозяйства им. М.И. Калинина.
57 Речь идет об арестах упоминавшихся выше партработников Александра Криницкого и Николая Барышева.
58 Темниковский исправительно-трудовой лагерь НКВД (сокращенно ТЕМЛАГ), п/о Явас, Мордовской АССР.
59 Котов Михаил Поликарпович (1907–1972) — литературный критик.
60 См., например, покаянное «Письмо в редакцию» Иосифа Кассиля: «В своей статье “Коммунистическая партия и социализм” мною сказано, что “партия… проверила свои ряды, изгнав всех чуждых и примазавшихся, выдав новые партийные билеты исключительно достойным сыновьям Ленина — Сталина”. Такая формулировка смазывает задачу необходимости неустанного повышения классовой бдительности в нашей партии. При всем колоссальном значении проведенной в партии проверки партдокументов и обмена их для укрепления ВКП(б) и очистки ее от контрреволюционных троцкистов и правых отщепенцев ни проверка, ни обмен партийных документов не гарантируют нашу партию от возможности пребывания в ее рядах замаскировавшихся врагов рабочего класса. Грубо ошибочным является и то, что на протяжении всей статьи ничего не сказано о необходимости повышения революционной бдительности. Одновременно в моей статье, где говорится о тех изменениях в стране, которые привели к необходимости принятия нового Основного Закона, дана не полная картина, так как не указано, что за истекший период опыт образования многонационального государства, созданного на базе социализма, полностью удался» («Молодой сталинец», 6 января 1937 г.).
61 Боровиков Григорий Федорович (1905–1993) — писатель. См. о нем очерк Сергея Боровикова «Григорий Фёдорович» («Знамя», 2015, № 7).
62 Михаил Котов, напомним, написал положительное заключение на повесть «Крутая ступень» во время процедуры реабилитации Иосифа Кассиля.
63 ГАНИСО. Ф. 5340. Оп. 1. Ед. хр. 5 Л. 96.
64 ГАНИСО. Ф. 136. Д. 784. Л. 153–156.
65 Письмо Зинаиды Петровны Кассиль в саратовское отделение Союза советских писателей и В.М. Мухиной-Петринской от 18 марта 1957 г. Частное собрание.
10.07 20:32 MIGnews.com