пятница, 17 января 2020 г.

Имени Натана

Имени Натана

28.03.2014
Срочную телеграмму от брата Исидора Натан Штраус получил в один из теплых и солнечных дней конца марта, когда он с женой Линой путешествовал по Палестине. «Вам необходимо сейчас же оставить Палестину и немедленно отправляться в Лондон, — писал брат, — я забронировал для вас потрясающие места, но если вы опоздаете, вы упустите свой шанс!» Читая телеграмму, Натан, и подумать не мог, что своего старшего брата он уже никогда не увидит.

Одни из самых богатых и известных американских евреев, прославившиеся на рубеже XIX и XX веков не столько своим состоянием, сколько общественной деятельностью и благотворительностью, владельцы знаменитого нью-йоркского универмага Macys, братья Натан и Исидор Штраус почти во всех начинаниях были вместе. Вместе управляли торговой империей, вместе отдыхали и путешествовали. Но если старший, Исидор, был больше занят общественными делами и даже стал на короткое время конгрессменом, то младший, Натан, посвятил себя филантропии и развитию здравоохранения. Создав на собственные деньги около трех сотен станций пастеризации молока в десятках городов США, он добился десятикратного снижения смертности среди грудных детей. Позднее было подсчитано, что его старания спасли жизни почти полумиллиона американских младенцев.

Именно благодаря своей деятельности, Натан был направлен президентом США в 1911 году представлять страну на Международном конгрессе по защите грудных детей, проходившем в Берлине, а на следующий год — на Конгресс по борьбе с детским туберкулезом в Риме.

Братья отправились в Европу вместе, взяв с собой жен. Оказавшись в Риме, Натан, разделявший идеи сионизма, решил посетить и Палестину. Тем более что их младший брат Оскар, сделавший самую блистательную в семье политическую карьеру и ставший первым евреем в правительстве США, буквально за пару лет до того закончил свою службу в качестве посла в Османской империи и много рассказывал старшим братьям о самоотверженных еврейских первопроходцах Палестины.

Цветущая весенняя Палестина заворожила американцев. Точно так же, как и потрясла своей нищетой и неустроенностью. В ужасе смотрели братья на своих единоверцев, страдавших от болезней, голода, бедности, жадных чиновников турецкого правительства и враждебных бедуинских шаек.

Через неделю Исидор сломался. «Сколько еще верблюдов, лачуг и иешив ты хочешь мне показать? — с раздражением обратился он к брату, — нам пора домой!»

Однако Натан неожиданно отказался уступать властному голосу старшего брата. Именно из-за увиденных трудностей ему и хотелось остаться, чтобы понять, чем реально можно помочь.

— Мы должны задержаться еще, — запротестовал он, — посмотри, как много работы здесь предстоит еще сделать. Им нужна наша помощь. У нас ведь есть на это средства. Не можем же мы отвернуться от нашего народа!
— Ну так дадим им еще денег, — начал раздражаться брат, — а я хочу убраться отсюда!

Но Натан прекрасно понимал, что одними деньгами здесь не обойтись. Живущим в тяжелых условиях палестинским евреям нужны были не столько деньги, сколько деловые навыки, инициатива, идеи — словом, все то, что отличало братьев Штраусов, одних из самых преуспевающих бизнесменов Америки.

Не договорившись, братья в конце концов решили разделиться. До возвращения домой, в Америку, Исидору нужно было вернуться в Европу, чтобы завершить дела. А Натан остался в Палестине, обещав, что обязательно догонит брата в Лондоне. Вместе с Исидором, разумеется, отправилась домой и его жена Ида. Эта пара была трогательно неразлучна. Если же им и приходилось ненадолго расстаться, они обязательно каждый день писали друг другу письма.

Лина, жена Натана, осталась с мужем в Палестине.

Отправив брата домой, Натан с удвоенной энергией окунулся в жизнь ишува. Он разъезжал по стране, раздавая огромные суммы денег, споря до хрипоты. В конце марта пришла телеграмма от брата. Исидор писал, что забронировал билеты для всех на новом и фантастически красивом лайнере, отплывающем в начале апреля в Америку. Но Натан и Лина едва успели бы на него, даже если бы покинули Палестину сразу по получении письма. А они еще ненадолго задержались. Пока добрались до Рима, затем пересекли Европу… В Лондон они прибыли лишь 12 апреля. Но лайнер с Исидором и Идой Штраусами на борту за два дня до этого уже покинул Саутгемптон. Натан был безутешен. Как и предупреждал его брат, они «упустили свой шанс».

Это был не просто пароход, пересекавший Атлантику. Новенький, только что спущенный на воду, это был на тот момент самый большой и известный в мире пассажирский лайнер, и, как обещала реклама, путешествие на нем должно было стать незабываемым приключением.

Оно и стало. Через три дня после отплытия лайнера Натан вместе с миллионами жителей планеты узнал страшную весть: столкнувшись с айсбергом, краса и гордость британского флота «Титаник» пошел ко дну.

Тело Исидора было позднее найдено одним из поисковых кораблей и доставлено в Галифакс, а затем в Нью-Йорк. Тело его жены Иды так и не нашли. Позднее стало известно, что пожилой паре пассажиров первого класса была предоставлена возможность спастись — для них было место в спасательной шлюпке. Однако бывший конгрессмен Исидор Штраус заявил, что отдает свое место женщине или ребенку, а сам предпочитает остаться с мужчинами. Его жена Ида отказалась спасаться без мужа: «Как мы жили всю жизнь вместе, — сказала она, — так и умрем».

Спасшийся очевидец впоследствии написал: «Последнее, что я видел, когда мы отплывали, была женщина, в чьем нежном сердце оказалось больше мужества, чем у любого, кого я когда либо встречал. Она стояла, держась за руку мужа, когда волна накрыла их».

Надписью на могиле Штраусов в Бронксе стала цитата из Песни Песней: «И большие воды не потушат любовь, и не зальют ее».

Убитый горем Натан, скорбя о брате, не мог отделаться от мысли, что задержка в Палестине спасла его от смерти. Он вернулся в Страну Израиля, посвятив оставшиеся два десятилетия своей жизни возрождению еврейского государства.

Вместе с женой Линой они основали школу для девочек, медицинские пункты для помощи детям, естественно, взяв на себя все финансирование. Они вложили огромные суммы в борьбу с малярией, трахомой, легочными заболеваниями, в социальные программы для бедных. В итоге Натан Штраус пожертвовал на ишув две трети своего огромного состояния.

Примерно за три года до смерти он узнал, что в песчаных дюнах к северу от Тель-Авива собираются заложить новый город. Штраус взял на себя финансирование проекта. В его честь город назвали Нетанией.

«То, что мы жертвуем, когда здоровы — это золото, — написал Натан Штраус в своем завещании, — то, что отдаем, когда больны, — серебро. А то, что оставляем после смерти, — свинец…»

Александр Ширвиндт: «Пришло время собирать камни своего богатого прошлого»

Александр Ширвиндт: «Пришло время собирать камни своего богатого прошлого»

Режиссер Олег Ефремов, 1983 год
«Мы просрали нашу с тобой биографию, Шура», — сказал мне Ефремов за месяц до смерти».
…Моя бедная мама, которая воспринимала творчество сына на слух (к концу жизни она совсем ослепла), однажды чуть было не лишилась ближайшей подруги Розы.
В Театре имени Ленинского комсомола Новый год начинался с детских утренников по узбекской народной сказке «Чудесные встречи». Однажды я заменял на этом утреннике загулявшего накануне актера. Играл эдакого этнического горниста с двухметровой трубой… Как назло, на спектакль угораздило прийти тетю Розу с внуком. Удобно устроившись в первом ряду, они приготовились наслаждаться спектаклем. Тут появился я в пестром потном халате, пропердел в дурацкую узбекскую трубу и ушел навсегда. Потрясенная тетя Роза позвонила маме: «Рая, я видела Шуру. Это трагедия!» Тетя Роза, уже без внука, попала на премьеру спектакля по пьесе Розова «В день свадьбы», где в финале вся труппа гуляла на сельской свадьбе. Мы с Державиным стояли у крайнего стола с подозрительно колхозными лицами и кричали «Горько!». Роза снова позвонила маме: «Рая! Он тебе все врет! Ему надо срочно искать профессию!» К сожалению, Роза в этом диагнозе оказалась не одинока. В своей книжке Марк Захаров написал, что «Ширвиндт, наверное, все-таки не артист… Тем более, не режиссер… Профессия у него уникальная. Он — Ширвиндт»… Хамские, конечно, строчки, но Захаров прав. Нет во мне этой лицедейской страсти. Есть актеры патологические, физиологические. Они не могут не играть. И есть актеры, ставшие таковыми, ну, в силу обстоятельств, что ли. Я из вторых. Хотя первым всегда завидовал. Вот покойный Владимир Басов — замечательный режиссер, а не мог не играть… Хоть водяного, хоть лешего, хоть кота, хоть сморчка озвучивать. Табаков такой, Гафт. Миронов таким был. А я… Репетиции люблю, премьеры. Но выходить на сцену в сотом спектакле — скучно. Иногда думаю, что все-таки с профессией не угадал.
Правда, с Олегом Ефремовым связан один драматически не сложившийся поворот моей профессиональной жизни. Несбывшаяся великая мечта…
Когда нависла угроза сноса «Современника» — не как коллектива, а как дома на площади Маяковского, — Олегу Ефремову (в то время возглавлявшему театр «Современник») собирались отдать здание старого Дома киноактера — на улице Воровского… Он меня вызвал в ресторан, и под литра полтора водки… силой своей убедительности рисовал мне картину единственного в мире театра, где внизу, на большой сцене, он, Ефремов, будет творить свое, вечно живое, глубоко мхатовское искусство, а наверху, в уютном маленьком зальчике, буду я, Ширвиндт… «Открываемся двумя сценами, — мечтал Олег. — Внизу, на основной сцене, — «Вечно живые». А вверху ты, со своей х..ней»… Ничего обидного в его противопоставлении не было: так Ефремов видел возвращение к мхатовской многокрасочности… Но помещения не дали, и мечта растворилась.
Мы с Олегом… вспомнили про этот проект, встретившись на одном юбилее… В разгар веселья я стал тихонько собираться на выход. А в тот момент как раз уводили Олега: он уже не мог долго без кислородной машины. Мы столкнулись в холле. Он подошел, обнял меня, буквально повис на плечах и говорит: «Мы просрали нашу с тобой биографию, Шура». И ревет. И я реву… Через месяц его не стало.
…Когда не было на каждом углу ресторанов, дискотек, игорных салонов и клубов для различных меньшинств… существовали маленькие гейзеры клубной жизни — так называемые «дома интеллигенции». В силу дефицита развлечений там все и было сосредоточено… Я возник на сцене впоследствии сгоревшего Дома актера. Конечно, я что-то играл в Театре имени Ленинского комсомола, но узнали меня именно там, на пятом этаже, как начальника всей шутейности — «капусты»… «Капустники» сочинялись по тем временам очень острые… У общественного директора Дома актера Михаила Ивановича Жарова, который принимал наши новогодние программы, волосы дыбом вставали от ужаса. И настоящий директор Дома Александр Моисеевич Эскин отводил его в сторонку, умоляя не волноваться. Их каждый раз куда-то вызывали, но им удавалось отговориться. Уже потом я вычислил, что происходило… Приезжал «какой-нибудь» Сартр и заявлял: «У вас тут застенок, никакой свободы слова». Ему отвечали: «Да что вы! Зайдите куда хотите, да вот хоть в Дом актера!» Приводили. А там, со сцены, при публике, банда молодежи и суперизвестные артисты несут черт знает что. Это была отдушина для узкого круга, которую придумала Госбезопасность. А уж мы ею пользовались на полную катушку. Потому у нашего начальства и возникали порой неприятности…
Все мои телевизионные опыты оттуда — из недр Дома актера… Время диктует закуски и шутки, все остальное — прежнее… Хотя…
Сегодняшняя жизнь — кровавое шоу с перерывами на презентации и юбилеи. Все население страны делится на поздравлял-вручал и принимал-получал. Я — из «вручал»…
Звонят: «Завтра у нас большой праздник, круглая дата — три года нашему банку». И я понимаю, почему они празднуют: боятся, что до пятилетия не доживут — или накроются, или их всех пересажают… Панихиды тоже стали какими-то шоу. Уже, как на юбилеях или эстрадных концертах, говорят: «Вчера на панихиде здорово выступал такой-то»… Трагедия, фарс — все встык.
Александр Ширвиндт и Михаил Державин
Александр Ширвиндт и Михаил Державин
Хоронили Олега Николаевича Ефремова. Панихида подходила к концу. В зале, около сцены, кто-то упал в обморок… Через несколько дней подходит ко мне мой старинный друг Анатолий Адоскин, интеллигентнейший, мягкий, тонкий человек и ироничный до мозга костей. «Ты представляешь, что со мной произошло, — говорит он. — Я упал в обморок на панихиде Олега. Оставалось несколько минут до его выноса, весь Камергерский переулок заполнен народом, и вдруг выносят меня. Правда, вперед головой… Начал думать, что так выносили Станиславского, Немировича-Данченко. И тогда я немножко привстал».
Наша жизнь похожа на этот случай с Адоскиным…
«Свои юбилеи я не праздную»
…Театру сатиры — 80 лет. Каждые десять лет мы празднуем юбилей. За отчетный период я их сделал три — 60, 70, 80. К 60-летию на сцене установили пандус в виде улитки. На нем выстроилась вся труппа. Наверху, на площадке стояли Пельтцер, Папанов, Менглет, Токарская Валентина Георгиевна, прелестная дама с трагической судьбой… Я вел программу и представлял труппу: «Вот молодежь… вот среднее поколение… а вот наши ветераны, которые на своих плечах… И, наконец, — кричал я, — вечно молодой пионер нашего театра, 90-летний Георгий Тусузов». Он бежал против движения кольца. Зал встал и начал аплодировать. Пельтцер повернулась к Токарской и говорит: «Валя, вот если бы ты, старая б…ь, не скрывала свой возраст, то и ты бегала бы с Тузиком»…
На вопрос, почему не отмечаю свои юбилеи, я придумал ответ: «Не мыслю себе юбилея, на котором юбиляра не поздравляли бы Ширвиндт и Державин». Поздравлять лучше в трезвом виде, чего я не сделал на юбилее «Сатирикона» (театр Райкина). На следующий день в газете появилась заметка: «Александр Ширвиндт один, без Михаила Державина, вышел на сцену нетвердой походкой, вытянув за собой тележку с каким-то грузом. «Я с ипподрома», — гордо сообщил Ширвиндт. После чего он долго навешивал на слегка растерявшегося Константина Райкина всяческие лошадиные принадлежности: сбрую, хомут с пестрыми ленточками, шоры. Когда Райкин был полностью экипирован для забега, Ширвиндт снял с телеги увесистый мешок. Как заклинание, промямлив «Чтобы ты всегда помнил, где ты живешь и с чем тебе предстоит сражаться», он вывалил прямо на подмостки кучу навоза. Наверное, это бутафория, предположили зрители. Но тут раздался запах. Потом долго убирали (хотя пахло до самого финала). Ширвиндт тоже помогал под бурные аплодисменты зала. Талантливому шуту позволено все»…
Григорий Горин
Григорий Горин
…Очень хочется оставить где-нибудь глубокий след. Не наследить, а оставить след. Сегодня в веках можно зафиксировать себя только через рекламу. Из рекламы ресторана Дома актера: «Большинство рецептов сохранились еще от ресторана ВТО (знаменитое Всесоюзное театральное общество)… Изысканные «судак орли», «бризоль», котлеты «адмирал», которые в свое время на улице Горького заказывали Плятт, Утесов… «Сельдь по-бородински» — ароматное филе селедочки в густом орехово-томатном соусе — … его рецепт придумал знаменитый Яков Розенталь, бывший директор ресторана, которого друзья прозвали Борода. Также в меню вы найдете хорошо знакомые современные фамилии… «Омлет по-ширвиндтовски» готовится по рецепту, подаренному самим Александром Ширвиндтом»… Рискуя поиметь неприятности от моего друга-ресторатора Владимира Бароева, конспективно изложу рецепт омлета. Изобретенный мною в период домашнего одиночества, когда все домочадцы — на даче, он крайне демократичен. Открывается холодильник, и смотрится в него. Выгребается все лежалое, скукоженное, засохшее и поникшее (категорически выбрасывается гнилое и плесневелое). Все — обрезки колбасы, хвосты огурцов, редиска, каменный сыр и т. д. — режется очень мелко или натирается (если резать невозможно). Потом этот как бы поинтеллигентнее назвать — натюрморт высыпается на сковородку и жарится. Выглядит неприятно. Затем разбивается штук пять яиц, добавляется молоко и немножко минеральной воды для взбухания (но ни в коем случае не соды: от нее омлет синеет), все это взбивается и выливается на сковородку. Сверху кладется крышка. Получается пышный омлет. Что внутри — не видно, и на вкус очень неожиданно. Проверял на близких — удивляются, но едят…
«Валя Гафт написал оду моей… уборной»
…В нашей молодости было много опять же ведомственных здравниц. Союзу архитекторов, например, принадлежал знаменитый дом отдыха «Суханово». Мы поехали туда на Новый год и получили путевки. В них было написано: «Белоусова Наталия Николаевна, член Союза архитекторов, и Ширвиндт Александр Анатольевич, муж члена». В процессе взросления и старения отдыхательные позывы становятся антитусовочными. Тянет под куст с минимальным окружением. Много мы пошастали уютной компанией по так называемым «лагерям Дома ученых»… Природа — разная, быт — одинаково суровый: палатки, столовка на самообслуживании, нужда под деревом… Гердты, Никитины, Окуджавы и мы были допущены в эти лагеря для «прослойки» и из любви. На турбазах были строжайшие каноны пребывания. Собак и детей — ни-ни. Наша чистейшая полукровка Антон и изящнейшая окуджавская пуделиха Тяпа жили полнейшими нелегалами… А их хозяева все время мечтали о мясе. Шашлык был по ведомству единственного лица кавказской национальности в нашей лагерности — Булата Окуджавы… Он сам ехал к аборигенам, сам выбирал барана… то ли недавно кастрированного, то ли вообще скопца от рождения… — оказывается, это очень важно… Постоянно придумывали мы что-то — не как всегда и везде… Вообще, всеми правдами и неправдами надо сохранять и увековечивать свое культурное наследие… Я вот горжусь своим изобретением — мечтаю его запатентовать. В моем туалете над унитазом вмонтировано большое зеркало под углом видимости того, что происходит. Сооружение, естественно, только для мужчин. Разные мысли приходят моим друзьям во время посещения этой комнаты смеха… Вот, например, Валя Гафт написал:
Тарковский в «Зеркале» добился отраженья
Почти всех тайн, что скрыты в жизни спорной.
Лишь член там не увидишь в обнаженье —
Он отражен у Ширвиндта в уборной.
Друзей нельзя разочаровывать — их надо веселить, кормить и одаривать… Постоянно!..
…В 1960-х годах на перекрестке наших богемных передвижений молодой, но уже великий Слава Зайцев, перехватив наш с Гришей Гориным завистливый взгляд на прошествовавшего мимо человека — «иномарку» дипломатического разлива, участливо бросил: «Гриша! Набери материала, я создам тебе ансамбль — все ахнут». Не прошло и года, как мне позвонил взволнованный Гриша: «Свершилось! Идем в Дом литератора на премьеру костюма — я один боюсь». В переполненный гулом ресторан вошел я, а за мной в некоторой манекенной зажатости торжественно вплыл Гриша в стального цвета зайцевском шедевре. Мы остановились в дверях, ожидая аплодисментов. В этот момент мимо нас… прошмыгнул легендарный официант Адик, мельком зыркнул на Гришу и, потрепав свободной рукой лацкан шедевра, доброжелательно воскликнул: «О, рашен пошив!» Мы развернулись и больше костюм не демонстрировали.
Случилось это лет 40 назад. Были мы молоды и мечтали о хороших пиджаках, хороших трубках, о неинерционных спиннинговых катушках… Все пришло! И что? Любочка Горина сказала: «Возьми Гришины пиджаки и трубки. Носи и кури, мне будет приятно». Я сначала испугался, потом подумал и взял. Хожу я в Гришином пиджаке, пыхчу его трубкой, и мне тепло и уютно.
…Со страшным ускорением уходят в небытие соученики, сослуживцы, друзья. Похороны одного совпадают с сороковым днем предыдущего. Не хватает ни сил, ни слов, ни слез. Нечем заполнить вакуум единственной питательной среды — дружбы.
Из книги «SHIRWINDT, стертый с лица земли», выпущенной издательством «Эксмо»
Подготовила Ирина ТУМАРКИНА

В Израиле осталось 192 тысячи переживших Холокост

В Израиле осталось 192 тысячи переживших Холокост

    
В преддверии Международного форума, посвященного 75-летию освобождения Освенцима, СМИ публикуют статистические данные о переживших Холокост. Об этом сообщает 13 канал ИТВ.
В 2019 году умерло 14800 израильтян, переживших Холокост, и к концу прошлого года их осталось 192 тысячи. Их средний возраст — 83,7 года. 16% старше 90 лет, а 834 человека преодолели столетний рубеж. 64% выживших в Холокосте — уроженцы Европы. 36% — выходцы из стран бывшего СССР.
Все они получают ежегодно 4.19 млрд шекелей в виде пенсий и пособий. Однако четверть выживших в Холокосте живут ниже черты бедности.
В июле прошлого года появилась информация об исследовании, проведенном неврологом Иваном Ректором, руководителем Центра исследований мозга при университете Масарика в Чешской Республике. Ученые использовали магнитно-резонансную томография (МРТ) для изучения функций мозга у 28 выживших в Холокосте, и сравнивали их с 28 людьми, которые не испытали ужасов Холокоста.
Несмотря на то, что прошло более 70 лет, доказательства травмы головного мозга были очевидны: значительное уменьшение серого вещества в частях мозга, отвечающих за память, стресс, эмоции и поведение.
Источник: cursorin

ЕХАЛИ В АВТОБУСЕ

Рассказ был написан в год Интифады, но, как мне кажется, имеет прямое отношение к ближайшим выборам в Кнессет.

ЕХАЛИ В АВТОБУСЕ рассказ




 
Час пик. Салон автобуса полон. Все места заняты. Пассажиры стоят в проходе. Кто-то, значит, сидит, а кто-то стоит, и это очевидное неравенство, само по себе, создает конфликтную, нервную обстановку.


 Вечер. В автобусе прохладно еще и потому, что работает кондиционер. Именно эта «морозильная» работа, чаще всего, предлог для спора.
 Худому, совершенно лысому старику в шортах, не нравится включенный мазган. Рядом с ним плотно сидит полная, пожилая женщина в темных очках. Ей тоже не по душе холод.
-         Водитель! – требует женщина. – Выключи свой ледник. Устроил здесь русскую зиму.
 Водителю, молодому парню, судя по всему, не нравится, когда с ним говорят таким тоном. Он не обращает внимания на приказ женщины в темных очках.
-         Ты слышал, что тебе сказали?! – повышает голос старик в шортах. – Холодно!
-         Уважаемый, - спокойно, не оборачиваясь, отзывается водитель, безуспешно стараясь выбраться из пробки. – В салоне много людей. Сразу станет душно. И те, кому станет душно, попросят включить мазган.
-         Вот именно, - подтверждает грузный мужчина в майке с надписью, советующей не отдавать врагу поселения. – Чистый воздух им помешал.
-         А тебя никто не спрашивает, - поворачивается к мужчине в майке женщина в темных очках. – Едешь себе и молчи!
-         Это почему я должен молчать? – обижен грузный мужчина. – Мы живем в демократической стране. Каждый имеет право высказать свое мнение.
-         Ты его высказал, - поворачивается к нему старик в шортах. – Вон на брюхе все написано.
-         А тебе не нравится? – даже приподнимается от возмущения грузный мужчина.
Старик ему не отвечает. Зато подает голос молодой человек с кейсом.
-         А что тут может нравится, - говорит он. – Из-за вас и весь сыр-бор начался. Мало вам земли в Израиле. Вон вся пустыня Негев в распоряжении. Селитесь, сколько хотите.
-         Что-то ты сам там селиться не торопишься? – поворачивается к молодому человеку высокий пассажир в кипе.
-         А почему это именно я должен там жить? – вопросом на вопрос отвечает молодой человек.
-         Потому что ты верблюд и скотина! – басит кто-то невидимый из глубины салона. 
 Молодой человек хочет ответить, но тут автобус останавливается, и он, махнув свободной рукой, выходит на своей остановке.
-         Водитель! Выключи мазган! –  истерично визжит  женщина в темных очках.
-         И не думай, парень! – басит из глубины салона все тот же голос. – И так дышать нечем!
-         Правильно, - согласен с ним грузный пассажир.
Тут в разговор вмешивается молодая женщина в длинной юбке и шляпе, закрывающей тяжелую копну волос.
-         Нужно носить с собой что-нибудь теплое: кофту или платок, - говорит она примирительно. – Тогда не будет проблем.
-         Тебя никто не спрашивает, что мне носить с собой! – поворачивается к ней пожилая женщина в очках. – Ты своему Богу советуй, а не чужим людям.
-         Всевышний, уважаемая, советы не принимает, - говорит женщина в шляпе. – Он только их дает.
-         Развела тут религиозную пропаганду, - бурчит старик в шортах.
-         Не нравится ему поселения! – вдруг громко произносит мужчина в майке. – Ему Бейлин нравится с Арафатом!
-         Зачем шуметь? – вздыхает сидящий перед ним молодой человек с татуировкой на предплечье. – Тот парень давно уже вышел.
-         А ты не вмешивайся! – нависает над ним мужчина в майке. – Ты бы лучше место уступил старикам.
-         Где  ты тут стариков увидел? – поворачивается к нему татуированный.
-         Да вот! – грузный в майке тычет пальцем в пожилого человека с тележкой на колесиках.
-         Да я постою, - отмахивается тот. – Мне выходить скоро.
-         Воспитали вас, - продолжает бурчать грузный в майке. – Никакого уважения к старшим.
-         Они просто не думают, что когда-нибудь сами будут стариками, - поддерживает мужчину в майке невидимый бас.
-         И правильно не думают, - вмешивается в спор девичий голос. – При такой жизни не знаешь, что завтра с тобой случится.
-         Завтра будет ночь, потом утро, потом день и вечер, - говорит чернокожий старик в кипе.
-         Ты закроешь мазган! – истошно орет пожилая женщина в очках. – Ты не в своем Марокко, ты в цивилизованную страну приехал!
-           Из Ирака, госпожа, - чуть поворачивается к ней водитель. – Мои родители из Ирака.
-         Эсти, - тихо говорит своей соседке старик в шортах. – Ты уже слишком: причем тут Марокко или Ирак?
-         А при том, – невозмутимо произносит, сидящий за этой парой, широкоплечий мужчина. – Притом, что твоя жена – расистка. Таких в тюрьму сажать надо. 
-         Ты что сказал? – мучая больную шею, поворачивается к нему женщина в темных очках. – Это меня в тюрьму?
-         Тебя, тебя, - невозмутимо подтверждает широкоплечий.
-         Шломо! Ты слышишь, что он сказал?
-         Выйдем, Эсти, выйдем сейчас же! – не выдержав, требует старик в шортах, и даже поднимается неосмотрительно.
-         Сиди! – требует его спутница. – Мы за билет заплатили. У тебя что, есть лишние деньги?
-         Здоровье дороже, - бурчит старик в шортах.
-         Это верно, - ловко протискивается на его место маленький человечек с бледным, острым личиком. Он усаживается рядом с сердитой пассажиркой и продолжает: - Идти могу сколько угодно, стоять – чистая мука.
-         Доигрался, - зло смотрит на неосмотрительного старика  пожилая дама в очках. – Вот всегда так. Всегда на твое место кто-то садится…. Водитель! Да выключи ты мазган!
-         И чего они всю дорогу лаются? - говорит по – русски мужчина в фетровой, потертой шляпе.
-         Культуры никакой, - отзывается ярко накрашенная женщина в легком, прозрачном платье. – Все им не так. Живут здесь от рождения. Денег куры не клюют, а все в автобусе ездют, экономят.
-         Ладно вам – говорит ей тоже по – русски пассажир в мятой армейской форме. – Среди сабр бедных тоже хватает.
-         Ага, мы то и видим – продолжала ярко накрашенная. – Вон одна весь банк украла. А у нас сосед сыну и дочке по машине купил. Плюнуть некуда из-за их машин.
-         Ты выключишь мазган! – истошно вопит пожилая дама в темных очках.
-         Не выключу, - отзывается водитель. – Мы из Ирака – народ упрямый.
-         Я его сейчас убью! – говорит женщина.
-         Не убьешь, - улыбается сидящий с ней рядом маленький пассажир. – Мы тогда все разобьемся.
-         Тебя кто спрашивает? – поворачивается к нему соседка. – Занял чужое место и молчи.
-         Чужих мест в автобусе не бывает, - резонно возражает маленький. – Бывают места свободные и занятые.
-         Он еще и рассуждает! – картинно поднимает руки вверх соседка.
Тут входит в автобус молодая, религиозная мама с тремя детишками. Первые двое  постарше и ведут себя прилично. Третий малыш, а  ему год, не больше, орет, как резанный.
 Мамаша не обращает на орущего ребенка никакого внимания. Ей уступают место. Она спокойно устраивает на этом, единственном месте, все свое семейство.
-         Да уйми ты ребенка, - говорит вошедшей даме женщина с книгой. – Ты что не слышишь?
-         Слышу, - поворачивается к ней с улыбкой многодетная мать. – У Даника зубки лезут. Тут не уймешь.
-         А у меня давно все выпали! – вдруг сообщает неприметный прежде старичок в белой панамке. – Так я что орать должен на весь автобус?
-         Вот ты и орешь, - спокойно указывает старичку бас.
Ребенку, судя по всему, этот голос нравится. Он перестает голосить, и начинает вертеть курчавой головенкой в поисках источника такого приятного голоса.
-         Нарожают, потом ходят без штанов, - ворчливо произносит по – русски  женщина  в легком платье.
-         Да она вроде в юбке и даже длинной, - поправляет ее сосед в фетровой шляпе.
-         Ты из меня идиотку не делай, - советует спутнику женщина. – Они нарожают, а толку ноль. Их дети в армию не ходют…. Вон, косются. Не нравится им, что по-русски говорим. Ненавидят нас.
-         Зато вы их любите, - вздыхает сосед.
-         А за что их любить?…. Это нашему сыну автомат на шею – и пошел, или вот  ее?!
-         Кто-то должен страну защищать, - говорит мужчина в мятой форме.
-         Вот они пусть и защищают. И место у них на кладбище готово, как у людей. А тебя за оградкой похоронят, как собаку.
-         Мой дед на русском кладбище похоронен, под крестом, - говорит сосед. – А рядом еврейское есть. Там евреи лежат. 
-         Ну и что?
-         А то. Это в койке есть разница, кто с тобой рядом устроился, а покойникам это все равно. Это живым важно. Для них должны быть равные права.
 Вот на этом «русском» изречении водитель все-таки выключает мазган,  но тут в автобусе появляется группа ортодоксов в черных костюмах и шляпах.
-         Включи мазган! – тут же истошно орет кто-то из глубины салона. – Дышать нечем!
-         Тихо! Чего ты орешь! – одергивают любителя холода. – Открой окно!
-         Не нужно открывать! – вопит кто-то. – Сквозняк!
Тут грузный мужчина в майке пробует пробраться к выходу.
-         Да ну вас всех к чертям, - бормочет он, расталкивая стоящих пассажиров. – Лучше пешком пойду.
-         Ну и топай до своего поселения, - советует ему кто-то.
-         Я тебе потопаю! – резко поворачивается к советчику грузный.
-         Давно рекомендую нашему Кнессету закон принять, – внятно произносит высокий мужчина в кипе. – Пусть «левые» в автобусе с левой стороны сидят, а «правые» - с правой.
-         А религиозных куда? – интересуется нежный, девичий голос.
-         Им специальные автобусы, - решает молодой человек, призывно и ласково взглянув на симпатичную девицу.
-         Водитель! Включи мазган! – бешено орет кто-то из душной глубины автобуса.


Но тут общественный транспорт тормозит, и в салон быстро поднимается юноша – араб с изможденным, застывшим лицом фанатика и в тяжелой куртке не по сезону….
                                         2001 г.
 "Новости недели"

О СИРОТСТВЕ МОГИЛ


 Были сегодня на могиле отца, в Ашкелоне. Так жаль, что не дожила до репатриации моя мама.  Внучки мои теперь знают, где похоронен их прадед. Это так важно, как мне кажется. Есть, на мой взгляд, особое сиротство могил. Я не знаю и не могу знать, где могила погибших в погромах, и за годы Холокоста, моих стариков. Проклятие галута. Израиль нужен нам и за тем, что не было  СИРОТСТВА МОГИЛ. Чтобы все мы были рядом. И при жизни, и после.

ОДНА СЛЕЗА

рассказ
Памяти моего отца.

Он говорил, что советская власть сделала его слепо-глухо-немым и, конечно же, полным инвалидом пятой группы. Он сообщал об этом при первой возможности, но никогда не раскрывал тайну своих странных увечий.

Но пришла эпоха перемен. Мы собрались, чтобы отпраздновать 77-ю годовщину со дня рождения слепо-глухо-немого, и в этот день он осмелился раскрыть нам, веселым и хмельным, эту самую тайну.
Он говорил долго, сидя, но с поднятой и полной рюмкой в руке.
- Я стал немым зимой 30-го года, - сказал он. - В молодости я был болтлив без меры и говорил по любому поводу без остановки, не обращая внимания на тех, кто меня слушал. Меня арестовали за пропаганду троцкизма. Три месяца, раза два в неделю, меня вызывали на допрос и били, ни о чем таком не спрашивая. Просто сажали на привинченный к полу табурет и начинали бить… У моей мамы в годы НЭПа был свой бизнес: торговля мукой. Она отдала чекистам всё то, что у неё было, и меня перестали бить, потом она продала наш дом и даже ножную, швейную машинку «Зингер» - и этого хватило, чтобы меня выпустили из тюрьмы, но запретили жить в том городе, где я родился и вырос.
Из тюрьмы я вышел совсем другим человеком: совершенно разучился говорить. Я стал немым, но все еще видел мир, меня окружающий, и слышал его многоголосье.
Мама отправила меня к бабке в местечко под Полтавой. Именно там я ослеп, потому что видеть умирающих с голода детей было выше человеческих сил. Умерла моя бабка-Циля, а я каким-то чудом, в полубреду, миновав кордоны, оказался в сытом, относительно конечно, Ленинграде.
Что было дальше не так важно. Существенно, что именно в этом городе я потерял еще и слух, чтобы не слышать то, что день и ночь вещало радио. Оно было везде: дома, на работе, на улице. К тому времени я уже хорошо понял, где живу, и слушать наглую, подлую, откровенную ложь не было никаких сил. Так я перестал слышать все то, о чем говорили эти черные тарелки, ораторы и люди на разных собраниях, и очень частых собраниях, по любому поводу.
Я стал жить слепо-глухо-немым, счастливым человеком… Ну, об инвалидности по пятой группе вы сами все знаете».
Старик сказал все это и замолчал, склонив тяжелую, совершенно лысую голову.
- Так за что пьем? – спросил кто-то из нас.
- Не знаю, - поднял голову старик. – У вас впереди тяжелая доля: научиться видеть, слышать и говорить. Это, как мне кажется, еще труднее, чем стать таким, как я… Проще… Гораздо проще, так и остаться без языка, слуха и глаз... И потом у детей слепо-глухо-немых мало шансов родиться и жить здоровыми".
Старик опрокинул в себя содержание рюмки, опустил её, пустую, на стол и замер, забыв о закуске. Он сидел, не шевелясь, и по мертвой, гладко выбритой, щеке старика текла одна единственная, но большая слеза.

Сколько лет прошло с тех пор, а слеза эта передо мной. Сегодня власти в страны, где родился тот юбиляр, всё делают, чтобы вновь население державы превратить в слепо-глухо-немых инвалидов. В страну счастливых людей, подобных тому старику, с одной, единственной, большой слезой, текущей по мертвой щеке несчастного человека.

А.Красильщиков.

Медики перечислили самые опасные для мозга напитки

Медики перечислили самые опасные для мозга напитки | Фото:17.01 14:09   MIGnews.com

Медики перечислили самые опасные для мозга напитки

Содовая, пакетированный сок и квас содержат огромное количество сахара, а их регулярное употребление на протяжении длительного периода времени оказывает негативное влияние на активность гиппокампа, что, в свою очередь, грозит нарушениями кратковременной памяти.

Кроме того, в различных супах и бульонах также наблюдается высокое содержание жиров и соли, что, в свою очередь, повышает риск возникновения инсульта, а также провоцирует повышение артериального давления.

Питьевая вода при условии содержания там алюминия увеличивает вероятность болезни Альцгеймера. Напитки с высоким уровнем кофеина грозят усугублением стресса. Если часто употреблять кофе, повышается содержание катехоламинов, что влечет за собой увеличение доли кортизола.

При злоупотреблении также проявляют себя раздражительность или бессонница. То же касается и чая, где имеется кофеин.

Пользы ни организму в общем, ни персонально мозгу не принесут и алкогольные напитки, действующие подобно нейротоксину, затуманивая сознание. Серьезные нарушения в работе мозга могут возникать и из-за энергетиков, где имеет место комбинация из сахара и кофеина.

ПУТИН НЕ БУДЕТ ПРЕЗИДЕНТОМ?

Путин не будет президентом?

Глава государства четко дал понять россиянам, что намерен еще долго оставаться у власти. Но все карты раскрывать не спешит.

2024 больше не проблема.© Фото с сайта www.kremlin.ru
Вопрос о том, когда отправят в отставку Дмитрия Медведева, висел в воздухе практически с момента знаменитой рокировочки президента с премьером, открывшей путь к третьему, а затем и четвертому президентскому сроку Владимира Путина. Экономика наша с тех пор пребывала в стагнации, ВВП почти не рос, а глава правительства практически забыл про любимую им когда-то модернизацию и налегал на импортозамещение.
Снимать Медведева с должности можно было в любой момент и без ущерба для страны. Никакой реформы «за пазухой» у него не было, а наиболее ярким достижением за восемь лет стала знаменитая фраза «Денег нет, но вы держитесь», довольно точно отражавшая его представление о том, как следует жить российскому обществу в обозримой перспективе.
Почему же Медведева отставили именно сейчас? А не, скажем, на фоне прошлогоднего «пенсионного маневра», когда логично было бы хоть как-то обнадежить затосковавший народ. И почему совместили отставку правительства с декларированной Путиным в послании Федеральному собранию политической реформой, хотя она совершенно не требует столь скоропостижной кончины медведевского кабинета?
Можно предположить, что замена Дмитрия Медведева на Михаила Мишустина именно в день послания была призвана заслонить то, на что Путин не хотел пока обращать внимание рядовых граждан. Благодаря отставке правительства мало кто понял, что там сказал президент о всяких конституционных преобразованиях. Широкие народные массы заинтересовались лишь кадровыми перестановками, осуществленными на столь высоком уровне.
Сегодняшняя российская политика сильно персонализирована. Люди не любят говорить о реформах, которых панически боятся с 1990-х, и не слишком понимают, что такое институты, определяющие развитие общества. А порассуждать о том, сумеет ли конкретный человек из властной обоймы навести порядок в экономике, прижать коррупционеров и дать народу те деньги, которых почему-то не оказалось у Медведева, многие готовы.
К тому же надо признать, что смена главы правительства прошла как увлекательное шоу. Каждый, кто помнил экс-премьера Михаила Фрадкова, пытался на фотографиях найти десять отличий между ним и Мишустиным. Так что дадут ли народу «хлеба», обещанного в послании президента, пока не известно, но «зрелища» народ уже получил — и изрядно повеселился.
А Путину удалось, с одной стороны, объявить о конституционных поправках, свидетельствующих о его стремлении так или иначе остаться во власти после 2024 года, а с другой — сделать это без лишнего шума. Президент даже само свое выступление построил довольно хитро: большую часть времени говорил о социальных проблемах и краткое изложение сути политической реформы оставил на самый конец, как нечто не особо значительное.
Более того, при рассказе о будущих политических переменах Путин постарался обратить основное внимание слушателей далеко не на самые важные моменты. Для начала он порадовал патриотов тем, что в России собственные законы будут выше международных норм. А потом добавил, что всяким ответственным лицам высокого ранга нельзя иметь иностранное гражданство.
Демократов же он обнадежил тем, что правительство будет утверждаться не президентом, а парламентариями, как принято в Европе. Хотя на самом деле от того, что премьер-министра назначит Госдума, полностью подконтрольная администрации президента, ничего всерьез не изменится.
Более того, если посмотреть на суть будущей расстановки сил в высших эшелонах власти, то мы увидим, что контроль за силовиками и управление правоохранительными органами сохраняется за президентом, а это значит, что наша политическая система остается электоральным авторитаризмом, и приближения ее к демократии вряд ли стоит ожидать.
Что же из бурных событий последних дней является важным политическим фактом, а что — лишь неясными обещаниями, сильно зависящими от того, как их интерпретировать?
Факт, пожалуй, только один: Конституцию будут править. И уже появилась многочисленная команда различных деятелей культуры и физкультуры, которой вроде бы поручено этим делом заняться. Ее персональный состав так поразил нашу прогрессивную общественность, что окончательно увел дискуссии в сторону от сути происходящих процессов. Шутки о том, как известная прыгунья станет во время правки перепрыгивать через отдельные статьи Основного закона, оказались для многих значительно интереснее, чем попытки представить, какую же конкретно Конституцию мы получим «на выходе».
А получим мы, скорее всего, текст, который даст возможность Путину остаться в большой политике после 2024 года. Это для него гораздо важнее, чем вопрос о том, кто будет в далекой перспективе утверждать преемника Михаила Мишустина, или о том, не прокрался ли на пост министра каких-то странных дел гражданин с чуждым нам гражданством или видом на жительство.
Как конкретно в Конституции будет решена проблема-2024, сейчас можно только гадать. Теоретически есть три варианта.
Первый — «казахстанский»: Путин становится кем-то вроде национального лидера, или отца нации, и получает соответствующие «отцовские» полномочия.
Второй — «белорусский»: Путин возглавляет Союзное государство на наднациональном уровне (без отстранения Батьки), и его «отцовство» оформляется сразу для двух братских народов.
Третий — инерционный: Путин просто остается президентом, а Конституция просто объясняет, почему это возможно сделать в пятый раз.
Пока неясно, какой из этих вариантов выбран для реализации. Еще недавно имело место повальное увлечение «белорусским» сценарием, и Александр Лукашенко даже оправдывался перед своим народом, уверяя, что никакого слияния не желает. Но в последние пару дней столь же повальным стало увлечение «казахстанским» вариантом: скорее всего, просто потому, что Батьке дали передохнуть до президентских выборов, которые должны пройти 30 августа 2020 года.
Мы сейчас можем оценивать не факты, а только гипотетические плюсы и минусы для Путина на каждом из возможных путей.
Продление президентства до 2030 года (а может, и дальше) — технически самое простое решение. Кроме того, именно оно в наибольшей степени было обосновано в послании. Путин однозначно высказался за то, что контроль над силовиками должен оставаться у президента. Но больно уж этот вариант груб. Правку Конституции сложно будет объяснить чем-то иным, кроме как жаждой 72-летнего главы государства удержаться на посту максимально долго и любой ценой.
Если же Путин становится, скажем, главой Госсовета, а президентский пост уступает кому-то из своей команды, то подобный подход будет выглядеть скорее как мягкая передача правления от учителя к ученику. Однако единственная высказанная мысль Путина относительного подобного «казахстанского» варианта сводится к тому, что статус и роль Госсовета должны быть закреплены в Конституции. Какой конкретно статус? Какие полномочия будут у главы Госсовета? И с какой стати чиновники с силовиками станут слушаться главу свежеиспеченной структуры? Все это пока совершенно непонятно.
Конечно, если Путин в 2024-м будет пользоваться большей поддержкой населения, чем любой другой политик, это может гарантировать ему неформальную власть. Но вообще-то трудно сохранять подобный авторитет после 25 лет правления и на фоне экономики, перешедшей от роста к стагнации.
Наконец, «белорусский» вариант технически будет осуществить сложнее всего. Батьку пока уломать на «углубление интеграции» не удалось. Хотя надо признать, что по-настоящему жесткие меры (что-то вроде «предложения, от которого нельзя отказаться», из фильма «Крестный отец») к нему еще не применялись. В президентском послании даже намеков на движение по подобному сценарию не было. Однако и этому нетрудно найти объяснение. Ведь пока Батька не прошел через очередные президентские выборы, нет смысла его подставлять. Времени до 2024 года еще много, и «углубить интеграцию» можно будет после того, как Лукашенко разберется со своим народом.
В общем, судя по событиям последних дней, Путин с нами еще надолго. Однако какую роль он для себя выбрал, мы сможем узнать лишь ближе к 2024 году.
Дмитрий Травин