Управление пожарной охраны Израиля ввело частичный запрет на разведение костров в период праздника Лаг ба-Омер, который будет отмечаться в четверг на этой неделе (23 мая). Костры запрещено разводить в лесах, в парках, на территории крупных искусственных и естественных насаждений и т.д.
В районах, где разведение костров будет разрешено пожарными, высота пламени не должна превышать 1.5 метров, а диаметр костра не может быть больше 3-х метров, уточняет 12 канал ИТВ.
Отмечается, что разведение костров разрешается только на значительном расстоянии от жилых зданий и объектов инфраструктуры.
Штраф за нарушение предписания пожарных составит 70.000 шекелей
Причиной запрета на разведение костров стал прогноз о жаркой погоде, сопровождаемой сильным порывистым ветром, которая установится на всей территории страны за пару дней до Лаг ба-Омер.
Джошуа Беккер, автор книги «Минималистичный дом», в своей работе поясняет, как обустроить дом без лишних вещей, которые копятся и покупаются из года в год.
Если вы не знаете, как совладать с беспорядком, то советы Беккера будут вам очень полезны.
Косметический ремонт возможен путем избавления от вещей и простых перестановок. Книга «Минималистичный дом» как руководство к действиям.
Цели
Назначьте каждой комнате определенную цель. И изучите помещение на предмет соответствия всех вещей данной цели.
Этот прием сможет вам организовать пространство более эффективно, лаконично и понятно. Например, спальня — это место, где вы спите. Вам необходим там музыкальный центр? Или огромный комод с сомнительными вещами?
Не держитесь за ненужные вещи
Оказывается, правильно разложенные, но ненужные вещи, это еще не порядок. Если комната выглядит опрятной на первый взгляд, это еще не победа в расхламлении. Как пишет автор книги: «Никогда не организовывай то, что можешь выбросить».
Стены
Уборка лишних вещей в первую очередь наталкивает нас на мысль о шкафе и мелких вещах по дому. Но не стоит забывать о стенах. Ведь иногда и они оказываются перегруженными. Оглянитесь, нужны ли вам все эти полки, картинки, панно и прочее. Чистые стены добавляют помещению простора.
Минимализм
Будет ошибочно думать, что минимализм предполагает под собой избавление о того, что вы любите. Нет, все скорее наоборот. Минимализм — это концентрация на том, что вы любите и исключение отвлекающих деталей. Уходите от количества, переключаясь на качество.
Книга «Минималистичный дом» дает множество подсказок о том, как сделать пространство вокруг себя уютнее и удобнее. Она дает возможность проанализировать свои ценности и провести полезную зачистку.
Понравилась статья? Сделайте репост и поделитесь с друзьями!
Tapдap Coуc (нacтoящaя кличкa питoмцa) cкoнчaлacь 14 мaя пocлe ocлoжнeний, вызвaнныx нeдaвнeй инфeкциeй мoчeвыx путeй. Пo cлoвaм ee влaдeльцeв, бoлeзнь «cтaлa cлишкoм тяжeлoй для ee пpeoдoлeния».
«Mы нeвooбpaзимo убиты гopeм, – нaпиcaлa ceмья Grumpу Cat в cooбщeнии, oпубликoвaннoм в Twitter и Instagram в пятницу, 17 мaя. – Oнa миpнo cкoнчaлacь… дoмa в oбъятияx cвoeй мaмы, Taбaты».
«Пoмимo тoгo, чтo oнa — нaш peбeнoк и пoлнoцeнный члeн ceмьи, Grumpу Cat пoмoгaeт миллиoнaм людeй улыбaтьcя пo вceму миpу — дaжe в тpудныe вpeмeнa, – гoвopитcя в зaявлeнии. — Ee дуx будeт пpoдoлжaть жить блaгoдapя ee пoклoнникaм».
Grumpу Cat пopoды cнoу-шу poдилacь в Apизoнe 4 aпpeля 2012-гo. Ужe в ceнтябpe тoгo жe гoдa oнa cтaлa интepнeт-знaмeнитocтью. Пo cлoвaм xoзяйки Tapдap Coуc, Taбaты Бундeceн, нeoбычнaя внeшнocть ee кoшки cвязaнa c вpoждeннoй кapликoвocтью и нeпpaвильным пpикуcoм.
У Grumpу Cat былo oкoлo 1,5 млн пoдпиcчикoв в Twitter, 2,4 млн — в Instagram и бoлee 8 млн — в Facebook. Пo инфopмaции нeкoтopыx CMИ, к кoнцу 2014 гoдa Tapд уcпeлa пpинecти cвoeй xoзяйкe дoxoд в paзмepe oкoлo $100 млн.
Невозможно русскому человеку без мата. Не может он без него и непременно куда-нибудь вставит, например, в шахМАТы, или в слово «банкоМАТ». Это аппарат, выдающий гражданам наличные. Деньги поступают из банка, отсюда «банко», но мат то тут при чем? Могут возразить, что слово у итальянцев взяли.
В это я могу поверить. В середине семидесятых, когда я беспаспортным эмигрантом задержался в Италии на полтора года, то подрядился написать учебник русского языка. Провел небольшое исследование и выяснил, что у итальянского с русским примерно 800 общих слов. Арка, ария, аборт, опера, еврей, тенор и так далее. Или, вот – банкомат.
Сегодня мы вспоминаем это замечательное устройство, позволяющее достать из стенки червонец на пиво в любое время суток, потому что его изобретатель Джон Шеппард-Баррон, умер 9 лет назад, дожив до 84-х лет.
В середине 60-х он однажды опоздал в банк, не достал денег, раздосадованный пришел домой и, чтобы успокоиться, принял ванну. В этом погруженном в теплую воду состоянии его и осенила мысль, что деньги можно вынимать из автомата подобно шоколадке или бутылке лимонада.
Джон Шеппард-Баррон был изобретателем, имел связи, ему удалось встретиться с управляющим банка Барклайз и за распитием розового джина объяснить ему идею.
Последовали разработки, пробы, тесты. Наконец, в 1967 году устроили премьеру. Известный комический актер Редж Варни перед телекамерами вынул из стены первую десятку.
Тогда это были приличные деньги, на десять фунтов можно было кутить субботу и воскресенье. Настоящая, неподдельная банкнота, вылезающая из аппарата, произвела впечатление. «И нам такую же!» – сказали в других отделениях банка.
Кредитных и дебитных карточек тогда еще не придумали, клиентов отоваривали особыми чеками, которые надо было вставлять в аппарат. Чеки имели особую разметку, были пропитаны изотопом углерода 14, а главное, заветные четыре цифры, которые человечество теперь знает как пин-код.
Изобретателем пина надо бы считать жену Шеппарда-Баррона, Каролину. «Я могу запоминать цифры – сказала она мужу за кухонным столом, – но не больше четырех». Уважая супругу, Шеппард-Баррон сделал шифр четырехзначным.
Сегодня банкоматы расплодились необычайно, их в мире больше полутора миллионов. Даже в Антарктиде, на научной станции Мак-Мурдо один стоит, ученых обслуживает. Не знаю, зачем им там деньги, но видимо с деньгами лучше даже во льдах.
Средняя сумма, которую берут в Британии – 65 фунтов.
Дело развивается, уже появились машины для слепых. Служебная собака-поводырь обучена зубами карточку в щель вставлять. Что потом происходит, я понимаю неотчетливо.
Может она же, собака и пин-код набирает. Вы же видели дрессированных песиков в цирке. Умные, канальи.
Есть такие, что всю таблицу умножения вам за кусочек сахара пролают.
В пятницу 17 мая 2019 года скончался Герман Вук – американский писатель и драматург, популяризатор иудаизма. Для многих русских евреев книги Вука, прежде всего “Это Бог мой”, стали первым знакомством с еврейской религии и традиции.
Предлагаем нашим читателям небольшой отрывок из этой книги.
Я получил еврейское образование, которое в мое время и в том месте, где я жил (в Нью-Йорке в начале двадцатых годов), считалось несколько лучше среднего. Я мог довольно бегло читать и переводить повествовательные отрывки из Танаха. Я умел быстро читать молитвы. Моя бар-мицва была роскошным празднеством, в котором я удачно сыграл предназначенную мне главную роль. Я считал, что мое религиозное воспитание окончено.
Мой дед не успел пробыть в Америке и недели (разумеется, он жил в нашей квартире), когда он однажды подошел ко мне, и в руках у него был какой-то пухлый томина.
— За работу! — сказал он по-русски. Он усадил меня за стол, положил передо мною книгу, открыл ее и стал у меня за спиной. Я безнадежно смотрел на бессмысленные для меня колонки неогласованных согласных букв.
— Читай! — сказал дед.
Вспоминая и описывая эту сцену, я беру с полки именно тот том, который дал мне тогда дед, и открываю его на той самой странице. Прошло тридцать лет с тех пор, как я впервые стал ломать себе голову над этим текстом. Сейчас я могу прочесть его без большого труда, но продираться сквозь страницы Талмуда мне до сих пор нелегко, да никогда и не будет легко. Мне трудно поверить, что есть люди, которым это легко. Страница пожелтела — пожелтела куда больше, чем другие страницы этого старого тома. Потому ли, что я с месяц, а то и больше, мусолил эту одну страницу? По ней рассыпались бурые пятна — может быть, следы фруктового сока (не исключено, что, пробираясь сквозь лабиринты арамейских фраз, которые для меня были китайской грамотой, я одновременно лакомился мандарином). А может быть, это слезы? Я не знаю, остаются ли от слез на бумаге несходящие следы.
Когда мой дед сказал: «За работу», он не шутил. Это была-таки работа! Он дал мне для начала одно из наиболее заковыристых мест во всем Талмуде — диспут между Равой и Абайе по вопросу о том, кто является собственником найденной вещи (и я потом узнал, что талмудисты любят давать своим ученикам для начала именно этот отрывок). Талмуд, с присущей ему лаконичностью в изложении своих тем, выражает всю проблему в немногих словах. Моему деду понадобилась неделя, чтобы растолковать мне, что эти слова означают. Но он честно прогнал меня сквозь дюжину провокационных вопросов Абайе, в основе которых лежала дюжина аналогий с еврейским Законом, и через хитроумные возражения Равы, которому в конце концов пришлось все-таки сдаться. Весь диспут был изложен не на древнееврейском, а на арамейском языке. Я твердо помню, что я все же одолел диспут до конца, и последние слова отрывка все еще сохранились в моей памяти.
Ко всем моим заботам, мой дед не говорил по-английски. Идиш, который я немного знал, был американизированным жаргоном, и для деда это был почти другой язык. Как мы умудрялись общаться друг с другом, для меня до сих пор остается тайной. Но, оглядываясь на всю мою прошлую жизнь, я могу сказать, что никто не повлиял на мое интеллектуальное развитие больше, чем дед; а началось все с этой ужасной фразы, которая была моим постоянным кошмаром все годы моего отрочества:
— За работу!
Главным орудием моего деда в деле воспитания был Талмуд.
Что такое Талмуд
Начнем с того, что Талмуд — это не одна книга, а две; они носят названия «Мишна» и «Гемара», и в них изложен еврейский Закон. Мишна была записана примерно лет на триста раньше, чем Гемара. В обеих книгах Талмуда упоминаются многочисленные авторы — то есть мы знаем, кто именно высказал те или иные содержащиеся в них суждения. Но ни Мишна, ни Гемара не являются оригинальными, творческими произведениями литературы; каждая из них представляет собою свод законов, данных евреям за многие сотни лет до того, как были записаны Мишна и Гемара.
Мишна — это отчет о судебных решениях целой серии аналистов и судей — их называли таннаим (учителя) — на протяжении четырех сотен лет. В основе всех этих решений — свод законов Устного учения, полученного Моисеем на горе Синай одновременно с Письменным учением. Таннаим были последователями группы более ранних законоведов, Мужей Великого Собора, которые в свою очередь приняли эстафету у своих предшественников, те—у своих, и так далее, в глубь веков, вплоть до пророков. Период, когда жили и трудились таннаим, продолжался примерно четыреста лет: двести лет до нашей эры и потом еще двести лет нашей эры. Мишну (что значит «повторение») записал примерно в 200 году рабби Иегуда Анаси, известный палестинский мудрец и законодатель.
Нынешний иврит — это иврит Мишны. Разговорный иврит в современном Израиле, язык газет, радио о повседневных бесед, разумеется, подвергся сильному влиянию западноевропейских языков. Но, как мне рассказывал один популярный израильский романист, для него секрет хорошего современного стиля — это все еще стиль Мишны.
Хотя Мишна, казалось бы, не претендует ни на что иное, как только на то, чтобы быть юридическим трактатом, на самом деле ее содержание куда шире. Одним своим словом, одной фразой она порой магически воскрешает перед нами сцену, произошедшую во Втором Храме, или праздничный вечер на улице Иерусалима, нравы, обычаи, образ мыслей и одежду людей, умерших две тысячи лет тому назад.
В течение нескольких следующих веков вторая группа мудрецов — амораим (толкователи) — изучала Мишну, обсуждая ее строчку за строчкой; споры кипели в ученых собраниях, на площадях и в домах, дети опровергали отцов — и так поколение за поколением. Таким-то образом и создавался Талмуд. За четырьмя или пятью фразами Мишны, в которых выражена суть закона, следует страница — а то и двадцать страниц — комментариев, скрупулезного законоведческого анализа на иврите и на арамейском языке; этот анализ нередко перерастает в притчи, стихотворения, молитвы, исторические ссылки, научные рассуждения или застольные шутки. Это и есть Гемара (что значит «завершение»).
Год за годом амораим пылко дискутировали друг с другом, содержание споров передавалось из поколения в поколение, толкования наслаивались одно на другое и разрастались как снежный ком, с каждым следующим десятилетием налагая новое бремя на память знатоков Талмуда. Наконец, запомнить все это для большинства людей стало настолько же невозможно, насколько сейчас невозможно запомнить Британскую энциклопедию. В это время рушилась Римская империя, Средиземноморье раздиралось войнами, связи между евреями, жившими в разных краях, ослабли и грозили совсем прерваться, а это означало бы конец существования народа, изгнанного и разбросанного по свету. И тогда двое из последних толкователей Талмуда — Рав Аши и Равина — решили порвать с установленной традицией, согласно которой Гемара была неписаным сводом познаний. Они старательно записали все, что смогли, из трехвековых еврейских дебатов по поводу Танаха и по поводу Мишны. Таким образом они оформили тот самый Талмуд, за который четырнадцать веков спустя — тридцать лет тому назад — засадил меня мой дед.
Как выглядит Талмуд
Более чем какая-либо другая книга, Талмуд читается как расшифрованные стенографические заметки. Споры, разговоры следуют один за другим — страстные, многозначительные, лаконичные, запечатленные в четких ритмах, хорошо запоминаемых. Доминирует драматическая форма — то есть вся Гемара написана в виде диалогов.
Каждый диалог начинается с какой-то цитаты из Мишны. Но он не обязательно ограничивается этот цитатой. Фраза, слово, мысль, взятые из Мишны, дают повод к тому, чтобы поднять новую тему, и эта тема, да еще вдобавок с комментариями многочисленных толкователей за двести-триста лет, может охватывать чуть ли не полдюжины страниц. Таков характер устного изучения — предмет познается через беседы и дискуссии. По мере того как какие-то новые интересные мысли вдруг осеняют спорящих, они склонны неожиданно переключаться с предмета на предмет, вместо того чтобы строго придерживаться какого-то определенного, продуманного одним автором плана (как делает в наше время человек, пишущий книгу).
Мы почти зрительно воспринимаем картину, как два составителя Гемары втискивают в свою рукопись огромный материал, хранящийся в их памяти, записывают современные им притчи, пословицы, изречения, стараются не упустить — не дай Б-г! — хоть какой-то мелочи, какого-то обрывка известных им сведений и рассуждений на затронутую тему. Возможно, Рав Аши и Равина собирались в один прекрасный день скомпоновать и систематизировать записанный ими материал, придать ему стройную форму единого трактата. А может быть (по-моему, это более вероятно), им и в голову не приходило, что надо будет потом проделать такую работу. Сам труд по написанию Талмуда казался им составлением именно этого необходимого справочного пособия, которое призвано было сохранить мудрость иудаизма для будущих веков, даже если уровень образованности и учености у евреев упадет. А если при этом в главе о праздниках будут описаны также правила соблюдения траура или если предписания, касающиеся новогодних обрядов, прервутся астрономическими рассуждениями, то что с того? Впоследствии знатоки много раз приводили Талмуд «в порядок» и, каждый на свой лад, перекраивали его, систематизировали, делили на тематические разделы. Но никакое систематизированное издание никогда не смогло заменить для евреев хаотичного, сложного, глубокого* «болтливого» Талмуда: ему отдавали евреи свою любовь и преданность. И сейчас, когда после долгих веков нашей истории у нас накопилась богатейшая правоведческая литература, уже нет сомнений, что гравитационными центрами ее законодательных принципов остаются Мишна и Гемара — подобно тому, как первоосновы иудейской веры запечатлены в Танахе.
Талмуд потому-то и остался для нас живой книгой, а не библиотечной мумией, что он написан по воспоминаниям кипучей жизни. В нем мы ощущаем возбуждение людей, принимающих участие в судебном разбирательстве, живость случайно подслушанной беседы, пылкость спора, который человек вел у себя дома за обеденным столом. В Талмуде запечатлены страстные доводы и холодная логика спорщиков — умных и толковых людей, обсуждающих животрепещущие проблемы. То и дело в нем встречаются то яркие воспоминания путешественников, то рассуждения ученых и мудрецов, то описания парадоксальных судебных дел, то сказки, то смешные происшествия, то притчи, рассказываемые грамотеями в минуты отдыха от научных диспутов. И хотя все это вместе кажется хаотическим и несистематизированным, сама книга получилась чрезвычайно емкой. Каждое ее слово тщательно взвешивалось из поколения в поколение.
Таков, следовательно, общий характер Талмуда.
Тексты как самого Талмуда, так и комментариев несут на себе неизгладимую печать своего времени. Однако заковыристые законоведческие дебаты пережили века и дошли до нас, сохранив свою жизненность и актуальность для современного человека.
Агада Талмуда
В Талмуде нередко встречается агада (повествование): нравоучительная притча, басня, проповедь, наставление, фантазия, аллегория — порой тысячелетней давности. Для студента, совершенно осатаневшего от протискивания сквозь сложные разборы головоломных правовых проблем, эти то и дело встречающиеся куски «легкого Талмуда» — просто окна в мир далекого прошлого.
Враги иудаизма во все века занимались тем, что выхватывали из Талмуда странные, криминально звучащие отрывки и представляли их миру, говоря: «Вот вам истинная сущность этой мистической еврейской книги!» При помощи подобных методов можно не оставить камня на камне и от Танаха, и от Нового Завета, и от произведений Платона, Шекспира или Диккенса, и от высказываний американских президентов. Талмуд — это не только энциклопедия Закона, но и произведение народного творчества, это гимн, которым славили Б-га многие поколения людей, проведших свою жизнь в неустанных поисках Его. Эти поиски Б-га, поиски святого начала в обыкновенных проявлениях повседневной жизни, — великая единая тема Талмуда. Талмуд воскрешает перед нами далекий золотой век учености и разума и до наших дней остается животворной кровью иудейской религии. Результаты его влияния присутствуют в каждом из нас, даже в тех, кто этого не осознает. Он остается законом для всех нас.
Польша не собирается выплачивать компенсации за еврейское имущество, конфискованное нацистами и национализированное после Второй мировой войны. Из-за угрозы реституций в стране поднялась волна возмущения, тем более что речь идет, ни много ни мало, о трехстах миллиардах долларов.
Откуда такая колоссальная сумма? Дело в том, что перед войной в Польше проживало больше всего евреев, более трех миллионов, и не все они были местечковыми бедняками.
В принципе, ответное негодование для поляков вполне естественно. Чем дальше в прошлое уходит Холокост, тем более странными будут представляться им его отголоски, пускай даже подкрепленные международными соглашениями, включая Терезинскую декларацию.
Не желая обсуждать возмещение, поляки уже отказали в приеме израильской делегации. Понятно, что им хотелось бы просто все забыть. А надо бы вспомнить и еще раз пережить в себе весь тот кошмар, который творился здесь в середине прошлого века. Как так вышло, что 85% еврейского населения Польши сгинуло после 1939 года? Разумеется, это произошло стараниями не одних лишь немцев.
Тема больная… На самом деле евреи в Польше никогда не были “своими”. Коренному населению они всегда представлялись инородцами, противопоставленными общему укладу, обычаям, религии.
Так что, суть тут не в деньгах, а в натянутых, мягко говоря, отношениях, которые надо нормализовать. Их пересмотр и стал бы настоящей “оплатой по счетам”. Если уж ворошить прошлое, то ради осмысления и подлинного подъема над ним.
Причем взаимного. Нам, евреям, тоже надо понять польский народ: откуда в нем этот негатив по отношению к нам? Замалчивать его нельзя, но и обвинять бесполезно, если не добраться до причин. А на причины указывает наука каббала: речь идет о законе человеческой природы, о проблеме, в первую очередь, еврейской, а не польской.
Да, евреи тоже не выполняют свои “международные обязательства”, а точнее, свою историческую функцию объединителей, миротворцев. Только поняв это, мы вызовем в других народах позитивный отклик и сможем прийти с ними к согласию и сотрудничеству.
А значит, имущество погибшего поколения – это повод не столько для компенсаций, сколько для того, чтобы начать общение, сблизиться, развернуться лицом друг к другу и копнуть глубже. Разобравшись с истоками конфликта, мы найдем общий путь к взаимопониманию.
Ведь человеческая природа не зависит ни от поляков, ни от евреев. Мы не можем пойти против нее – но можем возвыситься над ней. В конце концов, все мы – части человечества, которому в глобальные времена придется рано или поздно стать единым и интегральным. И тут нужны шаги навстречу, а не просто расчеты за старые грехи.
Еврейский народ с его особой историей достаточно опытен и мудр, чтобы осознать это, понять не только себя, но и других: откуда в них антагонизм, что ими движет. Недальновидный требует вернуть долг, не заглядывая в завтрашний день. Дальновидный готовит почву для настоящего примирения.
Ведь наши с миром расчеты исчисляются не в валюте. Люди, требующие сегодня денег, не понимают, в какой капкан они загоняют сами себя. В “лучшем” случае они останутся со своими миллионами и с ненавистью народов, бьющей через край. И потому, в первую очередь, им надо ответить на ключевой вопрос: как сделать так, чтобы нас перестали ненавидеть?
Потянув за эту ниточку, отрешившись от чисто денежной парадигмы, они поймут наконец, что дело не в поляках, а в евреях, которые вот уже несколько тысяч лет ходят в должниках у мира. Да, мы в долгу, потому что способны изменить себя и помочь другим, поднять всех над эгоистическим мировосприятием. Наш основополагающий принцип любви к ближним, как к себе, должен быть не только провозглашен, но и осуществлен.
Вот о чем говорит нам Катастрофа. Она исходит из глубин человеческой природы, которую мы, евреи, не исправляем.
Народы этого не понимают, но в действительности именно за это они нас ненавидят. И продолжат ненавидеть, потому что мы еще не вскрыли нарыв, еще не готовы признать свою роль. По сути, мы несем миру мрак – и получаем его обратно.
А можем нести свет…
Так неужели и сейчас реальную возможность предотвратить новый Холокост и помочь миру мы променяем на триста миллиардов? Или все-таки потребуем от народов и от себя самих докопаться до правды?
Как? Очень просто – начнем говорить о ней открыто и без утайки:
– Дорогие поляки, давайте начистоту…
Михаэль Лайтман (философия PhD, биокибернетика MSc) —ученый-исследователь в области классической каббалы, доктор философии, основатель и глава Международной академии каббалы (МАК)
СМИ пережили очередной культурный шок, на этот раз из-за выборов в Австралии, потому что всем было клятвенно обещано, что на них победят левые силы, которых не волнуют глупости типа “Australia First”, экономическая стабильность, иммиграция и тому подобные атавизмы, зато у них сердце кровью обливается то ли из-за global warming, то ли из-за climate change и еще из-за того, что, скажем, у блондина зарплата больше, а у брюнета, наоборот, меньше, а у нынешнего премьер-министра Скота Моррисона, консерватора, симпатизирующего, к тому же, Трампу, согласно опросам, вообще нет никаких шансов. Но избиратели в очередной раз всех обманули, проголосовав не так, как им велели говорящие головы из телевизора, ссылаясь на статистику, в очередной раз в итоге оказавшуюся лже-наукой.
У мэра города Нью-Йорка Билла де Блазио случился культ собственной личности, потому что он, поверив в ее величие, задумался о вступлении в президентскую гонку, сначала в понедельник для тренировки прокатившись по тому же эскалатору в Trump Tower, по которому летом 2015 года спустился Трамп и объявил о своем желании баллотироваться в президенты, произнеся сорокаминутную речь без бумажки. Тренировка оказалась не очень удачной, потому что, пока он говорил, что Трампу придется раскошелиться на многомиллионные штрафы из-за принятого де-Биллом нового “Вечнозеленого” закона, который все трамповские здания из стекла и бетона чудовищным образом нарушают, по этому же эскалатору в другую сторону ездили энтузиасты, держа плакаты с надписями типа “Де Билл, убирайся из Нью-Йорка” и “Такой мэр нам не нужен”. Одними плакатами дело не обошлось, потому что мэра спросили, какие еще здания нарушают этот замечательный закон, но Де Билл оказался не очень хорошо подготовлен к такому коварному вопросу и ни одного здания вспомнить не смог.
Эта мелкая неприятность совершенно не смутила де Билла, и он в четверг торжественно объявил о том, что страна, наконец-то, нашла своего героя, потому что он принял, все-таки, единственно правильное решение и собрался стать президентом, отмахнувшись, как от назойливых мух, от собравшихся неподалеку членов полицейских профсоюзов, скандировавших “Can’t run the city” (“Не может управлять городом”), и назвав эту демонстрацию “маленькой серенадой”. Путь к президентству у де Билла может быть сопряжен с некоторыми трудностями, переходящими в тюремное заключение, потому что даже NY Times, обычно закрывающие глаза на мелкие шалости демократов, решили перечислить его заслуги в деле получения взяток и заключения сомнительных сделок. Одними NY Times дело не обошлось, и новая Генеральная прокурорша штата Нью-Йорк, ультра-левая Летиция Джеймс (Letitia James), пообещавшая, вступая в эту должность, перевернуть все камни и найти страшные преступления “семейки Трампов”, не оставила от бедного де Билла камня на камне, заявив, что Нью-Йорку нужен мэр, который работает 24 часа в сутки и семь дней в неделю, а не бегает с речами по стране, и вообще он ничего хорошего для города не сделал, и город буквально захлебывается от проблем. Неожиданно выяснилось, что весь Нью-Йорк в едином порыве считает, что хуже мэра, чем де Биллушка, никогда не было и никогда, видимо, уже не будет, поэтому остается удивляться, каким образом ему вообще удалось в прошлом году переизбраться.
А в это время среди остальных двадцати с лишним демократов, жаждущих дорваться до президентского кресла, начались разброд и шатания из-за того, что некоторые из них, типа сенаторши Элизабет “Покахонтас” Уоррен, с гневом отвергли предложение канала “Fox News” об интервью, заявив, что ноги их там никогда не будет. Зато конгрессмен Эрик Сволвелл, обещавший, как мы помним, применить ядерное оружие против собственного народа, нажаловался твиттеру о том, что Fox News его игнорирует, не звонит и не пишет, и где же эта ваша пресловутая свобода слова, но твиттерный народ, внимательно изучивший результаты очередных опросов, попытался успокоить безутешного Эрика, объяснив ему, что с его нулем процентов он просто для Фокс Ньюса не представляет никакого интереса.
Берни Сандерс испытал несколько неприятных минут, потому что издание “Politico”, хотя и искренне любит все либерально-социалистическое, опубликовало пленки, сделанные во время Берниного медового месяца, который он тридцать лет назад провел в СССР, благодаря чему народ смог убедиться в его глубокой и безграничной любви к Советскому Союзу, Владимиру Ильичу Ленину и городу Ярославлю, ставшему после этой поездки городом-побратимом столицы родного Берниного штата Вермонта, города Берлингтона. Берни, будучи тогда мэром этого города, даже распереживался из-за того, что в Вермонте никто не говорит по-русски, забыв о “великом старце” и “вермонтском отшельнике” Солженицыне, чьи произведения, видимо, немного искажали прекрасную советскую действительность, показанную Берни. Жители Берлингтона в то время достаточно спокойно отнеслись к этой выходке Берни, рассудив, что в Америке, в отличие от России, только одна беда, и если дороги в нормальном состоянии, то пусть он хоть увешается портретами Ленина.
Но Берни настолько пропитался идеями построения социализма в одной отдельно взятой стране, что с тех пор никак не может о них забыть, поэтому он теперь находится в перманентном поиске, пытаясь экспроприировать экспроприаторов. И эти поиски увенчались очередным успехом, потому что он обнаружил, что в Америке система государственного школьного образования довольно сильно хромает на обе, переломанные политкорректностью, ноги, а частные школы чувствуют себя вполне неплохо, из чего в воспаленном мозгу будущего классика марксизма-ленинизма родилась блестящая идея запретить все частные школы, а отобранные у них деньги отдать министерству образования, чтобы оно сделало из плохих школ хорошие. Берни за свои семьдесят с серьезным хвостиком лет никак не может выучить простую истину, усвоенную многими американцами с молоком матери, что сколько государство не корми, толку от него все равно не будет.
Джо Байден приехал в Филадельфию, чтобы официально начать избирательную кампанию, что удивило довольно многих, потому что он эту кампанию официально начинал уже раз пять, но в этот раз он решил продемонстрировать всем собравшимся, что его прижимашки-обнимашки – это просто неотъемлемая черта его широкой американской души, поэтому он очень бодро поднялся на сцену, нежно обнял подбежавшую к нему для этого с распростертыми объятиями девушку, но широта его души довольно быстро дала себя знать, потому что его руки постепенно начали перемещаться со спины девушки немного ниже, что в планы девушки, похоже, не входило, потому что она довольно бесцеремонно отодвинула руки великого гуманиста и ушла со сцены с плохо скрываемым отвращением.
Палата представителей решила посвятить четверг не законотворчеству, потому что это никого не интересует, а чтению вслух мюллеровского отчета, и конгрессменам понадобилось на это увлекательное занятие порядка двенадцати часов. В результате чтения вслух у республиканца из Мичигана, Джастина Амаша (Justin Amash), о котором до этого практически никто ничего не знал, случилось внезапное помутнение рассудка, потому что он в субботу, чтобы, видимо, попасть во все воскресные передачи, выпустил серию твитов, в которых сказал, что он внимательнейшим образом прочел мюллеровский отчет и должен сказать, что Генеральный прокурор Уильям Барр всех обманул, когда сказал, что в отчете Мюллера “No obstruction, No collusion”, а поведение Трампа точно попадает под импичмент. СМИ очень обрадовались такому подарку судьбы и все воскресенье посвятили обсуждению этого сенсационного заявления, но твиттерный народ довольно быстро закопал Джастина со всеми потрохами, потому что оказалось, что он уже давно голосует так, как велит демократическая партия, а его крики об импичменте связаны с тем, что ему очень не нравится развязанная Трампом война тарифов с Китаем, из-за которой страдает его семейный бизнес, занимающийся импортом. СМИ тут же побежали искать поддержки у известного невертрампа Митта Ромни, но Митт их разочаровал, сказав, что он тоже прочитал мюллеровский отчет, но сделал из него немного не такие выводы, как Джастин. До “obstruction of justice” этот отчет сильно не дотягивает, к тому же, американский народ к импичменту совершенно не готов.
