Бен КАСПИТ, «Маарив»
ВЕТЕР НЕЖДАННЫХ ПЕРЕМЕН
ВОТ И ПОГОВОРИЛИ
В 2010 году на заседании оборонно-внешнеполитической "семерки" разразилась подлинная драма. Руководство системы безопасности пришло в ужас от приказа, полученного от тогдашних министра обороны Барака и премьер-министра Нетаниягу: привести все службы в повышенную готовность в преддверии назначенного через 30 дней удара по иранским ядерным объектам. Меир Даган (глава "Мосада". - Прим. перев.), Юваль Дискин (глава ШАБАКа) и Амос Ядлин (глава военной разведки АМАН) заявили политическому руководству, что этот приказ противозаконен. "Семерка" была форумом неофициальным, не имевшим никаких законных полномочий. Главы служб безопасности были правы. Нетаниягу и Барак пошли на попятную. Теперь после интервью следующего за Даганом главы "Мосада" Тамира Пардо, которое он дал Илане Даян, выяснилось, что эта история имела продолжение в 2011 году, когда Нетаниягу с Бараком вновь потребовали от на чальника генштаба Бени Ганца и самого Пардо подготовить все службы к нападению на Иран. Тогда на это отводилось 15 дней. Вероятно, Нетаниягу с Бараком надеялись, что только занявшие свои посты руководители не посмеют им перечить. Они ошиблись.
Тамир Пардо рассказывает, что навел справки по поводу законности полученного предписания и подумывал об уходе в отставку. Дело в тоBC, что подготовка к нападению, даже если она проводится с целью ввести противника в заблуждение, может иметь непредсказуемые последствия. Такие действия неизбежно будут замечены другой стороной, которая вполне может истолковать их как подготовку к агрессии и предпринять ответные шаги, вплоть до превентивного удара. Как бы там ни было, в обоих случаях никакие конкретные шаги предприняты не были. Все оказалось пальбой вхолостую.
Я не компетентен определять, кто был прав, а кто нет в тех спорах военных с политическим руководством восьми- и семилетней давности. Их рассудит история. С другой стороны, очевидно, что Нетаниягу и Барак не смогли заручиться поддержкой ни в "семерке" (теперь она стала "восьмеркой"), ни в военно-политическом кабинете министров.
Другой, не менее поразительный вывод - в двух поколениях армейского командования и руководства спецслужб не нашлось ровным счетом никого, кто поддержал бы главу правительства и министра обороны. Данный им афронт был абсолютно единогласным: это были и начальD0ики генштаба, и главы "Мосада" и ШАБАКа, и командующие военной разведкой (АМАН) и ВВС, равно как и все прочие генералы (вроде Амоса Гилада).
Вот меморандум, составленный 8 августа 2012-го, спустя год после истории с Тамиром Пардо, группой военных в составе генерал-лейтенанта запаса Амирама Левина (сегодня крайне левый политик, как и А.Рон. Д.), бригадного геНерала запаса Гиоры Зореа, комиссара полиции в отставке Алика Рона, полковника запаса Йоси Лангуцкого и и полковника запаса д-ра Авшалома Хорена. Каждый их них, за исключением Алика Рона, в свое время занимал пост командующего отделом спецопераций АМАНа. Создан этот отдел был Лангуцки, а Левин и Зореа вдобавок командовали спецназом генштаба ("сайерет МАТКАЛь"), Хорен был зам. командира этого соединения, а Рон прошел в нем долгий боевой путь. Меморандум был адресован двум высшим инстанциям принятия решений тех лет - Нетаниягу и Бараку, которые с 2009 по 2012 годы (на момент составления меморандума) раз за разом повергали в шок армейское командование. В меморандуме было написано:
"Военное нападение на Иран без абсолютной поддержки США с учетом масштабов и мощи этой страны может стать фатальной ошибкой. Не менее фатальной ошибкой для нас может стать затаскивание США в ситуацию, при которой они будут вынуждены оказывать нам военную помощь. Учитывая неподготовленность нашего тыла и существенные прорехи D0 оснащении армии, продолжительные ответные удары со стороны Ирана могут оказаться для нас смертельными. Не дай вам Бог рыпаться без согласования с США!"
То было подлинно дружеское письмо (а по моему, это декларация бунта. Д.) - в этой компании все знают друг друга, как облупленные. Двоих братьев Нетаниягу в армии выпестовал Лангуцкий. Левин B1ыл непосредственным командиром Биби в "сайерет МАТКАЛь". Барак в этом котле варился сызмальства, да и сам командовал спецназом генштаба. И так далее. Отсюда и "рыпаться".
Какова же была реакция? Биби авторов письма ответом не удостоил. Барак вызвал Лангуцкого со товарищи и битых два часа безрезультатно промывал им мозги. Когда Лангуцкий позвонил главе штаба нацбезопасности Якову Амидрору и спросил, видел ли Биби меморандум, Амидрор ответил утвердительно. "Так почему же он не ответил?" - спросил Лангуцкий. "Наверное, потому, что знает, что с вами уже говорил Барак" - был ответ.
Спустя несколько месяцев Эуд Барак развернется по команде "кру-у-гом!" и бросит Нетаниягу одного в авангарде атаки, которой не было. С тех пор Нетаниягу и Барак и слова доброго не молвят друг о друге. Иран заключил ядерную сделку с супердержавами, а на днях президент США Трамп из этой сделки вышел. Америка вновь выступила на авансцену, и это просто замечательно.
Ровно два года назад пост министра обороны занял Авигдор Либерман. Генералитет встретил нового министра кислыми физиономиями. Ведь это был тот самый Либерман, который в пух и прах разносил поведение армейского командования в только что разразившейся истории с Элиором Азарией. Тот самый Либерман, который годами, будучи министром иностранных дел, удостаивал заседания оборонно-политического кабинета министров демонстративно редкими краткими посещениями и одарял присутствующих столь же демонстративно колкими замечаниями. Тот самый Либерман, который устраивал армейскому командованию выволочки в канун, во время и по следам операции "Несокрушимый утес ". И вот теперь этот самый Либерман поставлен над этим самым армейским командованием.
Никогда командование ЦАХАЛа не получало в непосредственные руководители человека менее знакомого и более пугающего, включая Амира Переца. Никто в генштабе и представить не мог, что делать с "этим загадочным русским", и что теперь будет. Надо готовить план немедленной ликвидации Исмаила Хании? А что с Асуанской плотиной? Кто именно теперь сидит в кабинете министра обороны - доктор Ивет или мистер Либерман?
Сюрприз, преподнесенный новым министром, был абсолютно соразмерен опасениям. Либерман прекрасно знал, как его воспринимают, и явился во всеоружии. Первая неделя его пребывания на посту главы оборонного ведомства была определяющей, задавала тон на все последующие времена. В ходе той недели новый министр провел подробные инспекции в двух главных военных округах и дал армейскому командованию, включая руководство генштаба, подробнейшие указания. Генералы впервые слышали Либермана, говорящего с ними открыто, откровенно, вдумчиво, серьезно, с должным уважением. К своему вящему удивлению, новый министр сообщил, что намерен первым делом все досконально изучить, предоставив генералитету абсолютную поддержку во всех дельных начинаниях, независимо от ее стоимости.
В ту же неделю Либерман выступил на совместнтй пресс-конференции с главой правительства Нетаниягу, в ходе которой оба выразили невнятную поддержку арабской мирной инициативе. Целью того выступления было успокоить президента Египта Ас-Сиси, который надеялся увидеть в правящей коалиции Бужи Герцога, а получил Авигдора Либермана. Вряд ли Ас-Сиси купился на туманные реверансы со стороны Биби и Ивета. А вот в армии их точно восприняли как вполне позитивные сигналы.
Теперь, по прошествии двух лет, все подтвердилось. Обещанная армейскому командованию возможность спокойно работать сохраняется с максимальной тщательностью. Армия пользуется абсолютной поддержкой своего министра. Любой сор, любое грязное белье отстирывается за наглухо закрытыми дверьми кабинета министра, наружу не просачивается ничего. Отчасти это напоминает то, чтBE происходило при Либермане в МИДе. Там тоже его боялись как огня, и тоже были приятно удивлены. Но в МИДе все шло глаже и быстрее. В Минобороны на это потребовалось какое-то время.
Либерман годами, да что там - десятилетиями жил и действовал в окружении, в котором прослушивания, подслушивания, сливы и утечки - норма жизни. И вот он оказывается во главе системы, где на совещаниях не бывает мобильных телефонов, где утечки и прослушивание не то что не приветствуются, но караются по закону. После окружения занудных, бестолковых и болтливых чиновников, которых он не выносит, Либерман перешел в окружение офицеров, приученных изъясняться кратко, по существу, не убоявшись риска и ответственности. Вскоре по вступлении в должность Либерман заявил, что нынешний генштаб - один из лучших с 1967 года.
Авигдор Либерман и начальник генштаба Гади Айзенкот не стали друзьями-не-разлей-вода. Уж слишком они разные. Взаимной любви между ними нет и быть не может, но есть взаимное уважение. Оно тоже появилось не сразу, но появилось. Они работают в тесном сотрудничестве, четко, слаженно, интенсивно, умело, плавно обходя любые возможные трения, столкновения и трудности. Сей несомненный успех эти двое могут записать на свой счет в равной мере, хотя стоит отметить и вклад их ближайшего окружения: главы штаба Либермана Шарона Шалома и личного референта Айзенкота полковника Даниэля Хагри. Эти двое работают в связке, как штепсель и розетка, полностью доверяют друг другу и все согласовывают. Вот и весь секрет.
Либерман не мог бы подыскать себе более подходящего главу генштаба, чем Гади Айзенкот. Уж он-то, побывав в военных секретарях двух премьер-министров, отлично знает, что такое политическое руководство и с чем его едят. Он собственными глазами видел все мерзости "дела Харпаза". Он лучше полезет в логово "Аль-Каиды" в Афганистане, чем свяжется с политикой. Вдобавок, он пользуется доверием. Вот, к примеру, заседание "разбора полетов" кабинета наутро после столкновений в Газе. Министры явились на заседание преисполненные воинственности. Их недостаточно информировали, они разочарованы результатом, они ожидали от ЦАХАЛа большего. И куда большего они ожидали от Нетаниягу и Либермана. Начальник генштаба рекомендовал министрам забыть все, что пишут в прессе. "Я прекрасно знаю каждую цель, которую мы атаковали этой ночью. Это никакие не дюны, это очень существенные, стратегически важные цели. Мы долго и тщательно их отбирали, и теперь ХАМАСу и "Исламскому джихаду" причинен гигантский урон. Это была очень важная операция", - заявил Айзенкот. (И министры заткнулись. Отчитал их как мальчишек. Д.)
В последнее время я и мои коллеги неоднократно отмечали и анализировали поразительную перемену, произошедшую с решимостью Нетаниягу, главным образом, на северном направлении. Надо полагать, и тут не обошлось без Либермана. Биби и Ивет шли нога в ногу с первых дней. Либерман - единственный министр, с которым Нетаниягу опасается связываться, трижды подумает прежде чем на него наеD0жать, а скорее всего вообще предпочтет обойтись без наезда. И тут, признаем, сыграл роль командирский дух Ивета.
Повторим: в последнее время решимость и смелость Израиля многократно возросли, особенно на северном направлении. Да, к этому причастен и начальник генштаба, но министр обороны дал четкую и ясную установку: когда надо - бить. Без опасений и промедления. Бить по самым неожиданным и болезненным для противника местам, не считаясь с расстояниями. Заставать противника врасплох. Так, например, в одну из самых напряженных недавних ночей местная пресса упивалась разглагольствованиями о неминуемом ответном ударе Ирана, а наутро все были ошарашены вестью об очередном ударе в глубине сирийской территории. Ударе, приписываемом Израилю. Ударе, имевшем огромную значимость. Ударе, уничтожившем мощные и высокоточные боеприпасы, предназначенные для атаки по Израилю. (На чем основана эта ода Либерману? Борьба с Ираном - многолетняя тема Биби. Д.)
Заступив на пост министра обороны, Либерман распорядился представить ему все оперативные планы на случай любого развития событий в регионе. Он перелопатил всех их, вник в мельчайшие детали и, проанализировав собранную информацию, понял: многое из того, что выглядит простым на оперативном уровне, вовсе не так просто на уровне внешнеполитическом. Да, да, то, что видать оттуда, не видать отсюда. В конце концов Либерман стал тем, кем является ныне. С одной стороны - сдержанный, серьезный, ответственный государственник, не рвущийся в бой, хладнокровный и терпеливый. С другой стороны - если Израиль все же окажется втянутым в реальное противостояние, Либерман направит всю мощь нашей армии на достижение решительной победы.
Важно подчеркнуть: в этой статье подвергается анализу только личность Либермана на посту министра обороны. Это тот самый Либерман, который вошел в правительство Ольмерта в тяжелейшие для страны дни, когда его, правительства, популярность упала ниже плинтуса. Почему? да потому, что счел этот шаг нужным, а все прочие могут катиться с высокой горки. Тот самый Либерман, который в первые дни пребывания на посту главы оборонного ведомства приказал ЦАХАЛу непропорционально мощно бить по ХАМАСу в случае любых точечных обстрелов и тотчас получил от руководителя Штаба национальной безопасности письменное предостережение "о недопустимости действий, противоречащих предписаниям". Либееман эту грозную реляцию попросту скомкал и швырнул в мусорную корзину. Такое с ним бывает. Не раз и не два руководящие сотрудники министерства и генштаба видели, как Либерман приглашал к себе в кабинет для консультаций самых, как им казалось, неожиданных персон.
Больше всего в генштабе он симпатизирует двоим. Первый - Поли Мордехай. "Мы с ним одной крови",- поговаривает Либерман. Если бы не обязательный срок "фильтрации" (временный запрет на политическую деятельность после ухода в запас), Либерман предложил бы генералу Мордехаю второе место в списке НДИ. (Тот самый Поли М., который разработал грандиозный план развития Калькильи. Д.). Второй - Ницан Алон. Либерману нравится решительность, спокойствие, профессионализм и боевой дух Алона.
Симпатизирует Либерман и командующему военной разведкой АМАН Герци Алеви. А вот командующий ВВС Амикам Норкин его раздражает. Норкин - великий летчик и прекрасный командующий ВВС. Он благословение для Израиля, и Либерман это признает. Но при Либермане Норкину, скорее всего, не стать начальником генштаба. Кому тогда стать? Это знает только сам Либерман. Шансы на назначение лиц, не имеющих должного опыта, мизерны. В общем, поживе м, увидим.
Жива ли еще мечта Либермана стать когда-нибудь премьер- министром? Весьма вероятно. Остается ли она все такой же страстной? Вряд ли. База его поддержки не Бог весть как широка. Он все еще пользуется симпатией многих репатриантов, но попасть в струю политического консенсуса пока не может. Впрочем, в Израиле все возможно. Вспомним хотя бы Ольмерта и Шарона, ставших премьер-министрами вопреки всем мыслимым прогнозам и вероятностям.
