ИОСИФ БРОДСКИЙ В МИНУТЫ СЛАВЫ

https://www.youtube.com/watch?v=xSbpd1quWoM

Выделить ссылку и "перейти по адресу..."

ВАРИАНТЫ ДЛЯ УКРАИНЫ

Распад, война с Россией, Киевская Русь: варианты для Украины

04.03.2018 | Политика

Ещё в 1999 году политический географ и методолог Владимир Каганский сделал прогноз: Украина неизбежно будет трансформироваться. Эта трансформация главным образом зависит от России. Проблемные регионы - Крым и Донбасс, и их утрата даже в чём-то желательна, так как сплачивает украинское ядро. Само самоопределение Украины неизбежно будет носить антироссийский характер. Это продлится до тех пор, пока Россия будет сохранять статус ядерной державы. Распад России будет означать и распад Украины; целостность главных постсоветских стран взаимосвязана. В Европу целиком Украина никогда не войдёт. Единственный шанс для Украины - предложить альтернативу: Киевскую Русь, создание второй, параллельной России. Но при доминировании западноукраинцев этот вариант не реализуем.

Украина попала в центр внимания т.н. "либерал-консерваторов" (Вадим Цымбурский) и технократов-методологов (Ефим Островский, Сергей Градрировский, Сергей Переслегин) в середине 1990-х. Они хорошо понимали, что Украина - это ключ к России. Её "кащеева игла". Украина не раз становилась причиной глубоких потрясений российской государственности и общества. Приход малороссийских интеллектуалов в середине XVII века в Россию вызвал Раскол, после которого началось создание регулярного государства. Евреи местечек Украины во многом определили революционный взрыв в России с конца XIX века. Окончательным крушение СССР стало возможным после отказа Киева поддерживать Союз.

 

И в начале 1990-х многим было очевидно - Украина ещё не исчерпала свою роль в трансформации всего пространства Восточно-европейской равнины (от Белоруссии  и России до предгорий Северного Кавказа). "Проблема Украины" осложняется тем, что у этой страны и народности нет устойчивых географических и национальных границ. Это тягучее пространство. При желании Украину можно продолжить до Воронежа и Кубани, и даже до "Зелёного клина" Дальнего Востока, на половину заселённого украинцами.

 

В 2000 году один из самых проницательных российских аналитиков, политический географ и представитель течения методологов Владимир Каганский написал большую статью "Украина: география и судьба страны" (журнал "Неприкосновенный запас", №1, 2000; т.е. статья вообще писалась в 1999 году - в то время, когда судьба самой российской государственности была под вопросом). Её название не должно смущать - самой особенности географии Украины Каганский в статье отвёл около половины объёма, другая же половина - это возможная будущая роль Украины в судьбе России. Мы в сокращении приводим эту часть текста Каганского.

Нынешнему государству "Украина" не отвечает одноимённая единая страна. Украина-как-страна - проблема! Государство территориально гораздо шире страны (стран?). Таково большинство государств на месте СССР; Российская Федерация - не исключение, а ещё более сложный случай.

Украина - историко-географическая, культурная, лингвистическая и пр. реальность, которой не отвечает современное одноименное государство; его даже в близких границах никогда и не было. Стране-государству предстоит создаться, и это может случиться очень по-разному. Хотя доставшееся Украине пространство связно, оно разнородно, а местами и фрагментарно. Может ли срастись страна в целое без больших потерь важного разнообразия ландшафта? Сможет ли "западное" территориально-культурное ядро (или это меньшинство?) распространить свой языковой, культурный и прочий стандарт на всю страну без ослабления самого "украинского запада"? Есть ли компромиссный путь? Может быть, единство страны можно сохранить лишь жертвой количества - частей, которые лишь мешают её интеграции? Все эти вопросы актуальны; и отнюдь не только для Украины.

 

В последнее десятилетие восток и запад страны поменялись местами, ролями и силами (это не первый раз). Восток Украины - домен советского ВПК, поставщик кадровых солдат Советской армии, часть ядра СССР, индустриальная база - стал маргинальной окраиной нового государства с ветшающей промышленной структурой, уступив место "национальному" аграрному западу; Восток Украины советские войска освобождали, Запад завоёвывали. (Впрочем, запад Украины никогда не был чисто украинским - поляков выселили (уехали сами), евреев убили)

 

Создание из группы регионов страны, сборка страны из фрагментов бывшего СССР нового целого означает как обустройство ядра, самой Украины, так и обустройство регионов-краёв, где живут культурно-национальные меньшинства, включая разрешение нынешних и возможных конфликтов из-за них со странами-соседями: Закарпатье, Крым, Северная Буковина; когда-либо, возможно, и Полесье. Федерализация страны и/или автономизация ряда территорий неизбежна, как бы её ни оформить. Это означает сложные переплетения внешней, региональной, культурной и национальной политики при любых действиях, затрагивающих регионы страны; осуществление каждым регионом собственной активности.

 

Если проблема интеграции страны, взаимной пригонки регионов решена не будет, то направление интеграции в более крупное территориальное целое Украины будет определять ведущий регион. Если им будет Галиция и вообще западные земли, то следует ожидать (попыток) европеизации Украины во всех отношениях, включая направление связей, институциональные реформы и пр., но и дальнейшую маргинализацию востока страны. Украина будет не бедной провинцией Европы, а военно-фабричным эксклавом мусульманского, просто "третьего", мира. Выдвижение на первый план Новороссии, что маловероятно, означает черноморскую ориентацию, связи с Турцией и Израилем. Возможны и неожиданные коалиции регионов, если только они способны быть субъектами.

 

БУДУЩЕЕ РОССИИ И УКРАИНА

 

Будущее Украины определяется сочетанием её непрочности с непрочностью соседней России на мировом фоне, где никому нет дела до Украины. Былые империи, периферией которых и стала Украина, неожиданно являют сейчас признаки регенерации. Османская и Австро-Венгерская империи отчётливо восстанавливаются в новых формах и в куда более скромных границах; но Российская империя ещё недораспалась и будет скорее полем для игры, нежели игроком.

В ближайшие десятилетия главной проблемой для Украины будет Россия. Само самоопределение Украины неизбежно будет носить антироссийский характер, а политика, в том числе региональная, считаться с Россией. Это продлится до тех пор, пока Россия будет сохранять статус ядерной державы, из-за чего тормозится её распад; здесь - полная аналогия с распадом СССР. Однако самоопределение страны не может быть исключительно негативным (против кого) и позиционным, исходить только из географического положения; этого недостаточно, и это недолговечно. Старые страны много раз меняли и своё место, и свои размеры, почти перемещаясь по Земле. Упомяну те, что уже назывались: Австрия, Венгрия, Германия, Польша, Россия менялись в размере во много раз, их географическое положение и место менялось очень существенно; может быть, "подвижные" страны устойчивее?

 

РФ - СССР сегодня; не исключено, что Россию постигнет участь СССР. Распад России будет скорее всего означать распад Украины; целостность главных постсоветских стран взаимосвязана. Распад России может означать формирование группировок российско-украинских регионов с центрами в Харькове, Ростове, Донецке, Воронеже. Тогда собственно Украина сжимается в два-три раза, утрачивает периферию, становится культурно более цельной; сохраняет основу внутренней и внешней формы; ядром становятся западные земли. При этом характер и размер территории обеспечит вписывание "малой Украины" в Европу.

 

В тех геополитических доктринах, между которыми сейчас выбирает Россия, Украина играет очень важную, но разную роль. Сведу спектр доктрин к двум.

 

Для прагматического западничества России нужны приемлемые отношения с Украиной, это - транзитная зона, важный рынок, технический партнёр российской экономики, прежде всего - ВПК, буфер между Россией и Западом; необходимо сотрудничество. Допустимо (хотя крайне нежелательно) даже членство Украины в НАТО; российский Черноморский флот роли не играет. Россия не будет активно дестабилизировать Украину. Такой взгляд реалистичен и непопулярен.

 

Иное дело - побеждающее евразийство; уже правительство Примакова было евразийским; в России это сейчас главная, доминирующая идеологическая доктрина, единственная апология большого (имперского) пространства, за "естественное единство" империи идёт война на Кавказе. В этом случае России не нужны особые отношения с Украиной; для России она - конкурент на рынке вооружений в Азии, союзник Турции, врага России и близких ей ближневосточных государств. Членство Украины в НАТО - недопустимо, сама Украина в таком виде - геополитический нонсенс. России нужен левый (восточный) берег Днепра, военно-промышленная база страны и надежное базирование Черноморского флота, которому приписывается смысл и военная ценность.

Для евразийцев (и панславистов, но по разным мотивам) Украина должна быть целиком или частично включена в Россию. Но вот существование "Малой Украины" (Западной) без Киева для России вполне допустимо. Но и элита украинского запада может быть вынуждена пойти на такой сценарий.

 

УКРАИНА КАК СОБИРАТЕЛЬ РОССИЙСКИХ ЗЕМЕЛЬ

 

Наиболее интересен маловероятный, но возможный шанс Украины опять стать ядром российско-русских, восточно-европейских земель. Его условия - сохранение на Украине русского элемента как второго культуро- и государствообразующего и относительное благополучие и стабильность при обвально-хаотическом распаде России. (Украине прежде всего необходимо сохранять, поддерживать, даже создавать центры гуцульской, еврейской, польской, русской, татарской жизни.) Тогда Украина витализирует потенциал Киевской и Литовской Руси, становясь ядром для Белоруссии, Черноземья и Юга России до Волги и Казахстана; особенно важна Кубань, некогда заселённая запорожцами. Тогда же следует ожидать восстановления исторических связей с землями Смоленска, Новгорода и его "преемника" Санкт-Петербурга.

 

Так Украина реализует свое положение в центре юго-западного обхвата России; Киевская Русь=Украина восстанавливается как страна на краю, но всё же внутри Европы, где она и была; шанс возвращения к исторически пройденному мал, но реален. При этом Россия может сохраниться как страна-государство, для неё смежные с Украиной регионы не являются существенными частями; Россия без Черноземья, Кавказа и даже Санкт-Петербурга будет Россией; но перестанет быть ею без Сибири. Украина же превращается в двуединое, украино-русское государство. Иная реализация сценария - сосуществование двух Украин; однако трудно представить раздел Киева.

 

БОЛЕЕ ТРИВИАЛЬНЫЕ СЦЕНАРИИ

 

Вписывание Украины в единую Европу представляется маловероятным; для этого нужна волевая, реалистичная, гибкая элита регионов и страны; желание и возможность (минимум) полстолетия разбираться с экологическим кошмаром и маргинализацией населения.

Отсутствие таких элит означает полусуществование слабых частей аморфного государства за счёт распродажи доставшейся Украине доли советского наследства, очагов военного производства, наёмничества в СНГ и прочем мире. Тогда пространство настолько фрагментируется и поляризуется, что к Украине в целом это отношения не имеет. Европа долго будет расплачиваться за поспешное объединение; Турции Украину не поднять, хотя объективно они союзники; возможность содержания населения всей Украины как военного завода арабо-мусульманского мира - только при скачке цен на нефть в несколько раз и полном безразличии США. Тогда получается, что для "процветания" Украины нужна большая война США и Китая.

РЕЙ БРЭДБЕРИ И СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ

«451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери и современная Россия

Ирина Чайковская

Опубликовано: 03/08/2018 - 20:57

В юности я зачитывалась Рэем Брэдбери. Но по какой-то странной оплошности, прочитав «Марсианские хроники» и «Вино из одуванчиков», пропустила первую его повесть, принесшую писателю славу и признание, «451 градус по Фаренгейту».

Rey-Bredberi-biografiya.jpg

Рэй Брэдбери

В начале марта на канале КУЛЬТУРА в передаче Игоря Волгина «Игра в бисер» обсуждали как раз эту повесть (называя ее романом). Прекрасный повод, чтобы ее прочесть. Что я и сделала.

Нахожусь под впечатлением. Больше всего поразило то, что на обсуждении – а в нем участвовали высокие профессионалы: переводчик, издатель, два литературоведа, - не было ни одной мысли, схожей с теми, что пробудило во мне это чтение. Говорили о жанре – антиутопия или нет? О том, что роман направлен против цензуры, что он «антиамериканский».

Антиамериканский? А я во всех перипетиях сюжета видела нашу российскую действительность возможно, в чем-то совпадающую с американской или какой-то еще.

Итак, коротко, о чем идет речь в повести.

Некий Монтэг, тридцати лет, неожиданно по дороге с работы встречает юную 17-летнюю девушку Клариссу. Разговоры с ней заставляют его задуматься над жизнью и работой, унаследованной им от отца и деда. Монтэг – пожарник. Он «менестрель огня», не тушит его, а создает. На его каске цифра 451. При температуре 451 градус по Фаренгейту «воспламеняется и горит бумага». Эта цифра сакральная для пожарных, ибо то, что они жгут, - состоит из бумаги. Это книги.

Мир, в котором живет Монтэг и где недолго суждено прожить Клариссе, страшен. Это мир увиденного писателем будущего. И надо сказать, увиденного очень точно. К сожалению.

Это мир, где царит война. Над головами проносятся ракетные самолеты, где-то, вдали от читателя, погибают люди. Жены призванных на войну стараются не думать об участи мужей. Это не их дело. Если мужья погибнут, нужно их поскорее забыть.

У вас не возникают ассоциации? Сирия, Украина... все эти непонятно где и непонятно кем ведущиеся войны...

Нам словно говорят: не обращайте внимания, это просто так, это мы без вас...

Farenheit451movie.jpg

Кадр из фильма  Франсуа Трюффо "451 градус по Фаренгейту" (1966)

Главным врагом общества признаны книги. Людей несколько веков отучали от чтения. Заменяли большие тексты короткими, потом совсем крошечными, потом вместо текста появились рисунки, комиксы. Читателей книг стали преследовать, а книги жечь. Людей отучали мыслить. Предметные картины заменялись абстрактными, не вызывающими мыслей и чувств. В домах появились телевизорные стены, где какие-то люди разыгрывали перед зрителями шумное действо без начала и конца и главное – без смысла.

Люди стали похожи друг на друга в повадках, в одежде, в разговорах. Да, собственно, какие разговоры? Сойдутся дамы: «прелестно», «чудесно», «шикарно» - и разойдутся.

Да и между мужьями и женами – точно такие же отношения. Исчезли «сочувствие», «сопереживание». Отлучая человека от книг, властители нового мира хотели сделать его жизнь веселой, беззаботной, бездумной.

Пусть молодежь убивает друг друга, гоняет на скоростных трассах, сбивая со скуки себе подобных (сбитая одной такой скоростной машиной погибнет Кларисса). Пусть все занимаются спортом, пусть устраиваются массовые зрелища - пребывание в толпе способствует тому, чтобы люди не думали, не анализировали, не задавались вопросами...

Но человек, как бы над ним ни работала пропаганда, остается человеком. И пожарник Монтэг, вначале под влиянием «сумасшедшей» девочки Клариссы, а потом уже разбуженный собственными мыслями понемногу приходит к пониманию, что в этом мире что-то не так.

Он понимает, что его обманывают. В учебниках говорится, что пожарники всегда зажигали огонь и жгли книги. В «Краткой историии пожарных команд» написано, что они основаны в 1790 году для сожжения проанглийской литературы и Первым пожарником был Бенжамин Франклин.

Как же напоминает эта Краткая история советско-сталинский «Краткий курс» и последующие фальсифицирующие прошлое учебники истории!

maxresdefault.jpg

Но от Клариссы Монтэг узнает, что первоначально пожарники тушили огонь, боролись с пожарами - и лишь потом их функции трансформировались.

Читатели скажут, что здесь автор схож с Оруэлом. И я соглашусь. Да, схож. Схож с Оруэлом в той мере, в какой оба изображают тоталитарное общество.

 Запретный плод сладок. Монтэг никогда не читал книг. Но вот какая-то строчка из сжигаемой им книги крутится у него в голове (как тут не вспомнить мальчика из рассказа Бредбери, который сохранил улыбку Моны Лизы – кусок холста, разорванного очумелой толпой).

Еще до знакомства с милой, любящей все живое Клариссой, Монтэг приносит домой несколько книг и прячет их в вентиляционный люк. Он понимает, что «совершает преступленье», но что-то ему говорит, что в книгах – спасенье.

Ведь если бы это было не так, то не пошла бы на сожжение вместе с книгами владелица одной из домашних библиотек, уничтоженных в огне Монтэгом и его товарищами.

Женщина сказала, что уйдет вместе со своими книгами и первая чиркнула спичкой над залитыми керосином томами.

Брандмейстер Битти, начальник Монтэга, ударил эту женщину по лицу кулаком. Это еще одна ступень озверения.

Но скажите, дорогие читатели, в российском общество, где в судах пытают юных и безоружных и где царит произвол, где в семьях совсем недавно было декриминализовано бытовое насилие, разве трудно представить мужчину, бьющего женщину?

Сходство, удивительное сходство.

Жена Монтэга Милдред живет с «ракушками» в ушах, целую ночь слушая музыку, она фанатка телевизорных стен и требует, чтобы муж приобрел для нее четвертую телевизорную стену, которая, видимо, окончательно освободит ее от всяких связей с миром.

Разве не похоже?

Еще.

hqdefault.jpg

Вспомните «уговоры» подчиниться общим правилам, стать как все и перестать мечтать о свободе, о собственном волеизъявлении, которыми «учителки» и директора школ потчуют сегодняшнюю молодежь, убоявшись ее участия в акциях Алексея Навального.

Как же они напоминают «наставления» Битни Монтэгу! И там, и там призыв к благоразумию, к порядку, к страху, к отказу от себя; и там, и там угрозы, принуждение, насилие над волей...

Страшная вещь кончается солнечным проблеском. Монтэгу удается убежать от погони, в лесу он находит скрывающихся интеллектуалов-книжников, принявших его в свое братство.

Повесть завершается строчкой из «Откровения Иоанна Богослова», пророчествующего о «Древе жизни».

Но знаете, мне в этой концовке чего-то не хватило. И, кажется, я даже знаю чего. Вся первая часть повестовавния идет под знаком Клариссы, девушки, чье появление предваряется запахом свежих абрикосов и земляники.

Монтэг подпадает под влияние ее наивных речей, удивления перед миром, органического неумения жить как все.

И мы, читатели, вместе с Монтэгом, ждем каждой его встречи с необыкновенной девушкой, вместе с ним задумываемся, счастлив ли он, и приходим к неутешительному выводу, что нет, не счастлив.

Конечно, же, Монтэг влюбляется в Клариссу. Брэдбери не говорит нам об этом прямо. Но так легко это понять. Когда начинается ливень, Кларисса ловит ртом каплю дождя. То же самое, но уже в ее отсутствие, проделывает Монтэг. Что это, если не желание влюбленного продлить свидание с любимой!

И вот Клариссы нет, Монтэг тоскует, девушка вошла в его жизнь.

Но почему, почему в конце повести он о ней не вспоминает?

Признаюсь, что вторая и третья часть показались мне менее эмоционально наполненными, чем первая. Да, есть драматизм, есть напряжение, но исчезла героиня, делавшая повествование таким лирическим, таким трогающим душу.

Есть в книге один эпизод, который нельзя пропустить. К Милдред приходят ее пустые подружки, они смотрят громкое и бессмысленное представление.

Монтэг, находящийся в крайне экзальтированном состоянии, выключает телевизорную стену, вынимает спрятанную им книгу и начинает вслух читать оттуда стихи. Это «преступление», дамы громко протестуют, но он продолжает чтение.

Звучит, по-видимому, любимое Рэем Брэдбери стихотворение «Берег Дувра» Мэтью Арнольда.

И – чудо. Под влиянием этих стихов, этой гармонии одна из глупых и пустых дам начинает плакать... Плакать безутешно. Поразительная сцена.

Тяжело наблюдать, как твоя родина погружается во мрак, как ее окутывает облако мракобесия, человеконенавистничества, лжи.

Тяжело видеть в том, что сегодня происходит в России, черты сходства с антиутопией Рэя Брэдбери.

Но, как и у американского писателя, у меня есть надежда.

Не погибло еще Древо жизни. 

Живем. 

***

Передача Игоря Волгина «Игра в бисер»

• )

О КРАСАВИЦАХ И СТАРОСТИ

0

6.03.2018

Борис Акунин о красавицах и старости

 

  

Старение мало кому дается легко. Но труднее всего с этим испытанием справляются красавицы. Это неудивительно — ведь они теряют гораздо больше, чем обыкновенные женщины и тем более дурнушки, а приобретают то же самое: болезни, слабость, неприязнь к зеркалу.

Красавицам тяжелее преодолевать ролевые барьеры, которые помогают приспосабливаться к меняющимся жизненным обстоятельствам: возлюбленная — мать — бабушка. Многие красавицы вообще остаются бездетными, потому что слишком лелеяли свою драгоценную ослепительность.

В детстве я видел двух старух, про которых говорили, что в прошлом они были невероятными красотками.

Одна жила в соседнем подъезде. Во двор она выходила размалеванная вкривь и вкось: какие-то шляпки-шарфики, глаз не видно под огромными солнечными очками, ядовито-красная помада, тонко и неровно выщипанные брови. Поверить, что это когда-то считалось красавицей, было невозможно.

Другая — знакомая моей бабушки — лишь слегка подкрашивала взвитые вверх седины голубым (я тогда думал, что это естественный цвет); на груди у нее была камея, и сам она тоже была похожа на камею. Смотреть на эту даму мне нравилось. Как она выглядела в молодости, мне было даже неинтересно. Я и так видел: красавица.

Вот что это такое — женское умение красиво стареть? (Про мужское я примерно себе представляю). Просто ум, или воспитание, или инстинкт, или особое ноу-хау? Может быть, просто дар такой — быть красивой в любом возрасте?

...Покажу вам несколько картинок из жизни красавиц, победивших старость — или проигравших ей.

Посмотрите на это лицо, полное прелести, жизни и любви.

Это художница Констанция Майер, подруга другого художника, Пьера-Поля Прюдона, нарисовавшего этот портрет.

Они жили вместе много лет, не связывая себя брачными узами (ну, оба художники, понятно). А потом краса Констанс стала увядать. Бедная женщина смотрела в зеркало, рыдала и повторяла: «Я безобразна! Моя молодость ушла!» И в конце концов взяла, да и перерезала себе горло бритвой.

Ей было 46 лет — по меркам 1821 года почти старуха

Многие европейские барышни воскликнули: «Ах, я тоже так сделаю, если доживу до столь преклонных лет!». (Правда, к тому времени, когда эти романтичные девицы достигли возраста Констанции Майер, байронизм уже вышел из моды, что, вероятно, спасло немало женских жизней).

А это главная красавица Прекрасной Эпохи Клео де Мерод. (Звание почти официальное: в 1900 году был выпущен альбом «Сто тридцать первых красавиц Европы», и Клео была из них самая что ни на есть первая).

La Belle Dame de la Belle Epoque

На свете она прожила девяносто один год и на закате жизни выглядела тоже весьма недурно. Причем, как вы можете заметить, нисколько не молодилась. Во всяком случае, мой неискушенный глаз не обнаруживает на этом старом, но привлекательном лице следов мучительных реставрационных работ.

На этом фотопортрете знаменитого Сесила Битона ей 85 лет

В следующем десятилетии звание Главной Красавицы принадлежало Лилиан Гиш.

По-моему, по праву

Эта дама тоже как-то без особенных трагедий пережила осень, снималась в кино до 93-летнего возраста, а умерла на сотом году жизни, во сне.

Все равно красивая, правда?

Совсем другой алгоритм старения, как известно, выбрала Главная Красавица Тридцатых Грета Гарбо.

Над таким взглядом, вероятно, надо было долго работать

Стареть на глазах у всех Великая Гарбо не пожелала — всю вторую половину своей долгой жизни просуществовала затворницей. Отказывалась сниматься в кино, избегала появляться на людях, не позволяла себя фотографировать. Это, конечно, не по горлу бритвой, но тоже своего рода суицид, похороны заживо.

Изредка особенно шустрым папарацци удавалось исхитриться и щелкнуть старушку (в Интернете можно выловить эти снимки), но я фотографию старой Греты Гарбо здесь помещать не буду. Ну, не хотел человек показывать публике свое состарившееся лицо — отнесемся к этой причуде с уважением.

Из: Любовь к истории. Блог Бориса Акунина

"ДЕМОКРАТЫ" США И ВЫБОРЫ В ИЗРАИЛЕ

Избирательные технологии в действии, но если их недостаточно, не исключено использование против идеологического противника полиции, прокуратуры и, разумеется, злобных СМИ. Такая вот "демократия".

Не исключено, что нынешний конфликт между харедим и Либерманом приведет к досрочныи парламентским выборам. В таком случае, мы вновь станем объектом мощного манипулирования избирателями со стороны внешних "доброхотов".

Нам это надо?                                    Д.М.

Виктория Вексельман

Отвечая на вопрос о возможном вмешательстве США в выборы, бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси заметил: «Да, но только с правильной стороны, в интересах демократии».

Соединенные Штаты вмешивались в израильские выборы в 1991/1992 году. Президент Джордж Буш-старший открыто заявил, что не предоставит Израилю гарантии на займы на прием большой алии, если премьер-министром останется несговорчивый Ицхак Шамир.

Одновременно за спиной Ицхака Шамира и в нарушение тогдашних законов, запрещающих израильским официальным лицам вести переговоры с террористом Арафатом, Шимон Перес под прикрытием правительств Америки и европейских стран вел переговоры с Арафатом о покупке голосов израильских арабов в обмен на легитимацию террористической Организации освобождения Палестины от евреев и ее боевого крыла ФАТХ, с переводом главарей в Эрец Исраэль, предоставлением им оружия, финансового и мат=B5риального довольствия.

Как известно, выборы 1992 года выиграла «Авода», а в 1993 году на лужайке Белого дома Ицхак Рабин и Ясир Арафат пожимали друг другу руки в присутствии президента Клинтона.

На выборах 1996 года все силы были брошены на победу Шимона Переса, и опросы показывали, что победа будет за ним, как в 2016 году с Хиллари Клинтон, однако есть расчеты, а есть просчеты.

На выборах победил Биньямин Нетаниягу, но Билл Клинтон не сдался. Помните, директор ЦРУ Вулси говорил, что Америка вмешивается только на стороне хороших парней и только ради победы демократии? Посмотрим, как администрация Клинтона устроила досрочные выборы в Израиле со сменой премьер-министра.

Вначале Клинтон умело организовал коалиционный кризис в Израиле. Нетаниягу подписал соглашение в Уай-плантейшен о передаче 12% территорий Иудеи и Самарии Арафату в надежде, что привезет домой Джонатана Полларда, но в последний момент Клинтон отказался от своего обещания, а правые партнеры по коалиции устроили показательный демарш, и в 1999 году были объявлены досрочные выборы.

В качестве «хорошего парня» администрация Клинтона выбрала Эхуда Барака. Для начала он заработал очень приличные суммы, читая по приглашению лекции в США, а накануне выборов создал несколько благотворительных товариществ (амутот) якобы для оказания помощи репатриантам и малоимущим.

Деньги для оказания помощи детям в «Союз меча и орала» переводились из Америки. Первой сотне счастливчиков даже удалось полечить зубы за счет американских доноров, но вскоре праздник раздачи бесплатных пряников закончился, так как казначей товариществ адвокат Ицхак Герцог (бывший лидер Сионлага) начал выписывать чеки на нужды избирательной кампании Эхуда Барака. Платили они щедро. Даже книгу состряпали «Солдат №1» и перевели ее на русский язык. Прокуратура заинтересовалась судьбой десятков миллионов благотворительных долларов, но Эхуд Барак и Ицхак Герцог ни в чем не признались. Они либо не знали, либо не помнили, либо просто промолчали. Дело было закрыто за недостатком улик.

Ставленник Клинтонов продержался недолго. За год он успел уйти из Ливана, пообещать Арафату почти полное отступление из Иудеи, Самарии и Иорданской долины, готов был отдать Асаду Голаны и спровоцировал вторую интифаду. На выборах 2000/2001 года за Ариэля Шарона голосовали даже традиционно левые районы.

Возвращение Биньямина Нетаниягу в кресло премьер-министра Израиля в 2009 году неприятно поразило Клинтонов и Обаму. Америка делала ставку на Ципи Ливни и «Кадиму». Администрация открыто унижала Нетаниягу, не пытаясь даже скрыть свою неприязнь за дипломатическим этикетом. На последних выборах 2015 года было принято стратегическое решение о возвращении Израиля на "демократические рельсы".

Аарон Кляйн рассказывает о том, как сотрудники администрации Обамы работали на победу израильского левого лагеря. В сво время он брал интервью у Нимрода Дуайека, создателя группы политического вл=B8яния V15 (Победа 2015) в его офисе на улице Лилиенблюм, рядом с бульваром Ротшильда в Тель-Авиве.

Дуайек не скрывал своей повестки дня: «Мы хотим принести изменение в политическую сферу, чтобы центристские и левые партии формировали следующую коалицию», — сказал он Аарону Кляйну. Группа привлекла к себе внимание после набора на работу 270 стратегических советников и консалтинговую фирму, в руководстве которой были бывшие высокопоставленные сотрудники избирательной кампании Обамы 2012 года. Заявление Дуайека о том, что его целью являлось создание левой коалиции противоречит попыткам V15 позиционировать себя в качестве политически нейтральной организации.

Поскольку целью было «изменение», то, по словам Дуайека, они планировали мобилизовать избирателей, «поддерживающих наше дело», и особой внимание уделялось работе с молодежью левых взглядов.

Помните оккупайщиков на бульваре Ротшильд? Мощное было движение, но его развитию в правильном направлении помешало отсутствие биотуалетов и слишком резкий запах травки, что крайне раздражало жителей этого дорогого района Тель-Авива. К тому же движение, проплаченное НИФ ("Новый израильский фонд") за деньги Сороса, так и не прижилось в народе и увяло на корню.

Призыв Дуайека к «изменению» (change) звучит привычно для американского уха, и это не случайно. Главным политическим консультантом левого лагеря был один из ведущих консультантов избирательного штаба Барака Обамы в 2012 году Джереми Бёрд.

В 2008 году он был аналитиком и заместителем директора избирательной кампании Обамы, а в 2011/2012 году директором всей его избирательной машины. ОН же разрабатывал план действий для V15. «Израильтяне не знают, как работать на местности, в отличие от американцев, и это был главный вклад Джереми, — откровенничал Дуайек. – Бёрд объяснил нам, как организовать людей, работать с ними, как обходить избирателей поквартирно, как разговаривать с людьми на улице».

В команде 270 стратегических советников 16 человек работали непосредственно в избирательных кампаниях Обамы. Другие советники работали на Демпартию или либеральные группы, включая группу по рекламе Обамакера. Разумеется, израильтяне отрицали прямое вмешательство Барака Обамы в выборы, а приглашение именно стратегических советников Обамы объясняли только и исключительно их высоким профессионализмом.

Залетный активист OneVoice  пикетирует резиденцию ПМ Израиля с плакатом «Нет — Красной армии, Да — миру!»

Офис на Лилиенблюм предназначался для молодых активистов. На бульваре Ротшильда была настоящая штаб-квартира V15 – офисы американо-британской организации «Один голос» (OneVoice). «Один голос» позиционирует себя как «международное народное движение, усиливающее голос основной массы израильтян и палестинцев». То есть, совершенно левая организация. Пресс-релизы организации были направлены против Нетаниягу.

Дуайек подробно рассказывал о задачах своего движения, но отвечать на вопрос об источниках финансирования своей бурной деятельности отказ=D0лся, сказав что-то о «частных донорах».

«Один голос» финансировался рядом благотворительных организаций и получил два гранта от Госдепартамента. Госдепартамент также числился в списках партнеров на сайте «Одного голоса». И хотя руководство «Голоса» уверяло, что правительственные деньги не перенаправлялись на мобилизационные усилия V15, слияние V15 с «Голосом» ставит это утверждение под сомнение.

Помимо Госдепартамента «Один голос» открыто сотрудничал с Гуглом, британской Лейбористской партией и Фондом Рокфеллеров.

Помимо Бёрда на поражение Нетагиягу в 2015 году работали такие политические стратеги избирательной кампании Обамы как Митч Стюарт, Марк Битти, Марлон Маршал, Бетси Гувер, Мег Ансара, Бриджет Халлиган, Кейт Катералл, Алекс Лофтон, Марта Патцер, Джесси Боатенг, Эшди Брайант, Макс Клермон, Макс Вуд (куда там 13 кремлеботам). Все они занимали ведущие посты в избирательном штабе Обамы и ковали его победу в 2012 году.  

Еврейский мир

Март 2018

Исход сапожника из Минска

09.03.2018

В комнате было холодно. Он позавтракал картошкой «в мундире», оставшейся после вчерашнего ужина. Она глоталась с трудом и теперь стала пластилиновым комом в желудке. Кружка жидкого чая не смогла её растворить, и пришлось налить еще одну. Арон прихлебывал кипяток мелкими глотками и бесцельно ходил по комнате.

Он остановился напротив окна. Улица за стеклом колебалась в сером туманном молоке. Одноэтажные домики растворялись, исчезая без остатка вместе с крышами, скрипучими крылечками, слепыми черными стеклами окон и покосившимися ставенками.

Неожиданно громко залаяла собака. Арон испуганно вздрогнул и чуть не расплескал чай на себя. Он осторожно поставил кружку на подоконник рядом с чернильницей и достал из кармана своего единственного пальто, висевшего на одиноком гвозде, вбитом в стену слева от входной двери, сложенную вчетверо бумагу. Это была анкета на выезд, которую выдали в городском Наркомвнуделе.

Арон разложил лист на подоконнике, пробежал глазами, беззвучно шевеля губами, обмакнул ручку в чернильницу и принялся писать. Сотрудница, выдавшая документ, строго предупредила, что писать надо разборчиво, и он старательно выводил буквы, от напряжения высунув изо рта кончик розового языка.

«Койфман Арон Менделевич» – написал он в первом пункте, где требовались фамилия, имя и отчество заявителя.

Из щели оконной рамы сильно тянуло холодом, и пальцы озябли – он оставил ручку в чернильнице и принялся быстро дышать на них. Соседская собака заходилась лаем, и появившаяся в дверях дома напротив Грозная Гита Штейнберг принялась ругаться, чтобы она заткнулась.

«Родился в 1900 году в городе Пинск Минской губернии. Проживаю в Минске с марта 1924 года», – снова старательно выводил он букву за буквой.

Грозной Гиту Штейнберг прозвали из-за сросшихся на переносице бровей. Она была безобидной, только очень крикливой матерью шестерых детей. Ее старшая дочь Эстер заканчивала педагогический техникум, собираясь продолжить учебу в институте. Об этом ему рассказала сама Гита, когда Арон встретил ее, забредя после работы на рынок. Он рассеянно шел между телегами, с которых торговали крестьяне из соседних деревень, и из лавки резника, где все время стояла очередь, услышал, что кто-то громко зовет его. Пришлось нести ношу Грозной Гиты до дома. 
– Даст Б-г, поедет моя Эстерка в Ленинград. Сестра Шуля там сейчас замужем за одним важным, – она понизила голос до драматического шепота и, заговорщицки оглянувшись по сторонам, сказала: – Генералом! Будет кому присмотреть, если что.

По дороге Грозная Гита учинила ему настоящий допрос с пристрастием. Всё хотела выведать: и где работает, и кто родители, и чем живёт и дышит. Арон отвечал скупо, но она не отставала. А он боялся обидеть и был счастлив, когда они наконец дошли.

«До 1917 года сапожник. Имущества и капитала не имею. Сейчас – сдельная работа в Торгстройтресте», – так же скупо выводил он пером на бумаге.

Эстер была похожа на мать небольшим ростом. Она немного, почти незаметно припадала на левую ногу. Но черные глаза постоянно смеялись, а заплетенные в косы волосы, уложенные вокруг головы, и мраморная шея приводили Арона в настоящий трепет – она снилась ему по ночам. Держась за руки, они летали над улицей, а коровы, пасшиеся на крышах домов, задумчиво жевали вслед. После таких ночей Арон приходил на работу бледный, как простыня, и на вопросы бригадира о самочувствии хмуро отвечал, что болит голова.

Он хотел пригласить ее в театр, но никак не решался. Однажды утром Арон проснулся с твердой мыслью написать ей письмо. 
«Товарищ Эстер Штейнберг, здравствуйте! Обращаюсь к вам с предложением сходить вместе в Белорусский государственный еврейский театр, куда у меня имеются два билета на шестой ряд. В четверг будут показывать историческую пьесу из иностранной жизни – “Венецианского купца” Уильяма Шекспира», – перечитал он и понял, что получилось слишком официально. «Уважаемая Эстер Штейнберг», – начал выводить на новом листке, но снова скомкал бумагу и долго смотрел в окно, пока не спустилась ночь и не загорелись звезды.

После той ночи Эстер навсегда перестала ему сниться. Как отрезало. Он все еще продолжал летать, но уже в одиночестве. Арон поднимался над рекой и домами с дымящимися печными трубами, пролетал мимо церковных куполов и заглядывал в окна синагог, где старики трясли седыми бородами над раскрытым Талмудом, и летел дальше между облаками, пасущимися среди мерцающих звезд.

«За границей имею родного брата. В Кракове. Поддерживаю с ним переписку», – с подоконника снова дуло, но в этот раз Арон решился дописать до конца.

Брат Натан был старше его на три года и продолжал семейную традицию, работая сапожником, как отец и дед, но это был уже другой уровень. Дела у брата, судя по письмам, шли неплохо: он держал на зарплате в своей мастерской целых пять сапожников, а обувь у него заказывали даже из Баварии. В последних письмах брат изо всех сил намекал, чтобы Арон приехал: «Семьи у тебя нет, дома своего – тоже нет. Ты живешь впроголодь, ютишься по чужим углам и кочуешь по артелям. Хватит тебе уже строить их светлое будущее. Начни строить своё!»

Арон тяжело вздохнул и снова принялся за анкету. Перед ним был пятый пункт: «Причина отъезда». Он глянул в окно: туман рассеялся, и очертания окрестных домов стали резкими. Улица зашевелилась и проснулась окончательно. Заскрипели крылечки, застучали калитки. За стенкой испуганно заплакал ребенок, а Грозная Гита вышла на крыльцо и начала стирать белье. Коровы хлопали своими огромными глазами, надрывно кричали петухи, хрипло лаяли собаки, а козел попытался всех забодать. Арон взглянул на перо и увидел, что чернила высохли. Обмакнул перо в чернильницу и неожиданно для себя старательно вывел в пятом пункте: «Одиночество».

Евгений Липкович