понедельник, 17 июля 2017 г.

История бренда: Rolls-Royce

История бренда: Rolls-Royce

Как появился автомобиль, который стал абсолютным символом успеха
Сейчас на российских улицах довольно трудно встретить автомобиль Rolls-Royce – он превратился в экзотическую игрушку для очень-очень богатых людей. Но еще в двадцатом веке все было иначе – свои «Роллс Ройсы» были у всех крупных руководителей той эпохи, от Николая Второго до Ленина, на этих машинах передвигались партийные чиновники, а со временем, когда автомобили изнашивались, их передавали «в народ»  – начальникам колхозов или совхозов.
История этого бренда – это история удивительно удачного союза двух бизнесменов, Чарльза Роллса и Генри Ройса. Один из них был богатым аристократом, а другой вырос в бедности и всего год отучился в школе, но вместе они создали автомобиль, который стал абсолютным символом успеха.
Рассказываем, как появилась компания Rolls-Royce, как она связана с Россией и что именно помогло бренду пройти через банкротство, но выжить.
Название компании Rolls-Royce состоит из двух фамилий. Это фамилии отцов-основателей компании – Чарльза Роллса и Генри Ройса. История их бренда – это классический случай удачного бизнес-союза инвестора и изобретателя.

Богач и бедняк

Интересный факт: в названии компании встретились фамилии богача и бедняка. Первой стоит фамилия богача – Чарльза Роллса. Он родился в семье потомственных аристократов из Уэльса, получил два высших образования и с самого детства интересовался автомобилями – он даже стал первым студентом Кембриджа, у которого появилось собственное авто. После окончания учебы он открыл собственную фирму, которая занималась импортом автомобилей, она была основана в 1902 году и получила название C.S.Rolls & Co. Но обычного импорта Роллсу казалось недостаточно, он мечтал создать собственный автомобиль.
Вторая фамилия в названии бренда – Ройс – принадлежит Генри Ройзу, основателю и первому инженеру компании. В отличие от Роллса, Ройс родился в бедной, практически нищей семье: с десяти лет он работал разносчиком газет и почтальоном. При этом Ройс понимал, что без образования он не сможет ничего добиться в жизни, поэтому в свободное время он изучал французский и немецкий языки, электротехнику и математику. В 16 лет, несмотря на отсутствие диплома (какой диплом,если он окончил только один класс школы), Ройс устроился в компанию Максима Хайрема на должность инженера. Эта работа помогла ему накопить начальный капитал и основать собственное дело – механическую мастерскую  Royce & Co. Но просто мастерской Ройсу недостаточно: как и Роллс, он мечтает о собственном автомобиле.

Знакомство

В 1904 году  Роллс Ройс знакомятся. За год до этого мастерская Ройса выпускает три автомобиля мощностью в 10 лошадиных сил. Никаких особенно новых технических решений в автомобилях не было, зато они хорошо выглядели и отличались прекрасной сборкой и надежными деталями.
Автомобили произвели настоящий фурор в Англии – о них написали все местные газеты, а чуть позже – и мировые. Слава была так велика, что статья про эти машины появилась даже в русском журнале «За рулем». Про эти автомобили услышал и Чарльз Роллс, который в тот момент как раз искал инженера, способного помочь ему в разработке собственного авто. 1 мая 1904 года в ресторане «Мидленд» был подписан договор о сотрудничестве между Роллсом и Ройсом. Этот день считается официальным основанием компании Rolls-Royce.

Особенности бренда и первый автомобиль

Отличительными чертами Rolls-Royce с самого начала стала надежность автомобилей. Первая настоящая модель фирмы была показана на международной транспортной выставке в 1906 году – это был автомобиль с очень мощной стальной рамой, 7-литровым мотором и шестью цилиндрами, расположенными в ряд.
При этом мощность не разглашалась, и это породило традицию указывать мощность как «достаточную» (от традиции бренд избавился только в последние несколько десятилетий). Автомобиль назывался Rolls-Royce 40/50 HP и позиционировался как «самый надежный автомобиль во всем мире».

Логотип и реклама

Изначально основатели компании запустили логотип в виде больших красных букв RR, но довольно скоро цвет сменили на черный, чтобы «подчеркнуть престижность и роскошь». Однако символом бренда стали не буквы RR, а знаменитая фигурка на капоте под названием «Дух экстаза».
Фигурка появилась так: в 1909 лорд сэр Джон Монтегю купил себе один из автомобилей компании. Чтобы сделать свою машину непохожей на другие, он заказал у скульптора Чарльза Сайкса фигурку-талисман. Художник создал скульптуру  «Дух Экстаза» — устремленную вперед девушку. Фигурка так понравилась Чарльзу Роллсу, что он добился разрешения использовать ее на всех автомобилях бренда.
Rolls-Royce с самого начала позиционировались как «лучшие во всем мире», самые надежные автомобили. На это делали упор во время рекламных кампаний: сколько бы вы ни использовали автомобиль, вам не удастся его сломать. Известен такой случай: бизнесмен Клод Джонсон, усомнившийся в правдивости рекламы, отправился в пробег на первом автомобиле бренда. Пробег был организован специально для того, чтобы выявить недостатки машины, однако спустя 15 тысяч миль (это примерно  24 тысячи километров) сломалась только одна деталь – топливный кран стоимостью в 2 фунта. При этом большую часть пути бизнесмен ехал со скоростью 120 км/ч.

Успехи и неудачи

Почти 50 лет, до конца 1950-х годов, бренд чувствовал себя крайне уверенно – Rolls-Royce сформировал имидж премиального британского автомобиля, на котором ездили бизнесмены, знаменитости и даже представители монархии. Так, на моделях Phantom четвёртого и пятого поколения передвигалась королевская семья, и это стало отличной рекламой и привело к резкому увеличению продаж в том году.
Компания процветала даже во время Великой Депрессии – продажи в 30-х годах шли так хорошо, что фирма даже смогла поглотить компанию Bentley, которая тогда была основным ее конкурентом.
Все изменилось в 1960: в мире бушевал очередной кризис, но Rolls-Royce казался настолько стабильным брендом, что администрация решила не переписывать бизнес-стратегию под экономический спад. Более того, компания начала работу сразу над двумя масштабными проектами – выпуском новой модели автомобиля и созданием реактивного двигателя. Однако менеджеры просчитались: в кризис количество покупателей снизилось, а новые разработки оказались невостребованными. В итоге бренд оформил займы в нескольких банках и впоследствии разорился.

Спасение

В 1971 году компания официально была признана неплатёжеспособной. Однако британская общественность не могла допустить закрытие Rolls-Royce – бренд считали символом страны и национальным достоянием. В итоге государство было вынуждено выплатить 250 миллионов долларов на погашение займов фирмы.
С этого момента начались торги за компанию. Претендентами на покупку стали BMW, Volkswagen и Daimler-Benz. Торги проходили невероятно напряженно, а сделка несколько раз отменялась: сначала из борьбы вышел Daimler-Benz, который решил развивать собственный бренд Maybach. Потом BMW и Volkswagen несколько раз увеличивали сумму сделки, чтобы перебить цену конкурента. Спустя несколько месяцев переговоров был достигнут компромисс: BMW выкупил непосредственно бренд Rolls-Royce, а Volkswagen получил права на компанию Bentley.

Rolls-Royce сейчас

Rolls-Royce сейчас – это один из самых дорогих автомобилей в мире, который покупают не столько из-за надежности, сколько для демонстрации статуса и общественного положения. Тем не менее, усилиями BMW бренд преодолел кризис и снова стал прибыльным. Ежегодно компания продает несколько тысяч автомобилей, а в России в прошлом году продали более ста машин.
«Для преуспевающих предпринимателей в России бренд Rolls-Royce остается абсолютным символом успеха», – считает Джеймс Крайтон, региональный директор бренда.
И это правда.

ОШИБКА МАКСИМА ШЕВЧЕНКО

Максимальный бред

Максим Шевченко написал текст. В этом его ошибка. Всё остальное — не более, чем неизбежные последствия главной ошибки. «Знай и используй свое конкурентное преимущество» — об этом сказано в любой популярной брошюрке. Конкурентные преимущества г-на Шевченко — это громкий голос, бесцеремонное умение перебивать и «затыкать» любого собеседника. В прямом эфире, в режиме реального времени это работает: слушатели разевают рот от изумления, оппоненты теряют дар речи от возмущения — профит. Но писать статьи, которые будут читать медленно и со вкусом… Очень опрометчиво…
Однако, прежде чем мы перейдем к медленному чтению, надобно вспомнить заветы Ильича (простите, Максим Леонардович, цитирую по памяти, ПСС под рукой нет): «Пытаясь решить частные вопросы, не определившись с главным, мы будем вновь и вновь упираться в эти неразрешенные главные вопросы». Так вот, САМОЕ ГЛАВНОЕ, что должно непременно и непрерывно присутствовать в любом обсуждении любых вопросов истории 2 МВ — это понимание того, что к моменту начала мировой войны в мире было ДВА террористических тоталитарных режима: один молодой, неокрепший, неуклюжий как подросток, и второй — заматерелый, вполне озверевший, проливший реки крови, до зубов вооруженный.
В сравнении со сталинским СССР довоенная гитлеровская Германия — это детский сад с матерью Терезой в главных воспитателях. Вплоть до начала войны из Германии Гитлера можно было уехать — от Сталина можно было только бежать, рискуя собственной жизнью и обрекая своих родных на лагерный срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества (это я пересказываю введенную в июле 1934 г. статью советского УК, которая так и называла это преступление: «побег из СССР»). В Германии Гитлера человек мог иметь свой, независимый от государственного пайка источник дохода (работа по найму на частном предприятии, свой бизнес, фермерское хозяйство, частная практика врача или адвоката) — в сталинском СССР без хлебной карточки или «шести соток» на государственной земле можно было только подохнуть с голода. А там, где «диктатуры голода» нет, а свобода выезда есть, там в принципе невозможно обеспечить тотальный контроль и массовые — в сталинском понимании слова «массовые» — репрессии.
До начала войны Гитлер убил несколько тысяч своих подданных и бросил в концлагеря несколько десятков тысяч. В сталинском СССР к осени 39 года было убито много миллионов (в соответствии с Заявлением Госдумы РФ от 2 апреля 2008 г. число жертв Голодомора было определено в 7 млн. и не менее 0,8 млн. было расстреляно и замучено за два года Большого Террора), а лишены имущества, здоровья и свободы десятки миллионов человек. И поэтому перед каждым бойцом антигитлеровской коалиции неизбежно вставал вопрос: «Мы за что воюем? За то, чтобы расчистить Сталину дорогу в Европу? Заменить Освенцим на Колыму?» И если для французских, английских, американских, канадских солдат это была некая отвлеченная, да и не слишком понятная, «политика», то для поляков, волею истории оказавшихся между Гитлером и Сталиным, то был вопрос жизни и смерти — личной, коллективной и национальной.
А теперь пойдем по пунктам.
«Стратегия Армии Крайовой была простой — пусть немцы и русские как можно больше поубивают друг друга,» Она (стратегия) должна была БЫ быть такой — чего еще, если не взаимного ослабления двух оккупантов, разделивших польскую территорию и убивающих польских граждан, надо было добиваться… Но не получилось. Польша была связана своими обязательствами перед другими участниками антигитлеровской коалиции, и поэтому приходилось помогать тому усатому, у кого усы были широкие.
«а мы, поляки, потом при помощи англичан возьмём и немецкие земли, и украинские земли, и белорусские земли, и литовские земли, и русские земли — восстановим Речь Посполитую от моря до моря и ещё прихватим». А вот это просто вранье. Польша в годы войны не была «диким полем». Несмотря на оккупацию, действовало признанное великими державами (включая СССР !) польское правительство в изгнании, действовала совершенно уникальная в истории 2МВ подпольная администрации на территории страны, была армия с централизованным командованием, присягой и личным составом. Были и открыто заявленные цели войны: восстановление границ 39 года. И ничего иного.
«АК не рвала немецкие эшелоны, когда они шли на Восточный фронт, не убивала немецких солдат, когда они ехали убивать «красных москалей», не портила немецкую технику, громыхавшую к Смоленску или Курску». Столь же наглое вранье, но при этом еще и оскорбительное по отношению к памяти о жертвах, понесенных польским народом в войне. 38 железнодорожных мостов, 6.930 паровозов, 19.058 вагонов. А также 4.326 колесных машин и 28 самолетов на аэродромах, 130 складов военного имущества, бензохранилища с 4.674 тоннами горючего и пр. Да, как и любые цифры, касающиеся оценки деятельности партизан, эти, скорее всего, неточны и завышены. Впрочем, если бы поляки смогли найти и взорвать 380 мостов, то нашим «патриотам» и этого показалось бы мало…
«Всю войну заводы и предприятия Польши (на которых работали поляки) работали, перевыполняя план, на победу нацизма». Вот это правда. Именно на Германию все заводы на оккупированной Германией территории и работали. Если г-н Шевченко думает, что заводы на оккупированной советской территории работали на марсиан, то он ошибается. Тут только надо добавить, что работать «на победу нацизма» советские заводы, шахты, рудники и нефтепромыслы начали за полтора года ДО оккупации. И основательно помогли немцам в их первых победах — по крайней мере, такое мнение высказал глава правительства СССР тов. Молотов на переговорах с тов. Гитлером в ноябре 1940 года.
Вернемся, однако, к Польше. 2.872 единиц выведенного из строя промышленного оборудования, 4.710 преднамеренно испорченных запчастей для авиамоторов, 92 тыс. снарядов с испорченными взрывателями, 638 отключений электроэнергии и 25 тыс. прочих актов диверсии и саботажа. Так что с «перевыполнением плана» не все было в порядке.
«отличились при подавлении Варшавского восстания глава РОНА поляк-эсэсовец Каминский». Почти правда. Но нужны уточнения. Бронислав Каминский, поляк по отцу, родился в Витебской губернии РИ, был советским подданным и даже, что подтверждается документами, сексотом НКВД. Зверствовал при подавлении восстания не только он лично, но и всё возглавляемое им воинство, первоначально называвшееся «РУССКАЯ освободительная народная армия», а с 1 августа 44 года переформированное в 29.Waffen-Grenadier-Division der SS RONA (russische Nr.1); надеюсь, слово «russische» понятно без словаря.
«и поляки из части Дирливангера». Поляки? Карательная бригада СС, известная по фамилии своего командира как «бригада Дирлевангера», была набрана из заключенных германских тюрем. Критерием отбора было осуждение за тяжкие насильственные преступления (убийства, разбои, изнасилования), но никак не национальность, и уж тем более — не польское происхождение.
«Когда польские нацисты под немецким контролем уничтожали еврейские гетто, они говорили: «Жиды горят — клопы горят!». И это было общим польским настроением». Слово «польским» тут лишнее. Жестокая война, гитлеровская оккупация подняли со дна людского моря всю мерзость и грязь. Кто был ничем, тот стал всем; последний забулдыга-пропойца записывался в «полицаи», получал винтовку и право распоряжаться жизнями сотен невинных людей. Недостатка в желающих «под немецким контролем уничтожать еврейское гетто» не было нигде — ни в Польше, ни в России, ни в Литве, ни в Украине… Однако, была такая страна, в которой хотя бы иногда, хотя бы кое-где пытались спасти обреченных на уничтожение евреев.
Нет, это вовсе сталинский СССР — за 70 лет так и не удалось найти ни одного документа, ни одного приказа командования Красной Армии или Центрального штаба партизанского движения, в которых задача спасения еврейского населения хотя бы была обозначена 101-й в общем перечне задач. А вот в Польше ситуация была другой. И польское правительство, и командование АК задачу оказания помощи еврейским согражданам ставило, причем многократно. Что-то делалось практически, в частности, во время восстания в Варшавском гетто АК передало через систему подземных ходов некоторое количество стрелкового оружия, а затем вывело часть уцелевших повстанцев. Был приказ об уничтожении т.н. «шмальцовщиков» (этим словом называли тех, кто «вытапливал шмалец из жидов», т.е. сначала отбирал все деньги и ценности за обещание укрытия, а потом сдавал немцам), и некоторое количество негодяев было расстреляно подпольщиками АК. Совершенно однозначной была позиция главы греко-католической («униатской») церкви митрополита Шептицкого, который не только выступил с публичным осуждением геноцида, но и организовал массовую кампанию спасения еврейских детей в монастырях; активно участвовали в спасении евреев и десятки католических ксендзов.
Всё это создавало моральную атмосферу, в которой из Варшавского гетто вывели\вынесли и спасли 2,5 тыс. детей (что-то я ничего подобного про гетто в столице советской Белоруссии, «партизанском крае», не слышал), а по числу учтенных и награжденных Израилем «праведников народов мира» поляки оказались на первом месте. Да, разумеется, на каждый случай проявления самоотверженного гуманизма можно найти по десять примеров гнусной подлости, это смотря что искать…
И, наконец, главная вишенка на торте из дерьма по рецепту Максима Шевченко: «В немецкой армии (не в СС только, не в полицейских частях, а именно в кадровой армии — добровольцами и по призыву) воевали около ПОЛУМИЛЛИОНА поляков. После венгров и румын, поляки — третьи по численности союзники нацистов».
Обидно, блин — почему венгров с румынами вспомнил, а русских забыл? «Численность личного состава военных формирований «добровольных помощников», полицейских и вспомогательных формирований к середине июля 1944 г. превышала 800 тыс. человек». Это не я придумал, такие цифры приведены в фундаментальном и вполне официальном труде российских военных историков «Гриф секретности снят». Для тех, кто не понял термин: «добровольные помощники», по-немецки Hilfswillige или сокращенно «хиви», набирались из советских граждан, главным образом военнопленных. Первоначально «хиви» служили водителями, кладовщиками, санитарами, но затем русских добровольцев начали вооружать, и с октября 1943 г. «хиви» в количестве 2 тыс. человек на дивизию были включены в стандартный штат пехотной дивизии вермахта; был даже учрежден пост «генерал — инспектора восточных войск», под началом которого (генерал Кестринг) в рядах вермахта, боевых СС и ПВО служило порядка 750 тыс. «хиви».
Вернемся, однако же, к «тортику». Что это за полмиллиона «поляков»? Никакого секрета тут нет (и лазить по анонимным нацистским говно-сайтам в поисках заветной цифры не надо). Не 500 тысяч, а 375. Из них 150 тыс. это ГРАЖДАНЕ «РЕЙХА» условно-польского происхождения. А вы как думали? Сотни лет немцы и славяне жили бок о бок, особенно много славян (точнее говоря, немцев со славянскими фамилиями) было в Пруссии, Австрии, Судетах. После разгрома Польши в состав «третьего рейха» был включен Данциг (Гданьск), некоторые районы польской Силезии и Поморья, в дальнейшем большая часть Белостокского воеводства (ранее оккупированного Сталиным). Жители получили германское гражданство вместе со всеми прилагающимися к гражданству обязанностями, включая призыв на воинскую службу.
Еще 225 тыс. «поляков» — это граждане Польши, призванные (опять же, в обязательном порядке) в вермахт. Прежде всего, это т.н. «фолькс-дойче», т.е. польские граждане немецкого происхождения (разумеется, были и такие). Затем, по мере того, как дефицит «пушечного мяса» в вермахте обострялся, специалисты по «расовой чистоте» начинали находить все новые и новые группы польского населения, которые объявлялись «пригодными к германизации», имеющими «арийские корни» и прочий бред (также и на территории СССР казаки были объявлены «потомками готов»). Этих Wasserpolen начали призывать в армию, но, предполагая их возможную нелояльность, старались направлять в тыловые части, распределять по 2-3 человек на взвод и пр.
Что с ними было дальше? 225 тыс. «польских» солдат вермахта погибло или попало в плен на Восточном и Западном фронтах, и, разумеется, всякий немец, кто мог произнести хотя бы несколько фраз по-польски, в плену называл себя поляком. Летом 44 года на Западном фронте 90 тыс. принудительно мобилизованных поляков при первой же возможности сдались союзникам и вошли в состав т.н. «польской армии на Западе»; всего там было 249 тыс. польских добровольцев, из которых союзники сформировали несколько дивизий, включая танковую, и парашютную бригаду. Не забудем и про польских летчиков, которые с первого до последнего дня войны сражались против нацистов (сначала в составе польских, затем британских ВВС), про польских военных моряков, про 80-тысячную армию генерала Андерса, воевавшую и в Северной Африке, и в Италии, а затем на Западном фронте, и коммунистическую Армию Людову, и сформированное на территории СССР Войско Польское (да, скорее «войско жидовское»), дошедшее с Красной Армией до Берлина.
Марк Солонин

Израиль. Предвосхищая будущее

Израиль. Предвосхищая будущее

В 2016 году Израиль занял первое место среди развитых стран по инвестициям в исследования и разработки. Доля израильских вложений в эту сферу составила 4,25% от ВВП, второе место у Южной Кореи (4,23%). Средний показатель инвестиций в R&D в странах ЕС — 1,95% от ВВП, США — 2,79%, Китая — 2,1%, а России — 1,13%.
Сегодня мы презентуем три изобретения, которые журнал IT Business Week счел наиболее значимыми израильскими инновациями минувшего года.

Water-Gen — вода из воздуха

Питьевая вода всегда была глобальной проблемой человечества. Сегодня более миллиарда людей на планете по-прежнему не имеют доступа к чистой воде, а загрязненная убивает в год больше людей, чем все вооруженные конфликты.
Израильская компания Water-Gen предложила решение, позволяющее получать воду… прямо из воздуха. Решение полностью автономно и не требует никакой инфраструктуры, кроме электричества — речь идет о системе «подключи и пей». Устройство извлекает питьевую воду «из ничего» при помощи специальных лопастей — «листьев», фильтрующих теплый и влажный воздух. За счет этого частицы пыли и грязи не попадают внутрь установки. Внутри воздух охлаждается, а влага преобразуется в конденсат.
Изначально разработка создавалась для военных, и израильскую технологию успели приобрести армии США, Великобритании, Франции и даже некоторых арабских стран. Сегодня компания ориентируется на страны, где отмечается нехватка питьевой водопроводной воды, а также территории с влажным и жарким климатом, проводя полевые испытания в Мумбае, Шанхае и Мехико.
Главное преимущество технологии в ее низкой себестоимости — всего около двух центов за литр. Впервые на рынке появилось решение, стоимость которого меньше, чем очищенная бутилированная вода. Так, одна бутылка питьевой воды в Индии стоит 15 рупий, тогда как цена производства одного литра воды из устройства всего 1,5 рупии.
Основным инвестором компании является семья Мирилашвили (Михаил и Вячеслав Мирилашвили — самые состоятельные «русские» в рейтинге израильских богачей, — прим. ред.), вложившая $200 млн в строительство заводов по производству водогенераторов Water-Gen в Индии и Вьетнаме и еще $150 млн в проект электростанции в Израиле.

Airobotics — автономный беспилотник

Стартап Airobotics представил полностью автоматизированную платформу для управления беспилотником Optimus. Конструкция представляет собой контейнер с трансформирующейся крышей, в котором роботизированная рука может поменять дрону элементы питания и навесное оборудование: например, ночью можно устанавливать другую камеру. Для заправки Optimus автоматически садится на крышу станции, крыша раздвигается, и он попадает внутрь порта.
Дрон Airobotics Optimus при максимальной скорости около 36 км/ч способен нести полезную нагрузку массой до 1 кг в течение примерно получаса. Для определения собственного положения аппарат использует спутниковую навигацию. Точность определения координат, по данным разработчика, достигает 1 см.
В марте этого года компания получила от израильского управления гражданской авиации первое в мире разрешение на автономную эксплуатацию своего БПЛА. Разрешение на полеты позволит использовать беспилотные аппараты в целях наблюдения и контроля вдоль многокилометровых линий электропередач, железнодорожных путей или сельхозугодий без привлечения людей по ходу маршрута. Airobotics Optimus может быть также успешно использован на объектах нефтегазовой инфраструктуры, в метеоцентрах, морских портах и на других промышленных объектах.
По-видимому, парящие в небе БПЛА станут обычным явлением задолго до того, как на дороги выедут беспилотные автомобили (Израиль является лидером и в этой сфере и к 2020 году станет первой страной в мире, где будет создана соответствующая инфраструктура для таких авто).

Gauzy — интерактивное стекло

Израильская компания Gauzy разработала на базе собственной технологии LCC решение, позволяющее отображать информацию на любой стеклянной поверхности — от окна до лобового стекла автомобиля. Среди клиентов компании — Mercedes-Benz, AT&T, Porsche, The Ritz Carlton, Crowne Plaza и др.
Технология основана на жидких кристаллах и контроллере, подобном тому, который используется в жидкокристаллических экранах. Таким образом, можно чередовать режимы — от прозрачного, демонстрирующего, что находится за окном, до режима, используемого для показа объявления. Новая технология позволит, например, превратить стекла автомобиля в интерактивные дисплеи и продолжать в поездке виртуальную жизнь, не отвлекаясь на пейзажи: смотреть видео, сидеть в чатах и т.п. Правда, при включении двигателя лобовое стекло автоматически становится прозрачным — но это, видимо, только до тех пор, пока машины окончательно не перейдут на беспилотное управление.
Стоит отметить, что за последние годы Израиль предложил целый ряд инноваций, существенно повлиявших на самые разные сферы повседневной жизни. Среди них — автоматизированный телефонный переводчик Lexifone, позволяющий собеседникам вести диалог на разных языках, динамические мультифокальные линзы Deep Optics, заменяющие очки «для чтения» и «для дали», первый в мире карманный молекулярный сенсор SCiO, предназначенный для определения химического состава продуктов питания, медикаментов, напитков, уникальное устройство Sniffphone, моментально диагностирующее рак, а также болезнь Паркинсона и рассеянный склероз, картонный велосипед Cardboard Technologies, выдерживающий нагрузку до 180 кг., и многое другое.
Константин Мельман

“Палестинский контекст” отношений Израиля и Индии

“Палестинский контекст” отношений Израиля и Индии

Среди множества нетривиальных сюжетов, которыми изобиловал официальный визит в Израиль премьер-министра Индии Нарендры Моди 4-6 июля с. г., приуроченный к 25-летию индийско-израильских дипломатических отношений, немалое внимание привлек его отказ “сбалансировать” свою поездку в еврейское государство посещением палестинских арабских анклавов.
Причем не только Рамаллы, но и любого другого места, подконтрольного ПНА – вразрез с поведением индийских политиков, которые посещали Израиль в прошлом. И в отличие от, например, президента США Дональда Трампа, который, несмотря на весь свой про-израильский настрой, в ходе визита в Израиль все же заехал на пару часов Бейт-Лехем (Вифлеем), где он встретился с главой ПНА Махмудом Аббасом (Абу-Мазеном).
Ситуация тем более удивительная, что Индия была первой немусульманской страной, которая еще два десятилетия назад признала “Государство Палестина”.

Объективные параметры и субъективные соображения

Как можно заметить, внимание, который получил Н. Моди в Израиле от официальных лиц и прессы, соответствует уровню, на котором обычно принимают ближайших партнеров.
“Связь между нами настолько естественна, что мы можем спросить: что же так долго?” — заметил, приветствуя своего индийского коллегу, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.
Действительно, казалось бы, сближению Израиля и Индии способствовали все исходные обстоятельства. Оба государства, почти одновременно (в 1948 и 1947 гг.) получившие независимость от Великобритании, были построены на фундаменте древних цивилизаций. Оба государства унаследовали от метрополии т.н. “вестминстерскую” модель парламентской демократии, которую, в отличие от подавляющего большинства других постколониальных стран, сумели сохранить, несмотря на все вызовы и угрозы.
И оба государства были итогом согласованного раздела колониальных владений. А именно, британского Индостана на “индуистскую” Индию и мусульманский Пакистан, которые немедленно стали субъектами затяжного и периодически обостряющегося конфликта друг с другом. И британского мандата в Эрец-Исраэль/Палестине на арабское государство и на еврейский Израиль, который немедленно стал объектом нападения арабских стран, не принявших план раздела из-за сопротивления самой идее существования на Ближнем Востоке еврейского государства, и тем самым похоронившим в тот момент идею политического самоопределения арабов Западной Палестины; причем продолжающееся и периодически обостряющееся противостояние Израиля и арабо-мусульманского мира делало эту тему неактуальной еще 45 лет.
Реинкарнация идеи политического самоопределения арабов, живущих к западу от реки Иордан, произошла лишь в начале 1990-х гг., в виде Палестинской национальной администрации (ПНА). Которая уже полтора десятилетия спустя распалась на анклав радикальных исламистов в секторе Газа и управляемый вождями “светской” ООП “Фатхленд” в Иудее и Самарии – подобно тому, как в 1971 году по той же схеме (при всем различии масштабов) от Пакистана отделилось мусульманское же государство Бангладеш.
Но именно арабо-израильский конфликт – а в его контексте палестинская проблема – и является ответом на риторическое замечание Биньямина Нетаньяху. Вопреки вполне очевидным аллюзиям в положении Индии и Израиля после завоевания ими независимости линия Нью-Дели, который, даже признав Израиль, более 40 лет тянул с установлением с ним полноценных дипломатических отношений, оставалась однозначно проарабской. Некоторые из причин данного феномена уже были отмечены в нашей предыдущей статье. Среди них – сопредседательство Индии в Движении неприсоединения, в котором доминировал антиизраильский настрой. Ее близкое партнерство с СССР, включая готовность следовать в фарватере Москвы в ближневосточном конфликте – особенно после Шестидневной войны 1967 и Войны Судного дня 1973 годов. Свою роль играла и зависимость от арабской нефти, и желание Нью-Дели купировать фактор мусульманской солидарности с Пакистаном в его затяжном конфликте с Индией из-за мусульманского штата Кашмир. А также внутренние причины, включая необходимость учитывать настроения десятков миллионов индийских мусульман, доля которых сегодня составляет 13-15% по сравнению с примерно 10 процентами на момент независимости.
Все это, однако, не объясняет до конца, почему Индия тогда не была среди тех неприсоединившихся стран, которые находились в сходной геополитической ситуации, но, тем не менее, при всех разногласиях по региональной и палестинской проблеме поддерживали с Израилем относительно корректные прямые или неформальные отношения. Напротив, по мнению ряда комментаторов, на протяжении почти всей эпохи устойчивого доминирования в политической системе Индии партии Индийский национальный конгресс, отношение ее элит к еврейскому государству по ряду параметров даже не приближалось к состоянию “холодного мира”, который связывали Израиль с такими арабскими странами, как Египет и Иордания. А подход к Израилю многие годы правившего в Индии политического клана Неру-Ганди отличалось с трудом скрываемой враждебностью. В чем, не исключено, было и много личного.
“Я никогда не забуду, — вспоминает бывший председатель Правления Всемирного еврейского конгресса (ВЕК) и известный деятель про-израильской “народной дипломатии” Изи Лейблер, — нашу неприятную встречу с покойным премьер-министром Индии Индирой Ганди в ее доме в Нью-Дели 21 декабря 1981 года. Ее высказывания в отношении евреев, особенно американских, которые якобы настроили правительство и прессу США против нее из-за политики Индии в отношении Израиля – несмотря на ее заявления об уважении к еврейскому народу – были на грани антисемитизма”. Даже после прихода к власти правительства Раджива Ганди в 1984 году, который воздерживался от одиозных антисионистских деклараций своей матери, а в индийских средствах массовой информации широко обсуждался вопрос о нормализации отношений с Израилем, эти отношения оставались натянутыми, хотя и были подняты на консульский уровень в 1988 году. “Индийские чиновники,- продолжает Изи Лейбрер,- которых мы пытались убедить в том, что прежний формат отношений Иерусалима и Дели себя изжил, вежливо и учтиво отклоняли наши аргументы”.

Новые реальности

Лишь в январе 1992 г. были установлены полные и официальные дипломатические отношения двух стран. Впрочем, тогдашнее индийское руководство пошло на этот шаг не столько в результате пересмотра сути своей стратегии в отношении еврейского государства, сколько благодаря реструктуризации системы международных отношений в ходе кризиса и постепенного распада мировой социалистической системы. В этих условиях отсутствие дипломатических отношений с Израилем — ключевым ближневосточным союзником “объявленного победителя” в холодной войне – США — стало политически непродуктивным. В силу чего большинство бывших членов советского блока и ранее ориентированных на СССР стран “третьего мира” (за исключением арабских государств) уже в 1991 и 1992 годах поспешили нормализовать с Израилем отношения.
Некогда популярное и все еще бытующее в определенных слоях объяснение, что полоса признания Израиля этими странами стала результатом его готовности к мирному диалогу с ООП, многим обозревателям сегодня кажется сомнительным. Хотя лидеры этой террористической, по происхождению, организации “светских националистов”, правомерно опасаясь “не успеть на поезд”, действительно заявили в 1988 году о готовности признать Израиль в обмен на создание палестинского государства на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Что было с удовлетворением встречено частью израильского левого лагеря, выразившего готовность к распространению на палестинских арабов принципов урегулирования по схеме “мир в обмен на территории”.
Тем не менее, прежняя “зацикленность” многих из ранее дистанцировавшихся от еврейского государства или враждебных ему режимов на теме “защиты прав палестинских арабов” выглядела малопродуктивной уже на исходе холодной войны, потому понятно, что в новой ситуации этот сюжет остался на глубокой периферии процесса. Потому не похоже, что именно начало палестино-израильского “мирного” (или “ословского”) процесса стало первопричиной смены их линии в отношении Израиля – скорее, формальным поводом такого поворота, да и то далеко не во всех случаях. Судя по всему, прагматические потребности “максимизации дивидендов” и минимизации издержек в рамках глобальной перестановки политических сил, и перспективы сотрудничества с Израилем, как ведущей в регионе военной силой и глобальной технологической супердержавой, оказались для “неприсоединившихся” и бывших социалистических или просоветских стран намного актуальнее абстрактной “солидарности с палестинским народом”.
Более того, есть наблюдатели, которые полагают, что «парадигма Осло», принятая в 1993 году правящей тогда в Израиле Партией труда, в лучшем случае не способствовала, а в худшем – вообще затормозила столь динамично стартовавший в начале того десятилетия процесс нормализации отношений Израиля со странами третьего мира. Именно в надежде, что та же динамика захватит и умеренные суннитские арабские режимы ближневосточного региона, инициаторы “ословского” процесса фактически забросили успешно начатый на рубеже 80-х и 90-х годов ХХ века второй виток выстраивания “периферийных союзов” Израиля. (Речь идет о политике сотрудничества еврейского государства со странами “внешнего кольца” по отношению к зоне арабо-израильского конфликта). Однако расчеты на то, что арабские лидеры ухватятся за готовность Израиля к диалогу с ООП как за желанный повод выбраться из капкана своей многолетней антиизраильской риторики в целом не оправдались.
Какое-то время в рамках этого тренда оставалась и Индия: избранный в июне 1991 года премьер-министром Индии Нарасимха Рао до самого конца того года при всех контактах с представителями Израиля заявлял, что нормализация отношений двух стран будет невозможной без решения палестинской проблемы. И лишь за две недели до своего первого визита в Вашингтон в начале 1992 года, когда полноценные дипотношения с еврейским государством уже имели РФ и Китай, Н. Рао заявил о безусловной готовности повысить отношения с Израилем до уровня посольских. И даже поддержал отмену скандальной резолюции ООН № 3379, трактовавшей сионизм как “форму расизма и расовой дискриминации”. (По данным СМИ, одной из причин этого поворота была полученная индийцами по неформальным дипломатическим каналам предупреждение, что если он будут и дальше тянуть с нормализацией отношений с Израилем, Н.Рао должен быть готов в США к обращению не намного лучшему, чем мог бы рассчитывать иракский диктатор Саддам Хусейн).
Однако в последующие шесть лет отношения двух стран, несмотря на поступательный рост торгово-экономических, научных и культурных связей, по-прежнему больше напоминали отношения “холодного мира”, чем полноценное партнерство. Продолжали сказываться, пусть и снизившие профиль антисионистские коды идеологии правящей партии ИНК и проарабские симпатии ее лидеров. По свидетельству наблюдателей, председателя ПНА Я. Арафата и его эмиссаров все эти годы принимали в Нью-Дели с намного большей теплотой, чем израильских политиков и чиновников.
Ситуация изменилась лишь в 1998 г., когда в Индии к власти пришла коалиция во главе с правой национально-либеральной партией “Бхаратия джаната партии” (БДП). Именно тогда был отмечен переход Индии от традиционной проарабской внешней политики к курсу на сближение с США и Израилем, отношения с которым приобрели открытость и публичность (в том числе и в оборонной сфере). Потребности Нью-Дели в израильских промышленных и сельскохозяйственных технологиях, капиталовложениях, содействии в борьбе с террором, а также в поставках вооружений создали мощную динамику взаимных интересов. Чему не смогло помешать даже некоторое охлаждение в период возвращения к власти в 2004-2013 годах ИНК, когда правительство Манмохана Сингха прилагало заметные усилия по интенсификации отношений с мусульманским миром. Именно в этот период Израиль стал вторым-третьим по значению поставщиком вооружений на местный оборонный рынок, а товарооборот между странами к концу того десятилетия достиг порядка 5 млрд. долларов в год.
Все это создало предпосылки для радикального стратегического прорыва в отношениях двух стран после возвращения к власти в Индии БДП. С формированием правительства Н.Моди в мае 2014, линия его предшественников, не приветствовавших публичные дискуссии на тему связей Индии с Израилем, была радикально пересмотрена, и информация об этих связях стала массово поступать в индийские СМИ.
“Моди, – пишет декан Jindal School of International Affairs в городе Сонипат Сферам Чаула (Sferam Chaula), автор книги Modi Doctrine: The Foreign Policy of India’sPrime Minister, – вытащил из шкафа индийско-израильские связи без всяких опасений”. Новый век, по его мнению, требует отказаться от прежней стыдливой двусмысленности, вне зависимости от того какие издержки в международной или внутриполитической сфере принесет этот шаг. И тут же выясняется, что прежние опасения были сильно преувеличены. В целом, считает исследователь, общественное мнение Индии весьма благожелательно к Израилю, который, как они считают, заслуживает уважения за то, что сумел с успехом ответить на все связанные с ним вызовы и угрозы в регионе Ближнего Востока. Равно как и за то, что в его лице сторонники еврейской веры после веков преследования, наконец, обрели надежную защиту. “Средний индиец, — заключает Сферам Чаула, — легко находит параллели в положении двух стран, вынужденных жить в условиях угрозы со стороны исламистского джихадизма и враждебного окружения”.
Таким образом, нынешнее индийское руководство просто признало новую геополитическую реальность, позволяющую, не оглядываясь на возможную критику, рассматривать проблему палестинских арабов вне контекста его стратегического партнерства с Израилем. На практике, исторические обязательства Индии по отношению к палестинским арабам тоже не исчезли, просто упомянутый рациональный подход к данной теме позволил команде Н.Моди рассматривать этот сюжет в необходимой пропорции – встретив в этом смысле полное понимание израильского правительства. Так, в предпоследнем, 20-м пункте совместном коммюнике опубликованного по итогам визита премьер-министра Индии, стороны обязались содействовать усилиям по активизации дипломатического процесса между Израилем и ПНА, но сакраментальная идея “двух государств для двух народов” не была там упомянута вовсе.
Тем самым Индия стала примером для стран, которые, находясь в плену прежних представлений, считают свои пропалестинские обязательства препятствием для нормализации отношений с еврейским государством, или, по крайней мере, ранее не были готовы, открыто признать наличие с ним неформального сотрудничества.
Обозреватели, впрочем, замечают, что растущая готовность таких стран выстраивать свои отношения с Израилем вне контекста “солидарности с палестинским народом”, возникла не раньше, чем само израильское правительство стало демонстрировать готовность отказаться от исчерпавшей себя, как представляется многим в Израиле, первоначальной парадигмы “мирного процесса”. Что стало постепенно происходить после выборов в Кнессет 2009 года. С того момента, отмечает в своей колонке в Jerusalem Post Каролина Глик, в дипломатической стратегии правительства появился приоритет привлекательности Израиля как эффективного и стабильного политического и экономического партнера взамен необходимости при всех условиях и, невзирая на любые издержки, обеспечивать легитимный международный статус бывшим террористам из ООП.
В израильском экспертом и политическом сообществе крепнет убеждение, что именно такая схема, лишенного положенной в основу “Осло” максимы о том, что только мир с палестинцами может стать триггером урегулирования отношений Израиля с арабо-мусульманским миром, может быть применима и в отношении умеренных прозападных суннитских режимов арабских стран. Во всяком случае, все связанные с этой идеей слова и предложения израильской стороной уже были озвучены. Реально это или нет – вопрос ближайшего будущего.
Зэев Ханин

МАКРОН ПРИЗНАЛ ОЧЕВИДНОЕ

Макрон признал: «Антисионизм — это современный антисемитизм»

Президент Франции Эммануэль Макрон впервые в публичном выступлении признал, что антисионизм является современной формой антисемитизма.
«Сегодня мы не поддадимся пропаганде ненависти, мы не отступим в противостоянии антисионизму, потому что он является новой формой антисемитизма», — сказал Макрон, выступая на церемонии памяти евреев, депортированных в ходе массовой облавы в Париже 16 и 17 июля 1942 года.
В траурной церемонии вместе с Макроном участвовал прибывший в Париж в воскресенье премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу.
Это первый случай, когда израильский премьер принимает участие в траурной церемонии в Париже в память об уничтоженных евреях.
В своем выступлении Макрон вновь заявил об ответственности Франции за антисемитские репрессии во время правления режима Виши.
По словам французского президента, «именно Франция организовала эту облаву на евреев, к ней не причастен ни один немец». «Именно Третья французская республика подготовила для режима Виши все кадры — политиков, чиновников, полицейских, журналистов. Режим Виши — это не все французы, но он представлял собой правительство и администрацию Франции», — добавил Макрон.
Напомним, впервые об ответственности Франции за депортацию евреев 75 лет назад заявил в 1995 году тогдашний президент Пятой республики Жак Ширак.
Визит израильского премьер-министра вызвал неоднозначные реакции во Франции, пишет RFI.
Члены Французского еврейского союза за мир (UJFP) были «шокированы» тем, что на церемонию памяти «французского преступления против человечества» пригласили главу правительства иностранного государства. Активно протестовали и французские коммунисты, считая, что Биньямин Нетаниягу «далек от образа посланника мира».
Кроме того, накануне визита Нетаниягу в Париже прошла демонстрация, организованная антиизраильской организацией EuroPalestine. Ее президент Оливия Земор назвала постыдным то, что перед «нарушителем международных соглашений расстилают красную дорожку».