Заговор против Сталина: в деле Тухачевского остались загадки
«Наш отец оказался сукою»
Вчера
80 лет назад, в ночь с 11 на 12 июня 1937 года, был приведен в исполнение приговор восьми осужденным по делу о «военно-фашистском заговоре в РККА», известному также как дело Тухачевского. Спустя 20 лет Военная коллегия Верховного суда СССР отменила прежнее решение и прекратила производство за отсутствием в действиях приговоренных состава преступления. Юридически все точки над «i» вроде бы расставлены. Однако с точки зрения истории дело Тухачевского отнюдь не закрыто. Вопрос, «что это было», которым задались страна и мир после получения известия о приговоре и казни, так и не получил однозначного и непротиворечивого ответа.
Из первых пяти маршалов СССР к концу чистки в живых остались лишь двое. Внизу (слева направо): Тухачевский (расстрелян), Ворошилов, Егоров (расстрелян). Вверху: Буденный, Блюхер (умер в тюрьме).
Смертельная гонка
Выстрелы, раздавшиеся 80 лет назад в подвале здания Военной коллегии ВС СССР, оборвали жизнь восьми высокопоставленных советских военных руководителей. Самый именитый из них, маршал Михаил Тухачевский, занимал перед своим низвержением должность заместителя наркома обороны. Иероним Уборевич был командующим Белорусским, Иона Якир — Киевским военным округом, Борис Фельдман — начальником управления РККА по начсоставу, Август Корк — начальником академии имени Фрунзе, Виталий Примаков — замкомандующего войсками Ленинградского военного округа, Витовт Путна — военным атташе СССР в Великобритании, Роберт Эйдеман — руководителем Осоавиахима.
Цвет, сливки Красной Армии. Однако ни статусом разоблаченных «врагов народа», ни их количеством советских граждан на тот момент уже было не удивить. Тем не менее это не было рядовым эпизодом Большого террора. И дело не только в большом политическом, историческом значении этого события, знаменующего новую, самую кровавую фазу репрессий. От прочих участков сталинского конвейера смерти дело Тухачевского отличается в первую очередь техникой исполнения.
Первое, что обращает на себя внимание, — феноменальная даже по меркам той поры скорость следствия. Большинство осужденных было арестовано в середине мая 1937 года. Самого маршала Тухачевского, являвшегося, согласно фабуле обвинения, руководителем заговора, взяли 22 мая. Последним на Лубянку, во внутреннюю тюрьму НКВД, попал Иероним Уборевич — это произошло 29 мая. Таким образом, между арестом последнего подследственного и казнью прошло всего 13 дней.
До сих пор на организацию судебных процессов со столь статусными фигурантами уходило куда большее время. Месяцы, а то и годы. Скажем, между арестом и расстрелом Зиновьева и Каменева, бывших главными обвиняемыми на так называемом Первом московском процессе, прошло более полутора лет. Бухарин и Рыков, фигурировавшие в деле Тухачевского как одни из политических руководителей «военно-фашистского заговора», были арестованы 27 февраля 1937 года, то есть за три с лишним месяца до приговора «тухачевцам». А расстреляны на 9 месяцев позже.
Да и с рядовыми «врагами народа» — при том, что их зачастую вообще не удостаивали вызова в суд, рассматривая дела заочно, — возились, как правило, дольше. Не из человеколюбия, разумеется. Просто сама логика репрессий требовала избавляться от человека лишь после того, как он переставал представлять интерес как средство производства разоблачительных показаний. Недостаток у подследственных сообразительности и фантазии охотно восполнялся самими следователями. Но данное творчество все-таки требовало определенного времени. Следователям же по делу Тухачевского его явно не хватило.
Об этом говорит, в частности, тот факт, что из обвиняемых продолжали выбивать показания даже после того, как дело формально было закрыто и передано в суд. Так, например, комкор Примаков в последний раз дал показания 10 июня, накануне суда. Кстати, вот он театр абсурда во всей его красе: на чистую воду в этой последней исповеди выводились не кто-нибудь, а сами судьи предстоящего процесса. Трое из них — Каширин, Дыбенко и Шапошников — изобличались Примаковым как участники того же самого «военно-фашистского заговора».
фото: ru.wikipedia.org
Михаил Тухачевский, 1936 год.
Для справки: по инициативе Сталина для рассмотрения дела было образовано Специальное судебное присутствие Верховного суда, в состав которого вошли председатель Военной коллегии ВС Ульрих и восемь видных военачальников — Буденный, Блюхер, Дыбенко, Шапошников, Алкснис, Белов, Каширин и Горячев. То есть процесс преподносился практически как товарищеский суд: судили «заговорщиков» хорошо знакомые им «братья по оружию», с некоторыми они находились совсем недавно в приятельских и даже в дружеских отношениях. При этом главный режиссер этого спектакля вряд ли чем-то рисковал: никаких сюрпризов от отобранных им «присяжных», которые сами были охвачены страхом за свою жизнь, ждать не приходилось.
Короче говоря, по законам жанра участников «военно-фашистского заговора» должны были помучить в застенках еще как минимум пару месяцев, дабы «разоблачить» как следует, «выпотрошить» без остатка. Но ни материалы дела, ни материалы реабилитации не содержат внятных объяснений этой авральной спешки.
«Претензий к следствию не имею»
Загадка №2 — активное сотрудничество арестованных со следствием. Удивление вызывает не сам факт того, что их сломали. Репрессивная машина работала в этом смысле почти без осечек: процент не признавшихся был очень невелик. Но изумляет то, что их сломали так быстро. Михаил Тухачевский уже через три дня после своего ареста и на следующий день после того, как был доставлен в Москву — он был взят под стражу в Куйбышеве, — собственноручно написал заявление на имя народного комиссара внутренних дел: «Признаю наличие антисоветского военно–троцкистского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из его участников и ни одного факта и документа...»
На состоявшемся в тот же день, 26 мая 1937 года, допросе Тухачевский дал следующие показания: «Целью заговора являлось свержение существующей власти вооруженным путем и реставрация капитализма... Наша антисоветская военная организация в армии была связана с троцкистско–зиновьевским центром и правыми заговорщиками и в своих планах намечала захват власти путем совершения так называемого дворцового переворота, то есть захвата правительства и ЦК ВКП(б) в Кремле...» После этого было еще несколько допросов, на которых Тухачевский вспоминал подробности своей «изменнической деятельности», и ряд собственноручно написанных им признаний. Согласно протоколу последнего допроса, проведенного прокурором СССР Вышинским перед передачей дела в суд, Тухачевский подтвердил все сказанное и написанное ранее. Последние слова маршала, зафиксированные в следственном деле: «Никаких претензий к следствию я не имею».
Комиссия президиума ЦК КПСС, занимавшая в начале 1960-х годов проверкой обвинений, предъявленных Тухачевскому и другим военным, пришла к выводу, что признательные показания вырваны у маршала «моральными и физическими пытками». В качестве подтверждения приводится, в частности, тот факт, что на листах 165-166 дела №967581 обнаружены «пятна буро-коричневого цвета». Согласно проведенному исследованию, это следы человеческой крови. Некоторые из них, уточняют эксперты, имеют форму восклицательных знаков: «Такая форма пятен крови наблюдается обычно при попадании крови с предмета, находящегося в движении, или при попадании крови на поверхность под углом...»
Впрочем, скептики резонно замечают, что окровавленные листы содержат показания Тухачевского от 1 июня. На тот момент Михаил Николаевич уже почти неделю как «стал на путь раскаяния», так что особых причин для недовольства им у следователей не было. Кровь вполне могла пойти у Тухачевского носом от нервного и физического переутомления. Да и, строго говоря, неизвестно, его ли вообще это кровь. Вместе с тем без «физического воздействия» — эвфемизм, обозначавший на советском юридическом новоязе истязания подследственных, — дело Тухачевского, конечно же, не обошлось. В вышеупомянутой справке комиссии президиума ЦК, известной также как комиссия Шверника, приводится в числе прочих свидетельство бывшего сотрудника Особого отдела НКВД СССР Авсеевича: «В мае месяце 1937 г. на одном из совещаний пом. нач. отдела Ушаков доложил Леплевскому, что Уборевич не хочет давать показаний, Леплевский приказал на совещании Ушакову применить к Уборевичу физические методы воздействия».
Ничего чрезвычайного или необычного в этом не было: на тот момент пытки были разрешены к применению вполне официально. Они довольно часто использовались энкавэдэшниками и до дела о «военно-фашистском заговоре», а после, с лета 1937 года, вообще стали основным способом добывания показаний. Но нельзя не заметить, что множество «врагов народа», от которых можно было ожидать куда меньшей стойкости, чем от героев Гражданской, держались намного дольше.
Тухачевский во время суда, 11 июня 1936 года.
Сила безволия
Театральный режиссер Всеволод Мейерхольд, арестованный в июне 1939 года и расстрелянный полгода спустя, не признавался целых три недели. Несмотря на пытки, которым непрерывно подвергался. Он сам описал этот ад в своем письме на имя Вячеслава Молотова, тогдашнего премьера: «Меня здесь били — больного шестидесятишестилетнего старика, клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам... И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли)...»
Справедливости ради нужно сказать, что и герои Гражданской тоже не все сдавались сразу. А некоторые и вовсе оставались несломленными. Одним из таких был комкор Епифан Ковтюх, расстрелянный в июне 1938-го. «В процессе следствия к Ковтюху применялись страшные пытки с целью вынудить его дать ложные показания о себе и в отношении других невинных советских граждан, — говорится в справке комиссии Шверника. — Бывший сотрудник НКВД СССР Казакевич в 1955 г. по этому поводу сообщил: «В 1937 или 1938 годах я лично видел в коридоре Лефортовской тюрьмы, как вели с допроса арестованного, избитого в такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей: кто этот арестованный? Мне ответили, что это комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух». Ковтюх так ни в чем и не признался.
Конечно, у всех свой болевой порог и свой уровень силы воли. Не судите, и не судимы будете. Однако у фигурантов дела Тухачевского эти личностные характеристики странным образом оказались идентичными: они признались практически одновременно. По версии составителей шверниковской справки, помимо кнута, сиречь резинового шланга, следователи-иезуиты активно использовали пряник — обещания, что за хорошее поведение на следствии и суде их подопечным сохранят жизнь. Вариант — не станут преследовать родных и близких. Кто-то, возможно, и впрямь клюнул на эту наживку. Но невозможно поверить в то, что клюнули все.
Это ведь были далеко не дети: уровень информированности руководящего звена РККА о происходящем в стране — в том числе и об особенностях национальной охоты на ведьм — был заведомо выше среднестатистического. К тому же прошли уже два открытых московских процесса, давших обильную пищу для размышлений. «Тухачевцы» знали, не могли не знать, что тех, кто признается, вопреки слухам и надеждам об «условности приговоров» не оставляют в живых. И что членам их семей тоже подвергают репрессиям.
Собственноручные показания маршала.
Возможное объяснение синхронной покорности «тухачевцев» — некие компрометирующие их факты, оставшиеся за рамками дела. О том, что его материалы далеко не полны, заметила еще шверниковская комиссия: «Протоколы первичных допросов Тухачевского или вовсе не составлялись, или были уничтожены следствием». Но, похоже, это далеко не единственный пробел. Согласно одной из версий, берущей начало еще в 1950-х годах, секретными материалами, якобы обезоружившими «заговорщиков», явилось так называемое досье Гейдриха — фальшивые свидетельства о конспиративной связи между «группой Тухачевского» и немецким генералитетом, которые якобы были искусно состряпаны гестапо.
Но «шверниковцы» отвергали это предположение: «Версия о фабрикации Гейдрихом документов против Тухачевского... не находит своего подтверждения... Все попытки разыскать эти «документы» в архивах ЦК КПСС, архивах Советской армии, ОГПУ — НКВД, а также в судебно-следственных делах Тухачевского и других советских военачальников ни к чему не привели... Об этих «документах» никто даже не упомянул ни в период расследования, ни в судебном заседании».
К этим убедительным доводам — менее всего в сокрытии такой информации была заинтересована сторона обвинения, вставлявшая буквально каждое лыко в строку — стоит добавить еще одно соображение. Вряд ли заведомые фальшивки и ложные доносы могли настолько обескуражить участников группы и лишить их воли к сопротивлению. Для этого явно требовалась штука посильнее холостого гестаповского «фауст-патрона». Какая-то настоящая «бомба».
Никто не хотел умирать
Возможно, ключом к разгадке являются слова Валентина Фалина — дипломата, историка и политика, последнего заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1988–1991 годы). Для справки: свою карьеру в государственном аппарате Валентин Михайлович начал еще при Сталине. Не многие из ныне живущих ветеранов «холодной войны» находились на столь же короткой ноге с гостайнами советской эпохи. А что касается тайн сталинско-хрущевского ее периода, то сопоставимого по информированности источника сегодня, пожалуй, вообще не найти.
Ну так вот, выступая несколько лет с лекцией, посвященной отношениям России и Запада в их историческом разрезе, Фалин затронул в числе прочего тему «прореживания» архивов. Покритиковав Запад, Валентин Михайлович не стал закрывать глаза и на аналогичную советскую практику: «В Советском Союзе тоже практиковалась усушка и утруска архивов. Правда, по другим мотивам. Не должен был пострадать ореол правителей. Особенно поднаторел на этом поприще Никита Сергеевич, изымавший свидетельства своего ярого участия в борьбе против «врагов народа». Заодно по его распоряжению были уничтожены прослушки разговоров Тухачевского и других военачальников, положенные в основу предъявленного им обвинения в государственной измене».
Речь, насколько можно понять, идет не только и не столько о перехватах телефонных бесед, — не такие, наверное, были дураки руководители РККА, чтобы обмениваться в то время мыслями с помощью телефона, — сколько об информации, добытой с помощью «жучков», подслушивающих устройств. Слежка за Тухачевским в месяцы, предшествующие аресту, как теперь известно, действительно велась довольно интенсивно. Единственное, что вызывает сомнение в словах Фалина, — утверждение, что стенограммы прослушки были уничтожены Хрущевым. Ведь если такие документы действительно существовали, то отсутствие какого-либо упоминания о них в судебных и следственных материалах говорит о том, что правда эта была неудобна прежде всего Сталину.
О чем говорили между собой военные, входившие в «группу Тухачевского», в последние месяцы и дни перед арестом, теперь можно только гадать. Но, пожалуй, не будет слишком смелым предположить, что главной темой этих бесед было стремительно сжимающееся вокруг них «кольцо окружения». Снаряды ложились все ближе: двое из осужденных по делу, Примаков и Путна, были арестованы еще в августе 1936 года. Для людей, обладавших маломальскими аналитическими способностями, а руководителей РККА, несомненно, можно отнести к таковым, было ясно, что чистка набирает обороты, что их арест — лишь вопрос времени.
Единственный шанс на спасение давал «прорыв из кольца» — захват власти. «Тухачевцы» вовсе не хотели реставрации капитализма. Но они хотели жить, а такое желание будет, пожалуй, посущественнее политических предпочтений. Иными словами, мотив реализовать вменявшиеся им следствием помыслы у них, безусловно, был. И были все организационно-технические возможности для этого. Но, по-видимому, не хватало решимости. Кроме того, требовалось еще какое-то политико-идеологическое обоснование. Нужно было объяснить народу, за что свергают вождя, почему «наш отец оказался сукою». Не предъявишь же в качестве мотива опасение за собственные жизни. Впрочем, по некоторым данным, искомое обоснование у заговорщиков — с учетом этой информации можно уже писать это слово без кавычек — появилось.
По утверждению Александра Орлова (Льва Фельдбина), высокопоставленного сотрудника советской внешней разведки, убежавшего в 1938-м в виду неминуемого ареста на Запад, не позднее осени 1936 года в руки «тухачевцев» попала папка с убойным компроматом на «вождя народов» — его личное дело как сотрудника царской охранки. Подробный рассказ об этом Орлов, проживавший к тому времени в Соединенных Штатах, опубликовал в 1956 году в журнале Life. В качестве источника информации перебежчик указал своего двоюродного брата Зиновия Кацнельсона. По словам Орлова, во время их парижской встречи, состоявшейся в феврале 1937 года, Зиновий рассказал ему и о компрометирующих Сталина документах, и о планах заговорщиков, к которым якобы относился и он сам. На тот момент Зиновий Кацнельсон занимал пост замнаркома внутренних дел Украины.
Планировалось под каким-либо благовидным предлогом убедить наркома обороны провести в Кремле конференцию по проблемам округов, командующие которых были посвящены в планы заговора. Следующий этап выглядел так: «В определенный час или по сигналу два отборных полка Красной Армии перекрывают главные улицы, ведущие к Кремлю, чтобы заблокировать продвижение войск НКВД. В тот же самый момент заговорщики объявляют Сталину, что он арестован». После чего хозяин Кремля на основании имеющихся у заговорщиков документов объявлялся врагом народа и революции.
Подтвердить эту версию, увы, ничем нельзя. Но обилие белых пятен в деле Тухачевского делает невозможным и ее категоричное опровержение. Тем более что сама она эти пятна прекрасно заполняет, объясняя и скорость следствия — требовалось как можно быстрее покончить с верхушкой заговора, — и поведение подследственных, и уничтожение материалов прослушки: информация об опасной папке не подлежала разглашению. И главное — объясняет то кровавое безумие, в которое погрузилась страна летом 1937 года. Конечно, глаза у страха, охватившего товарища Сталина, разверзлись до пределов, явно не свойственных психически здоровому человеку. Но сам страх, похоже, возник не на пустом месте.
|
среда, 14 июня 2017 г.
ЕВРЕЙКА ИЗ ДИНАСТИИ НЕРУ
Еврейка из династии Неру
14.06.2017
У самой старой еврейки, умершей на 109-м году жизни в Индии, была удивительная судьба. Пострадав из-за антисемитизма в Венгрии, она отправилась в Лондон, познакомилась с будущим мужем и уехала с ним в Индию. Приняв имя Шоба Неру, она стала одной из самых влиятельных женщин в индийской политике, дружила с семьей Кеннеди и помогала династии Ганди.
На 109-м году жизни в своей резиденции в штате Химачал-Прадеш скончалась Шоба Неру из знаменитой в Индии династии Неру. Кроме почтенного возраста усопшей, в этой новости не было бы ничего удивительного, не окажись родственница легендарного Джавахарлала Неру еврейкой.
Магдолна Фридман появилась на свет 5 декабря 1908 года в обеспеченной и влиятельной семье в Будапеште. Фридманы были одними из немногих евреев в Австро‑Венгрии, которым разрешили использовать аристократический префикс «фон». У Армина и Регины – родителей девочки – был налаженный семейный бизнес по торговле игрушками и мебелью. Вскоре они сменили фамилию на Форбат, а дочка получила в школе прозвище Фори – в Индии ее многие звали так до последнего дня. Процентная норма не позволила Фори продолжить образование в Будапеште, так что когда девушке исполнилось 20 лет, родители отправили ее в Англию.
Там, в London School of Economics она познакомилась со своим будущим мужем – двоюродным братом Джавахарлала Неру – Браджем Кумаром Неру. Вспыхнувший роман испугал обе семьи: родители Фори считали, что у индийских мужчин сотни жен, а в династии Неру до тех пор вообще не было иностранцев. Тем не менее в 1934-м девушка приехала на родину клана Неру – в Аллахабад – и очаровала всех своим хинди. Год спустя она вступила в брак со своим избранником, приняла имя Шоба и осталась в Индии.
Ее брату, офицеру венгерской армии, удалось пережить Холокост: один из сослуживцев спрятал его от нацистов в своем доме. Отца спасла домработница‑немка. Однако многим родственникам Фридман не так повезло. В 1949-м женщина с сыновьями впервые за много лет приехала в Будапешт. «Она уходила каждый день, чтобы встретиться с друзьями, – вспоминает ее сын Ашок. – Это были страшные истории. Я помню, как она возвращалась, плача». Тем не менее судьба ее уже прочно была связана с Индией и главной династией этой страны. Она навсегда запомнила посещение тюрьмы, где британские власти держали Джавахарлала Неру. Заметив слезы на глазах Фори, индийский лидер позже отправил ей письмо с мягким укором: «Неру никогда не плачут на публике. Они держат себя в руках».
Провозглашение независимости от Британии дало старт блестящей карьере ее мужа Браджа Кумара. В 1949-м он занял пост исполнительного директора Всемирного банка, потом был назначен генеральным комиссаром по экономическим вопросам (по сути, главой Министерства внешней торговли) Индии, а в 1958-м стал послом Индии в Соединенных Штатах. Пара очаровала американскую элиту и уговорила жену президента Кеннеди – Джеки – посетить Индию в 1962 году. За свою длинную жизнь – он скончался в 92 года – Брадж Кумар был губернатором семи разных штатов Индии и Верховным комиссаром Индии в Лондоне. В свое время ему даже предлагали должность генерального секретаря ООН, но он отказался.
Его еврейская жена между тем посвящала себя не только дому и детям. Не занимая формально никаких постов, она отличалась принципиальной гражданской позицией, прежде всего, в сфере соблюдения прав человека. В ходе раздела Британской Индии на, собственно, Индию и Пакистан Шоба боролась за права мусульманских женщин и занималась реабилитацией индуистских и сикхских беженцев из Западного Пенджаба. Она открыла магазин для продажи изделий, изготавливаемых беженками, который со временем разросся в сеть Central Cottage Industries Emporium. Шоба была очень близка с Индирой Ганди – Брадж Кумар отмечал, что это были тесные семейные, а не политические отношения. Именно это позволило женщине говорить премьеру неприятную правду в лицо – после введения чрезвычайного положения в 1975 году она раскритиковала кампанию принудительной стерилизации и другие нарушения прав человека.
Выросшая в Центральной Европе и получившая образование в Англии, Фори органично вписалась в индийские реалии, хотя поначалу считала, что найти стакан чистой воды в этой стране – уже удача. «Моя жена очень грациозно преодолела культурный шок», – писал Брадж Кумар в автобиографии «Хорошие парни финишируют вторыми». Она изучала «Бхагавад-гиту», носила сари в качестве повседневной одежды, но не забывала и о собственном происхождении. Покойный британский историк Мартин Гилберт (автор 88 книг, официальный биограф Уинстона Черчилля и специалист по Холокосту) вспоминал, как был удивлен, когда Шоба Неру, которую он всегда считал индианкой, попросила его порекомендовать что-то по истории евреев, рассказав ему о своем детстве в Будапеште. «Я так себе еврейка, но даже сегодня не могу пожать руку немцу», – заявила она однажды Гилберту. И действительно, за десять лет, проведенных в статусе жены посла в Вашингтоне, она ни разу не обменялась рукопожатием с послом Германии. «Чувство вины по-прежнему со мной, – делилась она наболевшим. – Меня там не было. Почему я не должна была страдать?»
Отношения с Гилбертом, тяжело заболевшим во время путешествия в Индию и спасенным Шобой Неру, – отдельная история. Она называла его «приемным сыном», а он посвятил ей книгу «Письма к тете Фори: 5000-летняя история еврейского народа и его веры», которая состоит из 141 письма, написанного ей историком. Характерно, что женщина до последних дней поддерживала тесные связи с местной еврейской общиной. Старела она тоже красиво – вела обширную переписку с друзьями в Индии и за рубежом, живо интересовалась новостями – от забастовки шахтеров в Чили до падения котировок на Уолл-стрит, всегда одной из первых голосовала на выборах. А на 101-й день рождения, например, к ней в Чандигарх на личном самолете прилетел финансист Джордж Сорос.
У самой старой – это подтвердили в посольстве Израиля в Нью-Дели – еврейки мира осталось трое сыновей, четыре внука и три правнука. Есть у нее и племянник Рахул Ганди, вице-президент партии Индийский Национальный Конгресс, представитель пятого поколения политической династии Неру-Ганди и потенциальный кандидат в премьер-министры на предстоящих выборах. Рахул часто бывал у тети на ее вилле Fairview на севере страны и, узнав о ее кончине, принял участие в траурных церемониях. Магдолна Фридман была бы крайне удивлена, заглянув лет 90 назад в свое будущее, но Шоба Неру была им вполне довольна.
ЗАСЛАННЫЙ ИНДУС
Засланный индус
19.04.2017
Из-за зависимости от арабских стран Индия всегда держалась с Израилем холодно. Но в последние годы стала закупать у еврейского государства военные и сельскохозяйственные технологии на миллиарды долларов. Мало того – премьер-министр Индии собирается летом впервые посетить Иерусалим. И ни один арабский лидер не против. Просто многие мусульманские страны и сами были бы рады закупать у Израиля новые технологии.
На днях министерство обороны Индии подписало контракт о приобретении у Израиля крупной партии ракет «Барак» для защиты кораблей от атак с воздуха, а также систем ПВО среднего радиуса действия «Барак-8». Общая стоимость контракта – порядка двух миллиардов долларов США. Неделей раньше на утверждение индийскому правительству также попал договор о закупке у израильского концерна «Рафаэль» крупной партии противотанковых ракет Spike на сумму около миллиарда долларов. Уже несколько лет Израиль является одним из трёх ведущих поставщиков оружия в Индию наряду с Россией и США. Для еврейского же государства Индия вообще стала крупнейшим клиентом в сфере экспорта вооружений. Впрочем, сегодняшнее сотрудничество Израиля и Индии уже не ограничивается продажей исключительно военных технологий. Оно вообще проявляется не только в экспортных связях.
***
Всё началось три года назад. В результате общенациональных выборов в Индии убедительное большинство в нижней палате парламента получила Народная партия – «Бхаратия джаната парти». Глава партии Нарендра Моди стал премьер-министром Индии. Израильский же премьер-министр Биньямин Нетаньяху оказался едва ли не первым зарубежным лидером, поздравившим Моди с победой. И это не было случайностью.
Платформа Народной партии основана на индийском национализме, сформированном вокруг идеологии хиндутва, пользующейся большой популярностью в стране. Ещё в середине прошлого века индийские интеллектуалы усмотрели родство хиндутва с сионизмом, отмечая древность индийской и еврейской культур, успешную борьбу против британского колониализма и, наконец, противостояние враждебно настроенному мусульманскому окружению. Так, к впечатляющей израильской победе в ходе Шестидневной войны они отнеслись ровным счетом так же, как и к победам индийской армии в тяжёлой Индо-пакистанской войне за два года до того. Индийцы говорили об этих победах как о закономерном триумфе «сторонников свободного поиска истины» над «приверженцами жёсткой теологии и окаменелой догмы». Все это легло в основу сильнейших произраильских настроений среди сторонников хиндутва.
Прежде чем возглавить Народную партию, Нарендра Моди на протяжении более 12 лет руководил 60-миллионным Гуджаратом – десятым по величине штатом в Индии. В нулевые года он добился там бурного экономического роста и потому четырежды переизбирался на пост губернатора. В немалой степени экономическому успеху Гуджарата способствовало то, что Моди активно привлекал в свой штат израильские высокотехнологические компании. Например, израильская компания «Нетафим» участвовала в решении проблем ирригации и интенсификации сельского хозяйства. Это привело к росту отрасли на 10% и значительно увеличило доходы населения штата. А Израильская портовая компания стала участником строительства глубоководного порта в Нарголе на юге штата. Как и предполагалось, возглавив страну, Моди, не скрывающий своего восхищения перед достижениями еврейского государства, стал расширять опыт сотрудничества между Израилем и Гуджаратом на всю Индию.
В отличие от Китая, страдающего от нарастающего дефицита рабочих рук, вызванного политикой «одного ребёнка», в Индии, по оценкам экспертов ведущей консалтинговой компании Ernst&Young, к 2020 году количество трудоспособного населения достигнет 900 миллионов человек. Для сравнения – в США этот показатель составляет 160 миллионов. Такой потенциал – залог мощного экономического роста. Конечно, при условии внедрения разных инноваций и технологий.
Благоприятная политика кабинета Моди открывает для Израиля поистине безграничные перспективы на индийском рынке. Это касается не только продажи вооружений, но и всего, что связано с высокими технологиями – сотрудничества в области медицины, сельского хозяйства и использования водных ресурсов. Неслучайно во время осеннего визита израильского президента Реувена Ривлина в Индию между странами был подписан договор о сотрудничестве в сфере водного хозяйства. В нем прописывалась необходимость совершенствовать индийские системы водоснабжения, строить опреснительные установки и очистные сооружения, а также создавать совместные исследовательские центры в сфере сельского хозяйства. Но и это не всё.
***
В качестве главы Гуджарата Моди часто бывал в Израиле. Став премьером, он дал понять, что намерен посетить еврейское государство уже как лидер страны. До сих пор было неясно, как скоро это произойдёт. Такого визита за всю историю взаимоотношений между государствами ещё не случалось. Лидеры социалистической Партии конгресса, прежде возглавлявшие страну, заключили дипломатические отношения с Израилем ещё в 1992 году, но посещать Иерусалим не спешили, не желая осложнять свои отношения ни со 120-миллионным мусульманским меньшинством, ни с арабскими странами. Дело в том, что энергетически Индия полностью зависит от Саудовской Аравии и нефтеносных эмиратов Залива. Кроме того, в этих странах трудится около семи миллионов индусов, регулярно отсылающих домой свои заработки, и это составляет немалую долю индийского бюджета.
После прихода Народной партии к власти в Израиле побывали уже несколько высокопоставленных чиновников Индии, включая главу МИДа Сушму Сварадж и президента Пранаба Мукерджи, но о визите Моди речь пока не шла. Но как стало известно несколько недель назад, исторический визит состоится уже ближайшим летом. В рамках его подготовки в начале марта в Израиле побывал директор совета национальной безопасности Индии Аджит Доваль. Не исключено, что решение Моди совершить исторический визит отражает его растущую популярность среди населения страны. Практически все в Индии признают достижения экономической политики его правительства. Прошедшие несколько недель назад местные выборы в пяти индийских штатах, включая самый густонаселённый из них 220-миллионный Уттар Прадеш, принесли Народной партии убедительную победу, а её конкурентам из Национального конгресса – тяжёлое поражение. Характерно, что на этот раз Народная партия добилась немалой поддержки и среди индийских мусульман, прежде воспринимавших националиста Моди как угрозу и традиционно голосовавших за «Конгресс».
***
В арабском мире заявленное намерение Моди посетить Израиль не встретило протеста. Как отметил Бобби Гош, главный редактор популярной в Индии газеты Hindustan Times, ни одно арабское государство не выразило возмущения по этому поводу – ни публично, ни по дипломатическим каналам. Более того, арабские лидеры не отреагировали даже на то, что Моди намерен посетить Иерусалим, но не станет встречаться в Рамалле с совершенно не интересующим его Абу Мазеном, ограничившись вежливым приглашением последнего в Нью-Дели.
На фоне дестабилизации Ближнего Востока и растущих угроз со стороны Ирана и ИГИЛ многие арабские страны и сами не прочь выстроить заново свои отношения с Израилем, осознавая выгоды дружбы с сильным в экономическом и военном отношении государством, обладающим передовыми технологиями. Иными словами, Израиль стал намного нужнее им, чем они – еврейскому государству.
Вот только, отмечает Гош, шесть десятилетий демонизации Израиля, которой занимались пропагандистские машины Саудовской Аравии, Бахрейна и большинства других арабских стран, сделали антисемитизм в этих странах нормой. Теперь арабские лидеры просто не могут позволить себе сразу взять и «преломить хлеб с еврейским государством». Им нужен посредник, который позволил бы наладить своего рода канал дипломатического заигрывания, подразумевающий обмен короткими сообщениями между сторонами. Таким связующим звеном в израильско-арабских отношениях и может, по мнению Гоша, стать Нарендра Моди. Поэтому, считает Гош, если арабские лидеры и обратятся к Моди в контексте предстоящего визита в Израиль, то лишь за тем, чтобы передать через него еврейскому государству «осторожные приветствия». И вполне может быть, что уезжая из Израиля, Моди получит от Нетаньяху ответную весточку саудовскому королю Салману, с которым индийский премьер встретится в этом году несколько позже.
Тем временем в начале мая в хайфский порт впервые зайдут три корабля ВМС Индии. По сообщению посольства Индии в Израиле, это станет «визитом доброй воли» и «одним из мероприятий по случаю 25-летия установления дипломатических отношений между странами».
***
Ещё несколько лет назад многие обозреватели утверждали, что Израиль из-за своей неготовности пойти на уступки арабским требованиям стоит на пороге «дипломатического цунами» – международной изоляции и экономического бойкота. С тех пор Израиль заключил немало серьёзных экономических соглашений – и не только в Европе, но и в Южной Америке, Африке и Азии. За это же время целый ряд стран прислали своих послов в Иерусалим, чтобы вручить верительные грамоты израильскому президенту.
Правда, шумные сторонники бойкота Израиля по-прежнему регулярно устраивают в студенческих кампусах американских университетов скандальные антиизраильские акции, но причинить заметного ущерба экономике еврейского государства они так и не могут. Иными словами, вопреки черным прогнозам, реальность оказалась куда более благосклонной к еврейскому государству. И нынешнее развитие израильско-индийских отношений стало тому яркой иллюстрацией.
Израиль Африкой прирастать будет
Израиль Африкой прирастать будет
08.06.2017
Возможно ли, чтобы лидеры пятнадцати стран Западной Африки решили перенести на день торжественное открытие саммита ЭКОВАС из-за шаббата? Да, вполне, поскольку им было важно, чтобы на саммите выступил премьер-министр Израиля. Более того, главы входящих в ЭКОВАС государств отказали королю Марокко Мухаммаду VI в праве произнести речь на их саммите, разъяснив, что единственным выступающим лидером не входящей в сообщество ЭКОВАС страны будет Биньямин Нетаньяху. В итоге король обиделся и не приехал. К слову, Нетаньяху стал вообще первым и пока единственным неафриканским лидером, приглашённым для выступления на торжественном открытии саммита ЭКОВАС. Несмотря на то, что треть участников ЭКОВАС – мусульманские страны.
Отсутствием марокканского монарха остальные африканские лидеры были, похоже, не слишком огорчены. Марокко их интересует мало. В отличие от еврейского государства, превратившегося в последние десятилетия в передовую технологическую державу. Израильские технологии настолько востребованы в Африке, что лидеры континента без колебаний согласились передвинуть открытие саммита с субботы на воскресенье.
Израильские специалисты начали активно способствовать развитию сельского хозяйства во многих африканских странах еще в середине прошлого века. Но после Войны Судного дня арабские страны, давя на энергетические и финансовые рычаги, вынудили африканские страны практически полностью пресечь контакты с Израилем. Однако в последние годы ситуация резко изменилась. Упавшие вдвое нефтяные цены ударили по финансовой стабильности во многих арабских странах, и их лидеры уже не в состоянии тратить миллиарды на поддержку своего влияния в Африке. А развернувшееся суннитско-шиитское противостояние, охватившее уже весь Ближний Восток, вынуждает их концентрироваться на своем регионе и откладывает проекты экспансии в дальний ящик. Вместе с тем переживающим демографический взрыв беднейшим странам Западной Африки необходимо создание многочисленных инфраструктур, прежде всего в сферах здравоохранения, сельского хозяйства и эффективного использования водных ресурсов – то есть именно в тех областях, где у Израиля сегодня почти нет конкурентов.
Не менее остро стоит в Африке и вопрос борьбы с исламским террором. Радикальная террористическая африканская организация «Боко харам», присягнувшая в 2015 году на верность ИГИЛу (запрещенная в РФ организация), стала тяжёлой проблемой не только для Нигерии, 60% населения которой христиане, но и для соседних стран. И здесь у Израиля тоже наработан огромный опыт, чрезвычайно востребованный сейчас в африканских государствах. Поэтому лидеры африканских стран так ждали израильского премьера в либерийской столице Монровии, где в этом году проходил саммит ЭКОВАС.
Для Израиля же сближение со странами Западной Африки важно, во-первых, потому, что оно открывает колоссальный экспортный рынок для высокотехнологических израильских компаний, а во-вторых, создаёт новые дипломатические рычаги влияния на международные организации. Сегодня значительная часть более чем полусотни африканских стран почти автоматически поддерживает любую, даже самую абсурдную антиизраильскую резолюцию в Совете Безопасности ООН или в ЮНЕСКО. В то же время, по мере развития их связей с еврейским государством, монолитность этого блока постепенно размывается, подрывая влияние арабо-исламской коалиции в ООН и других международных организациях. К слову, 8 млн долларов, которые Израиль отказался перечислять в качестве ежегодного взноса в ЮНЕСКО и другие комиссии ООН в знак протеста против регулярных и вздорных антиизраильских резолюций, теперь будут направлены на развитие связей со странами Западной Африки.
Ещё в июле 2016 года президент ЭКОВАС Марсель Ален де Соуза посетил Израиль и встретился с президентом Реувеном Ривлиным и премьер-министром Биньямином Нетаньяху, обсудив с ними вопросы экономического сотрудничества и региональной безопасности. А полгода спустя Святую землю посетила делегация высокопоставленных чиновников из десятка западноафриканских стран и приняла участие в сельскохозяйственной конференции, организованной совместно ЭКОВАС и МАШАВ – израильским агентством по международному сотрудничеству.
Нетаньяху, в свою очередь, побывал год назад в четырёх христианских странах Восточной Африки – Уганде, Кении, Руанде и Эфиопии – и встретился с главами семи африканских государств. Это был первое за долгие десятилетия африканское турне израильского премьера. Теперь, закрепляя прошлогодний успех, Нетаньяху во время визита в Либерию не только выступил на саммите ЭКОВАС, но провёл переговоры и подписал ряд экономических соглашений с главами ещё десятка стран Центральной и Западной Африки.
Среди важнейших договорённостей – меморандум о взаимопонимании между еврейским государством и ЭКОВАС, в рамках которого крупнейшая израильская компания Energiya Global, занятая разработкой возобновляемых источников энергии, проинвестирует в ближайшие четыре года 1 млрд долларов в проекты по использованию солнечной энергии в странах Западной Африки. В настоящее время на африканском континенте порядка 600 миллионов человек испытывают нехватку электроэнергии, поэтому у израильской компании самые амбициозные планы. Уже сегодня установленная компанией в Руанде система покрывает 6% электропотребления, а строящаяся в Бурунди покроет к концу года порядка 15%.
Среди забавных моментов форума – Сенегал, похоже, стремится восстановить прерванные осенью прошлого года контакты с Израилем. Тогда, напомним, эта мусульманская страна стала одним из инициаторов антиизраильской резолюции, отрицающей право Израиля заселять Иудею и Самарию. Также именно Сенегал до сих пор противодействовал Израилю в попытках получить статус наблюдателя в Африканском Союзе – организации, объединяющей 55 африканских государств. В ближайшее время Израиль, вероятно, получит нужный статус.
Уже ближайшей осенью в Того пройдет саммит «Африка-Израиль», в рамках которого израильский премьер встретится с лидерами 25 африканских стран и обсудит с ними вопросы сотрудничества в области высоких технологий, безопасности и развития. «У нас есть проблемы, а у вас есть решения», – сказал один из африканских лидеров израильскому премьеру, коротко и ясно выразив суть сближения между Африкой и Израилем. Тем более что и у еврейского государства есть проблемы, ключи к решению которых в немалой мере находятся в руках растущих стран Африки.
Компьютер думает о смерти
Компьютер думает о смерти
В этой заметке мы познакомимся с Сергеем Леоновым и Алексеем Москалевым, разработавшими алгоритм для выявления веществ, влияющих на продолжительность жизни. За эту работу Сергей Леонов и Алексей Москалев номинированы на премию «Сделано в России»
- Иллюстрация: Henrietta Lacks
+-
Мысли о смерти — или, если угодно, о бессмертии, это как-то одно и то же — принято считать ужасно важными и глубокими, едва ли не самыми важными, какие вообще только бывают у людей. Русский философ Николай Федоров считал, что даже и у человечества в целом нет более важного дела, чем как-то разрешить проблему смерти. То есть разрешить ее именно в практическом плане — воскресить мертвых и жить вечно. Не то чтобы все с восторгом приняли идею Федорова, но проблема продления человеческой жизни, и в перспективе достижения бессмертия, действительно занимает серьезное место среди забот и повседневных дел современной науки.
Конечно, думать о смерти можно по-разному. Можно так, как герой рассказа Толстого «Смерть Ивана Ильича», то есть довольно надрывно, но без ясных практических выводов. «Не в слепой кишке, не в почке дело, а в жизни и... смерти. Да, жизнь была и вот уходит, уходит, и я не могу удержать ее. Да. Зачем обманывать себя? Разве не очевидно всем, кроме меня, что я умираю, и вопрос только в числе недель, дней...» Такой строй мысли высок и достоин звания человека, однако для большинства ученых и врачей, как бы ни смеялся над ними Толстой, дело именно в слепой кишке и в блуждающей почке, в числе недель и дней. Если что-то и можно сделать с этой самой смертью, так это отсрочить ее на возможно большее число недель и дней. А для этого необходимо разобраться в кишке, почке и еще в тысячах факторов, о которых наука узнала со времен Льва Николаевича Толстого. Сейчас, наверное, ни в одной человеческой голове уже и не уместится информация о тысячах метаболитов, белков и генов, от которых зависит работа человеческих органов, от которой, в свою очередь, зависят дни наши на этой земле.
Чтобы освободить человеческую голову от этих суетных мыслей о материальном, а думать только о том, как упоительно пах в детстве кожаный мячик, разумно поручить самую трудоемкую и неблагодарную часть размышлений компьютеру. Именно это и было сделано в МФТИ стараниями Алексея Москалева, руководителя лаборатории генетики старения и продолжительности жизни, и Сергея Леонова, директора школы Биологической и медицинской физики Физтеха, в кооперации с Александром Жаворонковым, адъюнкт-профессором МФТИ и главой компании InSilico Medicine (США).
Их компьютер — вернее, программа — знает не только про кишку и почку: в него загружена информация о всех биохимических реакциях организма. Помнит он и результаты всех-всех научных работ, в которых было показано, что у такого-то и такого-то организма, в такой-то и такой-то культуре клеток такой-то метаболический путь или ген оказывает влияние на продолжительность жизни. И когда серьезный ученый или шарлатан предлагает нам эликсир жизни (или целый чемодан таких потенциальных эликсиров), мы спрашиваем мнения у алгоритма. Пробежавшись по тысячам метаболических путей, он выдает предварительный вердикт. А сам, между тем, становится в результате умнее, поскольку построен по принципам нейронных сетей и способен учиться на собственном опыте.
Впрочем, дадим слово Сергею Викторовичу Леонову:
— Эта программа — компьютерная версия системно-биологического подхода к проблеме старения и долголетия. Грубо говоря, наш софт позволяет выявлять сигнальные пути взаимодействия между биомолекулами, которые могут иметь значение для продолжительности жизни. Выявляя такие ключевые сигнальные пути, мы получаем возможность регулировать их медикаментозным воздействием или даже, например, правильным питанием, что будет способствовать здоровому долголетию.
Какова достоверность этих предсказаний? Вы же все равно не станете верить компьютеру на слово, потребуются лабораторные исследования и клинические испытания?
Проблема фармацевтики в области долголетия в том, что требуются клинические испытания, а когда речь идет о продолжительности жизни, такие испытания будут чрезвычайно длительны и трудоемки. Наши данные — это первичный отбор веществ-кандидатов, которые потом надо проверять. В начале разработки программы предсказуемость низкая, но когда программа совершенствуется, предсказуемость повышается. Метод, который лежит в основе, — нейронные сети — подразумевает, что чем большие научающие выборки вы используете, чем больше у программы опыт, тем более совершенно она работает.
То есть ценность программы главным образом эвристическая — подтолкнуть к размышлениям в определенном направлении, заметить главное, не вдаваясь в детали?
В общем виде — да, выцепить общие закономерности, а потом уже оттачивать на конкретном примере. Мы даем людям инструмент, чтобы быстрее искать такого рода вещества.
Эта программа уже применяется специалистами, работающими в этой области?
Сейчас она применяется в лаборатории моего коллеги Алексея Москалева. Чем больше биоинформатиков будут использовать этот инструмент, тем больше он приобретет ценность. Программа же самообучающаяся: чем больше данных ей поставляешь, тем больше вероятность предсказать правильные решения.
А как быть с разработками ваших коллег или конкурентов? Вот, к примеру, знаменитые «ионы Скулачева», они же SkQ: что говорит о них ваш алгоритм?
Если не ошибаюсь, он скажет о влиянии оксидативного стресса, о влиянии митохондрий, но напрямую не даст предсказаний, что это вещество влияет на продолжительность жизни.
Существует ли вероятность, что ваша программа действительно в один прекрасный день предскажет вещество, избавляющее людей от старости и смерти?
Это процесс, который длится годами, и вероятность найти одну-единственную биологическую мишень, которую можно просто включить-выключить, крайне мала. У червя C. elegans вроде бы нашли такие мишени, гены долголетия. Но к чему это привело? Оказалось, что у долгоживущих червей-мутантовпросто удлиненный период дряхлости. Человек, живущий долго в дряхлом состоянии — это лучше или хуже, чем жить не так долго, но полноценно? Это этический вопрос. Направление нашей лаборатории — здоровая старость без деменции, а долголетие — вторичная вещь. Мне важно, чтобы люди жили здорово, счастливо, полноценно и, если возможно, долго.
***
О работе Москалева и Леонова уже пишут журналисты, хотя никакой эликсир долголетия их программа пока человечеству не дала. Это дело будущего: компьютеру, как объяснил Сергей Викторович, нужно время, чтобы набраться ума-разума и подсказать людям, что им делать с этой самой старостью и смертью. Но отрадно уже то, что компьютер об этом думает, освободив нам время для мыслей более игривых и легковесных (или, если вам угодно, для каких-нибудь совсем уж мрачных экзистенциальных глубин). Если уважаемого читателя такое положение вещей тоже устраивает, этот читатель может проголосовать за Москалева и Леонова в номинации «Наука и технологии»: лишнее паблисити и ученым не повредит, а уж самообучающейся программе это просто как глоток воздуха.