вторник, 30 мая 2017 г.

ПАМЯТНИК


ПАМЯТНИК
Как вы полагаете - кому человечество давно должно поставить памятник? В первую очередь? Нет, ни Богу, ни царю, ни полководцу, ни писателю, ни художнику, хотя каждый из них безусловно заслуживает памяти. Это будет памятник обыкновенному пожилому человеку. "В возрасте дожития", как это чудесно называет наша медицина.
В определенный момент этот человек замечает, что его родное, единственное и еще вчера такое послушное тело больше не такое послушное. Человек понимает, какое счастье было его не замечать, и еще понимает что счастье это покинуло его навсегда. Отныне он внутри машины, которая с каждым днем все настойчивее требует капремонта, на ближайших станциях техобслуживания очереди, причем бессмысленные, так как запчастей нет и не будет, да и мастера подразбежались. За кордоном есть и мастера и некоторые детали, но цены такие, что в случае с машиной вы бы уже плюнули и купили новую. С телом это, увы, не проходит. Вы читаете про революцию в науке, про выращенные из стволовых клеток органы, суставы и целые конечности и отчетливо сознаете, что эти чудо-технологии станут достоянием широких масс аккурат на следующий день после ваших поминок. Загибающийся автомобиль сообщает вам о своих проблемах стуками, хрипами, мигающими лампочками. Тело беседует с вами с помощью боли. Оно становится в этом плане таким изобретательным и разнообразным, что порой вызывает искреннее восхищение. И вы с этой сволочью один на один. Жаловаться бессмысленно - у детей вы будете вызывать раздражение: они просто не поймут, о чем вы, у них сейчас совсем другие проблемы. Если вы поддерживаете детей деньгами, раздражение они постараются спрятать. На время. Не все это умеют. Жаловаться товарищу своего возраста тоже глупо - у него-то как раз те же проблемы и вы в одинаковом положении. К тому же товарищей этих вокруг вас становится меньше и меньше. И не дай бог пожаловаться человеку старше тебя: он тут же намекнет на разницу в возрасте и мягко объяснит что по сравнению с ним вы еще в самом начале этого интересного пути. Можно жаловаться врачам, но мы выяснили, что это как минимум дорого.
А голова? Этот твой домик, внутри которого ты, как тебе казалось, не стареешь и привычно командуешь телом? Долгое время действительно так и было, и вот кончилось: ты по привычке приказываешь себе легко выпорхнуть из машины (она у тебя все еще молодежная, спортивная), а тело нескладно выкарабкивается, медленно перенося вес на ногу, которая, естественно болит. И это еще не основные сюрпризы: то, что ты стал хуже видеть, еще бог с ним: ты купил красивые очки и они тебе даже идут. Со слухом сложнее: красивых как очки слуховых аппаратов почему-то нет и тебе кажется, что все окружающие с брезгливым любопытством заглядывают тебе в уши, которые заткнуты чем-то вроде кусочков пластилина. А без этих затычек ты либо просишь повторить каждую обращенную к тебе фразу дважды либо сидишь в компании, глупо улыбаясь и делая вид, что слушаешь собеседника, пока не замечаешь, что он уже давно задает тебе какой-то вопрос, а ты продолжаешь благожелательно кивать.
Память начинает вытворять чудеса: услужливо вынимая из прошлого совершенно не нужные тебе фрагменты (причем украшенные микроскопическими деталями) она наотрез отказывается работать в коротком бытовом диапазоне, и скоро твой ежедневный выход из дома разбивается на несколько фаз: вышел - вернулся за очками - вышел - вернулся за телефоном - искал телефон пока он не зазвонил - вышел - вернулся за ключами от машины. Самое ужасное то, что ты начинаешь к этому привыкать. Человек быстро привыкает к хорошему.
Ты перестаешь наряжаться. Потому что дизайнеры всего мира шьют для молодых. И на молодых. И ты понимаешь (хорошо если понимаешь) что узенькие джинсики с нечеловечески низким поясом будут отлично сидеть вот на том длинном худом, молодом настолько, что он еще и с ориентацией-то не до конца определился, а твое брюшко повисает над этими джинсиками на манер второго подбородка, с которым у тебя, кстати, тоже проблемы. Можно, конечно, поискать одежду более взрослую, но она подаст тебя именно тем, кем ты стал так недавно - пожилым слегка склонным к полноте человеком, и тебе отчаянно не захочется выглядеть самим собой. Результаты этих мучений известны: либо плюем на все, донашиваем старое (если влезаем), либо последний отчаянный рывок в мир иллюзий - подкрашенные волосы, совершенно бессмысленные походы в спортзал, диеты, начинающиеся каждое утро и заканчивающиеся каждый вечер, посильное втягивание живота при приближении объекта женского пола (памяти и тут хватает минуты на полторы - потом следует неконтролируемый выдох.)
В общем жизнь ваша наполняется совершенно новыми смыслами. И если вы держите эту безостановочную серию ударов, отлично понимая, что победы не будет и задача в том, чтобы красиво проиграть, если вы не потеряли способности улыбаться, шутить и иногда даже нравиться женщинам - вы настоящий герой. И заслуживаете поклонения и памятника.
Вы думаете, я это все о себе? Да прям. Я только приближаюсь к старту. И иногда наряжаюсь. Как идиот.

"Новый израильский фонд"

Шошана Бродская

Вероотступники против государства: опять "Новый израильский фонд"

Неделю назад в Иерусалимском окружном суде начались слушания по делу 52-х бывших "харедим", оставивших веру, против государства Израиль и его институтов. Истцы обвиняют государство в том, что оно не обеспечило им должного уровня начального образования, а позже, когда они уже самостоятельно решили его наверстать – не помогло им в этом финансово. От государства в лице министерств просвещения, экономики и госбезопасности требуют 4 миллиона шек. компенсации. Истцов представляет некоммерческая организация "Йоцим ле-шинуй" (удивительное совпадение с названием бывшей партии "Шинуй" Томи Лапида), созданная и поддерживаемая, в свою очередь, движением "Исраэль хофшит" ("Свободный Израиль"), за которым стоит небезызвестный "Новый израильский фонд" и еще несколько крупных иностранных спонсоров. Разумеется, вся эта цепочка подставных НКО не афишируется, народу представляют только несчастных "пострадавших", которые якобы по собственной инициативе решили возбудить дело против государственных институтов. Зачем "Новому израильскому фонду" и прочим заграничным "поклонникам" еврейской страны разжигать еще один скандал между еврейской религией и государством Израиль – не вопрос. Это то, ради чего они существуют, отлично понимая, что это наиболее верный способ уничтожить нашу страну. Вопрос в другом: есть ли в претензиях конкретных людей, обделенных, по их мнению, государством, доля логики? Должно ли еврейское государство им помочь, как они требуют, или сам факт того, что люди, оставившие в сознательном возрасте еврейскую веру и из-за этого не получившие ни того, что государство дает верующим, ни того, что оно дает неверующим, требуют что-то отдельно для себя как категории граждан – несусветная наглость, противоречащая основам существования государства Израиль? Давайте разберем подробно претензии истцов.
1. Государство Израиль якобы нарушает собственный Закон о всеобщем образовании, позволяя "харедимным" семьям обучать детей в школах с недостаточным изучением общеобразовательных предметов, что нарушает базовые права ребенка. На сайте "Исраэль хофшит" приводятся душераздирающие примеры того, как ребенок из "харедимной" семьи не может прочитать на электронном приборе слово START, не узнает свой адрес электронной почты, написанный латинскими буквами, и не знает, что такое уравнение с переменными. Образование "харедимного" мальчика, закончившего школу, якобы соответствует уровню образованности ребенка, вообще не посещавшего школу или посещавшего только первые классы.
Ответ на эту претензию только один: полная ложь. От первого до последнего слова.
Во-первых, израильский Закон о всеобщем образовании НЕ определяет, что именно и в каком объеме должны изучать дети. Он определяет право каждого ребенка на образование, соответствующее ценностям его семьи, от дошкольного возраста (3 года в ныне действующем варианте закона) до совершеннолетия (12-й класс). А также обязанность государства предоставить это образование бесплатно. Родители ребенка, в свою очередь, обязаны обеспечить бесперебойное посещение ребенком признанного государством учебного заведения на протяжении всех лет действия закона (с 3-х лет до окончания 12-го класса). Заметьте – речь идет о посещении школы, а не о выносе оттуда знаний. Если бы закон определял, какой объем знаний ребенок должен получить, то в суд на государство могли бы подать не только бывшие "харедим", но и все граждане, которые, отучившись в обычной государственной школе, не могут проверить квитанцию в магазине или провалили психометрию.
Касательно школьной программы закон определяет только, что Минпрос обязан разработать программы двух типов: "государственную" и "государственно-религиозную", и это входит в обязанности министра просвещения. Кроме того, признается программа системы "Хинух ацмаи" – "харедимного" образования, и учебные заведения, следующие этой программе, считаются признанными государством. Таким образом, посещение "харедимными" детишками школ системы – вполне в рамках закона. Что же касается программы "Либа" (в данном смысле – минимума общеобразовательных предметов), то ее выполнение влияет только на уровень финансирования школы государством: чем больший процент программы выполняется, тем больший процент финансирования получает школа. Самые ультра-ортодоксальные школы получают порядка 50% финансирования, то есть, выполняют около 50% "Либы".
Таким образом мы подошли ко второй части первого обвинения – отсутствие базовых знаний и навыков. Очевидно, что 50% и ноль – это разные вещи. Так, в "харедимной" школе для мальчиков будет три урока математики в неделю вместо пяти (школы для девочек выполняют "Либу" полностью). Английский мальчики не изучают вообще. Но как минимум половина репатриантов из бывшего СССР тоже не изучала в школе английский, что не помешало им получить высшее образование, в том числе в Израиле. С другой стороны, мало ли читатели этих строк знают семей, дети которых посещали светскую государственную израильскую школу с полной "Либой", и при этом родители были вынуждены нанимать ребенку частных репетиторов по трем-четырем базовым предметам, чтобы тот смог сдать "багрут"? Разве эти дети получили от государства больше, чем податели иска?
Не менее смешно и обвинение государства в том, что выходцы из "харедимной" среды не могут пользоваться домашней электроникой. Могут, и еще как пользуются. Почти на каждой "харедимной" улице есть магазин компьютеров и электроники. Не учить английский в школе и не знать его на базовом, потребительском уровне – не одно и то же. С таким же успехом можно обвинить государство в том, что домохозяйки не умеют пользоваться миксером или паровым утюгом.
С точки зрения автора этой статьи, гораздо проблематичнее в "харедимном" образовании для мальчиков критично недостаточный уровень преподавания гуманитарно-общественных предметов, особенно истории, и в частности – истории своего народа. Какие-то обрывки этих знаний мальчики получают из святых книг, но этого явно недостаточно, чтобы делать глобальные выводы, да и не приучают детей учить историю с акцентом на выводы. А между тем, изучение истории – заповедь из Торы: "Помни то, что происходило в мире, понимайте происходящее в каждом поколении; спроси отца твоего, и он расскажет тебе, старцев твоих – и поведают тебе" (Дварим 32:7). Математику и английский человек с мотивацией и достаточным интеллектуальным уровнем выучит самостоятельно за год на любой "мехине" (доказательство этому – "харедимные" ешивы с "багрутом", которые принимают в 9-й класс выпускников обычных "хедеров", за год наверстывают общеобразовательную программу восьмилетки и выпускают юношей с "багрутом" в 42-45 единиц), а глубокое системное знание истории мира и своего народа для этих людей, скорее всего, останется до конца жизни вне пределов досягаемости, а вместе с ним – шанс понять свое место в истории и не повторять ошибок прошлых поколений, то есть, стать личностью национального уровня. Однако истцы не жалуются на то, что их не учили истории своего народа. Они сетуют на то, что их не учили пользоваться смартфоном и читать адрес электронной почты. Должно ли отвечать за это государство?
2 претензия: государство Израиль заботится о восполнении образования выпускников "харедимных" школ, продолжающих вести ортодоксальный образ жизни, и оставляет на произвол судьбы выпускников таких школ, снявших кипу. А именно, не создает для них субсидированных государством программ и заставляет "выбиваться в люди" собственными силами и средствами – притом что государство "сэкономило" на их начальном образовании, "заставив" учиться в частично спонсируемой школе с неполным курсом общеобразовательных предметов.
Это реальная претензия, но ответить на нее достаточно просто. Государство – это огромная структура, которая работает не с личностями, а с категориями населения. Есть такая категория населения, довольно большая – выпускники "харедимных" школ, которые хотят восполнить общее образование и выйти на рынок труда. Государство в этом кровно заинтересовано и создает им условия: спонсирует программы, обеспечивает разделение на мужчин и женщин и другие детали, соответствующие "харедимному" образу жизни, чтобы по этому пути пошло как можно больше представителей общины. И одно из таких условий – отсутствие на курсах людей, не соблюдающих заповеди. Если на курс примут одного такого человека, то львиная доля остальных оттуда уйдет.
Тех, кто отказался от религиозного образа жизни, среди выпускников "харедимной" системы образования – мизерный процент (гораздо меньший, чем среди выпускников государственно-религиозной системы образования). Государство не считает их отдельной категорией населения, и поэтому не создает для них особых программ.
И вот теперь мы подходим к истинной цели иска, организованного зарубежными "друзьями Израиля". Вызвав сострадание к "обделенным государством несчастным", иск может привести к одному из двух решений: либо суд постановит, что государство должно заставить спонсируемые им "харедимные" вузы принимать этих людей, что приведет к закрытию этих вузов и прекращению интеграции аутентичных "харедим" в израильское общество, либо суд потребует от государства признать евреев, в сознательном возрасте отрекшихся от иудаизма, особой категорией израильских граждан, имеющей свои коллективные гражданские права в еврейской стране. Какое бы из этих решений не было принято, наши "друзья" будут очень довольны.
Впрочем, есть еще одно решение. Государство работает с категориями населения, но отдает себе отчет, что бывают исключительные случаи. Такими случаями в каждой области занимаются специальные комиссии ("Ваадат харигим"). Если суд постановит, что Минпрос должен помогать таким людям, как истцы, через "Ваадат харигим", то люди получат помощь, а их статус при этом не изменится. Такое решение, видимо, было бы оптимальным.
Пойдет ли суд на поводу у разрушителей нашей страны? Посмотрим.
"Новости недели", 5.2017

ЕГИПЕТСКИЙ ШТИРЛИЦ

Пётр Люкимсон

Араб, который выиграл шестидневную войну, или подлинная история египетского Штирлица

.     
В мае 1988 года жизнь во всех египетских и иорданских городах и деревнях замирала ровно в восемь вечера.
Торговцы и крестьяне, банковские служащие и домохозяйки – словом, почти все обитатели двух стран спешили к этому часу закончить свои дела, чтобы уютно устроиться у телевизора, на экране которого уже мелькали вступительные кадры увлекательного многосерийного фильма «Человек с улицы Бреннер». Улицы в час, когда шла очередная серия фильма, действительно казались вымершими – можно было долго кружить по центру Каира и не встретить ни одного прохожего. Пожалуй, таким успехом в Советском Союзе пользовался только один фильм – «Семнадцать мгновений весны» с неотразимым Вячеславом Тихоновым в главной роли.
Любопытно, что и сюжеты обеих картин – советской и египетской – были похожи. Фильм «Человек с улицы Бреннер» рассказывал о египетском разведчике, заброшенном в Израиль и в течение почти 20 лет поставлявшем в Каир самые секретные сведения. Став в Израиле успешным бизнесменом и открыв туристическое агентство в центре Тель-Авива – на улице Бреннер, он сумел внедриться в высшие военные и деловые круги израильского общества и проникнуть в главные военные тайны Израиля. В фильме этого разведчика звали Рафат эль-Хаган, а в Израиле он, если верить фильму, действовал под псевдонимом Давид Шарль Симхон.
 «Фильм поставлен по роману Салаха Мураси и основан на подлинных событиях» – так значилось в титрах, завершающих каждую серию.
Нужно ли говорить о том, что в течение короткого времени Рафат эль-Хаган стал национальным героем Египта, человеком, который сумел посрамить хваленые сионистские спецслужбы, сумел добиться даже большего успеха, чем великий еврейский шпион Эли Коэн, действовавший в Сирии: ведь Коэн в конце концов провалился, в то время как Рафат эль-Хаган так и не был разоблачен израильской контрразведкой?!
 В Египте и в Иордании вокруг фигуры великого арабского разведчика царила настоящая истерия, роман Салаха Мураси стал бестселлером, а местные журналисты пытались предоставить своему читателю как можно больше информации о человеке, ставшем прототипом Рафата эль-Хагана.
Да и в Израиле к этой теме существовал живой интерес, египетские телеканалы с легкостью улавливались почти на всей территории Израиля, их охотно смотрели многие выходцы из арабских стран, и они тоже были поражены тем, как израильские спецслужбы «прошляпили» у себя под носом египетского разведчика. Чтобы окончательно поставить все точки над «i» в этой истории и удостовериться в ее правдивости, один из египетских журналистов отправился в командировку в Израиль. Встретившись здесь с бывшим главой «Моссада» Исером Харелом, он напрямую спросил, что тот думает по поводу романа Салаха Мураси «Человек с улицы Бреннер».
– Все это ерунда, ваши арабские сказки! Ваша вечная «Тысяча и одна ночь», которую вы так любите сочинять! – со свойственным ему цинизмом ответил Харел.
 Интервью с Исером Харелом, разумеется, было опубликовано, вызвав настоящую бурю негодования в египетской прессе. И в один из вечеров диктор египетского гостелевидения неожиданно возник на экране сразу после окончания очередной серии «Человека…» и с заговорщицким видом произнес: «Как известно, официальный Тель-Авив отрицает факт существования египетского разведчика, успешно действовавшего в Израиле в 50-70-х годах. Но, учитывая интерес общества к фигуре героя и к тому, как развивались события в реальной жизни, наши спецслужбы решили рассекретить его настоящее имя. Нашего разведчика, действовавшего в Израиле под именем Жака Битона, на самом деле звали Рафат Али Эль-Гамаль. И сейчас мы хотим предложить вниманию наших достопочтенных телезрителей беседу со старшим братом героя Сами Али Эль-Гамалем…»
Естественно, после этого израильские журналисты просто не могли себе позволить сидеть сложа руки. Интервью с «братом героя» еще шло в прямом эфире, а корреспонденты «Едиот ахронот», «Маарива», «Хадашот» и других израильских газет уже напряженно искали тех, кто был знаком или находился в каких-либо отношениях с Жаком Битоном.
Вскоре выяснилось, что такой человек действительно существовал. Как и герой египетского телесериала, он и в самом деле был обладателем роскошной виллы в престижном тель-авивском квартале «Офека» и владельцем туристического агентства «Ситур», головной офис которого располагался по адресу: улица Бреннер, 2. Агентство, кстати, было вполне преуспевающим…
Удалось разыскать и нескольких бывших любовниц, бывшего компаньона Битона, а также поговорить с несколькими его соседями и владельцем излюбленного им бара.
И вот тут начали выясняться странные вещи: в отличие от героя Салаха Мураси, Жак Битон, по словам всех, кто его знал, был малообщительным, необычайно нервным и желчным человеком.
Все это несколько не вязалось с образом разведчика, умеющего с легкостью завоевывать симпатии и доверие любого своего собеседника.
 Однако над этой странностью тогда мало кто задумывался. Всем стало ясно, что египетский разведчик, проникший в самые сокровенные военные тайны Израиля, – не миф, не плод воображения египетского писателя или спецслужб этой страны. И журналисты снова обратились в ШАБАК и «Моссад» за комментариями, а отказ представителей данных организаций вступать в контакт с прессой был расценен как признание собственного провала. Истерия в израильских СМИ вышла на новый виток развития – на этот раз все они обсуждали «бессилие» израильских спецслужб.
В эти самые дни начальник арабского отдела ШАБАКа Авраам Ахитов[41] сидел в своем кабинете вместе с главой подотдела по борьбе с арабской разведкой Шмуэлем Мория и пил кофе.
– А что, Авраам, может, и в самом деле рассказать им правду? – спросил тогда Мория, кивая головой на лежавшую перед шефом кипу газет.
– Правду? – переспросил Ахитов. – Сами, а разве мы с тобой знаем, в чем она – правда?!
* * *
Правда заключалась в том, что сразу после путча, устроенного полковником Гамалем Абделем Насером[42], проживавшие в Египте евреи поняли, что больше им в этой стране делать нечего и следует поскорее уносить отсюда ноги.
Израиль, разумеется, поспешил воспользоваться создавшейся ситуацией и сделать все, чтобы египетские евреи, значительную часть которых составляли врачи, учителя, банковские служащие и бизнесмены, направились именно в Израиль. Чтобы не осложнять свое и без того не очень уютное положение в мире, Насер препятствовать выезду евреев не стал, но и предоставить им удовольствие устроить мировой спектакль под названием «Второй исход из Египта» тоже не захотел. Согласно договоренностям, достигнутым через страны Запада, между правительством Египта и Израилем, евреям разрешалось выехать из Каира или Александрии в третью страну, а оттуда они уже могли ехать, куда им заблагорассудится. Ну и, само собой, египетская разведка ломала в те дни голову над тем, как воспользоваться ситуацией и внедрить в Израиль побольше своих агентов.
 В 1954 году – в самый разгар «второго исхода» – в поле зрения египетских спецслужб и попал 30-летний коммерсант Рафат Али Эль-Гамаль.
Рано оставшись сиротой, Рафат Али Эль-Гамаль сумел успешно окончить коммерческое училище и, стремясь помочь своей большой семье, уехал в Лондон, где стал работником преуспевающей торговой компании. Однако, по всей видимости, зарплаты скромного служащего компании не хватало, и Али Эль-Гамаль решил увеличить свои доходы, подделывая чеки и переводя часть прибылей компании на свой собственный счет. Почувствовав близость разоблачения, он поспешил сбежать в родной Египет. Англичане, разумеется, объявили Рафата Али Эль-Гамаля в международный розыск и потребовали от египетских властей его выдачи. Именно этим зигзагом судьбы Рафата Али Эль-Гамаля и решили воспользоваться египетские спецслужбы.
Арестовав его, они предложили Рафату нехитрый выбор: либо он будет выдан англичанам и просидит в британской тюрьме лет двадцать, либо согласится стать их тайным агентом и отправится с секретной миссией в Израиль.
 И, понятное дело, Рафат Али Эль-Гамаль выбрал последнее.
В течение полугода он изучал все, что нужно знать разведчику, работающему в глубоком тылу противника: как принимать и посылать радиосигналы, шифровать письма, скрытно фотографировать различные объекты и т. д. Заодно он как можно лучше осваивал свою легенду: отныне он был не Рафатом Али Эль-Гамалем, а Жаком Битоном – уроженцем еврейского квартала Александрии, мелким бизнесменом, который собрал достаточный капитал для того, чтобы, репатриировавшись в Израиль, открыть свой бизнес…
Подлинность документов, выданных ему на имя Жака Битона, разумеется, не вызывала никаких сомнений – ведь они выдавались непосредственно МВД Египта!
В начале 1955 года Жак Битон покинул Египет и оказался в Риме. Прямо с парохода он направился в местное отделение Сохнута, представился и попросил помочь ему в репатриации в Израиль. А выйдя из Сохнута, Битон поспешил на конспиративную квартиру, где его ожидал консул Египта в Италии, бывший одновременно резидентом египетской разведки в этой стране. Битон рассказал ему, что по дороге из Александрии до Рима успел подружиться с несколькими евреями, что в Сохнуте его встретили весьма радушно и пообещали в ближайшее время переправить в Марсель, откуда египетские евреи и прибывают в Израиль. Консул, в свою очередь, выдал Битону причитающиеся ему деньги и сообщил адреса, по которым тот должен будет отправлять свои шифрованные донесения (это были номера почтовых ящиков, располагавшихся в различных почтовых отделениях Рима, Парижа и Брюсселя).
Вскоре Жак Битон уже гулял по улицам Брюсселя и прилежно постигал основы иврита на краткосрочных курсах, открытых при специально созданной Сохнутом в Марселе перевалочной базе для новых репатриантов. Здесь в течение нескольких месяцев их готовили к будущей жизни в Израиле. И наконец в мае 1955 года новый репатриант из Египта Жак Битон сошел с трапа парохода на землю, обетованную Богом евреям…  
Авраам Ахитов – один из создателей израильской службы контрразведки, в 60-е гг. – глава так называемого Арабского отдела ША-БАКа, занимавшегося борьбой с арабским терроризмом и шпионажем со стороны арабских стран.
 Гамаль Абдель Насер (1918-1970) – деятель панарабского движения, второй президент Египта. Организатор военного переворота 1952 года. Занимал посты президента Египта и Объединенной Арабской Республики (ОАР). По личной инициативе Н. С. Хрущева Насер был удостоен звания Героя Советского Союза.
Поездка на пароходе оказалась удивительно приятной, он всю дорогу проболтал с попутчиками, так что время пролетело совершенно незаметно. Получив свой небольшой багаж, Жак Битон оформил свои документы в действующем в порту отделении министерства абсорбции, затем пообщался с представителем ШАБАКа, который поинтересовался, не известны ли ему какие-то военные секреты Египта и не подозревает ли он кого-либо в том, что тот заслан в качестве шпиона в Израиль, и наконец вышел на улицу. Из Хайфы он отправился в Тель-Авив, где поспешил снять уютную квартирку в одном из северных кварталов города.
Единственное, чего не знал Жак Битон, так это то, что один из тех самых попутчиков, с которым он общался всю дорогу, оказался… самой настоящей «сволочью». Попав в ту самую комнату к представителю ШАБАКа, он заявил, что у него есть большие сомнения по поводу того, что Жак Битон, с которым он вместе ехал на теплоходе в Израиль, является евреем.
 – Я вам скажу больше, – убежденно произнес этот человек. – Я не удивлюсь, если узнаю, что на самом деле он никакой не Битон, а араб и египетский шпион!
– И с чего вы пришли к такому выводу? – поинтересовался следователь.
– Понимаете, он просто полный профан во всем, что связано с нашей традицией, – пояснил этот новый репатриант. – Я тоже человек светский, но есть вещи, которые еврей просто не может не знать… Кроме того, за время поездки он пару раз позволил себе замечания, которые еврей, на мой взгляд, себе позволить просто не может.
Вряд ли нужно говорить о том, что в ШАБАКе прекрасно понимали, что египтяне непременно попытаются заслать под видом новых репатриантов своих разведчиков, а потому брали на заметку каждого мало-мальски подозрительного выходца из Египта. Ну а после такого разговора Жак Битон просто не мог не оказаться в списке лиц, нуждающихся в дополнительной проверке.
Спустя пару недель к Битону позвонили из ШАБАКа и попросили явиться в отделение этой организации, располагавшееся тогда в самом центре Тель-Авива – на улице Алленби.
– Не волнуйтесь, ничего особенного вас не ждет, – предупредил Битона сотрудник ШАБАКа. – Обычно мы всех опрашиваем дважды – на всякий случай. Да что мне вам рассказывать – вы ведь и сами уже успели познакомиться с нашей бюрократией!
В ШАБАКе с Битоном должен был беседовать Авраам Ахитов – тогда совсем молодой офицер отдела по борьбе с арабской разведкой, славившийся своей какой-то фантастически развитой интуицией.
– Ну что?! – спросили у Ахитова сослуживцы, когда его беседа с Битоном закончилась.
– По-моему, тот мужик прав – он действительно не еврей, – ответил Авраам.  
– С чего ты это взял?
– Не знаю, просто чувствую. В любом случае, за ним следует продолжать наблюдение.
Еврей Жак Битон или нет, в последующие месяцы установить не удалось. Но зато стало доподлинно известно, что он работает на египетскую разведку, – это следовало из тех писем, которые он опускал в почтовый ящик.
И хотя улик против Битона было собрано негусто, руководство Арабского отдела ШАБАКа решило, что арестовывать его нужно как можно скорее – пока он не успел нанести существенного ущерба безопасности Израиля.
* * *
В дверь квартиры, которую арендовал Жак Битон, сотрудники ШАБАКа постучали в одиннадцать часов вечера.
Будучи в одних трусах, Битон слегка приоткрыл дверь и… закрыть ее уже не смог. И то, что первые свои показания он вынужден был давать в таком, мягко говоря, полуодетом виде, вне сомнения, выбило его из колеи. Ну а когда в спальне у Битона обнаружили 17-летнюю девицу в костюме праматери Евы и один из следователей довольно произнес, что теперь его можно будет привлечь к ответственности и за растление несовершеннолетней, сердце Рафата Али Эль-Гамаля вообще ушло в пятки.
Пока его везли из Северного Тель-Авива во все то же отделение ШАБАКа на улице Алленби, группа сотрудников этой организации проводила обыск в его квартире, ища дополнительные улики. Радиопередатчик, две книги – одна на английском, а другая на французском – для шифровки писем, ручка с «невидимыми» чернилами, микрофотокамера – все это в конце концов было вывалено на стол перед совершенно растерявшимся египтянином…
 И пока Жак Битон пытался все отрицать и усиленно твердил допрашивающему его молодому офицеру выученную им в разведшколе легенду, в смежной комнате руководители Арабского отдела решали, что с ним делать дальше. Конечно, проще всего было оформить дело о шпионаже, передать его в суд, и тогда Жак Битон получил бы – с учетом того, что он не успел нанести никакого ущерба безопасности Израиля, – лет пять-шесть тюрьмы, после чего был бы депортирован на родину. Но в голове у Авраама Ахитова в эти минуты рождался совсем иной план – план перевербовки Жака Битона в двойного агента, с помощью которого можно будет проникнуть в святая святых египетской разведки.
* * * Перевербовку Жака Битона проводили с помощью вечной игры в «злого» и «доброго» следователей. Правда, учитывая артистическую натуру и определенную интеллигентность арестованного, играть старались как можно тоньше и правдоподобнее.
«Злой» следователь как бы между прочим сообщил Жаку Битону, что если вот сейчас он пустит ему пулю в затылок, то ему это легко сойдет с рук: египтяне, естественно, его судьбой интересоваться не будут, а в Израиле человека по имени Рафат Али Эль-Гамаль вообще никогда не существовало…
– А можно и не пристреливать, – с кровожадной мечтательной улыбкой продолжал развивать свою мысль «злой» следователь. – Можно просто посадить тебя к нашим еврейским уголовникам, сообщить им, что ты – араб, пусть они тебя сами ночью придушат… Или, скажем, тебя сейчас из этого окошка на улицу выбросить…
«Добрый» следователь, разумеется, возмущался своим товарищем, просил Жака Битона не верить ни одному его слову, так как Израиль – это правовое государство и люди здесь просто так не пропадают.
 – Мы даже можем вас хоть сейчас выпустить на свободу, – добавлял он. – Но вы понимаете, как к вам отнесутся наши коллеги в Египте, узнав, что вы провели несколько суток в ШАБАКе, а затем были отпущены на свободу?
А ведь мы можем сделать так, чтобы они вообще не узнали, что вы у нас были. Для своих вы останетесь чистым, как стеклышко, и при этом будете немного помогать нам. Поверьте, ничего особенного мы от вас не потребуем: расскажете все, что знаете (а знаете вы на самом деле немного!), и будете время от времени переправлять ту информацию, которую мы вам будем давать. Взамен мы гарантируем вам не только свободу и безопасность, но и весьма обеспеченную жизнь… Как вам такое предложение?!
И настал день, когда Битон сломался и заявил, что согласен работать на Израиль.
Он подробно рассказал, как был завербован, чему его учили в разведшколе, кто учился в одной с ним группе, сообщил адреса, по которым должен был переправлять свои донесения. Это позволило ШАБАКу и «Моссаду» установить месторасположение конспиративных квартир египетской разведки в европейских столицах, установить в них постоянное прослушивание и выявить, а затем и арестовать целый ряд египетских агентов, действовавших на территории Израиля.
  При этом самому Битону, получившему кодовую кличку Ятед (Клин – в том смысле, что клин клином вышибают), начали более-менее доверять только после того, как убедились, что вся сообщаемая им информация оказалась верна, а те сведения, которые ему было поручено передать в Египет, были переданы без всякого искажения. С этого момента стало ясно, что Битон-Эль-Гамаль не лукавил, а в самом деле превратился в двойного агента. Впрочем, за ним все равно велось круглосуточное наблюдение с помощью установленных в его офисе и квартире прослушивающих устройств и скрытых видеокамер.
Свое обещание следователи ШАБАКа сдержали: выданных Битону денег хватило на то, чтобы стать владельцем роскошной виллы в Офеке и открыть турагентство «Ситур» на улице Бреннер. Правда, последнее существовало не только на деньги ШАБАКа, но и на средства египетской разведки. По всей видимости, это было единственное совместное предприятие египетских и израильских спецслужб за всю историю двух стран.
Однако в ШАБАКе прекрасно понимали, что для того чтобы сохранять доверие своих боссов в Каире, «Ятед» должен поставлять как можно более достоверную информацию. И потому большая часть переправляемых им сведений была совершенно правдива – например, о размещении некоторых военных баз на территории Израиля. Другое дело, что эта информация не наносила никакого ущерба обороноспособности Израиля.
В 1956 году, в преддверии Синайской кампании, Битону было разрешено передать в Египет сообщение о том, что Израиль готовится к войне, в стране проведена массовая мобилизация и на улицах и в барах Тель-Авива появились английские и французские офицеры. Битон стал первым, через кого египтяне получили данные сведения, и это неимоверно подняло его акции в коридорах египетских спецслужб.
По окончании войны, в 1957 году, Ятед был вызван своими египетскими боссами в Италию для проведения «служебного расследования». Подобные расследования по поводу своих агентов время от времени проводятся разведслужбами всех стран. Но в ШАБАКе поначалу растерялись и, опасаясь провала и убийства Ятеда, не хотели выпускать его из Израиля, однако затем поняли, что делать нечего…
 Из римского аэропорта Битона-Эль-Гамаля повезли на конспиративную квартиру, где его с ходу обвинили в том, что он продался израильтянам и стал двойным агентом. Ятед начал категорически эти обвинения отрицать, и в конце концов после трех дней непрерывных допросов ему сообщили, что в Каире чрезвычайно довольны его работой. Довольны настолько, что его повысили в звании и прибавили жалованье. То же самое по отношению к Битону сделало и руководство ШАБАКа по его возвращении в Тель-Авив – Ятед становился все более ценным агентом.
* * *
Да, сегодня уже можно написать о том, что Шестидневная война была выиграна Израилем в немалой степени благодаря Ятеду, который был Рафатом Али Эль-Гамалем и Жаком Битоном в одном лице.
Египтяне в конце концов привыкли настолько доверять этому своему разведчику, что когда в мае 1967 года он прислал донесение, в котором сообщал, что Израиль не собирается вести боевые действия в Синайской пустыне и намерен задействовать всю свою авиацию исключительно для защиты своего воздушного пространства, ему поверили безоговорочно. На самом деле, как известно, все было наоборот: война началась с того, что израильские ВВС нанесли мощный удар по египетским аэродромам и в течение нескольких часов уничтожили совершенно не подготовленную к этому авиацию противника. А генерал Ариэль Шарон тем временем ринулся со своей бригадой на просторы Синая.
Когда же после окончания Шестидневной войны Ятеду было приказано срочно явиться в Каир, в ШАБАКе забеспокоились не на шутку.
– На этот раз ты просто можешь не вернуться оттуда живым, – сказал ему Авраам Ахитов. – Подумай, может, тебе стоит просто «исчезнуть». Деньги и убежище мы тебе предоставим…
 – Нет, – покачал головой Ятед. – Если я не приеду, они возьмут в заложники всех моих родных. Надо ехать!
Но прежде чем Битон оказался в Каире, с ним в течение нескольких недель работали лучшие следователи ШАБАКа. Они прокручивали все возможные вопросы, которые могли быть заданы Ятеду, и заставляли его выучить наизусть, а после устно и письменно воспроизвести ответы на них. А затем начались долгие дни ожидания, и лишь увидев, как Ятед сходит с трапа самолета в аэропорту Бен-Гурион, в ШАБАКе вздохнули более-менее спокойно.
В кабинете Ахитова Битон подробно рассказывал о том, как из него «пили кровь» египетские следователи, как ему не давали спать по несколько суток, как вновь и вновь задавали одни и те же вопросы, как потом заставили записать эти же показания на бумаге – чтобы выявить противоречия между показаниями… При этом Битон не сразу понял, что его израильское начальство не просто интересуется, как он провел время в Каире, – нет, его, по сути дела, допрашивают, чтобы убедиться, не раскололи ли его на допросе и не перевербовали ли обратно. И хотя все говорило за то, что Ятед»прекрасно сыграл в Каире отведенную ему роль и египтяне по-прежнему ему доверяют, с этого времени ШАБАК все реже и реже начал пользоваться его услугами. А в 1972 году руководство Общей службы безопасности пришло к выводу, что Ятеда пора отправлять на пенсию: 18 лет – неимоверно долгий срок для деятельности разведчика. А если учесть, что Ятед был двойным агентом, то он поистине побил все рекорды долгожительства в разведке…
 * * *
Когда Жаку Битону сообщили, что его отправляют «на пенсию», и спросили, какую компенсацию он хотел бы получить, то он попросил… один миллион долларов на создание компании по разработке нефтяных месторождений в Синае. И хотя в ШАБАКе действительно высоко ценили заслуги Битона, сумма в миллион долларов все же показалась чрезмерной. Когда же ему на это намекнули и посоветовали назвать более реальную сумму, Битон обиделся.
Нужно сказать, что со временем он все больше превращался в законченного мизантропа и ипохондрика. И, в общем-то, это было закономерно: на протяжении многих лет ему приходилось вести даже не двойную, а тройную жизнь, опасаясь как египетских, так и израильских хозяев. Расслабляться ему помогали выпивка и женщины: офицеры ШАБАКа не раз наблюдали через установленные в его квартире скрытые видеокамеры безудержные оргии, которые Ятед устраивал с дорогими проститутками. Впрочем, в 1963 году во время поездки в Германию он познакомился во Франкфурте с 27-летней немкой, женился на ней и привез ее вместе с четырехлетней дочерью от первого брака в Израиль. Жена подарила Битону сына Даниэля и очень удивилась, когда тот отказался сделать ему обрезание…
Вообще, полное неприятие мужем еврейской традиции, ее – набожную христианку – немного пугало, но до последних дней Битона она так и не узнала о том, что на самом деле он был мусульманином.
В 1974 году Жак Битон тяжело заболел и заявил, что намерен лечиться за границей. К этому времени он уже известил и египтян о том, что хочет уйти в отставку и поселиться вместе с женой на ее родине во Франкфурте. В ШАБАКе ему предложили пройти курс лечения в лучшей клинике Израиля, но он отказался: Битон-Эль-Гамаль явно опасался того, что теперь, когда он стал не нужен, ШАБАК постарается избавиться от него, а удобнее всего, как известно, умертвить человека именно в процессе «лечения».
 Когда же в ШАБАКе заметили, что в Израиле он может себя чувствовать в полной безопасности, Битон возразил, что, скорее, наоборот: если он останется в Израиле, то египтяне заподозрят его в измене и пришлют наемного убийцу. Как бы то ни было, в 1974 году почетный пенсионер Израиля и Египта Рафат Али Эль-Гамаль обосновался во Франкфурте под именем Жака Битона и открыл здесь небольшое туристическое агентство, специализирующееся на турах в арабские страны и прежде всего в Египет. А в 1982 году Жак Битон скончался от рака легких…В 1987 году египетский журналист Салах Мураси, специализирующийся на книгах и статьях, посвященных египетской разведке, написал первую статью о великом арабском разведчике, национальном герое Египта, который почти 20 лет действовал в Израиле, но так и не был раскрыт израильскими спецслужбами. Затем на свет появился роман, посвященный этому национальному герою, потом – многосерийный художественный фильм. Ну а когда египетская цензура разрешила предать гласности подлинное имя разведчика, на семью Эль-Гамаль обрушилась самая настоящая слава. Братья и племянники Рафата Али Эль-Гамаля то и дело давали интервью различным египетским СМИ. Его вдове, которая решила переехать с детьми в Египет, была назначена персональная пенсия. Когда новорожденных мальчиков называли Рафатами, то все знали, что это имя дается в честь великого Рафата Али Эль-Гамаля. В Каире планировалось назвать в честь него улицу, в центре которой будет стоять памятник Великому Разведчику…
 И все это внезапно закончилось в 1997 году – вскоре после выхода в Израиле мемуаров Авраама Ахитова.
В них он, в частности, мельком вспоминает о том, как ему удалось перевербовать одного египетского разведчика, который затем сослужил добрую службу Израилю.
И хотя имени этого разведчика названо не было, египтянам все стало ясно.
Улицы имени Рафата Али Эль-Гамаля в Каире так и не появилось. Его жену вместе с детьми лишили персональной пенсии и попросили покинуть страну. Многие египтяне искренне жалеют о том, что по телевидению давно уже не повторяют фильм «Человек с улицы Бреннер».
А ведь такой был замечательный фильм!

ГОВОРИЛ РАВ ЗИЛЬБЕР

рав Ицхак Зильбер

Сфират аОмер: переход от праздника Песах к празднику Шавуот

Ночью на исходе первого дня праздника Песах евреи жали ячмень, мололи его и из полученной муки назавтра приносили в Храм жертву, которая называется омер— “мера”. В этот же вечер, на второй день праздника, начинают отсчитывать семь недель до Шавуот. Мы и сейчас отсчитываем эти семь недель.
Каков смысл отсчета?
Сказано: дерех эрец кадма ле-Тора — “[Обучение] правилам поведения предшествует [обучению] Торе”. Народ, который принудительно работал в лагерях фараона, был еще не готов вести себя как народ Б-га. Трудно приобрести в рабстве такие качества, как вежливость, доброта, решительность, честность, трудолюбие, терпение, скромность. А без этого нельзя по-настоящему принять Тору.
Мидраш приводит такое сравнение. Царь обходил тюрьмы, и ему приглянулся один молодой заключенный. Царь сказал: “Я тебя выпускаю сегодня, познакомлю с моей дочерью, и если вы понравитесь друг другу, то через семь недель — свадьба”.
Зачем нужны эти семь недель, если парень понравился царю уже теперь? Но согласитесь, надо же недавнему узнику освоить хотя бы дворцовый этикет!
Царь — это Б-г. Исход из Египта — это выход евреев из тюрьмы. Свадьба с дочерью царя — получение Торы.
Почему Всевышний не дал евреям Тору сразу после их исхода из Египта? Он предоставил им время для подготовки. Вот Моше-рабейну и трудился семь недель, воспитывал народ, чтобы сделать его достойным получения Торы.
Израиль вышел из тюрьмы, он считает дни и недели: вот три дня, а вот уже восемь дней — неделя и день, и так далее — до конца сорока девяти дней. И в каждый из этих дней он развивает и укрепляет в себе необходимые ему качества.
Какие это качества? В первую неделю евреи воспитывали в себе милосердие — развивали качество хесед, во вторую — учились побеждать свои страсти, обуздывать их (гвура), дальше идут тиферет (сочетание свойств хесед и гвура, равновесие между ними) и другие, о которых можно говорить только на уровне кабалы.
Как сказано в пасхальной hагаде, человек обязан смотреть на себя так, будто он сам вышел из Египта. Не только наших отцов Б-г вывел из рабства, но и нас с ними. Так что мы тоже, отсчитывая недели до праздника Шавуот, должны готовиться ко дню, когда наши отцы стояли у горы Синай и слушали десять заповедей, должны 

СИНАЙСКОЕ ОТКРОВЕНИЕ

Рав Адин Штейнзальц

Синайское откровение


Праздник Шавуот – «время дарования Торы» - посвящен главному событию в истории еврейского народа. В нашем календаре немало дат, которые мы отмечаем в память о чудесных спасениях и страшных катастрофах, дней счастливых и скорбных, – однако Синайское Откровение сыграло в нашей судьбе центральную роль, определив уникальный характер народа Израиля, его особое место в мире. Многие племена кочевали с места на место, пока не оседали на земле, многие народы создавали свои государства и, подобно нам, их теряли (хотя нечасто случалось, что они возвращались из плена на родину). Можно было бы сказать, что в истории евреев нет ничего принципиально иного по сравнению с судьбами других народов, если бы не получение Израилем Торы на горе Синай – уникальное, ни с чем не сравнимое событие. Мы не находим ничего похожего ни в летописях, ни в легендах всего остального человечества. Это явление из разряда тех, что выламываются из установленных историей рамок и изменяют все ее течение.Уникально не только само событие в жизни нации, принявшей свою неповторимую судьбу и новый образ жизни, но и то, что еврейский народ получил это Учение столь удивительным образом.
Вся последующая история Израиля была, в сущности, предопределена этим фактом. Никакое иное событие всемирной истории не сопоставимо с ним, и все происшедшее с евреями до и после него обретает истинный смысл лишь в его свете. Ни освобождение из египетского рабства, навсегда отпечатавшееся в народной памяти, ни история Иудейского и Израильского царств, ни многовековое изгнание, ни создание грандиозного корпуса литературы на темы законодательства, философии и морали – ничто не имело бы такого определяющего влияния на сердца и умы людей, не будь дарования Торы, соединяющей в себе несоединимое: благословения и проклятия, суд и милость, изгнания и возвращения.
Дарование Торы явление особого порядка: то, что случилось там и тогда, – необратимо и нетленно.
И коль скоро это произошло, коль скоро принятие Торы оказало воздействие на народ – пути назад у евреев не было, никто, даже при большом желании, не мог отменить случившееся. С того судьбоносного часа, когда дети Израиля стали «царством священнослужителей и народом святым» («Шмот», 19:6), они уже не могли стать ничем другим. Бывало, конечно, что отдельные индивидуумы и даже большие группы евреев, а временами и нация в целом, принимали решение больше не выполнять взятые на Синае обязательства, но это не могло изменить их сущность, определенную там.
Попытки сделать это предпринимались не только в прошлом веке и в нынешнем, но и на протяжении тысячелетий до этого. Как сказано в книге Йехезкеля: «Будем как язычники, как племена иноземные, служить дереву и камню» (20:32). Но они имели лишь локальный успех, в то время как еврейский народ продолжал идти своим особым путем, и любая попытка сойти с него всегда приводила к одному из двух результатов: либо отступники в конце концов раскаивались и вновь принимали Завет как долг, либо, существуя вне контекста еврейской жизни, растворялись в окружающей среде, как, к примеру, потерянные десять колен Израиля. Ибо поскольку принятие нами Торы – необратимый акт, в принципе невозможно вернуть ее Богу, оставаясь евреями. Дилемма проста: либо соблюдать ее законы – либо исчезнуть.
Объяснение этому феномену – не только в содержании десяти основополагающих заповедей, но и в способе их передачи; не только в их универсальности, но и в том, что они были адресованы конкретному народу в определенных обстоятельствах.
Десять заповедей стали на все времена средоточием еврейской духовности благодаря двум решающим факторам, по-разному отражающим основную идею, которая сформировала особый образ жизни, постоянно связывающий Израиль с Богом. Прежде всего, это не просто перечень повелений и запретов, но призыв к принятию особой судьбы, определенной Синайским союзом на основе концепции жизни в святости. Вступив в него, Израиль стал не просто одним из многих этносов, но «народом Бога», выделенным из прочих: «...Будете для Меня избранным из всех народов...» («Шмот», 19:5), «...будете для меня царством священнослужителей и народом святым...» (там же, 19:6). Конечно же, у евреев есть все признаки нации: родина, язык, культура, – но они более не служат целям самоидентификации. Поэтому когда народ Израиля, казалось, утратил все эти признаки и ушел в двухтысячелетний галут, раздробившись на сотни поселившихся в разных странах общин, которых больше не объединяли единый язык, своя земля и сложившийся на ней государственный строй, – он тем не менее продолжал существовать ради исполнения своего уникального предназначения быть «царством священнослужителей и народом святым».
В еврейском народе, как и в любом другом, бывали глубокие внутренние конфликты, однако во все времена, при любых обстоятельствах осознание своей особой судьбы было ему опорой. И Союз, который заключил с нами Творец, Его Завет и верность обещаниям, которые Он дал Израилю, поддерживали нас во времена всевозможных исторических катаклизмов. В нашей избранности и уникальности – суть Синайского Откровения, суть первой из Десяти заповедей, обращенной не ко всему человечеству, а именно к евреям: «Я – Г-сподь, Всесильный ваш, который вывел вас из Египта...» Значение исхода из Египта, таким образом, – в ярчайшем подтверждении особой связи между Царем вселенной и народом Израиля.
Невозможно переоценить влияние Десяти заповедей на жизнь евреев. То, что прежде было соблюдением принятых в сообществе людей правил: не убивать, не воровать, не распутничать, – стало служением Всевышнему. Есть огромная разница между требованием «не убивай», продиктованным необходимость поддерживать общественный порядок, и заповедью «не убивай». Если законы, принятые людьми, охраняют порядок и культуру, то суть заповедей – в исполнении воли Создателя. Заповеди Торы, предписанные ею мораль и образ жизни – выражение святости, форма постоянной связи с Ним, а не с преходящими требованиями человеческого общежития. Тора выводит человека за пределы физического существования; каждое его доброе дело – уже не просто акт, приносящий утилитарную пользу: оно приобретает принципиально иное значение, став исполнением заповеди Творца. Тора вкладывает новое содержание в нормы, принятые в социуме, одухотворяя жизнь и связывая ее с Первоисточником бытия.
Социальные нормы и общечеловеческие правовые установки, на каких бы прочных моральных традициях они не были основаны, представляют собой как бы горизонтальный срез человеческих отношений, регулируя межличностные связи. Заповеди Торы «вертикальны», поскольку они определяют связь между человеком и Всевышним, между народом и его Царем. Если рассматривать Десять заповедей вне контекста Торы как произвольный набор моральных установлений, то почти все они вовсе не являются откровением в истории человечества. Однако в контексте ее они становятся оплодотворяющей силой, выводящей реалии мира на принципиально иной уровень.

Об универсальном значении праздника Шавуот

Рав Ури Шерки

Об универсальном значении праздника Шавуот


В Шавуот Тора не была дана полностью, — на самом деле, дарование Торы не прекращается из поколения в поколение. Но в тот великий день были даны Десять заповедей, представляющих собой корень всех вообще заповедей – которых, как известно, 613.
Было бы очень подходяще, если бы число букв, которыми записаны Десять Заповедей составляло 613, — однако, что поделать, это не так. Число букв там – 620. Похоже, что не достаточно 613 заповедей, и необходимы еще 7. И что это за 7 заповедей? Конечно, это те заповеди, которые были заповеданы Бней Ноах.
Эта деталь должна нас научить важной вещи. Тора не может быть дана Израилю, если в ней нет универсального аспекта, который выражается в данном случае, семью последними буквами десяти заповедей. И каковы же эти последние семь букв? Это слова: «Ашер ле-рееха» («что у ближнего твоего»).  Эти буквы, приглашают нас к братству со всем человечеством.
И это чудо иврита, что 620 — это также гематрия слова кетер («корона»). У Всевышнего как бы есть корона, символизирующая Его царство. Но Он царствует над  миром только когда Бней Ноах присоединяются и слушают Его голос. 613 и еще 7 – всего шестьсот двадцать.
В истории Торы мы также видим, что она не могла быть дарована, прежде чем у горы Синай появился, по крайней мере, один представитель народов мира, и это Итро, тесть Моисея, который пришел от имени всего человечества принять участие в великом событии Дарования Торы.
И неслучайно в праздник Шавуот мы читаем книгу Рут, описывающую как одна замечательная женщина из далекого народа, из Моава, присоединяется к народу Израиля.
Мидраши которые передают нам от имени Устной Торы, что Всевышний обошел все народы мира и предлагал им Тору, а они не приняли, и только народ Израиля согласился принять Тору. Сам факт того, что евреи составили такой мидраш, — свидетельствует о том, что народ Израиля вовсе не ищет первородства, но лишь так получилось исторически, что он на Синае согласился получить Тору, а другие народы мира в то время не согласились. Возникает вопрос, почему же они не согласились, ведь в десяти заповедях сформулированы понятные всем и ясные принципы жизни: «не убивай», «не прелюбодействуй», «не кради».  Это вещи, которые правильны и хороши для каждого человека в мире. Так почему же народы мира не захотели тогда принять Тору?
Конечно, среди народов мира были люди, которые хотели принять Тору. Но они были меньшинством среди своих народов, и это меньшинство было готово принять Тору и её обязанности в качестве заповедей, а не только в качестве общего морального наставления. Но они были меньшинством и их мнение не нашло своего выражения в те времена, и поэтому от них потом произошли души геров, которые присоединились к народу Израиля (как сказал один самых великих геров в 18 веке, польский аристократ граф Потоцкий, который был связан с Виленским гаоном).
В наши дни можно присоединиться к Торе не только став евреем, но можно быть Бней Ноах. И получить Тору в той степени, которая подходит каждому человеку, в форме подходящей для его души. И можно сказать, что это превращает праздник Дарования Торы из еврейского праздника в праздник всего мира.
С праздником!

КНИГА РУТ ИЛИ ВСЁ ОСТАЁТСЯ В СЕМЬЕ


  • Рут в поле Боаза. Юлиус Шнорр фон Карольсфельд, 1828

Книга Эстер – карнавал, Книга Рут – идиллия. Книга Эстер описывает кровавые схватки евреев с их смертельными врагами, фундаментальный конфликт Книги Рут – борьба хорошего с лучшим. В основе Книги Эстер – придворная интрига в столице мировой империи, Книга Рут предлагает нам сцены из частной жизни в крошечном городке, где жители заняты сельским хозяйством.
Тем не менее между этими книгами много общего. Обе названы именами главных героинь. В обеих одна из важных тем – роль женщины в традиционном патриархальном обществе. Обе посвящены взаимоотношениям между «нами» и «ими». Наконец, обе заметно отходят от «ортодоксального» библейского мироощущения, наиболее явным образом сформулированного во Второзаконии и книгах Ранних Пророков. Бог не упоминается вовсе в масоретском тексте Эстер, но тема божественного провидения неявно присутствует там. В Книге Рут есть несколько упоминаний Бога, однако выглядят они большей частью как стертые формулы (по поводу  формулы «твой бог – мой бог» см. комментарий к 1:15). Тему божественного провидения здесь тоже можно найти, хотя она и не играет центральной роли. Специфические законы и культ евреев упоминаются в Книге Эстер лишь намеком. Для Книги Рут крайне важны семейные и социальные законы Пятикнижия: права бедняков при уборке поля, левиратный брак, законы о выкупе. Прямо они не формулируются – предполагается, что читатель с ними знаком. Специфика еврейского ритуала (запрет на поклонение другим богам, запрет на поклонение идолам) в книге игнорируется полностью; в отличие от Книги Эстер, здесь нет даже намеков на эту проблематику. У каждого народа есть свой бог или свои боги (древнееврейское элоhим может пониматься и как единственное число, и как множественное), и из текста не следует, что Израиль в этом смысле отличается от Моава (см. стих 1:15 и комментарий к нему). Специфически отрицательное отношение к народу Моава, выражающееся в запрете моавитянам входить в «общину Господню» (Втор 23:4; Нех 13:1), тоже игнорируется в книге.
Итак, идиллия, бесконфликтность, и пришлая моавитянка макает хлеб в уксус в компании Боаза и его пастухов. Как писала в начале 1990-х годов американо-израильская исследовательница Илана Пардес, в Мегилат (Свитке) Рут речь идет не просто об идиллии, а об «идиллической ревизии» рассказов Книги Бытия. Иначе говоря, о попытке рассказать эти истории по-другому – без конфликтов, соперничества и плутовства. Как, например, обманывают друг друга Йааков и его тесть Лаван! А между Рут и ее свекровью Наоми – трогательная любовь. В Книге Бытия соперничество двух женщин – Рахели и Леи. А здесь – как замечательно Рут относится к Наоми!
Но наибольшее впечатление производит «идиллическая ревизия» истории Тамар (Быт 38). Мужья Тамар почему-то умирают: Эра «убил Господь» (стих 7); Онан отказывается производить на свет детей для покойного брата, и Господь его тоже умерщвляет (стих 10). Остается третий сын – Шела, но отец его Йеуда уже боится женить его на опасной женщине. Стремясь любой ценой родить детей в этой семье, Тамар выдает себя за культовую блудницу (кедеша) и неопознанная отдается Йеуде, своему свекру, от которого и рожает близнецов.Тамар – достаточно характерный случай «смертоносной женщины», умерщвляющей мужей (хотя в тексте это действие и возложено на Господа). Другой пример такой женщины – Сара, дочь Рагуэля из апокрифической книги Товита. Сару семь раз выдавали замуж, но «Асмодей, злой дух, умерщвлял [мужей] прежде, нежели они были с нею, как с женою» (Товит 3:8).
История Рут одновременно похожа и непохожа на историю Тамар. Сыновья Элимелеха и Наоми умирают на полях Моава, но никому не приходит в голову связывать их смерть с их женами. Рут, подобно Тамар, стремится остаться в семье, но стремление это выражается в привязанности к Наоми, а не в трюках с переодеванием. Тем не менее встреча Йеуды и Тамар своеобразно отражена в книге – в виде ночной встречи Рут и Боаза на току, где Рут появляется неузнанной.
«Идиллическая ревизия» рассказов о патриархах не единственная связь между Книгой Рут и Книгой Бытия. Прекрасно известна, например, параллель между Рут и Авраамом: оба покинули родню и родную землю и пошли в страну, где не бывали раньше. Семейство Наоми ушло в чужие края во время голода, как это делали персонажи Книги Бытия (тот же Авраам), но не обогатилось и не умножилось, как это бывало с патриархами, а, наоборот, почти полностью погибло: с полей Моава приходит одна обнищавшая Наоми, ведя с собой невестку-иноплеменницу (ср. комментарии к стихам 1:21, 23; 2:11, 12).Таким образом, связи между Книгой Рут и Книгой Бытия глубоки и многообразны. Однако, помимо рассказов Пятикнижия, для нашего текста крайне важны и его законы. Законы Торы, «задействованные» в Книге Рут, имеют между собой нечто общее: все они являются попытками защититься от  превратностей индивидуального бытия. Право подбирать колоски на поле спасает нищего от голодной смерти. Законы о выкупе не дают имуществу обедневшего члена рода уйти в чужие руки и могут спасти человека от продажи в рабство. Закон о левиратном браке защищает имя покойного, если он не успел при жизни обзавестись детьми, давая при этом и некоторые гарантии женщине, связавшей свою жизнь с определенной семьей.
Надо заметить, что все эти законы не очень удобны для тех, на ком лежит их исполнение. Рачительному хозяину, безусловно, больше хотелось бы сохранить каждое зернышко урожая, а не отдавать часть беднякам. Не все горят желанием раскошеливаться, выкупая имущество обедневшего родственника, тем более что указанное имущество, возможно, предстоит отдать обратно в юбилейный год (ср. комментарий к 4:6). Но хуже всего положение мужчины, вступающего в левиратный брак – его дети будут считаться детьми его брата! Нет сомнений, что эти не совсем удобные законы нужно было защищать и пропагандировать, в чем, возможно, и состояла одна из целей создания Мегилат Рут. Боаз дал Рут собирать колоски на своем поле, вступил с ней в левиратный брак и выкупил имущество Наоми – и, смотрите, от Боаза и Рут произошел царь Давид! Рассказчик готов даже избавить Боаза от неудобств левиратного брака и провозглашает в родословии, завершающем книгу, что «Боаз породил Оведа» (4:21), а не «Махлон породил Оведа», как следовало бы ожидать. При этом нужно признать, что не все перечисленные законы одинаково тяжелы: непоименованный родственник, готовый выкупить поле Наоми, берет назад свое согласие, когда выясняется, что одновременно нужно вступить в левиратный брак с ее невесткой. Как я постараюсь показать ниже, этот зазор между двумя законами очень важен для понимания Книги Рут.
Дело в том, что в книге пропагандируются не только определенные законы, но и хесед, буквально – «милость, милосердие», то есть бескорыстное действие, которое человек не обязан совершать. Рут совершает хесед, уходя вместе с Наоми и присоединяясь к ее народу (ср. 2:11-12), хотя могла бы и остаться дома. Она же хочет выйти замуж за Боаза, хотя могла бы найти себе и молодого мужа; с другой стороны, Боаз вступает с Рут в левиратный брак, хотя мог бы этого и не делать. Персонажам, совершающим хесед, противостоят другие персонажи, пребывающие в пределах своих прав и обязанностей. Для Рут это Орпа, предпочитающая остаться на родине, для Боаза – презренный «такой-то», готовый совершить то, что от него требуется по закону, но не более того. Хесед Боаза в том и состоит, что он берет на себя не только выкуп, но и левиратный брак.
Точное время написания Книги Рут неизвестно. Язык ее содержит как ранние, так и поздние элементы. Но если архаические и классические формы могут быть результатом стилизации, вряд ли возможно стилизовать язык, которого еще нет. Таким образом, в своем нынешнем виде Книга Рут – книга поздняя. Более точно, однако, ничего сказать нельзя. Не знаем мы также, с какой целью она была написана: ради легитимации династии Давида, в порядке полемики с запретами Второзакония, для прославления левиратного брака или еще зачем-то. Если же говорить о послании Книги Рут «на все времена», то я сформулировал бы его следующим образом: уважайте чужестранок, подбирающих колоски на поле – от одной из них может произойти царь Давид.
О переводе и комментарии
Предлагаемый русский перевод Книги Рут в значительной степени опирается на уже существующие: Синодальный перевод, перевод под ред. Иосифона, с хабадовского сайта www.chassidus.ru, переводы общества «Маханаим», А. Ольмана, Э. Г. Юнца. К сожалению, во время работы я не располагал переводом И. Брагинского.
Комментарий носит преимущественно литературный, посткритический характер, но содержит и элементы критического диалога с еврейской традицией, в особенности в том, что касается использования истории Рут как модели для гиюра (перехода в иудаизм). Не отрицая легитимности такого использования книги, я хотел бы только заметить, что библейская Рут мало похожа на современных религиозных прозелитов. Она, скорее, напоминает русскую или украинскую невестку в армянской деревенской семье, владеющую армянским языком и соблюдающую местные обычаи, а дети у нее уже армяне, хотя и белокурые.

ИЗ ЕВРЕЕВ В ГРЕКИ


Из евреев в греки                
Борис Гулько

Я принадлежу к модерн ортодокс (МО) иудеям. МО стремятся соблюдать заповеди Торы, и в то же время овладеть светскими знаниями и профессией. Во время празднования Хануки уважаемый член нашей синагоги профессор психологии заметил – не поражение ли наших предшественников мы празднуем?

На протяжении своей истории евреям пришлось тесно общаться со многими народами. На лекции лингвиста А.Ю. Милитарёва я узнал, что евреи удивительно мало вынесли из своего пребывания в Египте. В еврейском языке профессор насчитал всего около 30 египетских слов, в египетском же – порядка 300 еврейских. Многие – для важнейших понятий. Куда более сущностным, чем с египтянами, оказалось для нас столкновение с греками.
В 332 году до н.э. Иудея стала частью империи Александра Македонского. В последующие века её контролировали то греческие правители Египта Птолемеи, то греческое сирийское царство Селевкидов. Восстание Хасмонеев (167-142 годы до н.э.) восстановило независимость Иудеи, но и столетия после того греческое влияние на евреев было велико. Основанная Македонским и названная в его честь Александрия многие века оставалась одним из главных культурных и экономических центров и греков, и иудеев.
История античных греков исключительна. Они создали практически все науки и искусства. И достигли в некоторых из них совершенства, не превзойдённого доныне. Вряд ли кто назовёт писателя крупнее Гомера или философа – ровню Платону и Аристотелю. А найденная в Риме в 1505 году копия скульптуры «Лаокоон», созданной в Пергаме в 200 году до н.э.  была предметом зависти гениального Микельанджело.
Так что объекты национальной гордости евреев: учёные – нобелевские лауреаты, великие художники, поэты, писатели, музыканты – все они наследуют традиции, перенятой нами у эллинов. Даже Карл Маркс, гордиться которым особой охоты нет, написал свою докторскую диссертацию о философии античного грека Эпикура.
Греки, впрочем, получили от нас даже больше. Они приобрели религию.

Верования эллинов были красочны. Они обильно питали искусства. Но не выдержали 400-летнего соперничества с иудаизмом и были отвергнуты. Начало этому процессу положил перевод Торы на греческий, организованный Птолемеем II Филадельфом в 3 веке до н.э. Этот текст приобрёл название Септуагинта.

Два с половиной века, начиная с восстания Хасмонеев и до катастрофы разрушения Второго Храма в 70 году н.э., были полны внутренних религиозных войн евреев. Основными соперниками являлись секты саддукеев, к которой принадлежали первосвященники – по некоторым мнениям – все первосвященники периода Второго храма, храмовая знать, а также люди зажиточные, и фарисеев – ревностно религиозный простой народ. Семейство Хасмонеев по статусу должно бы относиться скорее к саддукеям, но по взглядам было фарисейским. Однако их потомок, правивший в следующем поколении – Гиркан I – примкнул к саддукеям. В войне его сына Александра Яная с фарисеями, по сообщению крупнейшего еврейского историка древности Иосифа Флавия, писавшего – характерно – на греческом, погибло 56 тысяч евреев. Война за престол между двумя  сыновьями Александра Яная завершила независимость Иудеи – один из сыновей в 63 году до н.э. призвал на помощь Гнея Помпея с римским войском.
Ко времени восстания против римлян – к 66 году н.э., еврейское общество состояло из ненавидевших друг друга саддукеев и фарисеев, экстремистов зелотов, террористов сикариев. Их разбавляли эллинизированные евреи. Набирала популярность секта назаретян. Эти верили, что Машиах уже объявлялся. Римляне Машиаха распяли, но тот ожил, являлся своим ученикам и обещал прийти вновь. О том ходило немало сказаний, но канонизированные позже Евангелия ещё написаны не были.
Существовала также секта ессеев. Эти удалились от общества к Мёртвому морю в Кумран, в котором припрятали рукописи, которые находят доныне. Проповедуя безбрачие, ессеи потомства не оставляли.
Все названные секты  между собой – мягко говоря – не ладили. Крайне враждебной была реакция на назаретян, что нашло отражение даже в добавлении к тексту ежедневной молитвы. Сравним: сегодня многие члены одной из значительных хасидских общин верят, что их покинувший наш мир реббе – Машиах. И они остаются важной частью еврейского мира.
Когда в ходе восстания 66 года римляне осадили Иерусалим, в том продолжалась гражданская война между тремя еврейскими группами. Одна из них сожгла склады с продовольствием. Среди осаждённых – по Флавию – 1 100 000 человек, умерли от голода. Остальных продали в рабство. Наши мудрецы определили, что потерей Второго Храма и страны мы были наказаны за беспричинную ненависть друг к другу.
В исторической перспективе катастрофу войн с римлянами пережили лишь фарисеи и назаретяне. Но последние в основном – среди греков, примкнувших к этой еврейской секте. Иудейский «апостол язычников» Павел, возглавивший секту после казни евреями его предшественника – брата Иисуса Якова, разрешал неевреям присоединяться к назаретянам без прохождения обрезания. Греки приняли приглашение.
Моментом, с которого христианство стало самостоятельной религией, а не иудейской сектой, явился Никейский собор 325 года. На нём христиане заменили Шаббат воскресением и признали Иисуса богом. Второе было в традиции римлян, обожествивших не только великого Юлия Цезаря, но и никчёмного Клавдия. В еврейском понимании Всевышнего для подобного расширения места нет.
Впрочем, идея троицы стала причиной и многих внутрихристианских конфликтов. Так в 13 веке против её противников катаров был организован Альбигойский крестовый поход, уничтоживший около миллиона человек.

Христианство, ставшее крупнейшей мировой религией, своему распространению обязано, похоже, симбиозу еврейской и греческой составляющих. Вклад эллинизма – весомый довесок к еврейской теологии – идущая от греков эстетика.
Музыка Генделя и Баха, мадонны Леонардо, Рафаэля и Мурильо, работы лучших скульпторов, архитектурное совершенство многих соборов явились грандиозной эмоциональной добавкой в богослужение.
В 1992 году в кафедральном соборе Леона – бывшей столицы Леоно-Кастильского королевства, я попал на выставку «Музыка и религия». В величественную базилику свезли со всей Испании скульптуры и картины, изображающие музыкальные сюжеты из Библии, откуда-то из-под купола звучала чарующая музыка. Не думаю, что можно вызвать больший эстетический восторг. Это было на грани эротики.
А двумя годами позже я показывал семье Париж. Мы шли по правому берегу Сены вдоль величайшего архитектурного шедевра мира – Нотр Дам де Пари. Открывавшиеся всё новые перспективы здания захватывали дух. Мой 13-летний сын Давид провёл предыдущий год в Израиле и стал там ревностным иудеем. «Когда придёт Машиах, этот собор превратится в синагогу» – предположил он.
Отсутствие зримых объектов при еврейском богослужении объясняется второй Синайской заповедью: «…Не делай себе изваяния и всякого изображения того, что в небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им…» Можно предположить, что имеются в виду реалистические изображения.
С возникновением модернизма появились замечательные еврейские живописцы. Камиль Писсаро, Хаим Сутин, Амадео Модильяни, Марк Шагал стали основателями новых направлений, порой состоящих только из их создателя. Музей Шагала в Ницце «Библейские образы» являет миру замечательную еврейскую живопись на темы ТАНАХа. Но в синагогах по-прежнему изображений нет.
В ХХ веке христианские направления, утилизовавшие в богослужении эстетику, увяли. Сначала случилась страшная катастрофа в России. Православный народ в гражданской войне пожёг церкви, перебил 11 миллионов единоверцев и, походя, несколько сот тысяч евреев. Полвека спустя католики в Европе без повода забросили свои соборы.
Сейчас российские власти пытаются вернуть в страну религиозность. Для возрождения духовности необходима центральная идея, Какова она?
 В последнее время я состоял в переписке с двумя православными священниками. Один из них, ссылаясь на слова апостола Павла, что «если не было Воскресения Христова, то тщетна вера наша и упование», написал в своей статье: «Факт Воскресения Христова – одна из самых важных, а учитывая эти слова «Апостола языков», может быть наиважнейшая из основ нашей веры». Другой выразился проще: «Если Христос умер и воскрес – истинна наша вера». Я спросил первого: – «Если души, как мы знаем, бессмертны, то статус Иисуса отличается от других тем, что у него осталась бессмертной не только душа, но воскресло и тело. Однако тело не может попасть в духовные миры, где нет места для материальности. Где тогда пребывает Иисус со своим телом? У самого Всевышнего, как мы знаем, телесной формы нет, и версия Микеланджело из Сикстинской капеллы – лишь красивая аллегория.
У евреев есть представление, что в теле остался пророк Элиягу. В трудную минуту он может выручить человека. Ему в пасхальный седер мы наливаем бокал вина и открываем дверь. Но мы полагаем, что он не умер, а находится где-то в этом мире».
Другому священнику я написал, что не понимаю важности его доказательства. «Пророк Элиша воскресил юношу. Сам Иисус воскресил Лазаря. И что? По тем временам это были будни.
Воскрешённый Элишей юноша, еврейская традиция говорит, вырос в пророка Иону. Тот провёл 3 дня в чреве рыбы и остался жив. Это куда большее чудо, чем воскрешение из мёртвых, которое, по пророку Езекиилю, нам всем предстоит».
Я недоумевал: ТАНАХ (Ветхий завет) сообщил христианам о Синайском откровении, о 10 заповедях. Им даны псалмы Давида, пророки, писания. Почему вся вера моих корреспондентов зависит, как они пишут, от случившегося 2 тысячелетия назад воскрешения одного еврея? Но потом я осознал: если не это небольшое по еврейским меркам чудо, то христианство будет неотличимо от его материнской религии, Сольётся с ней и исчезнет.

Протестанты евангелики, как евреи, следуют запрету на изображения в своих молельных домах. Важным фокусом их духовной жизни являются происходящие в последний век чудесные преображения евреев – возвращение наше в Страну Израиля, сверхъестественные победы вроде одержанной в Шестидневной войне, годовщину которой мы отмечаем в эти дни. Как и евреи, евангелики ожидают после чудесного возрождения Израиля приход Машиаха. В личности его они с евреями расходятся, но этот тёмный вопрос будущее разрешит само. 
Евангелики – это единственное динамичное христианское направление, оно насчитывает в США 60-70 миллионов последователей. Их активная поддержка еврейского проекта в Земле Израиля, похоже, обеспечивает им самим духовную помощь Небес.
А что же с прямым наследием греков – православием? Мне на глаза всё почему-то попадаются православные клирики-евреи. Депрессивное самоощущение еврея – продолжателя дела известного священника А.Меня, зарубленного единоверцем топором, в единственном из сохранивших доктрину антисемитизма направлении христианства, выражено в строках стиха преподавателя богословия  И.А.Забежинского: «Из Церкви можно уйти, только потеряв разум... это горькое понимание того, что и со мной уже могло бы случиться или даже может еще случиться в любую минуту... Да будь у нас хоть трижды неблагоразумный патриарх. Да будь у нас хоть четырежды самодуры епископы, жадные до денег и до власти. Да будь они хоть на 90 процентов все голубые-преголубые... … Господи, упаси нас от этого безумия… Без Церкви нет спасения».
Почему у этого еврея нет спасения без церкви? Не о нём ли строки Мандельштама: «Свое родство и скучное соседство\ Мы презирать заведомо вольны».

Видно, наше соперничество с греками ещё не завершилось.