Ученые раскрыли тайну Бермудского
треугольника. Вот это да!За последние 165 лет в пределах Бермудского треугольника исчезли в никуда десятки кораблей и самолетов. Странная, потусторонняя аура окутывает большую часть таких случаев — ну а моряки предпочитают обходить это место стороной.
Согласно подсчетам, проведенным Брюссельской автоматической комиссией, в Бермудском треугольнике погибло более 8.000 людей.
Эта заколдованная область, расположенная между побережьем Флориды, Бермудами и островом в Пуэрто-Рико будто бы притягивает к себе несчастье, ну а исследователи бились десятилетиями, пытаясь понять, в чем тут дело.
Но сейчас, похоже, загадка проклятого места может быть решена. Профессор Джозеф Монаган из университета Монаш, Мельбурн, опубликовал серьезное исследование, посвященное природным залежам метана на дне океана.
Океанографы, руководствуясь теоретическими выкладками Джозефа Монагана, исследовали некоторые участки морского дна. Здесь ученые обнаружили огромные кратеры, скрывающие залежи гидрата метана.
Монаган сделал предположение, что освободившийся из трещин в ходе естественных процессов метан должен подниматься к поверхности океана, трансформируясь на пути в огромные газовые пузыри. Они взрываются на поверхности, а газ продолжает подниматься по воздуху.
Опасность метанового выброса для судна было решено проверить при помощи специальной компьютерной модели. Использовались, само собой, данные реальных объектов — чтобы получить объективную картину событий.
Компьютерная модель опасения ученых подтвердила. Метановый пузырь, поднявший со дна океана и захвативший судно, мгновенно лишал последнее плавучести, не оставляя команде шансов на спасение. Более того, вырвавшийся за пределы воды газ мог сбить даже пролетающий мимо самолет.
Подтвердить математические выкладки ученые решили при помощи материальных предметов. В одном из корпусов Уппсальского Гипотетического университета был собран огромный резервуар, куда опустили реалистичные модели кораблей. Это исследование помогло океанологам понять, как именно действует метановый пузырь на судно.
Практические изыскания полностью соответствовали теоретическим обоснованиям. Попав в середину метанового пузыря, судно шло ко дну моментально. Но уже небольшой сдвиг в сторону опасность нивелировал — корабль в 10-ти из 10-ти испытаний свою плавучесть не терял.
А ведь в Бермудском треугольнике неоднократно обнаруживали суда с мертвым экипажем. Тела людей не имели ни единой царапины. Раньше объяснение такому могло быть только мистическим — но теория о метановых пузырях прекрасно эту загадку решает. Люди были просто отравлены ядовитым газом – и никакой мистики.
воскресенье, 15 мая 2016 г.
ТАЙНА БЕРМУД РАСКРЫТА
ПОБЕДА ЛИБЕРАЛИЗМА
2026 г. Премьер министр Великобритании.
ГИТЛЕР И СТАЛИН КАК УПРАВЛЕНЦЫ
Почему управленческая система в Германии в 1930-х оставалась прогрессивней, чем в СССР
Государство в гитлеровской Германии не срослось с партией, как это произошло в Советском Союзе при Сталине. Местное управление при Гитлере сохранило автономию от НСДАП. После поражения в ВМВ это позволило Германии быстро вернуться к нормальности.
Немецкий учёный, сотрудник Чикагского университета Михаэль Гейер и американский историк Шейла Фицпатрик в своей книге «За рамками тоталитаризма. Сравнительные исследования сталинизма и нацизма» (РОССПЭН, 2011) размышляют над природой сталинизма и нацизма. Они приходят к выводу, что при всём ужасном нацизме при Гитлере Германия сохраняла, пусть и частично, основные европейские институты – разделение властей, местное самоуправление и пр., тогда как в СССР при Сталине произошла окончательная азиатизация управления страной. Ниже мы даём отрывок из книги, в котором показывает трансформация управленческих систем при Сталине и Гитлере в 1930-е годы.
СССР
Становление новых централизованных иерархий в середине 1930-х годов сопровождалось в СССР формированием весьма разветвленной и вполне традиционной системы рангов и титулов, вполне уместных и при царизме. Но, как верно замечает Терри Мартин, если после 1933 года культурная и социальная сферы могли развиваться в «традиционном» направлении, то изменения, происходившие в то же самое время в политике и экономике, свидетельствовали не об отказе от направления главного удара сталинского «социалистического наступления», а о его консолидации, одним из важнейших моментов которой было установление однопартийной политической диктатуры.
Централизация сопровождалась мероприятиями по слиянию партии и государственных структур, особенно на вершине политической системы страны. Сталин уже давно был недоволен отстранением Политбюро от управления народным хозяйством. Его также раздражало, что Совнарком во главе с Рыковым мешает аппарату Центрального Комитета. В сентябре 1930 года Сталин наставлял Молотова, который впоследствии заменил Рыкова на посту председателя Совнаркома:
«Вячеслав, 1) Мне кажется, что нужно к осени разрешить окончательно вопрос о советской верхушке. Это будет вместе с тем разрешением вопроса о руководстве вообще, т. к. партийное и советское переплетены, неотделимы друг от друга. Мое мнение на этот счёт…
б) тебе придётся заменить Рыкова на посту Председателя] СНК и СТО. Это необходимо. Иначе — разрыв между советским и партийным руководством. При такой комбинации мы будем иметь полное единство советской и партийной верхушек, что, несомненно, удвоит наши силы».
Через полтора месяца, 4 ноября 1930 года, Сталин уточнил: «Председатель Совнаркома существует для того, чтобы он в ежедневной практической работе проводил в жизнь указания партии».
Германия
Подчёркивая соглашательский характер и коалиционную природу первого гитлеровского правительства, формальное партийное представительство в правительстве и гражданских службах было гораздо более ограниченным, чем в Советском Союзе. За полгода Советской власти все министерские портфели в Совнаркоме уже принадлежа ли большевикам; за полгода гитлеровской диктатуры Дарре стал всего лишь четвёртым министром — членом НСДАП; в 1935 году, через два года после прихода нацистов к власти, из 12 министерских должностей семь, в том числе наиболее ответственные, занимали консерваторы, не входящие в НСДАП.
На нижних уровнях также имелись ограничения правящей роли партии, так как многие партийные рядовые политические служащие сетовали, что внимание уделяется не им, а традиционной гражданской службе.
Несмотря на право партии, согласно муниципальному кодексу 1935 года, участвовать в назначениях старших по возрасту гражданских служащих, членов партии с большим стажем (т. е. вступивших в партию до 30 января 1933 года) и достаточно подготовленных для таких постов было слишком мало. Почти все государственные секретари министров Рейха или недавно вступили в партию, или, что чаще, не принадлежали к числу партийных профессионалов. Даже руководители кадровых служб в министерствах зачастую не являлись членами партии.
В борьбе между чиновниками из государственной администрации и более радикальными партийными вождями преобладали, при поддержке министра внутренних дел Фрика, именно первые.
Хотя одним из любимых лозунгов НСДАП был «партия руководит государством», в чём-то он оказался иллюзией. В сентябре 1934 года партия была не способна руководить или управлять государством. В более узком кругу Гитлер, обращаясь 2 февраля 1934 года к партийным гауляйтерам, признавал, что главная роль партии состоит в том, чтобы заставить «народ соглашаться с намеченными правительством мерами», «помогать выполнять мероприятия, которых требовало правительство», и «всячески поддерживать правительство».
Сразу же после вступления в должность министр внутренних дел Рейха Фрик издал разъяснение, что «партийные учреждения не имеют никакой силы давать инструкции государственным органам. Эти органы получают инструкции только от вышестоящих структур государственного аппарата».
Судя по усилиям, прилагаемым для «интеграции» действий НСДАП и государственных органов, знаменитый Закон об обеспечении единства партии и государства от 1 декабря 1933 года в основном был рассчитан не столько на установление опеки партии над государственным аппаратом, сколько на подтверждение приоритета Министерства внутренних дел в его взаимоотношениях с НСДАП.
В действительности такие, несколько неловкие отношения между партией и государством Гитлера вполне устраивали, так как ничуть не сковывали его собственной свободы действий. Вероятно, именно поэтому Гитлер, по существу, зарезервировал за собой право «издавать постановления, необходимые для исполнения и расширения» Закона.
В Советском Союзе интегрирующим фактором для государственных структур была именно партия. Напротив, в нацистской Германии вообще отсутствовали особые интегративные институты как таковые. В свою очередь, партийному руководству недоставало руководящего органа, который мог бы заменить кабинет; Гитлер пресёк все попытки Фрика, Розенберга и прочих учредить совет по выборам руководства; в Германии именно харизматический авторитет Гитлера придал режиму его интегрированный характер.
Как только Гитлер пришёл к власти, значение этой фигуры для единства системы разъяснил министр внутренних дел Рейха Фрик, указавший гражданским служащим, что «Хайль Гитлер» следует «произносить всегда как немецкое приветствие <…>теперь, когда партийная система мертва, и все правительство Рейха находится под контролем рейхсканцлера Адольфа Гитлера».
Центральное место Гитлера в политической иерархии было конституционно закреплено после смерти президента Гинденбурга Законом о верховном главе Третьего Рейха от 1 августа 1934 года, согласно которому посты рейхспрезидента и рейхсканцлера были объединены в новой должности «Фюрер и Рейхсканцлер», впоследствии просто «Фюрер». Таким образом, понятие «фюрер» стало официальным, а Гитлер получил высший конституционный пост, какого Сталин никогда не имел.
В Советском Союзе аппарат коммунистической партии в 1930-е годы превратился в бюрократическую верхушку со своей собственной институциональной идентичностью. Не преуменьшая значимости ленинского тезиса о важности создания бесперебойно функционирующей партийной машины, было бы тем не менее ошибкой переоценивать «формальную», или «безличную», стороны работы партийного аппарата.
Властная верхушка 1930-х годов в значительной степени была опутана системой неформальных отношений. Там, где возникали прочные связи по вертикали, и там, где их сеть казалась особенно прочной, Сталин обычно склонялся к тому, чтобы решительно разорвать эти сети. В нацистской Германии, напротив, наблюдалось расширение сетей личных связей — так называемые «структуры вождь-свита», к которым Гитлер относился не только терпимо, но и сам их создавал и поощрял.
Распространение такого рода структур, не только обладавших дорогими Гитлеру функциями, но и имевших центральное стратегическое значение для государства, отражало затаённое желание Гитлера предоставить заместителям свободу рук в ведении их дел и выстраивании их работы на относительно неформальной основе. Так, генеральный инспектор германского дорожного строительства Фриц Тодт получал свои полномочия не от обычного департамента или министерства, а непосредственно от фюрера, что в своё время должно было послужить предлогом к созданию независимой «Организации Тодт».
Самыми значительными в персонифицированных структурах администрации были территориальные организации Гау (Gau) и СС. Примером реализации личной концепции политики были взаимоотношения Гитлера с гауляйтерами. Ответственные только перед фюрером, гауляйтеры считались личными соратниками Гитлера.
Резко отличаясь от постоянно оскорбляемых областных партийных руководителей в сталинском СССР, гауляйтеры могли формировать собственные сферы влияния, практически неподконтрольные высшим партийным властям или министру внутренних дел Рейха. Именно институт гауляйтеров и их особая связь с Гитлером помешали созданию централизованной внутрипартийной иерархии. Гауляйтеры получали личную власть непосредственно от Гитлера, но источником их власти было и то, что великое множество их занимало посты внутри государственной системы, будь то обер-президенты в Пруссии, земельные руководители (Landshauptleute) или министры в тех правительствах земель, которые уцелели после централизации Фрика.
В общем, какова бы ни была форма их политической власти, они получали свои посты не в партии, а занимали государственные должности. Одной причиной этого была личная антипатия Гитлера к идее центральной партийной организации. Несмотря на усилия Штрассера создать центральное руководство организации нацистской партии(Reichorganisationsleitung I) и вдобавок к нему координационный орган — Reichsorgenisationsleitung II, Гитлер сознательно распустил обе, вернув гауляйтерам их независимость и тем самым успешно расколов партию на 36 квазисамостоятельных организаций.
ТОЛКОВАТЕЛЬ
ВОВ. ПОТЕРИ.ДЕМОГРАФИЯ
Сколько советских людей погибло в Великой Отечественной?
Оценки потерь советских граждан в Великой Отечественной имеют огромный разброс: от 19 до 36 млн. Первым подробные подсчёты произвёл русский эмигрант, демограф Тимашев в 1948-м – у него получилось 19 млн. Максимальную цифру называл Б.Соколов – 46 млн. Последние подсчёты показывают, что только военных СССР потерял 13,5 млн. человек, всего же потери – свыше 27 млн.
По окончании войны, задолго до каких-либо историко-демографических исследований, Сталин назвал цифру: 5,3 млн. человек военных потерь. Он включил в неё и пропавших без вести (очевидно, в большинстве случаев – пленных). В марте 1946 года в интервью корреспонденту газеты «Правда» людские потери были оценены генералиссимусом в 7 млн. Увеличение произошло за счёт гражданских лиц, умерших на оккупированной территории или угнанных в Германию.
На Западе эта цифра была восприняты скептически. Уже в конце 1940-х появились первые, противоречащие советским данным, расчёты демографического баланса СССР за военные годы. Показательный пример – исчисления русского эмигранта, демографа Н.С.Тимашева, опубликованные в нью-йоркском «Новом журнале» в 1948 году. Вот его методика:
Всесоюзная перепись населения СССР 1939 года определила его численность в 170,5 млн. Прирост в 1937-1940 достигал, по его предположению, почти 2% за каждый год. Следовательно, население СССР к середине 1941-го должно было достигнуть 178,7 млн. Но в 1939-1940 к СССР были присоединены Западная Украина и Белоруссия, три балтийских государства, карельские земли Финляндии, а Румыния вернула Бессарабию и Северную Буковину. Поэтому за выгчетом карельского населения, ушедшего в Финляндию, поляков, бежавших на запад, и немцев, репатриированных в Германию, эти территориальные приобретения дали прирост населения в 20,5 млн. Учитывая, что рождаемость на присоединеннык территориях была не более 1% в год, то есть ниже, чем в СССР, а также принимая во внимание краткость временного отрезка между их вхождением в СССР и началом Великой Отечественной войны, автор определил прирост населения для этих территорий к середине 1941 года в 300 тыс. Последовательно сложив вышеприведённые цифры, он получил 200,7 млн., проживавших в СССР накануне 22 июня 1941 года.
Далее Тимашев разделил 200 млн на три возрастные группы, опять же опираясь на данные Всесоюзной переписи 1939 года: взрослые (старше 18 лет) -117,2 млн., подростки (от 8 до 18 лет) – 44,5 млн., дети (моложе 8 лет) – 38,8 млн. При этом он учёл два немаловажных обстоятельства. Первое: в 1939-1940 из детского возраста перешли в группу подростков два очень слабых годовых потока, родившихся в 1931-1932 гг., во время голода, который охватил значительные пространства СССР и негативно сказался на численности подростковой группы. Второе: в бывших польских землях и балтийских государствах лиц старше 20 лет оказалось больше, нежели в СССР.
Эти три возрастные группы Тимашев дополнил числом советских заключённых. Сделал он это следующим образом. Ко времени выборов депутатов Верховного Совета СССР в декабре 1937 года, население СССР достигало 167 млн., из них избиратели составили 56,36% от общей цифры, а население старше 18 лет, по данным Всесоюзной переписи 1939 года, достигло 58,3%. Полученная разница в 2%, или 3,3 млн., по его мнению, и составила население ГУЛАГа (включая число расстрелянных). Это оказалось близко к истине.
Далее Тимашев перешёл к послевоенным цифрам. Численность избирателей, включенных в списки для голосования по выборам депутатов Верховного Совета СССР весной 1946 года, составила 101,7 млн. Прибавив к этой цифре 4 млн. вычисленных им заключённых ГУЛАГа, он получил 106 млн. взрослого населения в СССР на начало 1946 года. Рассчитывая подростковую группу, он взял за основу 31,3 млн. учащихся начальной и средней школы в 1947/48 учебном году, сопоставил с данными 1939 года (31,4 млн школьников в границах СССР до 17 сентября 1939) и получил цифру в 39 млн. Рассчитывая детскую группу, он исходил из того, что к началу войны рождаемость в СССР составляла приблизительно 38 на тысячу, во второй четверти 1942 она сократилась на 37,5%, а за 1943-1945 – наполовину.
Вычитая из каждой годовой группы процент, полагающийся по нормальной таблице смертности для СССР, он получил на начало 1946 года 36 млн детей. Таким образом, по его статистическим выкладкам, в СССР в начале 1946 года проживало 106 млн. взрослых, 39 млн. подростков и 36 млн. детей, а всего – 181 млн. Вывод Тимашева таков: численность населения СССР в 1946 года была на 19 млн меньше, чем в 1941 году.
Примерно к таким же результатам приходили и другие западные исследователи. В 1946 году под эгидой Лиги Наций вышла книга Ф.Лоримера «Население СССР». По одной из его гипотез, в ходе войны население СССР уменьшилось на 20 млн.
В опубликованной в 1953 году статье «Людские потери во Второй мировой войне» немецкий исследователь Г.Арнтц пришел к заключению, что «20 млн человек – это наиболее приближающаяся к истине цифра общих потерь Советского Союза во Второй мировой войне». Сборник, включающий эту статью, был переведен и в 1957 году издан в СССР под заглавием «Итоги Второй мировой войны». Таким образом, спустя четыре года после смерти Сталина советская цензура пропустила в открытую печать цифру 20 млн., тем самым косвенно признав её верной и сделав её достоянием по крайней мере специалистов – историков, международников и т.д.
Лишь в 1961 году Хрущёв в письме шведскому премьер-министру Эрландеру признал, что война с фашизмом «унесла два десятка миллионов жизней советских людей». Таким образом, по сравнению со Сталиным Хрущёв увеличил советские людские потери почти в 3 раза.
В 1965 году, по случаю 20-летия Победы, Брежнев сказал о «более 20 миллионах» человеческих жизней, потерянных советским народом в войне. В изданном тогда же 6-м, заключительном, томе фундаментальной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» было заявлено, что из 20 млн. погибших почти половину «составляют военные и мирные жители, убитые и замученные гитлеровцами на оккупированной советской территории». По сути, спустя 20 лет после окончания войны Министерство обороны СССР признавало гибель 10 млн. советских военнослужащих.
Спустя четыре десятилетия руководитель Центра военной истории России Института российской истории РАН профессор Г.Куманев, в подстрочном комментарии поведал правду о подсчётах, которые проводили военные историки в начале 1960-х при подготовке «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза»: «Наши потери в войне были тогда определены в 26 млн. Но высокими инстанциями оказалась принятой цифра «свыше 20 млн».
В результате «20 миллионов» не только прижились на десятилетия в исторической литературе, но и стали частью национального самосознания.
В 1990 году М.Горбачёв обнародовал новую цифру потерь, полученную в результате исследований ученых-демографов, – «почти 27 миллионов человек».
В 1991 году вышла книга Б.Соколова «Цена победы. Великая Отечественная: неизвестное об известном». В ней прямые военные потери СССР исчислялись примерно в 30 млн., в том числе 14,7 млн военнослужащих, а «действительные и потенциальные потери» – в 46 млн., включая 16 млн. не родившихся детей».
Чуть позже Соколов уточнил эти цифры (вывел новые потери). Цифру потерь он получил следующим образом. Из численности советского населения на конец июня 1941, определённого им в 209,3 млн., он вычел 166 млн., проживавших, по его мнению, в СССР на 1 января 1946 года и получил 43,3 млн погибших. Затем из полученного числа вычел безвозвратные потери вооруженных сил (26,4 млн.) и получил безвозвратные потери мирного населения – 16,9 млн.
Свой метод он стал обкатывать и дальше. В статье Б.Соколова «Людские потери России и СССР в войнах, вооружённых конфликтах и иных демографических катастрофах ХХ века», опубликованной в 1997 году, сказано:
«Можно назвать близкое к действительности число убитых красноармейцев за всю войну, если определить тот месяц 1942 года, когда потери Красной Армии погибшими учитывались наиболее полно и когда она почти не имела потерь пленными. По ряду соображений в качестве такого месяца мы выбрали ноябрь 1942 года и распространили полученное для него соотношение числа погибших и раненых на весь период войны. В результате мы пришли к цифре в 22,4 млн. убтых в бою и умерших от ран, болезней, несчастных случаев и расстрелянных по приговору трибуналов советских военнослужащих».
К полученным таким способом 22,4 млн. он прибавил 4 млн. бойцов и командиров Красной армии, погибших в неприятельском плену. Так и получилось 26,4 млн безвозвратный потерь, понесённых вооруженными силами.
Помимо Б.Соколова аналогичные расчеты провели Л.Поляков, А.Кваша, В.Козлов и др. Методическая слабость подобного рода расчётов очевидна: исследователи исходили из разницы численности советского населения в 1941 году, которая известна очень приблизительно, и численностью послевоенного населения СССР, которую точно определить практически невозможно. Именно эту разницу они и сочли общими людскими потерями.
В 1993 году вышло в свет статистическое исследование «Гриф секретности снят: потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах», подготовленное коллективом авторов, который возглавлял генерал Г.Кривошеев. Основным источником статистических данных стали ранее секретные архивные документы, прежде всего – отчётные материалы Генерального штаба. Однако потери целых фронтов и армий в первые месяцы, и авторы оговорили это особо, были получены ими расчётным путем. К тому же в отчётность Генерального штаба не вошли потери подразделений, организационно не входивших в состав советских вооружённых сил (армия, флот, пограничные и внутренние войска НКВД СССР), но принимавших непосредственное участие в боях – народное ополчение, партизанские отряды, группы подпольщиков.
Наконец, явно преуменьшено и число военнопленных и пропавших без вести: эта категория потерь, по отчётности Генерального штаба, насчитывает 4,5 млн., из которых 2,8 млн. остались живы (были репатриированы после окончания войны или вторично призваны в ряды Красной армии на освобожденной от оккупантов территории), и, соответственно, общее число не возвратившихся из плена, включая и тех, кто не пожелал вернуться в СССР, составило 1,7 млн.
В итоге статистические данные справочника «Гриф секретности снят» сразу были восприняты как нуждающиеся в уточнениях и дополнениях. И в 1998 году благодаря публикации В.Литовкина «В годы войны наша армия потеряла 11 млн. 944 тысячи 100 человек» эти данные пополнились на 500 тысяч запасников-резервистов, призванных в армию, но ещё не зачисленных в списки воинских частей и погибших по пути на фронт.
В исследовании В.Литовкина говорится, что с 1946 по 1968 годы специальная комиссия Генерального штаба, возглавляемая генералом С.Штеменко, готовила статистический справочник о потерях 1941-1945. По окончании работы комиссии Штеменко доложил министру обороны СССР маршалу А.Гречко: «Принимая во внимание, что статсборник содержит сведения государственной важности, обнародование которых в печати (включая и закрытую) или иным путем в настоящее время не вызывается необходимостью и нежелательно, сборник предполагается хранить в Генеральном штабе как особый документ, к ознакомлению с которым будет допускаться строго ограниченный круг лиц». И подготовленный сборник находился за семью печатями, пока коллектив под руководством генерала Г.Кривошеева не обнародовал его сведения.
Исследование В.Литовкина посеяло ещё большие сомнения в полноте сведений, опубликованных в сборнике «Гриф секретности снят», ибо возник закономерный вопрос: все ли данные, содержащиеся в «статсборнике комиссии Штеменко», были рассекречены?
Например, по приведённым в статье данным, за годы войны органами военной юстиции было осуждено 994 тысячи человек, из них 422 тысячи направили в штрафные подразделения, 436 тысяч – в места заключения. Оставшиеся 136 тысяч по-видимому были расстреляны.
И всё же справочник «Гриф секретности снят» существенно расширил и дополнил представления не только историков, но и всего российского общества о цене Победы 1945. Достаточно сослаться на статистическую выкладку: с июня по ноябрь 1941 Вооружённые силы СССР ежесуточно теряли 24 тысячи человек, из них 17 тысяч убитыми и до 7 тысяч ранеными, а с января 1944 по май 1945 -20 тысяч человек, из них 5,2 тысячи убитыми и 14,8 тысячи ранеными.
В 2001 году появилось значительно расширенное статистическое издание – «Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил». Авторы дополнили материалы Генштаба донесениями войсковых штабов о потерях и извещениями военкоматов о погибших и пропавших без вести, которые рассылались родственникам по месту жительства. И полученная им цифра потерь возросла до 9 млн. 168 тысячи 400 человек. Эти данные были воспроизведены во 2 томе коллективного труда сотрудников Института российской истории РАН «Население России в ХХ веке. Исторические очерки», изданном под редакцией академика Ю.Полякова.
В 2004 году увидело свет второе, исправленное и дополненное, издание книги руководителя Центра военной истории России Института российской истории РАН профессора Г.Куманева «Подвиг и подлог: Страницы Великой Отечественной войны 1941-1945». В ней приведены данные о потерях: около 27 млн советских граждан. А в подстрочных комментариях к ним появилось то самое, упомянутое выше, дополнение, разъясняющее, что подсчёты военных историков ещё в начале 1960-х дали цифру в 26 млн., но «высокие инстанции» предпочли принять за «историческую правду» иное: «свыше 20 млн.»
Между тем историки и демографы продолжали искать новые подходы к выяснению величины потерь СССР в войне.
Интересным путём пошёл историк Ильенков, служивший в Центральном архиве Министерства обороны РФ. Он попытался вычислить безвозвратные потери личного состава Красной армии на основании картотек безвозвратных потерь рядового, сержантского и офицерского составов. Эти картотеки начали создаваться, когда 9 июля 1941 был организован отдел учёта персональных потерь в составе Главного управления формирования и комплектования Красной армии (ГУФККА). В обязанности отдела входили персональный учет потерь и составление алфавитной картотеки потерь.
Учёт вели по следующим категориям: 1) погибшие – по донесениям воинских частей, 2) погибшие – по донесениям военкоматов, 3) пропавшие без вести – по донесениям воинских частей, 4) пропавшие без вести – по донесениям военкоматов, 5) умершие в немецком плену, 6) умершие от болезней, 7) умершие от ран – по донесениям воинских частей,
умершие от ран – по донесениям военкоматов. Одновременно учитывались: дезертиры; военнослужащие, осуждённые на заключение в исправительно-трудовые лагеря; приговоренные к высшей мере наказания – расстрелу; снятые с учёта безвозвратных потерь, как оставшиеся в живых; находящиеся на подозрении в том, что служили у немцев (так называемые «сигнальные») и бывшие в плену, но оставшиеся в живых. Эти военные не включались в перечень безвозвратных потерь.После войны картотеки поступили на хранение в Архив Министерства обороны СССР (ныне Центральный архив Министерства обороны РФ). С начала 1990-х в архиве приступили к подсчёту учётных карточек по буквам алфавита и категориям потерь. На 1 ноября 2000 года было обработано 20 букв алфавита, по оставшимся не обсчитанными 6 буквам был проведён предварительный подсчет, имеющий колебания в большую или меньшую сторону на 30-40 тысяч персоналий.
Обсчитанные 20 букв по 8 категориям потерь рядового и сержантского состава Красной армии дали следующие цифры: 9 млн. 524 тысячи 398 человек. При этом 116 тысяч 513 человек было снято с учёта безвозвратных потерь, как оказавшиеся живыми по донесениям военкоматов.
Предварительный подсчёт по 6 необсчитанным буквам дал 2 млн. 910 тысяч человек безвозвратных потерь. Итог подсчётов получился таким: 12 млн. 434 тысяч 398 красноармейцев и сержантов потеряла Красная армия в 1941-1945 (Напомним, что это без потерь Военно-морского флота, внутренних и пограничных войск НКВД СССР.)
По такой же методике обсчитывалась алфавитная картотека безвозвратных потерь офицерского состава Красной армии, которая также хранится в ЦАМО РФ. Они составили около 1 млн. 100 тысяч человек.
Таким образом, Красная армия в ходе Великой Отечественной войны потеряла погибшими, пропавшими без вести, умершими от ран, болезней и в плену 13 млн. 534 тысячи 398 бойцов и командиров.
Эти данные на 4 млн. 865тысяч 998 человек превышают безвозвратные потери Вооружённых сил СССР (списочный состав) по данным Генерального штаба, куда вошли Красная армия, военные моряки, пограничники, внутренние войска НКВД СССР.
Наконец, отметим ещё одну новую тенденцию в изучении демографических итогов Великой Отечественной войны. До распада СССР не было необходимости в оценке людских потерь для отдельных республик или национальностей. И только на исходе ХХ века Л.Рыбаковский попытался рассчитать приблизительную величину людских потерь РСФСР в её тогдашних границах. По его оценкам, она составила примерно 13 млн. человек – чуть меньше половины общих потерь СССР.
(Цитаты: С.Голотик и В.Минаев – «Демографические потери СССР в Великой Отечественной войне: история подсчётов», «Новый исторический вестник», №16, 2007)
ТОЛКОВАТЕЛЬ
ВСКИПЕЛА КРОВЬ ЕВРЕЙСКАЯ
style
Тамара Гвердцители: «Еврейская кровь наконец вскипела»
13.05.2016
Говорят, от смешения кровей рождаются красивые и талантливые дети. Но когда в союз вступают грузинская и еврейская кровь – происходит нечто совершенно удивительное. Всемирно известная певица Тамара Гвердцители, дочка настоящей еврейской мамы, готовится к премьере своей новой программы, созданной совместно с Московской мужской еврейской капеллой. В эксклюзивном интервью Jewish.ru она поделилась воспоминаниями детства и своим взглядом на еврейскую музыку, а также рассказала, как учила идиш и что думает об Израиле.
Вы уже давали интервью нашему порталу в 2009 году. Что изменилось с тех пор?– В нашем постоянно меняющемся мире моя задача как музыканта – сохранить себя, свою музыку, свой стиль. Я во все времена стараюсь оставаться самой собой, хотя иногда это приходится отстаивать. Музыка для меня – это язык, на котором я общаюсь с миллионами людей, и самое сложное в жизни – это как раз не поддаваться мимолетным веяниям и сохранять свою уникальность и ту нить, которая объединяет меня с моим слушателем.
Но в то же время я постоянно стараюсь открывать новые грани музыки, и это неразрывно связано с открытием чего-то нового в себе. Так, несколько лет назад в мою жизнь заново вошла еврейская музыка, которая всколыхнула детские воспоминания и дала мне новый простор для творчества.
Но в то же время я постоянно стараюсь открывать новые грани музыки, и это неразрывно связано с открытием чего-то нового в себе. Так, несколько лет назад в мою жизнь заново вошла еврейская музыка, которая всколыхнула детские воспоминания и дала мне новый простор для творчества.
Вы как-то сказали, что на вас в равной степени влияет еврейская и грузинская кровь. Всегда ли так было или временами какая-то кровь одерживает верх?– Одержать победу над грузинской кровью крайне сложно. И конечно, где бы я ни жила, я остаюсь человеком, который родился в Грузии и впитал в себя культуру и душу этой страны. Но с самого раннего детства я слышала еврейские песни. Мой дедушка, как и все одесситы, был невероятно музыкальным – он часто пел, и не было ни одного праздника без этих песен. Несмотря на то, что мы жили в Тбилиси, у нас в семье всегда отмечались еврейские праздники, конечно, тихо, только в семейном кругу. Поэтому все мое детство овеяно еврейской музыкой, общением с дедушкой и его друзьями. Я понимала, что они отличаются от всех остальных горожан, но это только усиливало мой интерес и восприимчивость.
Сейчас я ощущаю еврейскую музыку как абсолютно органичную часть себя, которая наконец получила свое звучание после стольких лет молчания. И это уже невозможно в себе ни приглушить, ни убить – это данность. Теперь мне уже не страшно оглядываться назад – мои еврейские корни дали новые всходы, и я чувствую, как эта Память, которая живет в каждом еврее, оживает в моих песнях.
Сейчас я ощущаю еврейскую музыку как абсолютно органичную часть себя, которая наконец получила свое звучание после стольких лет молчания. И это уже невозможно в себе ни приглушить, ни убить – это данность. Теперь мне уже не страшно оглядываться назад – мои еврейские корни дали новые всходы, и я чувствую, как эта Память, которая живет в каждом еврее, оживает в моих песнях.
Какая еврейская песня появилась в вашем музыкальном репертуаре первой? «Мамины глаза»?– «Мамины глаза» – это на самом деле русская песня, написанная русскими композиторами, но там есть очень важная интонация, которая делает эту композицию в восприятии многих моих слушателей стопроцентно еврейской. Но моя первая настоящая еврейская песня – «Я так тебя люблю», я ее исполняла с оркестром.
И еврейские, и грузинские песни невероятно эмоциональны. Обычно грузинские песни ассоциируются со свободой и радостью, а еврейские – с грустью. А в вашем восприятии – что несет в себе еврейская музыка?– Любая музыка рождается жизнью и пропитывается событиями эпохи. И когда я думаю о том, что случилось с еврейским народом в Европе в первой половине ХХ века, когда блестящие умы, светлые головы, крепкие семьи были уничтожены и растерзаны буквально в одночасье, понимаю, что еврейская музыка не может и не должна быть другой.
И судьба еврейского народа, в которую вплетается история моей семьи, – все это звучит внутри меня, когда я исполняю еврейские песни. Слава Б-гу, что и народ, и моя семья выжили, и несмотря на то, что всех нас разбросало по всему миру, мы стараемся сохранять и помнить свое еврейство. Именно музыка помогла мне понять больше о том, что пришлось пережить еврейскому народу, как вообще это все могло произойти, задуматься о своей собственной жизни, для чего мы появляемся на свет. И этот вопрос не только для евреев, а для всего человечества в целом.
И судьба еврейского народа, в которую вплетается история моей семьи, – все это звучит внутри меня, когда я исполняю еврейские песни. Слава Б-гу, что и народ, и моя семья выжили, и несмотря на то, что всех нас разбросало по всему миру, мы стараемся сохранять и помнить свое еврейство. Именно музыка помогла мне понять больше о том, что пришлось пережить еврейскому народу, как вообще это все могло произойти, задуматься о своей собственной жизни, для чего мы появляемся на свет. И этот вопрос не только для евреев, а для всего человечества в целом.
Нашли ли вы ответ на вопрос, почему произошла Катастрофа и как предотвратить ее повторение?– Я приезжаю в Израиль практически каждые полгода, очень люблю эту страну. И каждый раз я ощущаю именно там, что Катастрофа не повторится. Наверное, поэтому это и есть Святая Земля. И мы все должны понимать это именно так. Это колоссальное чудо, что существует и процветает Израиль. Где-то на уровне чувств, когда пою для израильтян, я смотрю на людей, и сердце требует ответа, что это никогда больше не повторится. И я каждый раз получаю этот ответ: израильтяне – единый народ, который любит и строит свою страну, по всему миру миллионы людей молятся, любят и поддерживают Израиль.
А вы сами считаете себя еврейской мамой?– Есть у меня многое от еврейской мамы. Что такое «еврейская мама»? Это женщина, которая дает своему ребенку силу, мудрость и свободу. Ведь задача мамы не в том, чтобы сидеть рядом с ребенком, не отходя ни на шаг. Еврейская мама должна окрылить ребенка. Ведь и у меня самой настоящая еврейская мама, и я ей бесконечно благодарна за ту поддержку, которая сопровождает меня всю жизнь. Хотя, как и каждая еврейская мама, моя мама всегда опекала и волновалась за меня. Но у нее были основания: ее дочка в юном возрасте оказалась в детском ансамбле, а с 19 лет занялась сольной карьерой в беспощадном мире эстрады, ее могли поджидать разные опасности. Она, конечно, очень переживала, понимая, что мир жесток. Но ее любовь всегда оберегала меня.
По Галахе ваш сын – еврей. Он ощущает себя евреем, соблюдает ли он традиции?– По крови Александр действительно еврей, но его отец грузин, и конечно, мальчик рос, полностью погруженный в грузинские традиции. И моя мама, как настоящая еврейская мама, делала все, чтобы Сандро не забыл грузинский язык, когда они жили в Америке. Это может показаться парадоксальным, но в этом поступке моей мамы полностью проявилась ее еврейская приверженность в первую очередь традициям семьи, где мир и взаимопонимание ценятся превыше того, на каком языке в этой семье говорят.
В начале июня в рамках фестиваля «Вишневый сад» вы дадите несколько концертов – в Карнеги-холле в Нью-Йорке, а также в Бостоне и Торонто. Это будет уникальная программа Mamele – Mothers eyes, подготовленная совместно с Московской мужской еврейской капеллой. Расскажите немного о предстоящем мероприятии – как оно готовилось, как вообще сложился этот творческий союз?– Несколько лет назад на одном концерте в Москве я познакомилась с Александром Цалюком и его хором. Саша сначала предложил исполнить совместно одну композицию, а потом, когда мы прослушали около 300 песен, стало понятно, что это не просто разовое сотрудничество, а появляется новый музыкальный проект, фактически открывается новая для меня страница. Случайностей, как известно, не бывает, и эта музыка всколыхнула меня, еврейская кровь в буквальном смысле вскипела, и все эмоции и воспоминания детства вырвались наружу. Сначала мы полагали, что просто запишем диск, никто не думал о концерте и о том, что эти песни могут зазвучать в симфоническом исполнении. Работа над проектом продолжалась три года, и вот буквально через несколько недель мы исполним самые известные еврейские песни вместе с капеллой и американским симфоническим оркестром.Для концертной программы мы отобрали самые знаменитые еврейские песни: «Тумбалалайка», LOMIR ALE IN EYNEM, MAMELE, A YIDISHE MAME (всего 12 песен в первом отделении). Исполняться они будут на идише, чтобы каждый зритель ощутил прикосновение к еврейским истокам, к глубочайшей мудрости еврейского народа и разделил с этой музыкой память о Катастрофе. А во втором отделении я исполню свои эстрадные хиты («Мамины глаза», «Молитва»), грузинские песни («Тбилисо», «Сулико», «Арго») и несколько арий из опер и мюзиклов.
То есть звучание у концерта будет минорным?– Скорее, да. Несмотря на то, что в еврейской музыке много мажорных, веселых песен, практически всегда присутствует грустинка, печаль, память о тысячелетних скитаниях в поисках Дома. Ведь музыка – нерукотворный памятник – и она отражает историю народа такой, какая она есть.
На концерте вы будете петь на идише. Тяжело ли давалось изучение этого языка, на котором сегодня, к сожалению, разговаривает очень узкий круг ортодоксальных евреев?– Когда я стала работать над песнями на идише, то неожиданно для себя стала вспоминать слова, фразы, которые часто слышала в детстве от мамы и дедушки. Они часто дома говорили на идише, когда не хотели, чтобы любопытные дети слушали, о чем идет беседа. Интересно, что когда я пою на другом языке, чувствую, что меняется все – сознание, эмоции, как будто я сама смотрю на себя со стороны и понимаю, что это совершенно другой человек поет. Поэтому для меня очень важно чувствовать, знать и понимать, что означает каждое слово в песнях, которые исполняю.
Говорят, что французский – язык любви, есть язык радости, страдания. А какой язык для вас самый близкий для исполнения?– На всех языках есть очень красивые песни о любви, но каждый язык, если он не родной, попадает в некий ассоциативный ряд. И в этом случае именно музыка помогает мне постичь и передать чувства, которые несет в себе песня. Больше всего я люблю петь на грузинском, русском и французском – их я чувствую глубже всего. Как всегда шутила моя мама, она родилась в Одессе, недалеко от Французского бульвара, поэтому любовь к французскому заложена во мне генетически.
Вы жили во Франции, в Америке, постоянно путешествуете, и я знаю, что вы очень любите веера и часто привозите их из путешествий. Сколько экземпляров в вашей коллекции?– Назвать себя коллекционером я не могу, но сейчас у меня есть 45 вееров, все абсолютно разные – и по рисунку, и по размерам. Иногда мне даже дарят веера ручной работы – это невероятно трогательно. Некоторые веера украшают мою московскую квартиру. Иногда я беру какой-нибудь из них на концерт в качестве аксессуара. Когда я бываю в Испании, просто не могу пройти мимо магазина вееров – в них такая сильная женская нотка, что мне только от этого ощущения становится очень хорошо.
Вы сейчас живете в Москве – это связано только с работой или вы сознательно выбрали этот город для жизни?– Все вместе. Думаю, человек не может жить счастливо в каком-то городе и не работать, и в то же время успешно работать в городе, который он не любит. Это очень взаимосвязанные вещи. Когда-то я и не предполагала, что вернусь сюда, но все происходит не просто так – именно в Москве осуществились очень важные для меня творческие проекты. Думаю, это судьба, потому что просто так человек нигде не оказывается. И я очень этому рада, потому что очень люблю Москву.
А если бы не Москва – где еще могли бы жить?– Естественно, Париж остается моей любовью всей жизни, очень люблю Нью-Йорк. И я всегда думала, что если бы приехала в Израиль лет в 15, юной девочкой, то смогла бы пропитаться его энергией и навсегда отдать свое сердце этой стране. Я столько песен пою на иврите, что этот язык тоже становится для меня родным. Я думаю, что это долг каждого человека, в котором есть хоть капля еврейской крови, где бы он ни находился, – делать что-то, даже самую малость, для Израиля. Хотя бы спеть песню.
Беседовала Юлия Абелев
НЕСТОР МАХНО И ЕВРЕИ
История далекая и близкая
Низведенный советской пропагандой до анекдотического персонажа, властелин Гуляй-Поля всеми силами боролся с юдофобией
О Несторе Ивановиче Махно, участнике гражданской войны, одной из ее самых видных и далеко не однозначных фигур, в советские времена писали откровенно плохо.
Пробираясь в Одессу, Константин Паустовский столкнулся с поездом махновцев. Ему удалось запечатлеть в памяти и самого Махно. Уловить, благо, что длилось это недолго (поезд не останавливался и, что называется, промелькнул перед глазами писателя), впечатляющие подробности: “На заднем сиденье из красной сафьяновой кожи полулежал в ландо щуплый маленький человек в чёрной шляпе и расстегнутом казакине, с зелёным землистым лицом. Он положил ноги на козлы, и вся его поза выражала лень и томный сытый покой. В опущенной руке человек этот держал маузер и поигрывал им, слегка подбрасывая его и ловя на лету.
Я увидел лицо этого человека, и тошнота отвращения подкатила к горлу. Мокрая чёлка свисала на узкий сморщенный лоб. В глазах его - злых и одновременно пустых, глазах хорька и параноика - поблескивала яростная злоба. Визгливое бешенство, очевидно, не затихало в этом человеке никогда, даже и теперь, несмотря на его вальяжную и спокойную позу”.
Дальше - больше: скорее всего, в силу омерзительных черт характера и врожденной склонности к убийству, Махно выстрелил из нагана в дежурного по станции и убил его.
У Алексея Толстого в его трилогии “Хождение по мукам” Нестор Махно - тип, несомненно, патологический. Озверелый маньяк. Нелюдь. “Махно гулял. В добытой после налета на Бердянск гимназической форме колесил на велосипеде напоказ всему городу, или вместе со своим адъютантом Каретником пел песни под гармонь, шатаясь по улице, или появлялся на базаре, злой и бледный, ища ссоры, но все от него прятались, зная, как легко у него из кармана штанов вылетает револьвер. Дюжие махновцы, не боящиеся ни бога, ни черта, увидев его около карусели, слезали с деревянных коней и пускались наутек... По всему Гуляй-Полю шли разговоры, что батька за последнее время стал много пить и как бы не пропил армии”.
В известной экранизации эпизод с катанием на карусели усилен. Махно не только катается на карусели, но и стреляет по прохожим из револьвера.
Столь же неприглядно выглядит Махно в поэме Багрицкого “Дума про Опанаса”. И напрямую. И опосредованно. Через главного героя “Думы” крестьянского сына Опанаса:
Пробираясь в Одессу, Константин Паустовский столкнулся с поездом махновцев. Ему удалось запечатлеть в памяти и самого Махно. Уловить, благо, что длилось это недолго (поезд не останавливался и, что называется, промелькнул перед глазами писателя), впечатляющие подробности: “На заднем сиденье из красной сафьяновой кожи полулежал в ландо щуплый маленький человек в чёрной шляпе и расстегнутом казакине, с зелёным землистым лицом. Он положил ноги на козлы, и вся его поза выражала лень и томный сытый покой. В опущенной руке человек этот держал маузер и поигрывал им, слегка подбрасывая его и ловя на лету.
Я увидел лицо этого человека, и тошнота отвращения подкатила к горлу. Мокрая чёлка свисала на узкий сморщенный лоб. В глазах его - злых и одновременно пустых, глазах хорька и параноика - поблескивала яростная злоба. Визгливое бешенство, очевидно, не затихало в этом человеке никогда, даже и теперь, несмотря на его вальяжную и спокойную позу”.
Дальше - больше: скорее всего, в силу омерзительных черт характера и врожденной склонности к убийству, Махно выстрелил из нагана в дежурного по станции и убил его.
У Алексея Толстого в его трилогии “Хождение по мукам” Нестор Махно - тип, несомненно, патологический. Озверелый маньяк. Нелюдь. “Махно гулял. В добытой после налета на Бердянск гимназической форме колесил на велосипеде напоказ всему городу, или вместе со своим адъютантом Каретником пел песни под гармонь, шатаясь по улице, или появлялся на базаре, злой и бледный, ища ссоры, но все от него прятались, зная, как легко у него из кармана штанов вылетает револьвер. Дюжие махновцы, не боящиеся ни бога, ни черта, увидев его около карусели, слезали с деревянных коней и пускались наутек... По всему Гуляй-Полю шли разговоры, что батька за последнее время стал много пить и как бы не пропил армии”.
В известной экранизации эпизод с катанием на карусели усилен. Махно не только катается на карусели, но и стреляет по прохожим из револьвера.
Столь же неприглядно выглядит Махно в поэме Багрицкого “Дума про Опанаса”. И напрямую. И опосредованно. Через главного героя “Думы” крестьянского сына Опанаса:
“Зашумело Гуляй-Поле
От страшного пляса, -
Ходит гоголем по воле
Скакун Опанаса.
Опанас глядит картиной
В папахе косматой,
Шуба с мертвого раввина
Под Гомелем снята.
Шуба - платье меховое
Распахнута - жарко!
Френч английского покроя
Добыт за Вапняркой.
На руке с нагайкой крепкой
Жеребячье мыло;
Револьвер висит на цепке
От паникадила.
Опанасе, наша доля
Туманом повита, -
Хлеборобом хочешь в поле,
А идешь - бандитом!
Полетишь дорогой чистой,
Залетишь в ворота,
Бить жидов и коммунистов -
Легкая работа!
А Махно спешит в тумане
По шляхам просторным,
В монастырском шарабане,
Под знаменем черным.
Стоном стонет Гуляй-Поле
От страшного пляса -
Ходит гоголем по воле
Скакун Опанаса...”
Нестор Иванович Махно родился 7 ноября 1888 года в селе Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии. Семья бедствовала. С детских лет Нестору пришлось много и тяжело работать. В 1906 году Махно примкнул к “Союзу вольных хлеборобов”. Ещё этот “Союз” именовался “Крестьянской группой анархистов-коммунистов”.
В составе группы Махно участвовал в разного рода экспроприациях. Его несколько раз арестовывали. В том числе за хранение оружия и участие в покушении на жизнь местных стражников. Сессией Одесского военного окружного суда Нестор Махно 22 марта 1910 года был приговорен к смертной казни через повешение. Смертную казнь заменили бессрочной каторгой.
Наказание Махно отбывал в каторжном отделении Бутырской тюрьмы в Москве. Там он поднаторел и в идеологическом плане. Наставником Махно был однокамерник, известный анархист Петр Старшинов. И в общеобразовательном.
Малограмотный Махно брал в тюремной библиотеке книги. И с их помощью пополнил свои знания по истории, литературе и математике. В тюрьме Махно основательно подорвал своё здоровье.
Нрав у будущего “Батьки” был ещё тот. Он участвовал во всех акциях протеста, недовольных условиями содержания заключенных. Многократно помещался на длительные сроки в карцер. И как следствие заболел туберкулезом легких.
После Февральской революции Махно вышел на свободу. И вернулся в Гуляй-Поле. Там его встретили, что называется, “на ура”. Как-никак, признанный борец и жертва режима. Избрали председателем Гуляйпольского крестьянского союза. На волне народного обожания и массовой поддержки Махно объявил себя комиссаром Гуляйпольского района. Ещё он возглавил Комитет по спасению революции. И приступил к радикальным революционным преобразованиям.
25 сентября 1917 года Махно подписал декрет уездного Совета о национализации земли и разделе её между крестьянами. Что, разумеется, с радостью было встречено народными массами. И обеспечило поддержку и самому Махно и его движению.
В начале апреля 1918 года Екатеринослав и прилегающие к нему районы были захвачены австро-германскими войсками. Немцев поддерживали воинские соединения Центральной Рады.
С небольшим отрядом единомышленников Махно сунулся было на защиту революционных завоеваний. Серьезного противодействия отряд махновцев в ту пору не оказал и был расформирован после бегства с поля боя.
От страшного пляса, -
Ходит гоголем по воле
Скакун Опанаса.
Опанас глядит картиной
В папахе косматой,
Шуба с мертвого раввина
Под Гомелем снята.
Шуба - платье меховое
Распахнута - жарко!
Френч английского покроя
Добыт за Вапняркой.
На руке с нагайкой крепкой
Жеребячье мыло;
Револьвер висит на цепке
От паникадила.
Опанасе, наша доля
Туманом повита, -
Хлеборобом хочешь в поле,
А идешь - бандитом!
Полетишь дорогой чистой,
Залетишь в ворота,
Бить жидов и коммунистов -
Легкая работа!
А Махно спешит в тумане
По шляхам просторным,
В монастырском шарабане,
Под знаменем черным.
Стоном стонет Гуляй-Поле
От страшного пляса -
Ходит гоголем по воле
Скакун Опанаса...”
Нестор Иванович Махно родился 7 ноября 1888 года в селе Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии. Семья бедствовала. С детских лет Нестору пришлось много и тяжело работать. В 1906 году Махно примкнул к “Союзу вольных хлеборобов”. Ещё этот “Союз” именовался “Крестьянской группой анархистов-коммунистов”.
В составе группы Махно участвовал в разного рода экспроприациях. Его несколько раз арестовывали. В том числе за хранение оружия и участие в покушении на жизнь местных стражников. Сессией Одесского военного окружного суда Нестор Махно 22 марта 1910 года был приговорен к смертной казни через повешение. Смертную казнь заменили бессрочной каторгой.
Наказание Махно отбывал в каторжном отделении Бутырской тюрьмы в Москве. Там он поднаторел и в идеологическом плане. Наставником Махно был однокамерник, известный анархист Петр Старшинов. И в общеобразовательном.
Малограмотный Махно брал в тюремной библиотеке книги. И с их помощью пополнил свои знания по истории, литературе и математике. В тюрьме Махно основательно подорвал своё здоровье.
Нрав у будущего “Батьки” был ещё тот. Он участвовал во всех акциях протеста, недовольных условиями содержания заключенных. Многократно помещался на длительные сроки в карцер. И как следствие заболел туберкулезом легких.
После Февральской революции Махно вышел на свободу. И вернулся в Гуляй-Поле. Там его встретили, что называется, “на ура”. Как-никак, признанный борец и жертва режима. Избрали председателем Гуляйпольского крестьянского союза. На волне народного обожания и массовой поддержки Махно объявил себя комиссаром Гуляйпольского района. Ещё он возглавил Комитет по спасению революции. И приступил к радикальным революционным преобразованиям.
25 сентября 1917 года Махно подписал декрет уездного Совета о национализации земли и разделе её между крестьянами. Что, разумеется, с радостью было встречено народными массами. И обеспечило поддержку и самому Махно и его движению.
В начале апреля 1918 года Екатеринослав и прилегающие к нему районы были захвачены австро-германскими войсками. Немцев поддерживали воинские соединения Центральной Рады.
С небольшим отрядом единомышленников Махно сунулся было на защиту революционных завоеваний. Серьезного противодействия отряд махновцев в ту пору не оказал и был расформирован после бегства с поля боя.
Оставшись не у дел, Махно уехал из Гуляй-Поля. Он добрался до Москвы, где встретился с лидерами российских анархистов П.А.Кропоткиным, А.А.Боровым, И.С.Гроссманом, П.Аршиновым, Л.Чёрным (Турчаниновым). Его приняли руководители советского правительства В.И.Ленин, Я.М.Свердлов и Л.Д.Троцкий.
Говорят, что на Ленина Махно произвел большое впечатление. Дескать, правильный, революционно настроенный товарищ. И от него можно многого ожидать в борьбе за народное дело.
В июне 1918 года Махно принял участие в Московской конференции анархистов. На конференции была выработана тактика борьбы против гетманщины и австро-германских войск на Украине.
Говорят, что на Ленина Махно произвел большое впечатление. Дескать, правильный, революционно настроенный товарищ. И от него можно многого ожидать в борьбе за народное дело.
В июне 1918 года Махно принял участие в Московской конференции анархистов. На конференции была выработана тактика борьбы против гетманщины и австро-германских войск на Украине.
Идейно окрепший и утвердившийся в своем желании вести борьбу с многочисленными врагами крестьянства, Махно вернулся из Москвы.
Довольно быстро ему удалось организовать партизанский отряд. Отряд этот со временем перерос в многотысячную повстанческую армию, способную решать не только тактические, но и стратегические задачи.
Махно то ли сам себе, то ли идя навстречу пожеланиям соратников, видевших в нем чуть ли не отца родного, присвоил себе не имевшее аналога в других армиях воинское звание “Батько”. И в этом качестве вошел в историю - “Батько Махно”.
27 ноября 1918 года отряд Махно занял Гуляй-Поле. Махно объявил Гуляй-Поле своей столицей. И возглавил “Гуляйпольский революционный штаб”.
Довольно быстро ему удалось организовать партизанский отряд. Отряд этот со временем перерос в многотысячную повстанческую армию, способную решать не только тактические, но и стратегические задачи.
Махно то ли сам себе, то ли идя навстречу пожеланиям соратников, видевших в нем чуть ли не отца родного, присвоил себе не имевшее аналога в других армиях воинское звание “Батько”. И в этом качестве вошел в историю - “Батько Махно”.
27 ноября 1918 года отряд Махно занял Гуляй-Поле. Махно объявил Гуляй-Поле своей столицей. И возглавил “Гуляйпольский революционный штаб”.
Большевики не могли не считаться с Батькой. Идейно близкий товарищ, хоть и с заворотами. Много недопонимает. Но как временный союзник подходит. Воюет правильно. Можно сказать, геройски.
Армию Махно попытались объединить с Красной Армией. Сначала это была Третья бригада. Затем Третью бригаду переименовали в Первую Революционно-повстанческую украинскую дивизию. Позднее дивизия стала называться Революционной Повстанческой армией Украины (махновцев).
В середине февраля 1919 г. Махно выступил против войск Деникина, наступавших на Москву. И одержал несколько впечатляющих побед. Советская власть высоко это оценила и наградила Махно высшим в ту пору орденом - Красного Знамени. В апреле 1919 года войска Махно приняли участие в подавлении мятежа командарма Красной Армии Григорьева. Именно части Махно, а не героическая Красная Армия, о чем долгие годы утверждалось и в исторических трактатах и в литературных произведениях и в песнях, форсировали Сиваш и положили начало разгрому войск Врангеля.
Махно обладал незаурядными полководческими способностями. Это признавали и враги его, и союзники. Он совершал смелые рейды. Появлялся в неожиданном для противников месте и времени и наносил чувствительные удары.
Ему, а не Буденному, принадлежит ввод в строй одного из наиболее действенных орудий гражданской войны - легендарной пулеметной тачанки.
Деникин в своих воспоминаниях более чем откровенно говорит о полководческих талантах “Батьки”, его военных успехах. И признает, что его наступление на Москву остановила именно армия Махно:
“Махно решился на смелый шаг: 12 сентября он неожиданно поднял свои отряды и, разбив и отбросив два полка генерала Слащева, двинулся на восток, обратно к Днепру. Движение это совершалось на сменных подводах и лошадях с быстротой необыкновенной: 13-го - Умань, 22-го - Днепр, где, сбив слабые наши части, наскоро брошенные для прикрытия переправ, Махно перешёл через Кичкасский мост, и 24-го он появился в Гуляй-Поле, пройдя за 11 дней около 600 верст.
В результате в начале октября в руках повстанцев оказались Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь - в 100 верстах от Ставки (Таганрога). Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе - нашей артиллерийской базе... Случайные части - местные гарнизоны, запасные батальоны, отряды Государственной стражи, выставленные первоначально против Махно, легко разбивались крупными его бандами. Положение становилось грозным и требовало мер исключительных. Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьёзное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы... Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило фронт в наиболее трудное для него время”.
Союз Махно с большевиками был непрочным. Махно то рвал отношения с советским правительством, то вновь заключал его. Помимо чисто военных нестыковок, помимо того, что махновцы плохо вписывались в общеармейскую дисциплину, мешали разные политические платформы. Убежденный сторонник “уравнительного землепользования на основе собственного труда”, Махно не принял проводимую большевиками пресловутую продразверстку.
Он требовал свободы слова и печати. Возможности собраний для всех партий. Ещё Махно настаивал на соблюдении прав личности, обеспечении её неприкосновенности. А также стоял за свободу выборов в Советы трудящихся крестьян и рабочих. И отказ от диктатуры коммунистической партии: “Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: “Добро пожаловать, дорогие друзья!” - заявил Махно. - Если они идут сюда с целью монополизировать Украину, мы скажем им: “Руки прочь!”.
Окончательный разрыв наступил в конце 1920 года. Большевики взяли от Махно всё, что могли. В военной помощи его армии они больше не нуждались. Как политический деятель он их ни в коей мере не устраивал. Более того, мешал.
Противостояние длилось до середины 1921 года. Силы были неравными. 28 августа 1921 года остатки отряда во главе с Махно бежали в Румынию. Махно какое-то время жил в Румынии. Затем в Польше. В 1923 году переехал в Париж.
В Париже он бедствовал. Работал сапожником, типографским рабочим. Ещё он занимался литературным трудом. Написал несколько книг, представляющих большой интерес для историков. В том числе: “Под ударами контрреволюции” и “Украинская революция”.
Умер Махно в 1934 году в Париже от туберкулеза легких.
Армию Махно попытались объединить с Красной Армией. Сначала это была Третья бригада. Затем Третью бригаду переименовали в Первую Революционно-повстанческую украинскую дивизию. Позднее дивизия стала называться Революционной Повстанческой армией Украины (махновцев).
В середине февраля 1919 г. Махно выступил против войск Деникина, наступавших на Москву. И одержал несколько впечатляющих побед. Советская власть высоко это оценила и наградила Махно высшим в ту пору орденом - Красного Знамени. В апреле 1919 года войска Махно приняли участие в подавлении мятежа командарма Красной Армии Григорьева. Именно части Махно, а не героическая Красная Армия, о чем долгие годы утверждалось и в исторических трактатах и в литературных произведениях и в песнях, форсировали Сиваш и положили начало разгрому войск Врангеля.
Махно обладал незаурядными полководческими способностями. Это признавали и враги его, и союзники. Он совершал смелые рейды. Появлялся в неожиданном для противников месте и времени и наносил чувствительные удары.
Ему, а не Буденному, принадлежит ввод в строй одного из наиболее действенных орудий гражданской войны - легендарной пулеметной тачанки.
Деникин в своих воспоминаниях более чем откровенно говорит о полководческих талантах “Батьки”, его военных успехах. И признает, что его наступление на Москву остановила именно армия Махно:
“Махно решился на смелый шаг: 12 сентября он неожиданно поднял свои отряды и, разбив и отбросив два полка генерала Слащева, двинулся на восток, обратно к Днепру. Движение это совершалось на сменных подводах и лошадях с быстротой необыкновенной: 13-го - Умань, 22-го - Днепр, где, сбив слабые наши части, наскоро брошенные для прикрытия переправ, Махно перешёл через Кичкасский мост, и 24-го он появился в Гуляй-Поле, пройдя за 11 дней около 600 верст.
В результате в начале октября в руках повстанцев оказались Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь - в 100 верстах от Ставки (Таганрога). Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе - нашей артиллерийской базе... Случайные части - местные гарнизоны, запасные батальоны, отряды Государственной стражи, выставленные первоначально против Махно, легко разбивались крупными его бандами. Положение становилось грозным и требовало мер исключительных. Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьёзное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы... Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило фронт в наиболее трудное для него время”.
Союз Махно с большевиками был непрочным. Махно то рвал отношения с советским правительством, то вновь заключал его. Помимо чисто военных нестыковок, помимо того, что махновцы плохо вписывались в общеармейскую дисциплину, мешали разные политические платформы. Убежденный сторонник “уравнительного землепользования на основе собственного труда”, Махно не принял проводимую большевиками пресловутую продразверстку.
Он требовал свободы слова и печати. Возможности собраний для всех партий. Ещё Махно настаивал на соблюдении прав личности, обеспечении её неприкосновенности. А также стоял за свободу выборов в Советы трудящихся крестьян и рабочих. И отказ от диктатуры коммунистической партии: “Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: “Добро пожаловать, дорогие друзья!” - заявил Махно. - Если они идут сюда с целью монополизировать Украину, мы скажем им: “Руки прочь!”.
Окончательный разрыв наступил в конце 1920 года. Большевики взяли от Махно всё, что могли. В военной помощи его армии они больше не нуждались. Как политический деятель он их ни в коей мере не устраивал. Более того, мешал.
Противостояние длилось до середины 1921 года. Силы были неравными. 28 августа 1921 года остатки отряда во главе с Махно бежали в Румынию. Махно какое-то время жил в Румынии. Затем в Польше. В 1923 году переехал в Париж.
В Париже он бедствовал. Работал сапожником, типографским рабочим. Ещё он занимался литературным трудом. Написал несколько книг, представляющих большой интерес для историков. В том числе: “Под ударами контрреволюции” и “Украинская революция”.
Умер Махно в 1934 году в Париже от туберкулеза легких.
Сам Махно антисемитом не был. И как убежденный анархист, и в силу личностных свойств и качеств. Под знаменами Махно сражалось много евреев.
Стараниями доктора Абрама Лося был открыт лазарет. И создано несколько санитарных отрядов. Махновскую артиллерию возглавил Абрам Шнейдер.
Обороняя Гуляй-Поле во время наступления деникинцев в июне 1919 года, артиллеристы и солдаты еврейской же полуроты прикрытия сражались до последнего снаряда и погибли. Ещё была сформированная так называемая “еврейская рота”.
Среди руководства движения евреи также были достаточно широко представлены. Заместителем председателем Гуляй-польского ВРС (военно-революционного совета) был некий Коган.
По одной из версий махновской разведкой, по другой - контрразведкой; а скорее всего и тем и другим вместе руководил легендарный Лёва Задов (Зиньковский). Культпросветотделом заправляла Елена Келлер.
Членами культпросвета армии были Иосиф Эмигрант (Готман), Яков Алый (Суходольский) и некоторые другие.
Культпросветработники махновской армии не занимались художественной самодеятельностью. Это были комиссары, старавшиеся придать махновской вольнице соответствующий идейный дух.
Стараниями доктора Абрама Лося был открыт лазарет. И создано несколько санитарных отрядов. Махновскую артиллерию возглавил Абрам Шнейдер.
Обороняя Гуляй-Поле во время наступления деникинцев в июне 1919 года, артиллеристы и солдаты еврейской же полуроты прикрытия сражались до последнего снаряда и погибли. Ещё была сформированная так называемая “еврейская рота”.
Среди руководства движения евреи также были достаточно широко представлены. Заместителем председателем Гуляй-польского ВРС (военно-революционного совета) был некий Коган.
По одной из версий махновской разведкой, по другой - контрразведкой; а скорее всего и тем и другим вместе руководил легендарный Лёва Задов (Зиньковский). Культпросветотделом заправляла Елена Келлер.
Членами культпросвета армии были Иосиф Эмигрант (Готман), Яков Алый (Суходольский) и некоторые другие.
Культпросветработники махновской армии не занимались художественной самодеятельностью. Это были комиссары, старавшиеся придать махновской вольнице соответствующий идейный дух.
Махно пресекал любые проявления антисемитизма. И строго наказывал. В мае 1919 года за убийство в Александровском уезде 20 евреев-колонистов было расстреляно 7 крестьян села Успеновка. По свидетельству П.Аршинова, на одной из станций Махно увидел плакат следующего содержания: “Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько Махно!”
Автор плаката был найден. И тут же, на месте, расстрелян. В назидание другим. Ещё Махно организовывал в еврейских земледельческих колониях отряды самообороны и вооружал их.
Это, разумеется, влияло на общее положение, но не останавливало в полной мере. Настолько сильным было желание убивать и грабить еврейское население среди части махновцев. В сущности, тех же украинских крестьян, убивавших и грабивших евреев в составе петлюровских войск. Идеология для них, будь то “жовто-блакiтна” петлюровская; будь то анархистская махновская, мало что значила.
Автор плаката был найден. И тут же, на месте, расстрелян. В назидание другим. Ещё Махно организовывал в еврейских земледельческих колониях отряды самообороны и вооружал их.
Это, разумеется, влияло на общее положение, но не останавливало в полной мере. Настолько сильным было желание убивать и грабить еврейское население среди части махновцев. В сущности, тех же украинских крестьян, убивавших и грабивших евреев в составе петлюровских войск. Идеология для них, будь то “жовто-блакiтна” петлюровская; будь то анархистская махновская, мало что значила.
С приближением немцев к Гуляй-Полю в еврейской общине наметился раскол.
Какая-то часть состоятельных евреев, жителей Гуляй-Поля и его окрестностей, не слишком доверяла как самому Нестору Махно, так и тем силам, которые стояли за его спиной: публика несолидная, трудно управляемая, анархисты. Центральная Рада казалась им более основательной. Тем более что за её спиной стояли немцы. И эти “лица еврейской национальности” старались проявить свою лояльность, выказать посильную поддержку. В том числе - материальную.
До Гуляй-Поля доходили слухи, что немцы на своем пути громят места проживания евреев, где им было оказано сколько-нибудь серьезное сопротивление. Пугала серьезная ответственность за дела, к которым большинство не имело никакого отношения. В полном соответствии со сказанным по аналогичному поводу главным московским раввином Яковом Мазе: “Революцию делают Троцкие, а расплачиваются за неё Бронштейны”.
Менее обеспеченные граждане, точнее их революционно настроенные дети, были против. Они видели в этом откровенное предательство.
Судя по воспоминаниям Махно, дальнейшие события развивались следующим образом. В ожидании прихода немецких войск и гайдамаков часть еврейского населения была готова их встретить, что называется, с хлебом и солью. Особо отличился бывший идейный анархист, некий Лёва Шнайдер. Махно рассказывает:
“Под руководством “анархиста” Лёвы Шнайдера, владевшего, помимо еврейского языка, и украинским, было разгромлено бюро анархистов. На украинском языке он обратился к шовинистическим бандам:
- Брати, я з вами вмру за нэньку Украину!
С такими словами вскочил этот “анархист” в бюро анархистов, начал хватать и рвать черные знамена, срывать со стен портреты Кропоткина, Бакунина, Александра Семенюты, разбивать их и топтать. Даже шовинисты украинцы не делали того, что делал он, этот новоиспеченный украинский патриот, - говорили мне очевидцы...”
Какая-то часть состоятельных евреев, жителей Гуляй-Поля и его окрестностей, не слишком доверяла как самому Нестору Махно, так и тем силам, которые стояли за его спиной: публика несолидная, трудно управляемая, анархисты. Центральная Рада казалась им более основательной. Тем более что за её спиной стояли немцы. И эти “лица еврейской национальности” старались проявить свою лояльность, выказать посильную поддержку. В том числе - материальную.
До Гуляй-Поля доходили слухи, что немцы на своем пути громят места проживания евреев, где им было оказано сколько-нибудь серьезное сопротивление. Пугала серьезная ответственность за дела, к которым большинство не имело никакого отношения. В полном соответствии со сказанным по аналогичному поводу главным московским раввином Яковом Мазе: “Революцию делают Троцкие, а расплачиваются за неё Бронштейны”.
Менее обеспеченные граждане, точнее их революционно настроенные дети, были против. Они видели в этом откровенное предательство.
Судя по воспоминаниям Махно, дальнейшие события развивались следующим образом. В ожидании прихода немецких войск и гайдамаков часть еврейского населения была готова их встретить, что называется, с хлебом и солью. Особо отличился бывший идейный анархист, некий Лёва Шнайдер. Махно рассказывает:
“Под руководством “анархиста” Лёвы Шнайдера, владевшего, помимо еврейского языка, и украинским, было разгромлено бюро анархистов. На украинском языке он обратился к шовинистическим бандам:
- Брати, я з вами вмру за нэньку Украину!
С такими словами вскочил этот “анархист” в бюро анархистов, начал хватать и рвать черные знамена, срывать со стен портреты Кропоткина, Бакунина, Александра Семенюты, разбивать их и топтать. Даже шовинисты украинцы не делали того, что делал он, этот новоиспеченный украинский патриот, - говорили мне очевидцы...”
Избежать погромов не удалось. Первое время немцы поддерживали какой-то порядок. Но довольно скоро власть в свои руки взяли “сичевики-украинцы”. Начались издевательства над евреями, грабежи и убийства. Досталось всем, вне зависимости от политических взглядов и рода занятий. Махно писал:
“В те же дни, по провокации “социалистов” и шовинистов... поймали молодого славного революционера анархиста из бедной еврейской среды, Горелика, и зверски мучили его. Ударяли его... плевали ему в глаза, заставляли раскрывать рот и плевали в рот. При этом ругали его за то, что он - неподкупный еврей. И, в конце концов, убили этого славного юношу революционера”.
Это был, несомненно, яркий и ужасающий, но далеко не единичный случай.
“В те же дни, по провокации “социалистов” и шовинистов... поймали молодого славного революционера анархиста из бедной еврейской среды, Горелика, и зверски мучили его. Ударяли его... плевали ему в глаза, заставляли раскрывать рот и плевали в рот. При этом ругали его за то, что он - неподкупный еврей. И, в конце концов, убили этого славного юношу революционера”.
Это был, несомненно, яркий и ужасающий, но далеко не единичный случай.
Как бы там ни было, антисемитские тенденции, и без того значительные, усилились. Махно, судя по написанному им годы спустя, пытался повлиять на них. Пытался как-то образумить своих соратников. И по возможности унять.
“Я убеждал крестьян и рабочих в том, - утверждал Махно, - что еврейские труженики, - даже те из них, которые... были прямыми участниками в контрреволюционном деле, - сами осудят этот свой позорный акт. Буржуазия же, причастная к провокационным делам в Гуляй-Поле, свое получит, независимо от того, к какой национальности она принадлежит... Я тревожился. Передо мною вставал грозный призрак антисемитизма. Я собирался с силами, чтобы преодолеть эту заразу в массе крестьян: заразу, привитую преступлением одних, и глупостью других... Я... подчеркнул истинную роль и громадную опасность антисемитизма”.
Его усилия, как показали дальнейшие события, были не слишком успешными.
“Я убеждал крестьян и рабочих в том, - утверждал Махно, - что еврейские труженики, - даже те из них, которые... были прямыми участниками в контрреволюционном деле, - сами осудят этот свой позорный акт. Буржуазия же, причастная к провокационным делам в Гуляй-Поле, свое получит, независимо от того, к какой национальности она принадлежит... Я тревожился. Передо мною вставал грозный призрак антисемитизма. Я собирался с силами, чтобы преодолеть эту заразу в массе крестьян: заразу, привитую преступлением одних, и глупостью других... Я... подчеркнул истинную роль и громадную опасность антисемитизма”.
Его усилия, как показали дальнейшие события, были не слишком успешными.
Был ли Батько Махно еврейским батькой? Едва ли. Но он был идейным борцом с антисемитизмом и где мог упреждал его проявления. Что в те тяжелые времена дорогого стоило.
Валентин ДОМИЛЬ
- See more at: http://russian-bazaar.com/ru/content/16725.htm#sthash.X2oBpVD0.dpufВалентин ДОМИЛЬ