Леся рубит - щепки летят
Илья Мильштейн
Илья Мильштейн
Радиоактивная ненависть
СТАТЬЯ
"Эхо" и дубинушка
как в других конторах, а в редакциях такого рода пьески разыгрываются нередко. По жанру это всегда трагикомедии, хотя не дай бог очутиться внутри сюжета. Потому что речь идет о том, что родной дом вдруг становится чужим и ты его покидаешь, не дожидаясь, пока тебя уволят, или дождавшись, что еще хуже. Это печальный спектакль, хотя если смотреть со стороны или вспоминать много лет спустя, то и очень смешной. С длинным и нелепым названием: "Про то, как главный редактор погубил свою газету". Или журнал. Или радиостанцию. Впрочем, сюжеты тоже варьируются.
Бывает, главный редактор продает журнал знаменитому "Объебанку" знаменитого олигарха, и редакцию сразу заполняют толпы жизнерадостных идиотов, и самый мрачный из жизнерадостных объявляет на собрании, что сотрудникам надо покаяться за вольности перестроечных лет, а потом весь коллектив лишают зарплаты за чей-то вольнолюбивый текст. Посвященный, если память не изменяет, председателю правительства, который на охоте застрелил медвежат. Но это можно перенести. Непереносимо другое: журнал, еще вчера живой, становится практически нечитабельным, потому что цензура жизнерадостных идиотов казнит все "старомодное", требуя от коллектива "современных" текстов. Коротких таких, задорных, не рассчитанных на чтение, и в редакции начинается борьба за право писать плохо, хорошо оплачиваемая, и журнал гибнет на глазах. Долго и мучительно, пока не приходит новый главный, из прежней разогнанной редакции, который с великим трудом начинает его спасать.
А еще бывает, что высшее начальство приглашает поработать на радиостанции свежеиспеченного директора - девушку с невыразимо кроткими и печальными глазами, и та, не переставая скорбеть, в рамках оптимизации расходов увольняет к чертовой матери почти всех журналистов, калеча жизни целому авторскому коллективу. Девушку потом остановят, поправят и отправят в отставку, но за те полгода, что она будет сидеть в своем кабинете, редакция обратится в руины и количество слушателей радиостанции снизится в несколько раз. Эту редакцию потом тоже удастся спасти, восстанавливая на службе изгнанных и реконструируя старые программы, но следы разрушений видны до сих пор. Как после землетрясения.
На этом беспросветном фоне все происходящее ныне в редакции "Эха Москвы" кажется недоразумением. Главный редактор никого со службы не гонит и, похоже, не собирается. Редакционная политика, которая в течение многих лет отличалась всеядностью, остается неизменной. Если же говорить об охвате аудитории, то после метровых каналов "Эхо" и его сайт являются чуть ли не самым массовым "изданием", где могут выступать люди из черных списков, постоянно обновляемых в Кремле. Управляемая Алексеем Венедиктовым радиостанция - это нечто вроде "Нового мира" на современном этапе, но почти бесцензурного, где все еще находят приют и эфир самые запрещенные в РФ авторы и комментаторы. По нынешним временам это воспринимается как чудо.
Тем не менее Сергей Корзун, один из отцов-основателей "Эха Москвы",уволился, обвинив главного редактора в предательстве "базовой целевой аудитории", и причина всем известна. У Алексея Алексеевича с некоторых пор завелась помощница, чья роль в истории радиостанции еще до конца не сыграна, но пьеска уже захватила многих зрителей. Ибо указанная Леся, гармонично сочетающая в себе такие качества, как бесстрашие, глупость, самовлюбленность, дремучее невежество, жестокость, желание поучать и забвение всех приличий, мало кого оставляет равнодушным.
Леся Рябцева - это наш цеховой Рамзан Кадыров, и если в ходе дискуссий с чеченским руководителем Алексей Алексеевич нанимает себе охрану и правильно делает, то своих коллег и подчиненных он отдает на съедение помощнице. Подавляющему большинству коллег и подчиненных, насколько могу судить, с каждым днем это нравится все меньше, и вот Корзун уже ушел. Подавая пример другим сотрудникам радиостанции, штатным и внештатным, которым довольно тяжело жить и работать бок о бок с этой Лесей. Так многие россияне, услышав свежие новости из Грозного, мечтают, наверное, о том, чтобы Россия вышла из состава Чеченской Республики.
Всех их можно понять, начиная с россиян, которым хотелось бы пореже лицезреть Рамзана Ахматовича и погружаться в тонкости местных свадебных обрядов; все-таки далеко не все мы краеведы. Равно можно понять и сотрудников "Эха" и слушателей, желающих, чтобы главный редактор как-то обуздал девушку-джигита. Что же касается самого Венедиктова, то постичь, хоть и с немалым трудом, можно и его цели.
По-видимому, он слишком уверовал в собственную непогрешимость и покушения на помощницу воспринимает как угрозу личной власти. Кроме того, в сложных, бесконечно сложных играх с Кремлем Алексей Алексеевич может теперь бестрепетно указывать на Лесю как жертву заговора либералов, которую он защищает изо всех сил. Вообще складывается впечатление, что Рябцева ему нужна для того, чтобы сохранить радиостанцию и себя в кресле главного редактора, и каждодневный скандал с девушкой, который мы отслеживаем уже много месяцев, прибавляет ему аргументов в общении с условным Володиным. Леся в своем неповторимом стиле "критикует" оппозицию, и это зрелище, как можно догадаться, с благосклонным интересом, а то и с азартом наблюдают в Кремле.
У начальства ведь тоже есть своя цель и тайная мечта. Закрывать радиостанцию, последний оплот многотиражной свободы, стремно и хлопотно. А если все они, либералы и демократы, наглядевшись на Рябцеву, сами поувольняются из редакции и закроют свои программы, то это будет идеальный вариант. Стоит ли идти навстречу пожеланиям начальства - вопрос риторический. Автор этих строк, который одно время выступал с комментариями на "Эхе" и сохранил о радиостанции и о Венедиктове самые добрые воспоминания, убежден, что идти навстречу пожеланиям начальства не следует.
Понимаете, одно дело, когда главный редактор продает вас с потрохами новым владельцам и вы физически ощущаете, что стало нечем дышать. Или новая метла, девушка с невыразимо кроткими и печальными глазами выметает вас всех на улицу, штатников и внештатников, и вы прямо не знаете куда пойти. Совсем другое дело - несчастная Леся Рябцева. Будь она единственным слушателем и комментатором Сергея Корзуна, Сергея Пархоменко, Виктора Шендеровича, Антона Ореха, Николая Сванидзе и многих других - тогда, конечно, стоило бы уйти и поискать, где оскорбленному есть чувству уголок. Но если вас читают, смотрят, слушают миллионы людей на целой планете, то о помощнице можно совсем не думать. Помощница не помешает.
как в других конторах, а в редакциях такого рода пьески разыгрываются нередко. По жанру это всегда трагикомедии, хотя не дай бог очутиться внутри сюжета. Потому что речь идет о том, что родной дом вдруг становится чужим и ты его покидаешь, не дожидаясь, пока тебя уволят, или дождавшись, что еще хуже. Это печальный спектакль, хотя если смотреть со стороны или вспоминать много лет спустя, то и очень смешной. С длинным и нелепым названием: "Про то, как главный редактор погубил свою газету". Или журнал. Или радиостанцию. Впрочем, сюжеты тоже варьируются.
Бывает, главный редактор продает журнал знаменитому "Объебанку" знаменитого олигарха, и редакцию сразу заполняют толпы жизнерадостных идиотов, и самый мрачный из жизнерадостных объявляет на собрании, что сотрудникам надо покаяться за вольности перестроечных лет, а потом весь коллектив лишают зарплаты за чей-то вольнолюбивый текст. Посвященный, если память не изменяет, председателю правительства, который на охоте застрелил медвежат. Но это можно перенести. Непереносимо другое: журнал, еще вчера живой, становится практически нечитабельным, потому что цензура жизнерадостных идиотов казнит все "старомодное", требуя от коллектива "современных" текстов. Коротких таких, задорных, не рассчитанных на чтение, и в редакции начинается борьба за право писать плохо, хорошо оплачиваемая, и журнал гибнет на глазах. Долго и мучительно, пока не приходит новый главный, из прежней разогнанной редакции, который с великим трудом начинает его спасать.
А еще бывает, что высшее начальство приглашает поработать на радиостанции свежеиспеченного директора - девушку с невыразимо кроткими и печальными глазами, и та, не переставая скорбеть, в рамках оптимизации расходов увольняет к чертовой матери почти всех журналистов, калеча жизни целому авторскому коллективу. Девушку потом остановят, поправят и отправят в отставку, но за те полгода, что она будет сидеть в своем кабинете, редакция обратится в руины и количество слушателей радиостанции снизится в несколько раз. Эту редакцию потом тоже удастся спасти, восстанавливая на службе изгнанных и реконструируя старые программы, но следы разрушений видны до сих пор. Как после землетрясения.
На этом беспросветном фоне все происходящее ныне в редакции "Эха Москвы" кажется недоразумением. Главный редактор никого со службы не гонит и, похоже, не собирается. Редакционная политика, которая в течение многих лет отличалась всеядностью, остается неизменной. Если же говорить об охвате аудитории, то после метровых каналов "Эхо" и его сайт являются чуть ли не самым массовым "изданием", где могут выступать люди из черных списков, постоянно обновляемых в Кремле. Управляемая Алексеем Венедиктовым радиостанция - это нечто вроде "Нового мира" на современном этапе, но почти бесцензурного, где все еще находят приют и эфир самые запрещенные в РФ авторы и комментаторы. По нынешним временам это воспринимается как чудо.
Тем не менее Сергей Корзун, один из отцов-основателей "Эха Москвы",уволился, обвинив главного редактора в предательстве "базовой целевой аудитории", и причина всем известна. У Алексея Алексеевича с некоторых пор завелась помощница, чья роль в истории радиостанции еще до конца не сыграна, но пьеска уже захватила многих зрителей. Ибо указанная Леся, гармонично сочетающая в себе такие качества, как бесстрашие, глупость, самовлюбленность, дремучее невежество, жестокость, желание поучать и забвение всех приличий, мало кого оставляет равнодушным.
Леся Рябцева - это наш цеховой Рамзан Кадыров, и если в ходе дискуссий с чеченским руководителем Алексей Алексеевич нанимает себе охрану и правильно делает, то своих коллег и подчиненных он отдает на съедение помощнице. Подавляющему большинству коллег и подчиненных, насколько могу судить, с каждым днем это нравится все меньше, и вот Корзун уже ушел. Подавая пример другим сотрудникам радиостанции, штатным и внештатным, которым довольно тяжело жить и работать бок о бок с этой Лесей. Так многие россияне, услышав свежие новости из Грозного, мечтают, наверное, о том, чтобы Россия вышла из состава Чеченской Республики.
Всех их можно понять, начиная с россиян, которым хотелось бы пореже лицезреть Рамзана Ахматовича и погружаться в тонкости местных свадебных обрядов; все-таки далеко не все мы краеведы. Равно можно понять и сотрудников "Эха" и слушателей, желающих, чтобы главный редактор как-то обуздал девушку-джигита. Что же касается самого Венедиктова, то постичь, хоть и с немалым трудом, можно и его цели.
По-видимому, он слишком уверовал в собственную непогрешимость и покушения на помощницу воспринимает как угрозу личной власти. Кроме того, в сложных, бесконечно сложных играх с Кремлем Алексей Алексеевич может теперь бестрепетно указывать на Лесю как жертву заговора либералов, которую он защищает изо всех сил. Вообще складывается впечатление, что Рябцева ему нужна для того, чтобы сохранить радиостанцию и себя в кресле главного редактора, и каждодневный скандал с девушкой, который мы отслеживаем уже много месяцев, прибавляет ему аргументов в общении с условным Володиным. Леся в своем неповторимом стиле "критикует" оппозицию, и это зрелище, как можно догадаться, с благосклонным интересом, а то и с азартом наблюдают в Кремле.
У начальства ведь тоже есть своя цель и тайная мечта. Закрывать радиостанцию, последний оплот многотиражной свободы, стремно и хлопотно. А если все они, либералы и демократы, наглядевшись на Рябцеву, сами поувольняются из редакции и закроют свои программы, то это будет идеальный вариант. Стоит ли идти навстречу пожеланиям начальства - вопрос риторический. Автор этих строк, который одно время выступал с комментариями на "Эхе" и сохранил о радиостанции и о Венедиктове самые добрые воспоминания, убежден, что идти навстречу пожеланиям начальства не следует.
Понимаете, одно дело, когда главный редактор продает вас с потрохами новым владельцам и вы физически ощущаете, что стало нечем дышать. Или новая метла, девушка с невыразимо кроткими и печальными глазами выметает вас всех на улицу, штатников и внештатников, и вы прямо не знаете куда пойти. Совсем другое дело - несчастная Леся Рябцева. Будь она единственным слушателем и комментатором Сергея Корзуна, Сергея Пархоменко, Виктора Шендеровича, Антона Ореха, Николая Сванидзе и многих других - тогда, конечно, стоило бы уйти и поискать, где оскорбленному есть чувству уголок. Но если вас читают, смотрят, слушают миллионы людей на целой планете, то о помощнице можно совсем не думать. Помощница не помешает.