КАК МГНОВЕННО ЗАСНУТЬ

 

КАК Я НАУЧИЛАСЬ ЗАСЫПАТЬ ЗА ОДНУ МИНУТУ

Удивительный способ быстро засыпать всегда и везде

Это началось за неделю до свадьбы моего лучшего друга. Моя нервозность достигла эпического уровня. Я никак не могла заснуть. Больше всего меня волновала моя поздравительная речь. Моя стеснительность и ужас предстоящего не давали мне спать три дня подряд.

Когда я встретила рассвет, будучи не в состоянии сомкнуть глаза, в третий раз подряд, мать невесты посоветовала мне попробовать одну методику. По ее словам, она спасала ее уже не первое десятилетие.

Я поверила. Ведь совет мне давала женщина, которая имеет лицензию на проведение оздоровительных практик. Она изучает медитацию, стресс, дыхательные практики уже много лет. И ее совет изменил мою жизнь.

Проще всего запомнить этот метод, назвав его «4-7-8″. В общем, вам нужно просто растянуть свой вдох через нос на четыре(4)секунды. Затем нам 7 секунд следует задержать дыхание. Наконец, вам нужно выдохнуть через рот, растянув это дело на 8секунд.

Вот так все просто. Это дыхательное упражнение замедляет наш сердечный ритм и успокаивает. Причем происходит это очень быстро: всего через несколько повторов. «Это работает. Хотя и выглядит как безумие», — осознала я.

Как это работает

В общем, в первый раз я заснула так быстро, что даже не успела этого осознать. Следующие четыре дня до свадьбы я спала как младенец. Позже я изучила тонны литературы в попытке выяснить, как и почему это работает.

Когда вы ощущаете стресс или тревогу, адреналин курсирует по вашим венам, сердце бьется с большой скоростью, а дыхание становится быстрым и поверхностным. Тот трюк, о котором я вам рассказала, работает как седативный препарат.

Поскольку вы искусственным образом замедляете дыхание, ваше тело вынуждено вслед за этим сократить частоту работы вашего сердца.Кислорода для прокачки «свежей» крови организму все равно не хватает. Задержка дыхания с нарочито медленным выдохом неизбежно замедляет сердечный ритм. Это физиология.

Также эта практика успокаивает ум.Просто потому, что вам постоянно приходится считать в уме и сосредотачиваться на своем дыхании. А также потому, что учащенное поверхностное дыхание и тревога всегда идут рука об руку. Вы этого, правда, не осознаете. Так вот, оказывая физическое влияние на симптомы, можно подавить причину. Эффективность такого способа успокоиться подтвердит вам любой нейрофизиолог.

Как следствие, все ваше тело расслабляется. Так сильно и так быстро, будто кто-то сделал вам анестезию.

Доктор медицинских наук из Гарварда Эндрю Вейл говорит, что практика «4-7-8″ уже несколько тысяч лет известна индийским йогам. Они используют для подавления стресса и релаксации. Так что можете считать ее абсолютно безопасной.

 

NOTICE: THIS E-MAIL AND ANY ATTACHMENTS CONTAIN INFORMATION FROM THE PORT 


AUTHORITY OF NEW YORK AND NEW JERSEY AND AFFILIATES. IF YOU BELIEVE YOU HAVE 

RECEIVED THIS E-MAIL IN ERROR, PLEASE NOTIFY THE SENDER IMMEDIATELY, 


PRINTOUTS.
PERMANENTLY DELETE THIS E-MAIL (ALONG WITH ANY ATTACHMENTS), AND DESTROY ANY 

ПОТРЯСАЮЩАЯ ИСТОРИЯ

Автор:  Рамиз-муаллим Фаталиев

 

          Брежнев и Де Голь 1965 г.

Это серое, ничем не примечательное здание на Старой площади в Москве редко привлекало внимание проезжающих мимо. Настоящее зрелище ожидало их после поворотов направо и трех минут езды – собор Василия Блаженного, Красная площадь и, конечно же, величественный и легендарный Кремль. Все знали – одна шестая часть земной суши, именуемая СССР, управлялась именно отсюда.

Все немного ошибались.

Нет, конечно же, высокие кабинеты были и в Кремле, но, по- настоящему рулили Советской империей те, кто помещался в том самом сером здании на Старой площади – в двух поворотах и трех минутах езды.

И именно здесь помещался самый главный кабинет страны, кабинет генерального секретаря ЦК КПСС, и в данный исторический момент, а именно ранней весной 1966 года, в нем хозяйничал Леонид Брежнев.

Сегодня в коридорах этого серого здания царила непривычная суета. Можно даже сказать – переполох. Понукаемая нетерпеливыми окриками генсека, партийно-чиновничья рать пыталась выполнить одно-единственное, но срочное задание.

Найти гражданина СССР Армада Мишеля.

Всё началось с утра. Генсеку позвонил взволнованный министр иностранных дел и в преддверии визита в СССР президента Французской Республики генерала Шарля де Голля доложил следующее. Все службы к встрече готовы. Все мероприятия определены. Час назад поступил последний документ – от протокольной службы президента Франции, и это тоже часть ритуала, вполне рутинный момент. Но один, третий по счету, пункт протокола вызвал проблему. Дело в том, что высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, причем непосредственно у трапа, находился его ДРУГ и СОРАТНИК (именно так) Армад Мишель (смотри приложенную фотографию), проживающий в СССР.

-Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то? 

-Нет такого гражданина в СССР, - упавшим голосом ответствовал министр. – Не нашли, Леонид Ильич.

-Значит, плохо искали, - вынес приговор Брежнев.

После чего бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо.

В первые полчаса Армада Мишеля искали единицы, во вторые полчаса – десятки.

Спустя еще три часа его искали уже тысячи. Во многих похожих зданиях. В республиках, краях и областях. 

И вскоре стало ясно: Армад Мишель – фантом.

Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией. Уж если весь КГБ стоит на ушах и не находит человека, значит его просто нет. Те, кто успел пожить в СССР, понимают – о чем я.

Решились на беспрецедентное – позвонили в Париж и попросили повторить 3-й пункт протокола.

Бесстрастная лента дипломатическойсвязи любезно повторила – АРМАД МИШЕЛЬ.

Забегая вперед, замечу – разумеется, французский лидер не мог не знать, под какими именно именем и фамилией проживает в СССР его друг и соратник. Он вполне намеренно спровоцировал эти затруднения. Это была маленькая месть генерала. Не за себя, конечно. А за своего друга и соратника.

А на Старой площади тем временем назревал скандал. И во многих других адресах бескрайнего СССР – тоже.

И тут мелькнула надежда. Одна из машинисток серого здания не без колебаний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать эти два слова, и что тот документ предназначался лично Никите Хрущеву – а именно он правил СССР в означенном 1963-м году.

Сегодня нажали бы на несколько кнопок компьютера и получили бы результат.

В 66-м году десятки пар рук принялись шерстить архивы, но результата не получили.

Параллельно с машинисткой поработали два узко профильных специалиста. И она вспомнила очень существенное – кто именно из Помощников Хрущева поручал ей печатать тот документ. (Это была очень высокая должность, поэтому Помощники генсеков писались с большой буквы).

По игре случая этот самый Помощник именно сегодня отрабатывал свой последний рабочий день в этой должности.

Пришедший к власти полтора года назад Брежнев выводил хрущевские кадры из игры постепенно, и очередь этого Помощника наступила именно сегодня.

Ринулись к помощнику, который ходил по кабинету и собирал свои вещи. Помощник хмуро пояснил, что не работал по этому документу, а лишь выполнял поручение Хрущева, и только тот может внести в это дело какую-то ясность. Помощнику предложили срочно поехать к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче. Помощник категорически отказался, но ему позвонил сам генсек и намекнул, что его служебная карьера вполне может претерпеть еще один очень даже интересный вираж.

Спустя два часа Помощник сидел в очень неудобной позе, на корточках, перед бывшим главой компартии, который что-то высаживал на огородной грядке. Вокруг ходили плечистые молодые люди, которые Хрущева не столько охраняли, сколько сторожили.

72-х летний Хрущев вспомнил сразу. Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах ихних. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему аж сто тысяч доллАров. (Ударение Хрущева – авт.). А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски!

-И он внес? – спросил Помощник.

-Даже кумекать не стал, - торжествующе сказал Хрущев. – Умел я все ж таки убеждать. Не то, что нынешние. Короче, составили мы ему заявление, обедом я его знатным угостил, за это время нужные документы из Фонда Мира привезли, он их подписал и вся недолга. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный.

Помощник взглянул на часы и приступил к выполнению основной задачи.

- Так это ж кличка его партизанская была, - укоризненно пояснил Хрущев. – А настоящее имя и фамилия у него были – без пол литра не то, что не запомнишь – не выговоришь даже.

Помощник выразил сожаление.

А Хрущев побагровел и крякнул от досады.

- А чего я тебе про Фонд Мира талдычу? Финансовые документы-то не на кличку ведь составляли! – Он взглянул на своего бывшего Помощника и не удержался. – А ты, я смотрю, как был мудак мудаком, так и остался.

Спустя четверть часа в Фонде Мира подняли финансовую отчетность.

Затем пошли звонки в столицу советского Азербайджана – Баку.

В Баку срочно организовали кортеж из нескольких черных автомобилей марки «Волга» и отрядили его на север республики – в город Шеки. Там к нему присоединились авто местного начальства. Скоро машины съехали с трассы и по ухабистой узкой дороге направились к конечной цели – маленькому селу под названием Охуд.

Жители села повели себя по-разному по отношению к этой автомобильной экспансии. Те, что постарше, безотчетно испугались, а те, что помладше, побежали рядом, сверкая голыми пятками.

Время было уже вечернее, поэтому кортеж подъехал к небольшому скромному домику на окраине села – ведь теперь все приехавшие знали, кого именно искать.

Он вышел на крыльцо. Сельский агроном (рядовая должность в сельскохозяйственных структурах – авт.) сорока семи лет от роду, небольшого роста и, что довольно необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый.

Он вышел и абсолютно ничему и никому не удивился. Когда мы его узнаем поближе, мы поймем, что он вообще никогда и ничему не удивляется – такая черта натуры.

Его обступили чиновники самого разного ранга и торжественно объявили, что агроном должен срочно ехать в Баку, а оттуда лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. На лице агронома не дрогнул ни один мускул, и он ответил, что не видит никакой связи между собой и товарищем Брежневым, а вот на работе – куча дел, и он не может их игнорировать. Все обомлели, вокруг стали собираться осмелевшие сельчане, а агроном вознамерился вернуться в дом. Он уже был на пороге, когда один из визитеров поумнее или поинформированнее остальных, вбросил в свою реплику имя де Голля и связно изложил суть дела.

Агроном повернулся и попросил его поклясться.

Тот поклялся своими детьми.

Этой же ночью сельский агроном Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых заметных героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву.

С трапа его увезли в гостиницу «Москва», поселили в двухкомнатном номере, дали на сон пару часов, а утром увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу. 

Генсек встретил его, как родного, облобызал, долго тряс руку, сказал несколько общих фраз, а затем, перепоручив его двум «товарищам», посоветовал Ахмедие к ним прислушаться.

«Товарищи» препроводили его в комнату с креслами и диванами, уселись напротив и предложили сельскому агроному следующее. Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране. 

Маршрут согласован, но может так случиться, что генерал захочет посетить малую родину своего друга и соратника – село Охуд. В данный момент туда проводится асфальтовая дорога, а дополнительно предлагается вот что (на стол перед Ахмедией легла безупречно составленная карта той части села, где находился его домик). Вот эти вот соседские дома (5 или 6) в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят и поселят в более благоустроенные дома. Дом агронома наоборот – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, а также пару гаражей – для личного трактора и тоже личного автомобиля. Всю эту территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А Ахмедие нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить другу, что он стал одним из первых советских фермеров. Все это может быть переделано за трое суток, если будет соблюдена одна сущая мелочь (на этом настоял Леонид Ильич), а именно – если Ахмедия даст на оное свое согласие.

Агроном их выслушал, не перебивая, а потом, без всякой паузы, на чистом русском языке сказал:

-Я ничего не услышал. А знаете – почему?

-Почему? – почти хором спросили «товарищи».

-Потому что вы ничего не сказали, - сказал Ахмедия.

«Товарищи» стали осознавать сказанное, а он встал и вышел из комнаты.

Встречающие высокого гостя, допущенные на летное поле Внуково-2, были поделены на две группы. Одна – высокопоставленная, те, которым гость должен пожать руки, а другая «помельче», она должна была располагаться в стороне от трапа и махать гостю руками. Именно сюда и задвинули Ахмедию, и он встал – с самого дальнего края. Одетый с иголочки, он никакой физической неловкости не ощущал, потому что одинаково свободно мог носить любой род одежды – от военного мундира до смокинга и фрачной пары, хотя последние пятнадцать лет носил совершенно другое.

Когда высокая, ни с какой другой несравнимая, фигура де Голля появилась на верхней площадке трапа, лицо Ахмедии стало покрываться пунцовыми пятнами, что с ним бывало лишь в мгновения сильного душевного волнения – мы еще несколько раз встретимся с этим свойством его физиологии.

Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, за спинами обоих выросли переводчики, несколько общих фраз, взаимные улыбки, поворот генсека к свите, сейчас он должен провести гостя вдоль живого ряда встречающих, представить их, но что это? Де Голль наклоняется к Брежневу, на лице генерала что-то вроде извинения, переводчик понимает, что нарушается протокол, но исправно переводит, но положение спасает Брежнев. Он вновь оборачивается к гостю и указывает ему рукой в сторону Ахмедии, через мгновение туда смотрят уже абсолютно все, а де Голль начинает стремительное движение к другу, и тот тоже – бросается к нему. Они обнимаются и застывают, сравнимые по габаритам с доном Кихотом и Санчо Панса. А все остальные, - или почти все, - пораженно смотрят на них.

Ахмедию прямо из аэропорта увезут в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелает сам генерал. Де Голль проведет все протокольные мероприятия, а вечернюю программу попросит либо отменить либо перенести, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом.

Де Голль приедет в резиденцию еще засветло, они проведут вместе долгий весенний вечер.

Именно эта встреча и станет «базовой» для драматургии будущего сценария. Именно отсюда мы будем уходить в воспоминания, но непременно будем возвращаться обратно.

Два друга будут гулять по зимнему саду, сидеть в уютном холле, ужинать при свечах, расстегнув постепенно верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, избавившись от пиджаков, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать.

Воспоминания будут разные, - и субъективные, и авторские, - но основной событийный ряд сценария составят именно они.

Возможно, мы будем строго придерживаться хронологии, а может быть и нет. Возможно, они будут выдержаны в едином стилистическом ключе, а может быть и нет. Всё покажет будущая работа.

А пока я вам просто и вкратце перечислю основные вехи одной человеческой судьбы. Если она вызовет у вас интерес, а может и более того – удивление, то я сочту задачу данной заявки выполненной.

Итак, судите сами.

Повторяю, перед вами – основный событийный ряд сценария. 

Вы уже знаете, где именно родился и вырос наш герой. В детстве и отрочестве он ничем кроме своей внешности, не выделялся. Закончил сельхозтехникум, но поработать не успел, потому что началась война. 

Записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку. 

- Почему? – спросили его. 

- Потому что я ничего не боюсь. – ответил он, излучая своими голубыми глазами абсолютную искренность. 

Его осмеяли прямо перед строем. 

Из первого же боя он вернулся позже всех, но приволок «языка» - солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя. 

За это его примерно наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал. 

От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался. 

- Ты что –вообще не пьешь? - поинтересовались у него. 

- Пью – ответил он. – Если повод есть.

Любви окружающих это ему не прибавило. 

Однажды его застали за углубленным изучением русско- немецкого словаря. 

Реакция была своеобразная:

- В плен, что ли, собрался? 

- Разведчик должен знать язык врага. – пояснил он. 

-Но ты же не разведчик. 

- Пока. – сказал он. 

Как- то он пересекся с полковым переводчиком и попросил того объяснить ему некоторые тонкости немецкого словосложения, причем просьбу изложил на языке врага. Переводчик поразился его произношению, просьбу удовлетворил, но затем сходил в штаб и поделился с нужными товарищами своими сомнениями. Биографию нашего героя тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили. Но, на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали. 

В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором служил наш герой, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев. 

Почти сразу же он приглянулся уборщице концлагеря француженке Жанетт. Ей удалось уговорить начальство лагеря определить этого ничем не примечательного узника себе в помощники. Он стал таскать за ней мусор, а заодно попросил её научить его французскому языку. 

- Зачем это тебе? – спросила она.

- Разведчик должен знать язык союзников. – пояснил он. 

- Хорошо. – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам. 

-Двадцать пяти. – сказал он.

- Не запомнишь. – засмеялась она. 

Он устремил на неё ясный взгляд своих голубых глаз.

- Если забуду хотя бы одно – будешь учить по-своему. 

Он ни разу не забыл, ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, коих во французском языке великое множество, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски с вполне уловимым для знатоков марсельским выговором (именно оттуда была родом его наставница Жанетт)

Однажды он исправил одну её стилистическую ошибку, и она даже заплакала от обиды, хотя могла бы испытать чувство гордости за ученика – с женщинами всего мира иногда случается такое, что ставит в тупик нас, мужчин. 

А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить. 

Жанетт вывезла его за пределы лагеря – вместе с мусором. И с помощью своего племянника отправила в лес, к «маки» (французским партизанам – авт.)

Своим будущим французским друзьям он соврал лишь один – единственный раз. На вопрос, кем он служил в советской армии, он ответил, не моргнув ни одним голубым глазом: 

- Командиром разведотряда. 

Ему поверили и определили в разведчики – в рядовые, правда. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручнонаписанную самоназначеннымлидером всех свободных французов Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль». И подпись, разумеется. 

Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил).

Эти два имени стали его основным псевдонимом Но законы разведслужбы и конспирации обязывали иногда менять даже ненастоящие имена. 

История сохранила почти все его остальные псевдонимы – Фражи, Кураже, Харго и даже Рюс Ахмед. 

Всё это время наш герой продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. Это было нелегко, ибо французы органически не переваривали немецкий. Но ещё сильнее он не переваривал, когда не исполнялись его приказы. 

И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без сучка и задоринки. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. И за всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи. 

Однажды в расположение «маки» привезли награды. И он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу. 

Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – остановить эшелон с 500 французскими детьми, отправляемыми в Германию, уничтожить охрану поезда и вывести детей в лес. Задание 

артистично и с блеском было выполнено, но себя он не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими. 

- Он жив. – сказал кто –то. 

Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то крайне сентиментальное типа: 

- Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии. 

В дальнейшем рассказ об этом эпизоде станет одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя:

- Послушай, всё время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого – то дядю Карла?

Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой. 

- Вообще – то, - невозмутимо сказал он, - я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли.

Но это было потом, а в тот момент нашего героя погрузили на транспорт и отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он быстро пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Правда, его лицо чаще обычного покрывалось пунцовыми пятнами, но только его истинные друзья поняли бы настоящую причину этого. 

Ну а дальше произошло невероятное. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. (Ни здесь, ни до, ни после этого никаких драматургических вывертов я себе не позволяю, так что это – очередной исторический факт – авт.)

Наш герой приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь со своими «маки» он наладил спустя неделю. Результатом его неусыпных трудов во славу рейха стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, - преимущественно, советских, - и масса других диверсионных актов. Новый комендант был любезен с начальством и женщинами и абсолютно свиреп с подчиненными, наказывая их за самые малейшие провинности. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить её не успел, ибо ещё через два месяца обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться

И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры. 

А дальше пошли новые подвиги, личное знакомство с де Голлем, и – победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в третьем от генерала ряду. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал всё это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики. 

Вручая ему эту награду, де Голль сказал:

- Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны. 

- Если им не станете Вы, мой генерал.- ответил Армад Мишель, намекая на то, что у де Голля тоже имелась такая же награда. 

- Кстати, нам пора перейти на «ты». – сказал де Голль.

К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство (небольшой завод, по сути) и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля. 

И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился вернуться на Родину, в Азербайджан. (читай – в СССР).

Для тех, кто знал советские порядки, это выглядело, как безумие. 

Те, кто знали Армада Мишеля, понимали, что переубеждать его – тоже равносильно безумию.

Де Голль вручил ему на прощание удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя дней десять дижонское автопредприятие назвали именем Армада Мишеля.

В Москве нашего Героя основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ- авт.) Почему сдался в плен, почему на фото в форме немецкого офицера, как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку и т.д. и т.п. Репрессировать в прямом смысле не стали, отправили в родное село Охуд и велели его не покидать. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали. 

В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом.

В 1963-м году вдруг вывезли в Москву. Пресловутые сто тысяч, беседа и обед с Хрущевым, отказ от перевода в пользу Фонда мира. Хрущев распорядился вернуть ему все личные документы и награды. 

Все, кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – главный Творец Советской Победы Маршал Жуков и недавний сельский пастух Ахмедия Джабраилов. 

Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука. 

А потом наступил 66-й год, и мы вернулись к началу нашего сценария.

Точнее к той весенней дате, когда двое старых друзей проговорили друг с другом весь вечер и всю ночь. 

Руководитель одной из крупных европейский держав и провинциальный сельский агроном. 

Наш герой не стал пользоваться услугами «товарищей». Он сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл на родину. 

Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в двухкомнатный «полулюкс», который наш герой занимал чуть менее двух суток, была поражена. Постоялец уехал, а вещи почему-то оставил. Несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви. Даже нижнее белье. Даже заколки. Даже зонт для дождя. 

Спустя несколько дней, агронома «повысят» до должности бригадира в колхозе.

А через недели две к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, в этот раз – всего два. Из них выйдут какие – то люди, но на крыльцо поднимется лишь один из них, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме, которую в этих краях никогда не видели. 

Что и можно понять, потому что в село Охуд никогда не приезжал один из руководителей министерства обороны Франции, да ещё в звании бригадного генерала, да ещё когда–то близкий друг и подчиненный местного колхозного бригадира. 

Но мы с вами его узнаем. Мы уже встречались с ним на страницах нашего сценария (когда он будет полностью написан, разумеется). 

Они долго будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу (сын Микаила – авт.) Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, причем за счет французского правительства. 

А затем генерал, - нет, не вручит, а вернет, - Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления.

Ну и в конце концов они сделают то, что и положено делать в подобных случаях – запоют «Марсельезу». 

В стареньком домике. На окраине маленького азербайджанского села. 

Если бы автор смог бы только лишь на эти финальные мгновения стать режиссером фильма, то он поступил бы предельно просто – в сопровождении «Марсельезы» покинул бы этот домик через окно, держа всё время в поле зрения два силуэта в рамке этого окна и постепенно впуская в кадр изумительную природу Шекинского района – луга, леса, горы, - а когда отдалился бы на очень-очень большое расстояние, вновь стал бы автором и снабдил бы это изображение надписями примерно такого содержания: 

Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции. 

Ахмедия Джабраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР. 

В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», он получил возможность ездить во Францию и принимать дома своих французских друзей. 

Прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось. 

В 1994-м году, переходя дорогу, он был насмерть сбит легковым автомобилем, водитель которого находился в состоянии легкого опьянения. Во всяком случае, так было указано в составленном на месте происшествия милицейском протоколе. 

 

О СТАЛИНЕ И РОЗЕ КАГАНОВИЧ

В сказках все понятно, логично и разумно. Имеется зло - дракон, пожирающий юных девиц. Есть добро - рыцарь, поразивший дракона. В политике, в истории государств, всё подчас запутано, смято, переврано. Дракон, оказывается, - тоже живое существо, ему кушать надо. Девиц в том царстве-государстве было множество, а дракон один. И вообще, никто бы не узнал о рыцаре, если бы не было идолища поганого. 

В истории России случалось всякое, но такого прожорливого «дракона», как Иосиф Сталин, на троне не было никогда. Прежде считалось, что и рыцаря не нашлось, способного бросить вызов злу. Помер дракон своей смертью в родной, зловонной пещере и на родном диване, но не станем забывать о больном воображении народных масс, о тяге к сказке и мифу. 
Леонид Млечин опубликовал новую книгу о «вожде народов». В ней никаких особых открытий я не нашел, удивило точное название труда этого известного историка и журналиста: «Сталин. Наваждение России». Тем самым Млечин подчеркнул, что к написанию книги его подвигли не новые данные о генералиссимусе, не открытие очередных архивов, не какая-то своя, оригинальная оценка тридцатилетнего правления тирана, а современное состояние умов в России, точнее некое расстройство этих умов, обусловленное патологической любовью к палачу и садисту – Иосифу Джугашвили. 

В финале своего расследования автор раскрывает сущность названия: «Сталин остается наваждением России. Наваждение – то, что по суеверным представлениям, внушено «злой силой» с целью соблазна, объясняет академический словарь русского языка. Обман чувств. Призрак». Проще говоря, Сталин, как нечистая сила, соблазнил Россию, ввел ее в языческий грех культа своего собственного врага – самого коварного разрушителя этого славянского государства. Мистика? А что еще остается, когда умом понять моду на тирана – людоеда никак невозможно. Отсутствием ума – можно. 

Вот эта недоуменная растерянность перед «гласом народа» и составляет самое любопытное в труде Млечина. Он и цитаты в завершении книги подбирает соответствующие: 

«Если главным героем страны является садист, тиран и изверг рода человеческого Иосиф Сталин, как такая страна может быть счастливой? Она запрограммирована на несчастье» (Артемий Троицкий). 

«Режим Ленина-Сталина физически уничтожил десятки миллионов. Демографический прогноз численности населения народонаселения России, сделанный Дмитрием Менделеевым, который глубоко и профессионально увлекался демографией, - 600 миллионов человек. Где они? Исчезли от рук «успешного менеджера» Сталина» (Лев Любимов). 

«Общество не может начать уважать себя и свою страну, пока оно скрывает от себя страшный грех – семьдесят лет тоталитаризма, когда народ совершил революцию, привел к власти и поддерживал античеловеческий, варварский режим… Продолжать скрывать от себя эту историю означает неявно оставаться соучастником этого преступления» (Сергей Караганов). 

Увы, на каждого разумного человека найдется дюжина идиотов, причем в любом государстве мира. Россия здесь не исключение. Возможно, я слишком грубо насчет «идиотов». Скажем мягче, - видимо, тех, кто не желает считаться участниками преступления. В любом случае рано или поздно любовь к усатому людоеду должна была вылиться в миф о насильственной смерти «имени Россия». Кто убил – пустой вопрос. Давно известно, только одна страшная сила могла победить «вождя народов» и разрушить СССР. 

Андрей Караулов на 5-м канале СПб. Фото с сайта moment-istini.ru 

«Они должны были убить Сталина». Именно этими словами завершилась вечером 9 апреля 2012 г. передача Андрея Караулова «Момент истины». Этого Караулова, фигуру крайне скандальную, перебрасывают с канала на канал. Нынче его приютил, к стыду своему, прежде знаменитый и талантливый 5-й канал Санкт-Петербурга. Канал недавно перелопатили. Рейтинг, ничего не поделаешь. Нынче зритель в России активно потребляет «стрелялки», «мочилово» и ложь в количествах, превосходящих массу агитпропа в СССР. Особенно любима и желанна ложь с «коричневой» окраской. 

Год назад юдофоб М. Полторанин первым рассказал Караулову на другом канале - «ТВЦ», что «вождя народов» убили Каганович, его сестра Роза и Берия. Он же два года назад издал книгу «Власть в тротиловом эквиваленте. Хроника царя Бориса» (М., Алгоритм, 2010)., в которой значилось, что реальная власть в стране находится в руках «паханата» во главе с правящим тандемом Медведев-Путин. Тандем, однако, полностью лег под враждебную России всепланетную олигархию и ее закулисный штаб в лице могущественной организации «Бнай-Брит» и выполняет его установки и волю. От народа русского подло скрывают, что в соответствии с этими установками в России должно остаться не более 35 миллионов человек для обслуживания добычи природных ресурсов: Западу, за исключением отдельных ценных специалистов и ученых, не нужно больше. Получается, не Сталин активно сокращал население подвластного ему государства, а все те же «проклятые буржуи» и «мировая закулиса» строили ГУЛАГи, разжигали войны, проводили коллективизацию и устраивали голодоморы. 

Сплошные ребусы и «кроксворды». Не совсем понятно и то, почему Караулов, чтущий интересы власти, затащил в свою передачу такого врага Кремля, как Полторанин. Видимо, юдофобия сама по себе и есть бесплатный пропуск к любому экрану в России. 

За два года до исторических изысков Полторанина на экраны ЦТ вышел сериал «Охота на Берию», в котором многомиллионным зрителям на протяжении девяти серий «доказывалось», что злодей Берия отравил доброго дедушку Сталина, он же был готов предать родину, захватить власть и хотел убить чудного, честного парня Васю Сталина. Кагановича с Розой в фильме не было, как и не было рассуждений о характере тоталитарной власти Сталина, а было то, что враги СССР погубили «вождя народов». Но это ладно – художественный вымысел, версия, на совести авторов. Другое дело, когда с аудиторией начинают говорить на языке «фактов» и «документов». 

А потому вернемся к «Моменту истины». Караулов ведет рассказ издалека: оказывается, враги России начали работу по разрушению державы задолго до Горбачева и Ельцина, которому тот же Полторанин служил верой и правдой. И здесь еврейские козни налицо. Еще Ротшильд дал Ленину миллионы зеленью под акции Крыма, где давно «жестоковыйный народ» хотел устроиться с комфортом и в замечательном климате. Патриотами евреи СССР не были, а только и думали, как оккупировать новую «черту оседлости» на полуострове Крым. Караулов с помощью того же Полторанина и ряда странных, подтасованных к передаче лиц «доказывает» враждебность еврейской нации тем, что в СССР был издан миллионными тиражами (?!) «Катехизис еврея», в котором народу Торы было предписано соблюдать только свои интересы. Молотов, в спайке со своей женой Полиной (Пэрл) Жемчужиной, хотел устроить Еврейскую республику, оккупировав курортную зону, и поставить над ней президентом «великого еврейского актера Михоэлса», как буквально и было сказано ведущим. Именно об этом «шептались» на идише Голда Меир и Жемчужина в «Метрополе», куда «бегала» супруга члена политбюро. (Заговорщицы, оказывается, были подругами в юности, так как обе из Минска). Караулов убежден, что его станут уличать во лжи просто по той причине, что потребитель «Момента истины» всей душой примет и поверит сказанному, как поверит и в то, что убежденная сионистка Голда Меир мечтала отправить российских евреев в Крым, забыв о Земле Обетованной. 

В общем, заговор против Страны Советов – дело доказанное. Сталин же сначала дал себя опутать коварным иудеям, а затем мудро пресек их попытку оторвать от России самый лакомый кусок. Он убил Михоэлса, арестовал Жемчужину, начал травлю космополитов, покончил с ЕАК, развернул «Дело врачей», поняв, что враги СССР - 200 000 продвинутых евреев (именно 200 тысяч, как указано в программе А. Караулова) и велел этих «продвинутых» «задвинуть» на Новую Землю, «куда уже были завезены доски для бараков и колючая проволока». Берия же с Кагановичем сообразили, что хозяин переступает красную черту и это может быть чревато очередной мировой войной с использованием ядерного оружия, в которой СССР наверняка потерпит поражение, и отравили хозяина. В финале передачи стал совершенно непонятен ее пафос. С одной стороны, евреи-злодеи убили «вождя народов», с другой – они же, получается, спасли России от ужасов ядерного Апокалипсиса. Но дело-то в том, что черносотенная пропаганда никогда не стремилась свести концы с концами, не боялась противоречий и прямой лжи. Главное - создать шумовой фон, за которым должен прослушиваться извечный призыв: «Бей жидов! Спасай Россию!». Вот почему обречены на провал все попытки «избранного народа» доказать своим врагам, что его представители тоже люди, а не ядовитые пауки или нечистые твари. 

Всегда, когда слышу список замечательных еврейских фамилий: генералов, ученых, конструкторов, писателей, актеров и прочих – подозреваю, что это сами потомки Иакова под прессом антисемитизма стремятся доказать сами себе, что они тоже люди. Но это так, к слову. 

Увы, на сегодня именно реваншисты и юдофобы и есть подлинная оппозиция нынешней власти в России, а не толпа правдолюбцев-интеллигентов с Болотной площади. Подлинная оппозиция Кремлю убеждена, что любимого Сталина, с учетом даты смерти, убили ритуально, из мести. Путин – агент тайной организации «Бнай Брит» и наследник Боруха Эльцина, Дмитрий Медведев – так тот и вовсе не Медведев, а Мендель-Давид Аронович. Никто не удивится, если с экрана того же 5-го канала станут доказывать, что евреи-таки пьют кровь христианских младенцев и никакого Холокоста не было в помине. Да что там этот провинциальный канал - совсем недавно на главном московском телеканале – на Первом – профессиональный юдофоб Александр Гордон с компанией «доказывали», что США сами обрушили башни-близнецы, чтобы развязать войну с исламом и завладеть минеральными ресурсами арабских стран. Та передача тоже получила высочайший рейтинг. 

Это невозможно, скажет кто-то, это дикость, невежество, средневековье, но точно такими же словами, только в отношении народа Гете и Шиллера, утешали себя евреи в 30-х годах прошлого века. 

Верна книга Млечина и все приведенные в ней цитаты. Без особого труда можно опровергнуть лживую передачу под глумливым названием «Момент истины», но дело-то в том, что Сталин оказался победителем в драке с фюрером, а не наоборот. Отсюда может следовать тревожное заключение, что народам мира (вспомним хотя бы такие просвещенные нации, как немцы и японцы), чтобы поумнеть, мало здравого смысла, исторических фактов и нормального чувства самосохранения. И все мирные усилия направить любую страну в русло свободного, демократического развития – напрасны. Необходимо прямое военное поражение в обычной кровавой драке, именуемой войной, а нынешняя война с Россией не может не быть планетарной, грозящей полным исчезновением человеческого присутствия на Земле. 

Небо хранит Россию, даровав ей несметные земельные наделы. Так что, пусть они там будут счастливы в том, что считают счастьем. Любят Сталина, верят, что убила его Роза Каганович, убеждены, что дважды два – десять и проводят Олимпийские игры, только бы жили тихо, не строили коммунизм или фашизм, не захватывали сопредельные страны, не дарили новейшее оружие бандитам и продавали нефть с газом по приличным ценам. Миру хватит мороки с нынешним опаснейшим, пассионарным злом: разными формами агрессивного ислама.

ПРИЧИНА УБИЙСТВА НЕМЦОВА

ЖОРЕС ИЛИ ПОПЕЛУШКО?

2 МАРТА 2015, АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН

Убийство Бориса Немцова произошло в условиях беспрецедентной для современной России кампании ненависти. С телеэкранов россиянам снова и снова объясняли, что в стране действует пятая колонна, а иностранные агенты подрывают национальную безопасность. Навязанная модель осажденной крепости позволяла дискредитировать любого критика власти. Борешься с коррупцией — работаешь на США. Требуешь перераспределить бюджетные средства в пользу образования и здравоохранения — агент Коломойского. Выступаешь за свободу творчества — враг религии. И так далее.

В сфере СМИ работают профессионалы, привыкшие к информационным кампаниям, преследующим локальные цели (выбрать кандидата, дискредитировать конкурента). Когда кампания заканчивается, то можно забыть о ней за ненадобностью. Но в данном случае виртуальная реальность трансформировалась в новую сущность. Года три назад люди еще сопротивлялись — требовалось долго разъяснять, что «пляшущие девушки» растоптали все самое святое в отечественной истории, чтобы число сторонников их «посадки» резко выросло. В последний год ситуация уже иная: стоит сказать, что Х или Y являются национал-предателями, как клеймо воспринимается как данность, без дополнительных аргументов. Актуализированы старые фантомные боли, вернулись полузабытые воспоминания о временах, когда неплохие, в общем, люди требовали расстрелять своих сограждан как бешеных собак. Агрессия, прятавшаяся внутри, вырывается наружу. И легко остановить этот процесс не удастся даже при желании — слишком серьезные эмоции удалось разбудить. Тем более что и желания пока не видно: ведь если начать останавливаться, то агрессия может быть направлена на другие объекты. Например, на коррумпированных чиновников, которые никогда не пользовались популярностью среди россиян.

Раз кампания ненависти вышла за виртуальные рамки, то вопрос был не в том, раздадутся ли выстрелы. А в том — кто и когда станет жертвой. Есть две возможные версии гибели Немцова — условно говоря, «вариант Жореса» и «вариант Попелушко». Один из лидеров французских социалистов Жорес стал жертвой убийцы-одиночки накануне Первой мировой войны — в условиях ура-патриотической пропаганды экзальтированный националист застрелил того, кого считал немецким агентом. Сотрудничавший с «Солидарностью» польский священник Ежи Попелушко был убит офицерами МВД, считавшими, что Войцех Ярузельский слишком нерешителен в борьбе с оппозицией.

В пользу «варианта Жореса» говорит дилетантизм убийцы — об этом свидетельствуют эксперты. Тем более что многие радикалы в последнее время успели повоевать в Славянске или поучаствовать в штурме донецкого аэропорта. Радикальные националисты уже совершали убийства (вспомним гибель Маркелова и Бабуровой), но их жертвами никогда еще не становились ведущие оппозиционные лидеры. В условиях яростной пропагандистской кампании они могли перейти и эту грань, рассчитывая на безнаказанность и общественные симпатии. Достаточно посмотреть на тексты, которые представители националистической субкультуры распространяют в интернете в связи с убийством Немцова, чтобы понять степень ненависти по отношению к либералам.

«Вариант Попелушко» возникает в связи с местом совершения преступления — рядом с Кремлем, что резко повышало риск для самодеятельного убийцы, который к тому же не опасался возможной «наружки». В этом случае мотивы организаторов убийства могут быть более сложными, выходящими за рамки ненависти, хотя и подразумевающие ее. Хорошо известно, что перед каждой встречей Путина с западными лидерами распространяются слухи о «сливе» и недопустимых уступках с российской стороны. Убийство Немцова может сделать такие встречи невозможными — если преступление не будет раскрыто (причем с разъяснением мотивов, которыми руководствовались убийцы — появление на скамье подсудимых одинокого киллера, рассказывающего, как ему в темном переулке передали пачку денег и фото жертвы, никого не убедит). А если диалог прекратится, то исчезнут и сдерживающие факторы, уже пару раз останавливавшие начавшееся было наступление на Мариуполь. При этом пропаганда ненависти и в этом варианте играет немалую роль — она легитимирует противозаконное насилие с помощью сформированного «мнения народного».

В любом случае, оба варианта могли возникнуть только в условиях общества, которое тяжело больно. Причем вне зависимости от принимаемых политических решений выздоровление будет долгим. Тысячи и тысячи людей, приходящих на место гибели Бориса Немцова, дают надежду на лучшее, но этого недостаточно. В конце 80-х годов общество назвало виновными в своих бедах коммунистическую номенклатуру, в конце 90-х — либеральных реформаторов, сейчас — «национал-предателей». Завтра могут найтись другие виноватые, но начинать надо все же с себя — с тем чтобы никакие пропагандистские кампании не могли заразить общество вирусом ненависти.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий