пятница, 19 сентября 2014 г.

КОГДА ЖЕНЩИНА ТОЖЕ ЧЕЛОВЕК

Чем женщины отличаются от человеков ....
Хорошо известно, что:
испанец - человек, а испанка - грипп;
американец - человек, а американка - бильярд;
индеец - человек, а индейка - птица;
кореец - человек, а корейка -еда;
болгарин -человек, а болгарка - инструмент;
финн -человек, а финка - нож;
поляк- человек, а полька - танец;
турок - человек, а турка - посуда;
голландец
Чем женщины отличаются от человеков ....
Хорошо известно, что:
испанец - человек, а испанка - грипп;
американец - человек, а американка - бильярд;
индеец - человек, а индейка - птица;
кореец - человек, а корейка -еда;
болгарин -человек, а болгарка - инструмент;
финн -человек, а финка - нож;
поляк- человек, а полька - танец;
турок - человек, а турка - посуда;
голландец - человек, а голландка - печка;
венгр - человек, а венгерка - слива;
чехи и вьетнамцы - люди, а чешки и вьетнамки - обувь;
китаец - человек, а китайка - яблоко;
молдаванин - человек, а молдаванка - район Одессы.
И только одно есть исключение:
москвичка - человек, а москвич - машина, а точнее - ржавое ведро с гайками.
A вот еврей и еврейка - оба люди!!!!-

венгр - человек, а венгерка - слива;
чехи и вьетнамцы - люди, а чешки и вьетнамки - обувь;
китаец - человек, а китайка - яблоко;
молдаванин - человек, а молдаванка - район Одессы.

И только одно есть исключение:
москвичка - человек, а москвич - машина, а точнее - ржавое ведро с гайками.
A вот еврей и еврейка - оба люди!!!!

ШАЛЯПИН И ЕВРЕИ

> Дружба
>
> В паспорте великого русского певца Федора Ивановича Шаляпина было
написано «вятский крестьянин». Он был дружен с дирижером Мордехаем
Голинкиным, уроженцем земледельческой колонии в Херсонской области. У
Голинкина обнаружили музыкальный дар и способного мальчика приняли в
синагогальный хор кантора Пинхаса Миньковского в Херсоне, у которого
он и выучился нотной грамоте. В 15 лет Голинкин уезжает учиться в
Варшавскую консерваторию, где быстро проявляет себя как лучший
ученик
по всем теоретическим предметам.
В 1896 году Голинкин окончил консерваторию. Его признали лучшим
учеником по гармонии и композиции. С Шаляпиным Голинкин познакомился
в 1912 году. Шаляпин был очень требовательным исполнителем и постоянно
>> >скандалил с дирижерами, однако от работы Мордехая Голинкина пришел в
восторг. «Замечательный дирижер, исключительный», - так отозвался
певец о Голинкине.
Их дружба продолжалась долгие годы. Шаляпину никто перечить не мог.
Но когда он порекомендовал администрации Императорского Мариинского
оперного театра взять Голинкина дирижером оркестра на постоянной
основе, то получил жесткий отказ. «Никакие рекомендации помочь не
могут, евреи в Императорских театрах работать не могут по закону», -
говорилось в ответе дирекции.
Шаляпин смертельно обиделся за друга. «Ты должен немедленно уехать за
границу, здесь тебе нечего делать», - сказал Шаляпин Голинкину.
Именно тогда Голинкин принял
\окончательное решение ехать в Эрец-Исраэль.
После революции по настоянию и рекомендации Шаляпина Голинкин
>> >становится главным дирижером Мариинского театра. Но именно тогда
Мордехай Голинкин, всю жизнь мечтавший о создании еврейского оперного
>> >театра в Эрец-Исраэль, должен был решить: Мариинский театр или
>> >Палестина.
>> >Он сам написал потом: «В этой борьбе во мне взял верх
>> >еврей-палестинец. Бог с ним, с этим блеском, еду в Палестину. Решено
>> >окончательно». Голинкин начал сбор
> средств на создание оперного театра
>> >в Палестине. Он обратился к Шаляпину с просьбой, чтобы тот дал в
>> >пользу будущего еврейского театра благотворительный концерт.
>> >Шаляпин не любил благотворительные концерты. Он говорил, что
>> >«бесплатно только птички поют». Но другу Шаляпин отказать не смог.
>> >В Петрограде появились афиши: «21-28 апреля 1918 года концерты в
>> >пользу Фонда образования театра в Палестине при благосклонном участии
>> >Ф.И. Шаляпина». Билеты стоили очень дорого. Большой зал
> Петроградского
>> >Народного дома был переполнен. 2,5 тысячи мест, но люди стояли в
>> >проходах между рядами партера. Вышел Шаляпин. Язык песни был
>> >непонятен большинству зрителей. Это была «Ха-Тиква» на иврите. По
>> >свидетельству очевидцев, песня в исполнении Шаляпина произвела на
>> >слушателей, не понимавших слов, ошеломляющее впечатление.
>> >Напомним, что «Ха-Тиква» – гимн современного Израиля. Слова были
>> >написаны Нафтали Цви Имбером. За 30 лет до создания независимого
>> >Израиля Федор
> Шаляпин пел «Ха-Тикву» на иврите в Петрограде.
>> >На том концерте Шаляпин исполнял и песни на идиш. Доход от концерта
>> >составил 90 тысяч. Деньги были переданы в Фонд создания оперного
>> >театра в Палестине.
>> >Собрать нужную для строительства оперного театра сумму Голинкину так
>> >и не удалось. Он уехал в Палестину и создал в Тель-Авиве оперную группу.
>> >28 июля 1923 года в Тель-Авиве в кинотеатре «Эден» был дан концерт
>> >Израильской оперы. Этот день стал днем рождения оперы в Палестине.
>> >Молодой
> коллектив под управлением Голинкина поставил около 20
>> >спектаклей: «Аида», «Гугеноты», «Риголетто», «Кармен» и другие.
>> >Голинкин приглашал Шаляпина стать художественным руководителем
>> >Палестинской оперы. Он готовил гастрольную поездку Шаляпина в
>> >Палестину. Однако Шаляпин заболел, и гастроли были отменены. В письме
>> >Голинкину Шаляпин писал: «Дорогой Марк Маркович! Спасибо, друг, за
>> >чудесное письмо. Мне приятно, что Палестина и все тамошние евреи
>> >помнят меня и мои порывы, которые я
> делал искренне, от всей души. К
>> >сожалению, я очень серьезно захворал – расширение сердца».
>> >Отметим и участие Шаляпина в спасении театра «Габима» от
>> >преследований завистливых недоброжелателей, которые добивались
>> >закрытия первого ивритского театра. Шаляпин обратился к Председателю
>> >Моссовета Льву Каменеву с ходатайством сохранить театр. Он привел
>> >основателя Габимы Нахума Цемаха к Каменеву на прием. На спектакль
>> >«Диббук» в «Габиме» Шаляпин пришел вместе с К. С. Станиславским. На
> этом же спектакле
>> >«Габимы» присутствовал и Лев Каменев. Спектакль поразил гостей.
>> >Шаляпин тогда написал: «Прекрасному театру «Габима». Бросайте,
>> >бросайте в священный огонь вашего алтаря сердца, честные актеры!
>> >Знайте, что светом пламени вы озаряете мысль и открываете путь
>> >слепцам».
>> >В январе 1926 года театр «Габима» выехал в Ригу на заграничные
>> >гастроли по разрешению советских властей. Любопытно, что это
>> >произошло после 300-го спектакля «Диббук», который был представлен в
> Москве 30
>> >января.
>> >Умер Мордехай Голинкин в 1963 году в Израиле. Федор Шаляпин скончался
>> >в Париже в 1938
>> году.

ПАЛАЧИ ЖДУТ СВОЕГО ЧАСА

 Это реакция на очередную статью Проханова. Сама статья полна обычных восклицаний прописного холуя. Реакция полна страсти погромщика и убийцы. Сколько их, таких, в нынешней России? Боюсь, что миллионы. В любом случае, они говорят в полный голос и ничего не боятся, убежденные, что, если их время еще не пришло, то скоро придет.
 

Совесть? О какой совести можно говорить в условиях еврейской "правды", когда до неприличия прозрачна еврейская логика по отношению к русским...
Еврейская "правда" сделалась настоящею помойной ямой: она толкует, скуля сейчас, о крови, грязи, разбоях, палачах, муках, изувечениях, чахотках, уродах; и она также ныне прославляет, созданные евреями: русскую нищету со всею её отвратительностью, разврат со всею его еврейскою "прелестью", преступление против русских со всею его еврейскою мерзостью, со всею наготою еврейского паскудства, соблазн и ужас со всеми еврейскими подробностями. Она с удовольствием разрывает могилы русских героев, как алчная гиена, и забавляется, швыряя в русских вырытыми костями; она ведёт бедных русских в мрачные гробницы и,шутя, запирает их в гроб; ведёт русских патриотов в смрадные тюрьмы и, также шутя, сажает их на грязной соломе, подле извергов, разбойников и зажигателей, с коими поёт она неистовые еврейские песни; ведёт патриотов на лобные места, подставляет под эшафоты; ведёт молодёжь в дома распутства и бесчестия и, для потехи, бросает им в лицо все откопанные там нечистоты. Она придумывает для русских новые страдания и хохочет над их страданиями. Она мучит русских всем, чем только мучить возможно - предметом, тоном повествования, слогом - этим-то слогом еврейского изобретения, свирепым, ядовитым, изломанным в зигзаг, набитым шипами, удушливым, утомительным до крайности...
И эта еврейская "правда", все её "достоинства", долго дозволяет евреям, с удовольствием и отрадой, мучить, самым несносным образом, еврейским порядком русских людей, и ещё под видом собственного их наслаждения!...
Ведь это хуже, чем в аду!...
P.S. До неприличия прозрачна еврейская логика по отношению к русским: сегодня мы с вами объединимся, а завтра съедим, и будет вам конец.

ТРАГЕДИЯ РОССИИ

Мы на Волге. Скоростной катер называется триатлон. Капитан рассказывает, что в детстве они с братом на весельной лодке не могли пересечь реку. Суда шли сплошным потоком в две стороны. Теперь, говорит он, можно неделю пролежать на надувном матрасе - тебя даже волной от борта не шевельнет. На востоке и западе города стоят мертвыми памятниками былого элеваторы. Ни одна труба, а их множество, не дымит. Город живет куплей - продажей. Город не работает. Вот настоящая трагедия России сегодня. Растет поколнние бездельников, живущих на халяву нефте-долларов. Редкие мастера чудом что-то еще делают в окрестных деревнях. Случайны ухоженные поля и скотина на выгонах. Что ждет страну торговцев, а не труженников-мастеров?
 Еда в кафе-ресторанах отвратительна. Порции носят откровенно воровской характер. Куда подевалась хваленная широта и щедрость русского характера?
 Театр еще жив, есть в городе неплохие художники, энтузиасты - краеведы, но все они, хором, твердят, что этот город на Волге умирает, детей мало, а молодежь убегает в столицу. Все, казалось, правильно. СССР производил товары, не способную выдержать конкуренцию, но в стране были ПРОИЗВОДИТЕЛИ  этих товаров. Были люди, занятые самым важным на Земле делом - работой. Как проживет страны без таких людей? Что ее ждет? Открытый рынок, капитализм, похоже, не способны спасти Россию от тяжких проблем, от лихорадочных, опасных попыток обрести прежний статус великой державы. 
 Прекрасна набережная, листопад, каждое утро шумит метлой женщина средних лет - Валентина.
 Она говорит, что шесть лет назад закрылся один из последних заводов горрода. Вот она и вынуждена была идти в дворники.
 Я говорю, что дело это здоровое: на свежем воздухе зарядка.
 - Гори он огнем - этот воздух, - хмурится Валентина. - Я же мастер, я инженер - химик, а теперь кто?
 Нет смысла в названии города. Думаю, что соседний живет, нет выживает, сегодня точно также. Трагедия России, но главная опасность в том, что трагедия скрытая: магазины все еще полны, рынки обильны, люди неплохо одеты, в  старом здании театра клуб со стриптизом и биллиардом... Трагедия под маской и от этого она кажется еще более чудовищной.

ТРИ ПРОБЛЕМЫ РОССИИ


Три проблемы, которые ждут Россию после войны на Украине

Три проблемы, которые ждут Россию после войны на Украине

Перемирие в Донбассе не может решить проблем, лежащих в основе украинского конфликта. Для этого потребуется значительно больше времени — возможно, десятилетия, жизни целых поколений. В разрешении конфликта главную роль сыграет не военная победа, а медленная работа исторических жерновов, меняющих мир вокруг зоны столкновений таким образом, что проблемы, казавшиеся непреодолимыми, теряют свой масштаб. И это выводит на первый план для России — про Украину надо думать отдельно, и думать самим украинцам — несколько задач. Они будут формировать повестку дня любого будущего правительства страны, хотя правильнее всего, если их начнет решать уже нынешнее руководство.


Первая группа проблем касается отношений с внешним миром: с международными организациями, с Европой, Соединенными Штатами, да и с Китаем, связи с которым были переформатированы в разгар кризиса. За последние полгода Россия не просто подпала под экономические санкции, но лишила себя большой части дипломатических завоеваний предыдущих двух десятилетий и пробудила новую волну недоверия со стороны соседей. При всем очевидном нежелании европейцев рвать связи с Россией перспективы углубленной интеграции нашей страны в Европу надолго отодвинуты. Следует ожидать и укрепления европейских структур безопасности, открыто направленных на сдерживание России; решение о создании «сил быстрого реагирования» и статус «особого партнера», предложенный Грузии на недавнем саммите НАТО в Уэльсе, — лишь первые шаги, обозначившие путь, по которому будет двигаться альянс.


И на первом этапе главная задача на этом направлении — спасение того, что осталось от российских международных связей и удержание хотя бы уровня взаимодействия, оставшегося к нынешнему моменту. Осталось не так уж мало, но потери велики.


В дальнейшем — не раньше, чем сменится руководство и в России, и в ведущих западных странах — придется искать пути интеграции нашей страны в новые структуры безопасности, сформированные к западу от ее границ. Ситуация в этом смысле небезнадежная: нельзя исключить и такого варианта, при котором уроки кризиса 2014 года подтолкнут мировое сообщество (прежде всего Европу) к более тесному включению России в эти структуры. Этот путь, кстати, пытался нащупать и Владимир Путин в начале своего президентства, рассуждая о вступлении страны в НАТО.


Вторая группа вопросов касается отношений с Украиной. Здесь есть и экономическая составляющая, и политические контакты, и взаимное недоверие, и взаимная ненависть. К чему бы ни привело перемирие в Донбассе, Украина останется с территориальными потерями, и ожидать от украинцев движения навстречу в таких условиях вряд ли стоит. Здесь ближайшая цель тоже могла бы состоять в сохранении хотя бы нынешнего уровня взаимодействия. Даже это будет сложной задачей, поскольку в пораженных конфликтом районах уже сформировались противоположные версии событий, свои герои и жертвы. Эти рассказы о событиях будут развиваться в двух странах и на территории юго-востока Украины и дальше, поддерживая и, вероятно, наращивая враждебность. Крым надолго испортил отношения России с мировым сообществом, но прежде всего — с Украиной, и непризнание его аннексии станет одной из долговременных проблем в двусторонних отношениях. Однако трудно представить и такое российское правительство, которое могло бы «вернуть все назад». Из этой ухи аквариум не восстановить, и международное урегулирование крымской проблемы займет, очевидно, десятилетия. В отдаленном политическом будущем возможно обсуждение особого статуса Крыма, включающего какую-то специальную роль Украины на полуострове, но лишь в культурной и экономической сфере.


Наконец, третий круг вопросов — отношения внутри российского общества и отношения между государством и обществом. Эти проблемы — и самые сложные, и самые неотложные. Значительная часть российского населения поверила не только в фашистов, пришедших к власти в соседней стране, но и в наличие вредоносной «пятой колонны» в самой России. Поиск врагов и стремление к единомыслию возрождают архаические модели в политике и культуре, угрожают будущему страны.


Конечно, с ослаблением пропагандистского напора доля верящих в крайности телерассказов резко упадет. Однако после нескольких месяцев боевых действий на востоке Украины в России появились несколько значимых групп людей, чья судьба сформирована пропагандистскими мифами. Это добровольцы и «отпускники», воевавшие в Донбассе. Это друзья и родственники погибших и искалеченных в этой необъявленной войне. Это беженцы и их родственники. Образ противостояния злу, созданный пропагандой середины 2014 года, формирует картину мира, в которой их жертвы и благородные порывы приобретают смысл. Критика пропаганды ставит эти жертвы под сомнение. Противоречащие друг другу картины исторической и политической жизни сосуществуют в любом обществе. Но вопрос о памяти павших так высоко поднимает ставки в борьбе за интерпретации, что уже сейчас ясно: сделаны серьезные шаги в направлении гражданского конфликта.


История последнего десятилетия показывает, что «гайки», затянутые под предлогом кризисной ситуации, не ослабляются государством по собственной инициативе. Однако сегодняшняя конструкция отношений государства и общества подвела нас к грани прихода «Новороссии» на российскую землю: как фигурально, в форме непримиримого общественного противостояния, так и буквально, в результате миграции полевых командиров и «ополченцев». Избежать обострения этого противостояния не получится без корректировок курса — волей если не нынешней, то следующей власти. Рано или поздно правительству страны придется восстанавливать условия для гражданского диалога и вернуться к роли арбитра (которую оно пыталось выполнять в прошлом десятилетии), не противопоставляющего с помощью пропаганды одну часть общества другой.


Следующему руководству России придется расхлебывать кашу, заваренную нынешним, доставать скелеты из шкафов и получать за это порцию народной нелюбви за «очернительство нашей истории». И это единственный путь восстановления доверия к государству — не только в международной политике, но и, что самое важное, со стороны граждан.

НЕНОРМАТИВНОЕ ОТ Д, БЫКОВА


>
>
> Ненормативное -
> Дмитрий БЫКОВ.
>
> Перед Россией встал
> вопрос -
> Eго давно в расчет не брали:
> Губенко в Мосгордуму внес
> Закон о нецензурной брани.
> Вот аргумент его простой,
> Филологического толка:
> Писал же некогда Толстой
> И <<Жопа!>>, и <<Просрали
> волка!>>*...
> Иного эти споры злят:
> Он в них не чует аромата.
> В столице есть на первый взгляд
> Проблемы много круче мата,
> Однако, тридцать восемь лет
> Прожив, не будь я Быков Дима,
> Скажу: важней проблемы нет.
> Все прочее неразрешимо.
> Стране давно
> пора понять,
> Как женщине при пьющем муже:
> Здесь ничего нельзя менять.
> Уже меняли, вышло хуже.
> Больного незачем лечить -
> Ему полезней отлежаться.
> Чтоб нашу участь облегчить,
> Мы можем только выражаться.
>
> Давайте обозначим грань -
> Здесь край работы непочатый! -
> Что отделяет просто брань
> От брани грубо-непечатной.
> С утра гадают и шумят
> В правительстве Москвы
> престольной:
> Как разделить российский мат
> На непристойный и пристойный?
> Законы левою ногой
> Писать нельзя. Терпи, бумага:
> Бывает, скажем,
> мат благой.
> Но если так, то в чем же благо?
> Чтоб думцам не сойти с ума
> От столь изысканных материй,
> Листая словарей тома,
> Я предлагаю им критерий.
>
> Тонка яз'ыковая ткань.
> Язык есть зеркало морали.
> << Просрали>>, в сущности, не
> брань.
> А в чем вопрос? Мы все просрали...
> Как птица гордая со скал,
> Народ наш в крайности бросался.
> Сам Ходорковский написал:
> << Просрали все>>. И
> подписался.
> Еще во времена отцов
> Тут от всего лечила клизма:
> Ведь все просрать, в конце
> концов,
> Есть очищенье
> организма!
> Просрали гордые мечты
> О том, чтоб встать на путь
> Европы...
> Теперь мы девственно чисты -
> От головы до самой...
> Да, жопа! Термин непростой.
> Ее, по широте натуры,
> Подчас упоминал Толстой,
> А нынче -- экс-министр культуры...
> Готов долдонить до зари
> В журнале и по интернету:
> Верните жопу в словари!
> Ведь жопа есть, а слова нету!
> Она ромашки нам родней,
> Родней петрушки и укропа,
> Она же -- символ наших дней.
> Куда ни кинь, повсюду жопа!
> Везде она, куда ни глянь.
> Газеты свежие листая,
> Могу сказать: она не
> брань,
> А констатация простая.
> А я бы разрешил и мат:
> Пускай орут пенсионеры -
> Язык обычный скудноват
> Для описанья новой эры.
> Вот, например, для ЖКХ,
> Что всюду расставляет сети, -
> Есть много слов на букву
> <<х>>,
> Их нынче знают даже дети.
> В упрек инфляции-Яге,
> Что бьет Отечество по нервам,
> Есть много слов на букву
> <<г>>
> (Греф ни при чем -- расслабьтесь,
> Герман).
> Улыбку вызвать на лице
> Легко одним нехитрым словом,
> Все охватить собой готовым.
> Оно кончается на
> <<ц>>.Виват,
> Мосдума, наша мать!
> Ликуют вуз, семья и школа.
> А нецензурною считать
> Давайте ругань про Лужкова.
> Я б запретил фамилий сто,
> Чтоб их не поминали сдуру...
> А нецензурно только то,
> Что не проходит сквозь цензуру.
> Губенко! Твой проект хорош.
> Пример тебя -- другим наука.
> О жопе можно сколько хошь.
> О тех, кто вверг в нее, -- ни
> звука.

ПРОЕКТ НОВОРОССИЯ ЗАКРЫТ

image
 
Preview by Yahoo
Марк Солонин

1. Утром 7 сентября, с опозданием на полтора дня, текст подписанного в Минске Протокола был опубликован. Причем, что примечательно, опубликовала его не Россия, которую на переговорах представлял Чрезвычайный и полномочных посол, и даже не Украина, которую представлял специально уполномоченный пенсионер, а "третья сила" - ОБСЕ. Впрочем, даже беглый анализ текста дает понять - почему в официальных Российских СМИ текста не было, зато был поток сообщений в присно-памятном стиле "Западные СМИ оценивают переговоры в Минске как блестящую победу Путина". Разумеется, "блестящую", и успеть прокукарекать это надо было ДО ПУБЛИКАЦИИ подлинного текста.

2. В соответствии с подписанным соглашением статус Лугандонии будет в ближайшем будущем определен специальным Законом Украины "О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей" (Закон об особом статусе)". Подобная формулировка означает формально-юридическую ликвидацию само-провозглашенных "ЛНР" и "ДНР". Ибо как ни натягивай сову на глобус, но ВРЕМЕННЫЙ порядок МЕСТНОГО самоуправления в отдельных РАЙОНАХ двух областей Украины, причем порядок, определяемый Законом Украины - это не государственный суверенитет. И даже не конфедерация с "блокирующим пакетом" полномочий отдельных её субъектов. Не говоря уже о том, что Закон Украины о "временном порядке чего-то" может быть, спустя некоторое время, изменен, отменен, заменен; и всё это будет делаться в Киеве, в Верховной Раде Украины.

3. Разумеется, в сегодняшней ситуации формально-юридические дефиниции мало чего стоят. С учетом этого в Протоколе есть п.п. 4 и 10 : "Обеспечить постоянно действующий мониторинг на украинско-российской государственной границе и верификацию со стороны ОБСЕ с созданием зоны безопасности в приграничных районах; Вывести незаконные вооруженные формирования, военную технику, а также боевиков и наемников с территории Украины". Прямое и точное выполнение этих пунктов означает фактическую смерть "ЛНР" и "ДНР", и это уже серьезно. Вряд ли надо особо доказывать, что без прямой вооруженной поддержки со стороны России упомянутые выше две террористические организации (таковыми их признал украинский суд) будут неминуемо и достаточно быстро ликвидированы.

4. Как всё это понимать, и почему Путин руками Зурабова ТАКОЕ подписал?
Я думаю, что понимать это надо просто: караул устал. "Коллективный (подчеркиваем это слово тремя жирными чертами) путин" решил закрыть проект "новороссия". Закрыть всерьез и надолго. Практика, живая и убедительная практика показала и доказала, что у России нет внешнеполитического ресурса для открытого широкомасштабного вторжения в Украину, т.е. нет сил противостоять неизбежному в этом случае давлению Запада. Что же касается надежд на "всенародное восстание русскоязычного населения юго-востока Украины", то с этой химерой пришлось распрощаться еще 3-4 месяца назад.

5. Что в итоге - ЕСЛИ этот протокол будет выполняться. Изначально проект "новороссия" предполагал создание зависимого от Москвы государства на территории Харьковской, Луганской, Донецкой, Днепропетровской, Запорожской, Херсонской, Николаевской и Одесской областей Украины. Это 230 тыс. кв. км (больше, чем территория Эстонии, Латвии и Литвы, или, например, Австрии, Чехии и Словакии вместе взятых), выход к Черному морю с крупнейшими портами, мощная индустриальная база, высокие технологии, значительные запасы природного сырья. Или, другими словами, превращение Украины в отрезанную от моря, отсталую аграрную страну. Этот проект накрылся медным тазом.

Последние месяцы явно просматривался вариант "мини-новороссия", т.е. куски Луганской, Донецкой, Запорожской и Херсонской областей, связанные в коридор протяженностью 350 км от границы с Россией до крымского перешейка. И это проект накрылся медным тазом. Из 350 км удалось пройти не более 20-30, до восточных пригородов Мариуполя.

Предполагаемая территория "отдельных районов Донецкой и Луганской областей с особым статусом" представляет собой кусок размерами (очень ориентировочно) 160 на 75 км, что составляет порядка 5 процентов от мифической "новороссии" (или 2% от всей территории Украины). С другой стороны, это целых три (по площади) Приднестровья с многомиллионным населением гигантской агломерации Луганск, Горловка, Донецк. Чем и как кормить эти миллионы, кто и зачем будет восстанавливать разрушенные города - вот, по сути дела, единственный вопрос, который остается открытым.

А на вопрос "за что погибли тысячи украинских патриотов?" уже есть исчерпывающий ответ: ради того, чтобы ВСЯ Украина не была превращена в "районы с особым статусом".

ОБМЕН КОМПЛИМЕНТАМИ

ОБМЕН КОМПЛИМЕНТАМИ
Владимир (Зеев) Жаботинский
 
Разговор
     Это был именно разговор, беседа, causerie: я в ней не участвовал, а сидел сбоку и слушал, и потому не отвечаю ни за доводы, ни за выводы. Тему беседовавшим лицам дала нашумевшая статья А.Столыпина о «низшей расе». Собеседников двое: один русский, другой еврей: оба мирно сидят за чаем и ласково беседуют о том, чья раса ниже.  
     - По-моему. - сказал еврей, - вообще нет высших и низших рас. У каждой есть свои особенности. своя физиономия, свой комплекс способностей, но я  уверен, что если бы можно было найти абсолютную мерку и точно расценить прирожденные качества каждой расы, то в общем оказалось бы, что все они приблизительно равноценны.  
     - Как так? Чукчи и эллины равноценны?  
     - Я думаю. Поселите чукчей в условиях древней Эллады - и они, вероятно, дали бы миру свои ценности.
Не те самые, какие дали миру греки, потому что у каждого народа свое, но все же ценности и, быть может, равноценные с эллинскими. Доказать это, конечно, не в нашей власти: я вам только высказываю свое убеждение, но зато уж это - глубокое убеждение. Я не верю в то, будто есть высшие и низшие расы. Все одинаково по-своему хороши.  
     - Странно слышать это именно из уст еврея. Вы, которые исторически смотрели на себя, как на племя избранное... 
 
     - Да, да, знаю этот довод.
Я вам и больше скажу:  после разрушения второго храма Титом еврейские мудрецы больше всего убивались именно о том, что Бог предал их в руки «умма шефела». «Умма шефела» значит буквально низшее племя. Понимаете, в их глазах римляне, блестящие римляне эпохи принципата, уже впитавшие в себя, кроме собственной культуры, изысканную ценность эллинизма, - были все-таки низшей расой. Но это доказывает только одно:  
что те мудрецы были ослеплены. И точно так же все новые теории о низших расах - продукт ослепления. 
 
     - Нет, я с этим не согласен. Конечно, А. Столыпин пересолил; это объясняется  его личным горем, которое именно ослепляет; надо это понять и простить. Но все же и в другую сторону пересаливать нет надобности. Что все расы равноценны, это парадокс.
Я мог бы сослаться на негров, которые живут в Америке рядом с бeлыми и все-таки не равны белым, на турок, которые устроили Стамбул на том самом  месте, где арийцы создали Византию, и т. д. Но я считаю ваше общее положение, будто все расы равноценны, настолько парадоксальным, что даже не стану его опровергать. Вы не найдете пяти человек даже среди ваших единоверцев - вернее, особенно среди ваших единоверцев, - которые согласились бы с этим мнением. Оставим поэтому общий вопрос в стороне. Речь у нас шла о еврейской расе. Повторяю, Столыпин пересолил. Я не скажу, чтобы и с Чемберленом был вполне согласен, хотя это очень образованный и очень вдумчивый мыслитель. Я также не во всем согласен с вашим собственным Вейнингером, хотя и он приводит много поражающих, глубоких аргументов в подтверждение того, что еврейская раса, так сказать, неполноценна. Затем я читал кое-что и с вашей стороны - Гертца. который вообще отрицает расу, и нового писателя Цольшана. который считает еврейскую расу превосходной. Главное же, чем я интересуюсь, это жизнь, и вот вам общее впечатление, которое у меня осталось по этому вопросу из книг и из наблюдения жизни. Вы, несомненно, раса с какими-то крупными органическими духовными недочетами. (Вы понимаете, я не говорю об исключениях - есть очень почтенные евреи, я сам знаю идеальных людей из вашей среды; впрочем, и эти исключения можно объяснить случайным смешением крови: но тут не о них идет речь, вы понимаете).  
     - Понимаю, понимаю, не стесняйтесь, мы привыкли.  
     - И вот мое общее впечатление: вы раса безусловно неполноценная. Полноценной я называю расу творческую и гармонично-разностороннюю. Вы - ни то, ни другое. У вас нет и никогда не было собственного творчества.
Доказано, что ваше единобожие и ваша суббота заимствованы: вы по отношению к этим идеям сыграли только роль популяризаторов, если позволите - даже коммивояжеров; к этой роли еврейская раса, действительно, весьма приспособлена. Зато еврейская душа неспособна ко многим восприятиям, ваша гамма ощущений крайне мала и не имеет хроматических оттенков: этим объясняется то, что у вас в лучшие времена вашей независимости не было никогда пластических искусств. Для постройки храма Соломону пришлось вызвать зодчего из-за границы. В вашей Библии - даже в «Песни песней» - нет, говорят, ни одного слова, означающего цвет, окраску. Только про Давида сказано, что он был рыжий, да Суламифь себя называет смуглой; но краски природы, неба, моря, листвы - все это игнорируется, точно не существует, не нужно, не интересно для сухого, расчетливого, монотонного еврейского духа. Сравните с этим Гомера, его rhododactylos Eos - зарю с розовыми пальчиками!..  
     - Позвольте, при чем тут раса? Из той же расы произошли потом Израэльс, Левитан... Да чуть ли не вся «русская» скульптура, простите, тоже произошла из этой расы - Антокольский,Гинцбург, Аронсон... Просто в древности не могло развиваться у евреев художество потому, что религия запрещала изображать то, что «на небе вверху и что на земле внизу»...  
     - Нет-с, это не довод. Религиозные верования не объясняют национального характера, они сами должны иметь свое объяснение в особенностях национального характера.
Народ с художествен­ными задатками никогда не принял бы антихудожественной религии. Но вы меня не прерывайте. Я иду дальше: и библейская этика ваша, которой вы так гордитесь, какая-то сухая, расчетливая, - не рыцарская, чтобы не сказать - просто неблагородная. Каждый параграф имеет ясную практическую санкцию, обязательство Господа Бога уплатить наличными: дать землю, текущую млеком и медом, продлить дни твои на земле... Библия не знает высших стимулов морали - ни идеи совершенства, ни приближения к божеству, ни загробной жизни. Вдумайтесь только в этот факт: народ, в священных книгах которого нет ни слова о том, что будет с человеком после смерти! Сравните это с арийцами, у которых вся религия-то началась с культа «отцов»! Ведь это разительное доказательство полного отсутствия интереса ко всему, что не имеет непосредствен­ной практической цели. За пределами практических надобностей общежития у вас не только воля, но даже мысль не работала. Просто не интересовались. Неужели все это не дает права отрицать многогранность еврейской души? Неужели она равноценна с душой арийца, всестороннего, рыцарственного, мечтательного, гармонического? Поймите, я не хочу обидеть...  
     - Понимаю, понимаю. Пожалуйста. 
 
     - Да я кончил. Хотел только прибавить, что и в жизни не могу не видеть подтверждений этого взгляда. Распространяться на эту тему не хочу, но все-таки согласитесь, что если все, всюду, всегда ненавидят и презирают одну и ту же расу, то ведь нельзя это так просто объяснить одним тем, что все люди, мол, мерзавцы. Меняются предлоги вражды, меняется содержание обвинений, предъявляемых к евреям, но вражда и презрение вечны. Неужели вам самим в голову никогда не приходит, что, верно, есть в вас что-то такое неприемлемое, нестерпимое, раз всегда и повсюду вы наталкиваетесь на одно и то же отношение? Возьмите только список выдающихся людей, которые терпеть не могли евреев: кого вы там только не найдете!
Цицерон, Ювенал и Тацит, Джордано Бруно и Лютер; Шекспир, Вагнер, Дюринг, Гартман, в сущности и Ренан; Пушкин, Гоголь, Шевченко, Достоевский, Тургенев... Это даже не десятая доля полного списка. Наконец, вот что я вам скажу. Вы, евреи, вообще мало встречаетесь с русскими, даже с юдофильствующими; а я среди них живу и знаю, как они к вам относятся, когда вас нет поблизости. Вы, господа, сами не знаете, сколько у вас врагов даже среди ваших друзей. Может быть, это не «вражда» в настоящем смысле, даже не презрение: это именно какое-то непреоборимое ощущение низшего существа, низшей расы. Это ощущение есть у всех, и если какой-нибудь Милюков или даже Плеханов станет меня уверять, будто оно ему не знакомо, я ему не поверю. А когда одно и то же чувство разделяют все, тогда то чувство - правда.  
     - Вы кончили? 
 
     - Кончил. Жду ваших возражений. 
 
     - Я не буду возражать. 
 
     - Вот как? 
 
     - Не буду. Разве укажу вам на две-три мелочи. которые мне больше запомнились. Например, о загробной жизни. В Библии о ней, действительно, не говорится; тем не менее совершенно ясно, что верования о загробной жизни у древних евреев были.
Саул в Эн-Доре вызывает тень пророка Самуила: Самуил «подымается» и спрашивает: «зачем ты меня потревожил?» Для всякого, кто привык разбираться в истории культуры, ясно, что такая легенда, такие выражения, вообще самая идея вызывания мертвецов может зародиться только там, где есть вера, что мертвец и за гробом продолжает жить. А другие выражения Библии, вроде того, что «Авраам присоединился к народу своему», иными словами - умер? Или та тщательность, с которой Авраам выбирает место, где похоронить Сарру? Всякий социолог скажет вам, что это явные черты народа, веровавшего в загробную жизнь. Прямого изложения этих верований в Библии не сохранилось, но не забудьте, что почти вся древнейшая литература евреев погибла, и Библия - только осколки ее. В книге Эсфири ни разу не упоминается имя Божие. Если бы уцелела только она, вы бы стали уверять, что евреи не знали идеи Бога... Или вот, тоже о красках и вообще о художестве. Во-первых, кроме русого Давида и смуглой Суламифи, в Библии есть еще и «зеленеющие» деревья, и «красная» чечевичная похлебка, и «синяя» пряжа. Во-вторых, картины природы в «Песне песней», именно по богатству зрительных впечатлений, куда полнее Гомера и его розоперстой зари. В-третьих - почему вы напираете на отсутствие пластических искусств, а забываете о высоком развитии музыки у древних евреев? Книги Паралипоменон полны музыки даже чересчур - на каждом шагу музыка и пение. Это еще спорно, какое искусство глубже, какое искусство более артистично - пластическое или тоническое. А что касается до иностранных зодчих, то ведь и вам в России долгое время все лучшие храмы строили заморские архитекторы, однако вы себе не отказываете в художественной душе... Но это все мелочи. По существу я с вами спорить не буду.  
     - Значит, согласны? 
 
     - Нет, это просто значит, что о вкусах не спорят. Из ваших слов ясно только одно: что мы вам не нравимся. Это дело эстетики. Объективного критерия тут быть не может. Вы считаете, что ждать награды в загробной жизни есть этика высшего качества, чем ждать награды в жизни земной, а я считаю, что наоборот. Вы считаете, будто учение о приближении к божеству выше учения о том, что надо время от времени прощать долговые обязательства, и во время жатвы оставлять край поля неубранным - для бедняков; а и полагаю, что в этих простых правилах куда больше правды, и не земной, а божественной правды, правды, приближающей к божеству. Вы считаете, что заимствовать элементы культуры у Вавилона значит быть коммивояжерами; а я считаю, что всякое творчество в мире опирается на заимствованные элементы, и что народ, который сумел, на самой заре своей жизни, собрать эти осколки золота и создать из них такой вечный храм, - что этот народ есть народ творчества par exellence среди всех народов земли. Словом, дело вкуса. Я ведь не отрицатель рас, я не спорю против того, что есть арийское начало и есть еврейское и что они различны по содержанию. Я только считаю нелепостью всякую попытку расценить оба эти начала, установить, какое из них «высшее» и какое «низшее». Думаю, что перед лицом объективности оба равноценны и равно необходимы человечеству. А всякая оценка может исходить только из предвзятой нелюбви. Хотите, я вам покажу опыт? 
 
     - Какой? 
 
     - Я попробую проанализировать несколько моментов из русской истории.
Буду при этом действовать так же, как вы: возьму в руки такую мерку, какая мне нравится, и буду ее прилагать к событиям, изложенным у Иловайского. Посмотрим, что получится. Хотите?  
     - Пожалуйста. Комплименты за комплименты. 
 
     - Именно. Начнем с мерки. По-вашему, мерка высшей расы - это творчество и многогранность. Я мог бы поспорить и на ту тему, доказало ли русское племя в чем-нибудь свою творческую многогранность - дало ли оно миру хоть одно великое новое слово в области науки, религии, философии, законодательства, техники, художества... Но оставим это. Дело в том, что я выдвигаю другой критерий высшей расы: самосознание.
В существе высшей породы, будь это ученый среди дикарей или аристократ среди плебеев, всегда живет неискоренимое, неподвластное его собственной воле сознание своей ценности. Внешне оно выражается в том, что мы называем разными именами - чаще всего гордостью. Это есть та черта, благодаря которой король Лир и в рубище остается королем: он сознает себя королем, он не может отделаться от этого сознания. Это ощущение своей аристократичности есть первый и главный признак  аристократичности.   Конечно,  иногда parvenu выдает себя за аристократа: с другой стороны, и у бушменов есть поверье, что остальные люди хуже их. Но достаточно выскочке встретиться лицом к лицу с настоящим барином, и трещина в его сознании сразу вскроется: он смутится, он собьется с тона - и он ощутит свою инфериорность. То же самое происходит с бушменом при столкновениях с белым человеком: в конце концов, белый ему все-таки импонирует. У обоих есть сознание своего превосходства, но у белого оно уцелеет, а у бушмена расшатается и атрофируется, и белый получит над ним не только кулачную, но и моральную власть. Поэтому признаком высшей расы можно считать только такое сознание превосходства, которое оказалось способным выдержать в течение долгого времени сильные конфликты и не пошатнулось.  
     - А, я понимаю вашу мысль. Так как, мол, евреи три тысячи лет верят в свое превосходство, то они... 
 
     - Нет. Речь у нас не о евреях, а о вас, русских. Я только разъяснял, что понимаю под словом «самосознание» и почему считаю наличность такого самосознания главным признаком высшей расы (если  конечно, допустить, что есть высшая и низшая расы).
Высшая раса должна обладать прежде всего самосознанием: ей присуща непоборимая гордость, выражающаяся, конечно, не в спеси, но в стойкой выдержке, в уважении к ценностям своего духа. Самая мысль о том, чтобы подчинить себя и свою душу чужому началу, должна быть органически неприемлема для такой расы. Теперь возьмем Иловайского и начнем мерить этой меркой вашу русскую историю.  
     - Посмотрим. 
 
     - На заре этой истории мы встречаемся с призванием варягов. Факт замечательный. Вы скажете мне, что это басня, а не факт. Я знаю. Конечно, на самом-то деле оно произошло не так: вероятно, варяжские викинги просто-напросто захватили когда-то власть силой, и потом смутное воспоминание об этом событии превратилось в легенду. Но ведь легенда есть плод народного творчества, и в ней сказывается народная душа. Поэтому, если за «призвание варягов» русский народ не ответствен, то за легенду о призвании варягов он отвечает.
Та идея, которая лежит в основе этой легенды, была, очевидно, вполне приемлема, совершенно естественна для русского  народного самосознания, иначе легенда не сохранила бы этой идеи. А в чем эта идея? Что собрались вожди русской земли и решили поставить над собой вождя из-за границы. Не кто-нибудь, не простое мужичье, а воеводы собрались, и не нашлось у них достаточно самолюбия, чтобы додуматься до другого выхода из положения. Очевидно, народу, который создал эту легенду, который так объяснял себе факт воцарения чужеземцев, это казалось естественным; очевидно, его не шокировала мысль о том, что предки его сами управлять не могли и что единственным средством завести порядок было выписать начальника из-за границы. Чтобы понять всю соль этой басни, сравните ее с еврейской легендой о том, что произошло на заре еврейской истории. На заре еврейской истории Израиль уходит из-под власти чужеземного царя и пускается через пустыню - завоевывает себе обетованную отчизну. Вам не кажется, что в этих двух легендах - две народные психологии?  
     - Нет, не кажется. Впрочем, я ведь не спорю, я слушаю.  
     - Перелистываем Иловайского дальше.
Останавливаю ваше внимание на странице, где рассказывается, как весь народ при Владимире принимал новую веру. Стоят по горло в воде и принимают новую веру. В это же самое время они кричат Перуну, которого по княжьему приказу сбросили в воду: «выдыбай, боже!» То есть Перун для них еще бог, который может выплыть. Я понимаю, народ меняет веру, когда старая расшатана. Но когда старая вера еще целехонька, когда она из глубины души народной кричит «выдыбай, боже!» - в это самое время лезть всем скопом в воду и принимать новую веру - это ясно говорит об одном: не было самосознания, не было гордого уважения к своему внутреннему достоянию, не было ощущения, что мне нельзя ничего навязать такого, чему нет корней в моей совести. Если есть расы высшие и низшие, то так не действует высшая.  
     - Одно замечание: у Иловайского приведена поговорка, объясняющая, почему пришлось лезть в воду. «Добрыня крестил мечом, а Путята огнем». 
 
     - Не сомневаюсь. Позвольте вам только напомнить для сравнения, что нас, евреев, крестили и огнем, и мечом; это у нас не поговорка, и вся наша история за 2000 лет этим полна - и, однако, ни Путята, ни Добрыня ничего с нами не поделали. Очевидно, мы такой народ, с которым нельзя разговаривать с палкой в руках... Но я отвлекаюсь: вернемся к Иловайскому. Перед нами татарское иго. Это одно из самых странных политических явлений на свете. Оно почти беспримерно. Когда римляне завоевывали страну, они ставили там гарнизон, выводили туда римские или латинские колонии: это была оккупация, в той или иной форме. Тут было совершенно другое. После страшного разгрома татары отхлынули к себе в орду; они, собственно, эвакуировали Русь, и не фактическим постоем, а одним только угрожающим видом своим, издали, держали ее в повиновении. Вам не кажется, что для этого нужен был ей какой-то особенный... талант повиновения? Конечно, разгром был ужасный, память об этом уроке изгладиться не могла: но, все-таки, есть характеры строптивые, жестоковыйные, которые быстро забывают самый кровавый урок и дерутся, пока не обрубят им рук, - и есть другие характеры, помягче. Сравните опять-таки, ради параллели, отношение евреев к чужеземному владычеству над Палестиной.
Пока хоть горсть иудеев оставалась на святой земле, страна не покорилась. Не с ордою кочевников, а с великим Римом воевали Бар-Гиора и Бар-Кохба! Татары оставили  удельной Руси полную автономию, и она смирялась и платила дань. Римлянам пришлось провести плуг по Иерусалиму, сравнять с землей цветущие города Галилеи, истребить и разогнать еврейское население чуть ли не до последнего человека, и только тогда Иудея подчинилась. Кровавая баня Тита была тоже страшным «уроком», но через 70 лет Бар-Кохба уже успел его забыть. Очевидно, не все расы обладают счастливой способностью так свято помнить «уроки», чтобы достаточно было хорошенько «проучить» один раз, и повиновение гарантировано на 200 лет. Есть расы неукротимые, и есть поддающиеся укрощению. Какие «выше»?  
     - Дело вкуса, как вы сами сказали. Но я вас слушаю, продолжайте. 
 
     - Нет, признаться, мне уж надоело. Мы ведь не так интересуемся вашей историей, как вы, антисемиты, нашей. Разве еще укажу на одну маленькую деталь, относящуюся к той же странице Иловайского - о татарском иге. Там рассказывается, что ваши князья ездили в орду на поклон и становились на колени перед ханом. Я этого не осуждаю, это было очень благоразумно и патриотично. Но вот вам параллель - из романа «Камо грядеши», сочинение Сенкевича. К Нерону приходят разные лица и становятся на колени: только два раввина не преклоняют колен, и Нерон с этим мирится, ибо, очевидно, понимает, что тут ничего не поделаешь: евреи не станут на колени.
Да, словом, есть расы и расы, и какая из них «выше» - трудно разобрать...  
     - Знаете, что я вам на все это скажу? Вы еще больший руссофоб, чем я антисемит.  
     - Это я самым решительным образом отрицаю. Для меня все народы равноценны и равно хороши. Конечно, свой народ я люблю больше всех других народов, но не считаю его «выше».
Но если начать меряться, то все зависит от мерки, и я тогда буду настаивать
ОБМЕН КОМПЛИМЕНТАМИ
Владимир (Зеев) Жаботинский
 
Разговор
     Это был именно разговор, беседа, causerie: я в ней не участвовал, а сидел сбоку и слушал, и потому не отвечаю ни за доводы, ни за выводы. Тему беседовавшим лицам дала нашумевшая статья А.Столыпина о «низшей расе». Собеседников двое: один русский, другой еврей: оба мирно сидят за чаем и ласково беседуют о том, чья раса ниже.  
     - По-моему. - сказал еврей, - вообще нет высших и низших рас. У каждой есть свои особенности. своя физиономия, свой комплекс способностей, но я  уверен, что если бы можно было найти абсолютную мерку и точно расценить прирожденные качества каждой расы, то в общем оказалось бы, что все они приблизительно равноценны.  
     - Как так? Чукчи и эллины равноценны?  
     - Я думаю. Поселите чукчей в условиях древней Эллады - и они, вероятно, дали бы миру свои ценности.
Не те самые, какие дали миру греки, потому что у каждого народа свое, но все же ценности и, быть может, равноценные с эллинскими. Доказать это, конечно, не в нашей власти: я вам только высказываю свое убеждение, но зато уж это - глубокое убеждение. Я не верю в то, будто есть высшие и низшие расы. Все одинаково по-своему хороши.  
     - Странно слышать это именно из уст еврея. Вы, которые исторически смотрели на себя, как на племя избранное... 
 
     - Да, да, знаю этот довод.
Я вам и больше скажу:  после разрушения второго храма Титом еврейские мудрецы больше всего убивались именно о том, что Бог предал их в руки «умма шефела». «Умма шефела» значит буквально низшее племя. Понимаете, в их глазах римляне, блестящие римляне эпохи принципата, уже впитавшие в себя, кроме собственной культуры, изысканную ценность эллинизма, - были все-таки низшей расой. Но это доказывает только одно:  
что те мудрецы были ослеплены. И точно так же все новые теории о низших расах - продукт ослепления. 
 
     - Нет, я с этим не согласен. Конечно, А. Столыпин пересолил; это объясняется  его личным горем, которое именно ослепляет; надо это понять и простить. Но все же и в другую сторону пересаливать нет надобности. Что все расы равноценны, это парадокс.
Я мог бы сослаться на негров, которые живут в Америке рядом с бeлыми и все-таки не равны белым, на турок, которые устроили Стамбул на том самом  месте, где арийцы создали Византию, и т. д. Но я считаю ваше общее положение, будто все расы равноценны, настолько парадоксальным, что даже не стану его опровергать. Вы не найдете пяти человек даже среди ваших единоверцев - вернее, особенно среди ваших единоверцев, - которые согласились бы с этим мнением. Оставим поэтому общий вопрос в стороне. Речь у нас шла о еврейской расе. Повторяю, Столыпин пересолил. Я не скажу, чтобы и с Чемберленом был вполне согласен, хотя это очень образованный и очень вдумчивый мыслитель. Я также не во всем согласен с вашим собственным Вейнингером, хотя и он приводит много поражающих, глубоких аргументов в подтверждение того, что еврейская раса, так сказать, неполноценна. Затем я читал кое-что и с вашей стороны - Гертца. который вообще отрицает расу, и нового писателя Цольшана. который считает еврейскую расу превосходной. Главное же, чем я интересуюсь, это жизнь, и вот вам общее впечатление, которое у меня осталось по этому вопросу из книг и из наблюдения жизни. Вы, несомненно, раса с какими-то крупными органическими духовными недочетами. (Вы понимаете, я не говорю об исключениях - есть очень почтенные евреи, я сам знаю идеальных людей из вашей среды; впрочем, и эти исключения можно объяснить случайным смешением крови: но тут не о них идет речь, вы понимаете).  
     - Понимаю, понимаю, не стесняйтесь, мы привыкли.  
     - И вот мое общее впечатление: вы раса безусловно неполноценная. Полноценной я называю расу творческую и гармонично-разностороннюю. Вы - ни то, ни другое. У вас нет и никогда не было собственного творчества.
Доказано, что ваше единобожие и ваша суббота заимствованы: вы по отношению к этим идеям сыграли только роль популяризаторов, если позволите - даже коммивояжеров; к этой роли еврейская раса, действительно, весьма приспособлена. Зато еврейская душа неспособна ко многим восприятиям, ваша гамма ощущений крайне мала и не имеет хроматических оттенков: этим объясняется то, что у вас в лучшие времена вашей независимости не было никогда пластических искусств. Для постройки храма Соломону пришлось вызвать зодчего из-за границы. В вашей Библии - даже в «Песни песней» - нет, говорят, ни одного слова, означающего цвет, окраску. Только про Давида сказано, что он был рыжий, да Суламифь себя называет смуглой; но краски природы, неба, моря, листвы - все это игнорируется, точно не существует, не нужно, не интересно для сухого, расчетливого, монотонного еврейского духа. Сравните с этим Гомера, его rhododactylos Eos - зарю с розовыми пальчиками!..  
     - Позвольте, при чем тут раса? Из той же расы произошли потом Израэльс, Левитан... Да чуть ли не вся «русская» скульптура, простите, тоже произошла из этой расы - Антокольский,Гинцбург, Аронсон... Просто в древности не могло развиваться у евреев художество потому, что религия запрещала изображать то, что «на небе вверху и что на земле внизу»...  
     - Нет-с, это не довод. Религиозные верования не объясняют национального характера, они сами должны иметь свое объяснение в особенностях национального характера.
Народ с художествен­ными задатками никогда не принял бы антихудожественной религии. Но вы меня не прерывайте. Я иду дальше: и библейская этика ваша, которой вы так гордитесь, какая-то сухая, расчетливая, - не рыцарская, чтобы не сказать - просто неблагородная. Каждый параграф имеет ясную практическую санкцию, обязательство Господа Бога уплатить наличными: дать землю, текущую млеком и медом, продлить дни твои на земле... Библия не знает высших стимулов морали - ни идеи совершенства, ни приближения к божеству, ни загробной жизни. Вдумайтесь только в этот факт: народ, в священных книгах которого нет ни слова о том, что будет с человеком после смерти! Сравните это с арийцами, у которых вся религия-то началась с культа «отцов»! Ведь это разительное доказательство полного отсутствия интереса ко всему, что не имеет непосредствен­ной практической цели. За пределами практических надобностей общежития у вас не только воля, но даже мысль не работала. Просто не интересовались. Неужели все это не дает права отрицать многогранность еврейской души? Неужели она равноценна с душой арийца, всестороннего, рыцарственного, мечтательного, гармонического? Поймите, я не хочу обидеть...  
     - Понимаю, понимаю. Пожалуйста. 
 
     - Да я кончил. Хотел только прибавить, что и в жизни не могу не видеть подтверждений этого взгляда. Распространяться на эту тему не хочу, но все-таки согласитесь, что если все, всюду, всегда ненавидят и презирают одну и ту же расу, то ведь нельзя это так просто объяснить одним тем, что все люди, мол, мерзавцы. Меняются предлоги вражды, меняется содержание обвинений, предъявляемых к евреям, но вражда и презрение вечны. Неужели вам самим в голову никогда не приходит, что, верно, есть в вас что-то такое неприемлемое, нестерпимое, раз всегда и повсюду вы наталкиваетесь на одно и то же отношение? Возьмите только список выдающихся людей, которые терпеть не могли евреев: кого вы там только не найдете!
Цицерон, Ювенал и Тацит, Джордано Бруно и Лютер; Шекспир, Вагнер, Дюринг, Гартман, в сущности и Ренан; Пушкин, Гоголь, Шевченко, Достоевский, Тургенев... Это даже не десятая доля полного списка. Наконец, вот что я вам скажу. Вы, евреи, вообще мало встречаетесь с русскими, даже с юдофильствующими; а я среди них живу и знаю, как они к вам относятся, когда вас нет поблизости. Вы, господа, сами не знаете, сколько у вас врагов даже среди ваших друзей. Может быть, это не «вражда» в настоящем смысле, даже не презрение: это именно какое-то непреоборимое ощущение низшего существа, низшей расы. Это ощущение есть у всех, и если какой-нибудь Милюков или даже Плеханов станет меня уверять, будто оно ему не знакомо, я ему не поверю. А когда одно и то же чувство разделяют все, тогда то чувство - правда.  
     - Вы кончили? 
 
     - Кончил. Жду ваших возражений. 
 
     - Я не буду возражать. 
 
     - Вот как? 
 
     - Не буду. Разве укажу вам на две-три мелочи. которые мне больше запомнились. Например, о загробной жизни. В Библии о ней, действительно, не говорится; тем не менее совершенно ясно, что верования о загробной жизни у древних евреев были.
Саул в Эн-Доре вызывает тень пророка Самуила: Самуил «подымается» и спрашивает: «зачем ты меня потревожил?» Для всякого, кто привык разбираться в истории культуры, ясно, что такая легенда, такие выражения, вообще самая идея вызывания мертвецов может зародиться только там, где есть вера, что мертвец и за гробом продолжает жить. А другие выражения Библии, вроде того, что «Авраам присоединился к народу своему», иными словами - умер? Или та тщательность, с которой Авраам выбирает место, где похоронить Сарру? Всякий социолог скажет вам, что это явные черты народа, веровавшего в загробную жизнь. Прямого изложения этих верований в Библии не сохранилось, но не забудьте, что почти вся древнейшая литература евреев погибла, и Библия - только осколки ее. В книге Эсфири ни разу не упоминается имя Божие. Если бы уцелела только она, вы бы стали уверять, что евреи не знали идеи Бога... Или вот, тоже о красках и вообще о художестве. Во-первых, кроме русого Давида и смуглой Суламифи, в Библии есть еще и «зеленеющие» деревья, и «красная» чечевичная похлебка, и «синяя» пряжа. Во-вторых, картины природы в «Песне песней», именно по богатству зрительных впечатлений, куда полнее Гомера и его розоперстой зари. В-третьих - почему вы напираете на отсутствие пластических искусств, а забываете о высоком развитии музыки у древних евреев? Книги Паралипоменон полны музыки даже чересчур - на каждом шагу музыка и пение. Это еще спорно, какое искусство глубже, какое искусство более артистично - пластическое или тоническое. А что касается до иностранных зодчих, то ведь и вам в России долгое время все лучшие храмы строили заморские архитекторы, однако вы себе не отказываете в художественной душе... Но это все мелочи. По существу я с вами спорить не буду.  
     - Значит, согласны? 
 
     - Нет, это просто значит, что о вкусах не спорят. Из ваших слов ясно только одно: что мы вам не нравимся. Это дело эстетики. Объективного критерия тут быть не может. Вы считаете, что ждать награды в загробной жизни есть этика высшего качества, чем ждать награды в жизни земной, а я считаю, что наоборот. Вы считаете, будто учение о приближении к божеству выше учения о том, что надо время от времени прощать долговые обязательства, и во время жатвы оставлять край поля неубранным - для бедняков; а и полагаю, что в этих простых правилах куда больше правды, и не земной, а божественной правды, правды, приближающей к божеству. Вы считаете, что заимствовать элементы культуры у Вавилона значит быть коммивояжерами; а я считаю, что всякое творчество в мире опирается на заимствованные элементы, и что народ, который сумел, на самой заре своей жизни, собрать эти осколки золота и создать из них такой вечный храм, - что этот народ есть народ творчества par exellence среди всех народов земли. Словом, дело вкуса. Я ведь не отрицатель рас, я не спорю против того, что есть арийское начало и есть еврейское и что они различны по содержанию. Я только считаю нелепостью всякую попытку расценить оба эти начала, установить, какое из них «высшее» и какое «низшее». Думаю, что перед лицом объективности оба равноценны и равно необходимы человечеству. А всякая оценка может исходить только из предвзятой нелюбви. Хотите, я вам покажу опыт? 
 
     - Какой? 
 
     - Я попробую проанализировать несколько моментов из русской истории.
Буду при этом действовать так же, как вы: возьму в руки такую мерку, какая мне нравится, и буду ее прилагать к событиям, изложенным у Иловайского. Посмотрим, что получится. Хотите?  
     - Пожалуйста. Комплименты за комплименты. 
 
     - Именно. Начнем с мерки. По-вашему, мерка высшей расы - это творчество и многогранность. Я мог бы поспорить и на ту тему, доказало ли русское племя в чем-нибудь свою творческую многогранность - дало ли оно миру хоть одно великое новое слово в области науки, религии, философии, законодательства, техники, художества... Но оставим это. Дело в том, что я выдвигаю другой критерий высшей расы: самосознание.
В существе высшей породы, будь это ученый среди дикарей или аристократ среди плебеев, всегда живет неискоренимое, неподвластное его собственной воле сознание своей ценности. Внешне оно выражается в том, что мы называем разными именами - чаще всего гордостью. Это есть та черта, благодаря которой король Лир и в рубище остается королем: он сознает себя королем, он не может отделаться от этого сознания. Это ощущение своей аристократичности есть первый и главный признак  аристократичности.   Конечно,  иногда parvenu выдает себя за аристократа: с другой стороны, и у бушменов есть поверье, что остальные люди хуже их. Но достаточно выскочке встретиться лицом к лицу с настоящим барином, и трещина в его сознании сразу вскроется: он смутится, он собьется с тона - и он ощутит свою инфериорность. То же самое происходит с бушменом при столкновениях с белым человеком: в конце концов, белый ему все-таки импонирует. У обоих есть сознание своего превосходства, но у белого оно уцелеет, а у бушмена расшатается и атрофируется, и белый получит над ним не только кулачную, но и моральную власть. Поэтому признаком высшей расы можно считать только такое сознание превосходства, которое оказалось способным выдержать в течение долгого времени сильные конфликты и не пошатнулось.  
     - А, я понимаю вашу мысль. Так как, мол, евреи три тысячи лет верят в свое превосходство, то они... 
 
     - Нет. Речь у нас не о евреях, а о вас, русских. Я только разъяснял, что понимаю под словом «самосознание» и почему считаю наличность такого самосознания главным признаком высшей расы (если  конечно, допустить, что есть высшая и низшая расы).
Высшая раса должна обладать прежде всего самосознанием: ей присуща непоборимая гордость, выражающаяся, конечно, не в спеси, но в стойкой выдержке, в уважении к ценностям своего духа. Самая мысль о том, чтобы подчинить себя и свою душу чужому началу, должна быть органически неприемлема для такой расы. Теперь возьмем Иловайского и начнем мерить этой меркой вашу русскую историю.  
     - Посмотрим. 
 
     - На заре этой истории мы встречаемся с призванием варягов. Факт замечательный. Вы скажете мне, что это басня, а не факт. Я знаю. Конечно, на самом-то деле оно произошло не так: вероятно, варяжские викинги просто-напросто захватили когда-то власть силой, и потом смутное воспоминание об этом событии превратилось в легенду. Но ведь легенда есть плод народного творчества, и в ней сказывается народная душа. Поэтому, если за «призвание варягов» русский народ не ответствен, то за легенду о призвании варягов он отвечает.
Та идея, которая лежит в основе этой легенды, была, очевидно, вполне приемлема, совершенно естественна для русского  народного самосознания, иначе легенда не сохранила бы этой идеи. А в чем эта идея? Что собрались вожди русской земли и решили поставить над собой вождя из-за границы. Не кто-нибудь, не простое мужичье, а воеводы собрались, и не нашлось у них достаточно самолюбия, чтобы додуматься до другого выхода из положения. Очевидно, народу, который создал эту легенду, который так объяснял себе факт воцарения чужеземцев, это казалось естественным; очевидно, его не шокировала мысль о том, что предки его сами управлять не могли и что единственным средством завести порядок было выписать начальника из-за границы. Чтобы понять всю соль этой басни, сравните ее с еврейской легендой о том, что произошло на заре еврейской истории. На заре еврейской истории Израиль уходит из-под власти чужеземного царя и пускается через пустыню - завоевывает себе обетованную отчизну. Вам не кажется, что в этих двух легендах - две народные психологии?  
     - Нет, не кажется. Впрочем, я ведь не спорю, я слушаю.  
     - Перелистываем Иловайского дальше.
Останавливаю ваше внимание на странице, где рассказывается, как весь народ при Владимире принимал новую веру. Стоят по горло в воде и принимают новую веру. В это же самое время они кричат Перуну, которого по княжьему приказу сбросили в воду: «выдыбай, боже!» То есть Перун для них еще бог, который может выплыть. Я понимаю, народ меняет веру, когда старая расшатана. Но когда старая вера еще целехонька, когда она из глубины души народной кричит «выдыбай, боже!» - в это самое время лезть всем скопом в воду и принимать новую веру - это ясно говорит об одном: не было самосознания, не было гордого уважения к своему внутреннему достоянию, не было ощущения, что мне нельзя ничего навязать такого, чему нет корней в моей совести. Если есть расы высшие и низшие, то так не действует высшая.  
     - Одно замечание: у Иловайского приведена поговорка, объясняющая, почему пришлось лезть в воду. «Добрыня крестил мечом, а Путята огнем». 
 
     - Не сомневаюсь. Позвольте вам только напомнить для сравнения, что нас, евреев, крестили и огнем, и мечом; это у нас не поговорка, и вся наша история за 2000 лет этим полна - и, однако, ни Путята, ни Добрыня ничего с нами не поделали. Очевидно, мы такой народ, с которым нельзя разговаривать с палкой в руках... Но я отвлекаюсь: вернемся к Иловайскому. Перед нами татарское иго. Это одно из самых странных политических явлений на свете. Оно почти беспримерно. Когда римляне завоевывали страну, они ставили там гарнизон, выводили туда римские или латинские колонии: это была оккупация, в той или иной форме. Тут было совершенно другое. После страшного разгрома татары отхлынули к себе в орду; они, собственно, эвакуировали Русь, и не фактическим постоем, а одним только угрожающим видом своим, издали, держали ее в повиновении. Вам не кажется, что для этого нужен был ей какой-то особенный... талант повиновения? Конечно, разгром был ужасный, память об этом уроке изгладиться не могла: но, все-таки, есть характеры строптивые, жестоковыйные, которые быстро забывают самый кровавый урок и дерутся, пока не обрубят им рук, - и есть другие характеры, помягче. Сравните опять-таки, ради параллели, отношение евреев к чужеземному владычеству над Палестиной.
Пока хоть горсть иудеев оставалась на святой земле, страна не покорилась. Не с ордою кочевников, а с великим Римом воевали Бар-Гиора и Бар-Кохба! Татары оставили  удельной Руси полную автономию, и она смирялась и платила дань. Римлянам пришлось провести плуг по Иерусалиму, сравнять с землей цветущие города Галилеи, истребить и разогнать еврейское население чуть ли не до последнего человека, и только тогда Иудея подчинилась. Кровавая баня Тита была тоже страшным «уроком», но через 70 лет Бар-Кохба уже успел его забыть. Очевидно, не все расы обладают счастливой способностью так свято помнить «уроки», чтобы достаточно было хорошенько «проучить» один раз, и повиновение гарантировано на 200 лет. Есть расы неукротимые, и есть поддающиеся укрощению. Какие «выше»?  
     - Дело вкуса, как вы сами сказали. Но я вас слушаю, продолжайте. 
 
     - Нет, признаться, мне уж надоело. Мы ведь не так интересуемся вашей историей, как вы, антисемиты, нашей. Разве еще укажу на одну маленькую деталь, относящуюся к той же странице Иловайского - о татарском иге. Там рассказывается, что ваши князья ездили в орду на поклон и становились на колени перед ханом. Я этого не осуждаю, это было очень благоразумно и патриотично. Но вот вам параллель - из романа «Камо грядеши», сочинение Сенкевича. К Нерону приходят разные лица и становятся на колени: только два раввина не преклоняют колен, и Нерон с этим мирится, ибо, очевидно, понимает, что тут ничего не поделаешь: евреи не станут на колени.
Да, словом, есть расы и расы, и какая из них «выше» - трудно разобрать...  
     - Знаете, что я вам на все это скажу? Вы еще больший руссофоб, чем я антисемит.  
     - Это я самым решительным образом отрицаю. Для меня все народы равноценны и равно хороши. Конечно, свой народ я люблю больше всех других народов, но не считаю его «выше».
Но если начать меряться, то все зависит от мерки, и я тогда буду настаивать, между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя «проучить», тот, который никогда, даже в угнетении, не отдает своей внутренней независимости. Наша история начинается со слова «народ жестоковыйный» - и теперь, через столько веков, мы еще боремся, мы еще бунтуем, мы еще не сдались. Мы - раса неукротимая во веки веков: я не знаю высшей аристократичности, чем эта.  
     - Гм... - сказал русский. - Да, вы правы, это дело вкуса. Я... остаюсь при моем вкусе. 
 
1911
, между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя «проучить», тот, который никогда, даже в угнетении, не отдает своей внутренней независимости. Наша история начинается со слова «народ жестоковыйный» - и теперь, через столько веков, мы еще боремся, мы еще бунтуем, мы еще не сдались. Мы - раса неукротимая во веки веков: я не знаю высшей аристократичности, чем эта.  
     - Гм... - сказал русский. - Да, вы правы, это дело вкуса. Я... остаюсь при моем вкусе. 
 
1911