Замминистра обороны в эфире 9 Канала: нужно ударить топором
"Кое-кто считает, что из-за Рамадана надо отложить операцию возмездия. Премьер-министр говорит, что есть юридические трудности при разрушении домов террористов. Но необходимо сделать так, чтобы жители Хеврона надолго запомнили, что мы умеем не только размахивать топором, но и бить им", — заявил Дани Данон, заместитель министра обороны заявил в эфире спецвыпуска 9 Канала ведущему Евгению Сове.
"Это трудный вечер, несмотря на всё, мы надеялись, что вдруг мы найдём ребят живыми, к сожалению, мы нашли их мертвыми. Смерть ребят должна стать концом движения ХАМАС. Необходимо сегодня же ночью послать бульдозеры, чтобы разрушить дома террористов, необходимо нанести сильнейший удар по сектору Газа, чтобы положить конец террору", — продолжил Данон.
Террор невозможно уничтожить "топором". Израиль не способен обуздать даже своих, доморощенных, пособников террора. Всю эту шайку профессоров, писателей, кинематографистов, левых политиков, готовящих где-то, в тихих кабинетах, новое Осло.
Эрик Хоффер -американский философ, не еврей, занимался вопросами социальной
философии. Обратите внимание на дату!
Он родился в 1902 году и умер в 1983, написав девять книг и получив президентскую медаль Свободы. Его первая книга, "Подлинный верующий", была опубликована в 1951 году и считается классической.
Евреи - своеобразный народ: то, что разрешено другим, евреям запрещено. Другие народы изгоняли тысячи, даже миллионы людей, но проблемы беженцев для них не существовало. Занималась этим Россия, Польша и Чехословакия делали то же самое, Турция вышвырнула миллион греков, а Алжир - миллион французов. Индонезия изгнала Бог знает сколько китайцев - и никто не проронил ни слова по поводу беженцев. Но в случае с Израилем перемещенные арабы стали вечными беженцами. Все настаивают на том, что Израиль обязан принять назад всех арабов до последнего. Арнольд Тойнби назвал перемещение арабов большим злом, чем все зверства нацистов. Другие страны, победив на поле боя, всегда диктовали условия мира. Но когда побеждал Израиль, он должен был умолять о мире. Все ожидают, что единственными подлинными христианами в этом мире должны быть евреи.
Другие страны, будучи побежденными, выживали и восставали вновь, но если бы Израиль проиграл войну, он был бы уничтожен полностью. Если в июне прошедшего года Насер оказался бы победителем, он стер бы Израиль с лица Земли, и никто не шевельнул бы и пальцем, чтобы спасти евреев. Никакие обещания помощи евреям, данные любым правительством, включая и наше собственное, не стоят той бумаги, на которой они написаны.
Весь мир возмущается, когда погибают люди во Вьетнаме, или когда в Родезии казнят двух негров. Но когда Гитлер убивал евреев, никто не пытался протестовать. Шведы, которые готовы разорвать дипломатические отношения с Америкой из-за того, что мы
делаем во Вьетнаме, не издали ни звука, когда Гитлер уничтожал евреев. Но зато они посылали ему первоклассную железную руду и шарикоподшипники и помогали перевозить войска по железной дороге в Норвегию.
Евреи одиноки в этом мире. Если Израилю суждено выстоять, это произойдет только благодаря их собственным усилиям. Но, тем не менее, именно Израиль является нашим единственным надежным союзником, не выдвигающим никаких предварительных условий. Мы можем рассчитывать на Израиль больше, чем Израиль - на нас. И нужно только попытаться представить себе, что случилось бы, если бы прошлым летом в войне победили арабы и стоящие за их спиной русские, чтобы понять, насколько важным является выживание Израиля для Америки и для Запада в целом. У меня есть предчувствие, которое не оставит меня никогда - то, что происходит с Израилем, то ожидает и всех нас. Если же Израиль погибнет,
Рецензия на:Yohanan Petrovsky-Shtern. Lenin’s Jewish Question – New Haven and London: Yale University Press, 2010. 224 p. ISBN 978-030-0152-104
Среди бесспорных и немаловажных достоинств книги бывшего киевлянина, а в настоящее время профессора еврейской истории Северо-Западного университета (Иллинойс, США) Иоханана Петровского-Штерна – ее язык. Повествование, насыщенное литературными аллюзиями и игрой слов, ведется столь изящно и читается столь легко, что и рецензию хотелось бы писать скорее в жанре беллетризированного эссе, нежели сухого наукообразного обзора. Конечно, я не обладаю литературным даром в такой степени, в какой им обладает автор книги; попытка подражания с моей стороны выглядела бы скорее нелепой пародией, нежели изящным литературным диалогом с автором. Однако начать рецензию все же позволю себе с личного лирического отступления.
Для каждого советского человека Ленин был практически родным и близким, его почти живое присутствие ощущалось всегда и везде. Пусть и не в виде канонического портрета в «красном углу», но на пионерском значке на школьной форме Ленин неизбежно присутствовал в интимном пространстве. Будучи октябренком, я с удовлетворением отмечал некоторое сходство изображения маленького Володи Ульянова на моем значке с моим отражением в зеркале – я тоже обладал, к неудовлетворению учителей, видевших в этом некое нарушение порядка, непокорными кудрями. Разумеется, крамольная мысль о том, что мальчик на моем значке – еврей (такой маленький, а уже!) просто не могла прийти мне в голову – впрочем, тогда я вряд ли понимал, кто такие «евреи» и чем они отличаются от нормальных людей.
Я точно помню, как я узнал секрет Полишинеля, тщательно оберегаемый всеми идеологическими и пропагандистскими моей советской родины. За два года до того, как эта страна исчезла с политической карты мира, мне в руки попался первый выпуск газеты «Память» – печатного органа одноименного «национал-патриотического фронта». На карикатуре в этой газете был изображен забавный человечек, обладавший безошибочно узнаваемым профилем и т.н. «прищуром», при этом подписан неизвестным автором рисунка он был как «Бланк». Странным, помимо этой непонятной надписи, на рисунке было то, что прямая речь человечка изобиловала карикатурными элементами грассирования – так, буква «р» в его устах превращалась в «г».
Много лет спустя, при профессиональном политологическом анализе идеологии и пропаганды русского праворадикального антисемитизма в контексте позднеперестроечной публичной полемики, я в полной мере осознал важность, которую имел для националистов «факт» еврейского происхождения вождя мирового пролетариата.
Несмотря на внешнюю интернационалистическую риторику, на самом деле в рамках советского дискурса этническому происхождению придавалось огромное значение. В массовом сознании населения СССР была широко распространена непоколебимая уверенность в обусловленности этническим происхождением интеллектуальных способностей или морально-нравственных качеств конкретного индивидуума. «Национальность», зафиксированная в документах, влияла не только на карьерный рост, но и на отношение окружающих. Представители «стигматизированных» этносов сталкивались с проблемами не только в отделах кадров, но и в каждодневной жизни, особенно в коллективах, сформированных принудительным образом, вроде школьного класса, отряда в пионерском лагере или взвода в советской армии. Этничность занимала огромное место в сознании советского человека, порой способствуя формированию глобальных объяснительных схем, что в частности можно объяснить склонностью массового сознания к мифологическим моделям осмысления окружающей действительности в условиях тотального ограничения доступа к информации.
Как убедительно показали современные исследования [См., напр., лучшее, на мой взгляд, исследование русского национализма в последние десятилетия советской власти: Митрохин Н. Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953–1985 годы. – М.: Новое литературное обозрение; библиотека журнала «Неприкосновенный запас», 2003. 618 с.], для разношерстного неформального движения русских националистов последних десятилетий советской эпохи, как диссидентов, находящихся в радикальной оппозиции к правящему режиму, так и функционеров самого режима, сформировавших к 1970-м гг. довольно влиятельное националистическое крыло в самой коммунистической партии, антисемитизм был крайне важен. Политические заключенные и бюрократы-номенклатурщики высокого ранга, православные неофиты и фантазеры-неоязычники, сторонники самодержавной России, которую они умудрились потерять, никогда ею не обладая, и сталинисты национал-большевистского толка, писатели-«деревенщики» и комсомольцы эпохи покорения космоса сходились только в одном вопросе – в всех бедах виноваты евреи. Роль юдофобии как консолидирующего фактора для русско-советских националистов была чрезвычайно велика. Антисемитизм был зоной, в которой смыкались взгляды официальных кругов и фрондирующих диссидентов-«почвенников», а официальный «антисионизм» – полем дозволенной чуть ли не нацистской пропаганды. 20–30 лет назад в русско-советском националистическом движении широко бытовала формулировка «основной вопрос», единомыслие в котором было важнее, чем разногласие по всем остальным проблемам. По отношению к «основному вопросу» люди этого круга оценивали новых знакомых, определяли возможность сотрудничества, протежировали молодежь. Это словосочетание, игриво обыгрывавшее навязший тогда у всех в зубах «основной вопрос философии», означало, естественно, позицию по еврейскому вопросу.
Мнимое, как мы понимаем, на самом деле, несмотря на реальность прадедушки Мошко Бланка из украинского Староконстантинова, «еврейство» Ленина как по волшебству объясняло многое для русских националистов, идеально вписываясь в конспирологическую картину мира, в которой основной движущей силой истории является глобальный и безжалостный еврейский заговор [О конспирологическом антисемитизме в позднесоветском и постсоветском дискусре см., напр.: Лихачев В. Политический антисемитизм в современной России. – М.: Academia, 2003, особенно с.116–117, 124–127.]. Основанная на «Протоколах сионских мудрецов» идея «жидобольшевистской революции», произведенной всесильной «мировой закулисой» на основе идеологии «еврея» Карла Маркса с целью разрушения Великой России, подчинения ее населения и геноцида русского народа, находила, с точки зрения антисемитов, неопровержимое доказательство в виде еврейского происхождения вождя мирового пролетариата. Все ужасы советского тоталитарного режима объяснялись в рамках этой схемы предельно просто – тем, что Ленин «на самом деле» вовсе не Ульянов, а совсем даже наоборот – Бланк [Как мне кажется, вопиющая абсурдность именно этой концепции, в частности, была высмеяна Сергеем Курехиным в нашумевшем сюжете «Ленин – гриб» передачи «Пятое колесо», вышедшей в телевизионный эфир 17 мая 1991 года.].
Хотя, по свидетельству коллег, Петровский-Штерн писал прежде всего «книгу о ксенофобии», в действительности его исследование посвящено довольно широкой проблематике. Только одна из пяти (последняя по порядку и, пожалуй, не самая яркая) ее часть посвящена обсуждавшимся выше близким автору рецензии в силу его специализации проблемам рецепции информации о еврейских корнях Владимира Ульянова в идеологии русского национализма в ХХ в. Большая часть исследования Й.Петровского-Штерна посвящена попытке ответить на вопрос – было ли хоть что-нибудь не в мифологической, а в исторической реальности еврейских корней Владимира Ильича, что бы хоть в какой-то степени влияло на его мировоззрение, идеологию, психологию и поведение? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, автор под лупой рассматривает эволюцию предков Ленина по «еврейской линии».
Свое захватывающее исследование автор начинает с описания быта еврейской общины Староконстантинова – то есть, того контекста небольшого украинского местечка «черты оседлости», вырваться из которого в «большой мир» (как ментально, так и буквально) пытался «тот самый» еврейский прадед Владимира Ильича, Мошко Бланк («большой мир» для него начинался в Житомире). Описание жизни еврейской общины того времени необходимо автору скорее как фон для понимания внутренней идейной и отчасти духовной эволюции ассимилирующегося еврея, для раскрытия механизмов мотивации сознательного разрыва с собственным прошлым. Если в последней части исследования читатель знакомится с полностью оторванной от реальности мифологической действительностью, то в первых главах перед ним предстает совершенно реальный еврей, неудовлетворенный окружающей убогой реальностью и очарованный российской имперской эстетикой и широкими горизонтами, открывающимися после выхода из местечкового в самом прямом смысле этого слова контекста. Й.Петровский-Штерн в своих предыдущих монографиях также обращался к проблеме взаимоотношений евреев и Империи [Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии. – М.: Новое литературное обозрение, 2003. 560 с. (Petrovsky-Shtern Y. Jews in the Russian Army, 1827–1917: Drafted into Modernity. – Cambridge and New York: Cambridge University Press, 2008. 307 p.); Petrovsky-Shtern Y. The Anti-Imperial Choice: the Making of the Ukrainian Jew. – Yale University Press, 2008. 384 p.]. Великолепное знание исторического материала позволяет автору проследить эволюцию своего героя, Мошко Бланка, максимально достоверно. Отмечу, что широко распространенный в западной историографии (введенный, пожалуй, в рамках «истории ментальности» Школы анналов [См.: История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. – М., 1996.]) жанр «микроистории» («биографии в историческом контексте»), или даже, вернее, раскрытие «духа эпохи» во всех ее бытовых мелочах через биографическое по форме описание, до сих пор мало представлен в отечественной исторической науке [Впрочем, в качестве великолепного исключения можно назвать известную монографию Ярослава Грицака: Грицак Я. Пророк у своїй вітчизні: Франко та його спільнота – К.: Критика, 2006. 632 с.]. В этом смысле книга Петровского-Штерна представляет собой для отечественного читателя, среди прочего, важный методологический образец. «Микроистория» Мошко Бланка является великолепным срезом истории еврейской общины Российской империи XIX в. – осмелюсь предположить, одним из лучших, существующих в современной исторической литературе.
Выводы, к которым приходит автор в результате своего захватывающего исследования, не претендуют на переворот в понимании феномена Владимира Ленина. По мнению Петровского-Штерна, еврейское происхождение прадеда-выкреста не объясняет ровным счетом ничего ни в самом Ленине, ни в русской революции. По мнению автора, Ленин просто ничего не знал о еврействе своего прадеда, ставшего в крещении Дмитрием («еврейство» Владимира Ильича было обнаружено уже после его смерти Анной Ульяновой, и партийное руководство наложило запрет на какое бы то ни было обнародование этой информации). После фундаментального исследования Петровского-Штерна, интуитивно очевидный тезис «еврейство прадеда Ленина не объясняет ничего» можно считать окончательно доказанным.
В заключение остается только выразить сожаление, что великолепная книга Петровского-Штерна, как и вся научная англоязычная литература по иудаике, малоизвестна и труднодоступна отечественному читателю. Нет никаких сомнений, что ее перевод на русский или украинский язык был бы крайне полезен отечественным исследователям, и, при условии качественного исполнения, доставил бы подлинное наслаждение читателю.
Читаю эту книгу, изданную на русском языке ( изд. Гешарим. Мосты культуры). Отличная, глубокая и, вместе с тем, увлекательная работа.
Уйти от земли легко, но вернуться к ней — труд тяжкий
«Резолюция 3379 Генеральной Ассамблеи ООН «Ликвидация всех
форм расовой дискриминации» была принята 10 ноября 1975 года на XXX сессии
Генеральной Ассамблеи ООН. Она ставила Израиль в ряд с государствами,
практикующими апартеид, такими как Южная Африка и Родезия, и постановляла, что
сионизм — это форма расизма и расовой дискриминации. Аналогичные резолюции были
приняты различными специализированными учреждениями ООН». (Из Википедии).
ООН и прочим организациям удалось превратить процветающие
ЮАР и Родезию в нищие, вымирающие от СПИДа страны. Израиль выстоял. В декабре
1991 года позорная резолюция была отменена. Тем не менее, «лига наций» и
сегодня активно трудится над удушением Еврейского государства.
Но что же такое сионизм, вызвавший такую злобную реакцию
определенной части государств и народов в 1975 году? Мне кажется, что самую
точную формулировку сионизма дал Шмуэль Йосеф Агнон в своем романе «Простая
история»:
«Ни тот, ни другой не были сионистами и, тем не менее,
признавали правоту сионистов, утверждавших, что никакая нация не может
существовать куплей-продажей и евреи должны вернуться к своему первоначальному
занятию — возделыванию земли».
Торговцы из романа Агнона не собирались покидать уютные, теплые
насиженные гнезда, но и они соглашались, что одной Торы может оказаться мало,
чтобы нация продолжала существовать. Врагов сионизма, таких, кто считал, что
Бог хранит свой «избранный народ» в том виде, в котором он пребывает в галуте,
тоже было предостаточно. Старый спор продолжается и сегодня — ортодоксы в
нынешнем Израиле, освобожденные от службы в армии, живут, сплошь и рядом, даже
не куплей продажей, а одним Божьим благословлением. Они убеждены: если Бог
хранит народ, то и армия ему не нужна. Холокост доказал, насколько опасна жизнь
потомков Яакова без своей возделанной земли и армии, необходимой для ее защиты.
Мне скажут, что Израиль жив и процветает благодаря ноу-хау, а не луком и
бананами. Все верно, но подняли страну не компьютеры и нанотехнологии, а
мозолистые руки с лопатами. Израиль и сегодня страна с высокоразвитым сельским
хозяйством. И не дай нам Бог покупать хлеб насущный, а не производить его
самим.
Государственный ум поэта Гавриила Романовича Державина
общеизвестен. Он предложил российскому императору кардинальное решение
еврейского вопроса: оторвать евреев от славянского населения, переместить их в
пустующие области империи и помочь им укорениться на своей новой земле; с этой
целью наделить переселенцев «прогонными деньгами, необходимым имуществом и
землепашеским инвентарем, а еще — первое время не взыскивать с них подати:
«дать им льготные годы… не менее 6 лет». Замечательно! Можно считать Державина
первым сионистом, но он не мог и не хотел понять, что СВОЯ земля может быть
только в СВОЕМ государстве. Земля СИОНА, освещенная высоким правом владения
именно ей, а не какой-то другой частью земной поверхности. То есть земля,
крепко связанная с чаяниями и религией народа Торы. Земля, защищенная от врагов
СВОЕЙ армией.
«Всегда было принято считать, что евреи не любят и не умеют
работать на земле. Но, как только у евреев появилась эта самая земля, СВОЯ
земля — оказалось, они очень даже любят и умеют на ней трудиться… Страна с
ограниченными водными ресурсами, по численности населения уступающая Москве, а
по площади — Московской области, на 95% обеспечивает себя продуктами питания,
да еще поставляет сельхозпродукцию на экспорт — даже мы, в России, едим
израильскую картошку!» (Российский поэт Алексей Широпаев).
Если бы только картошку. В прошлом году жил на даче в
Подмосковье. У ворот дачных участков с лотка продавались овощи-фрукты. Купил
упаковку редиски, а дома обнаружил, что она оказалась из Ришон ле-Циона.
Сегодня почти вся Россия живет, как евреи галута в XIX веке:
куплей-продажей, благо на нефть-газ в мире можно купить все, что угодно. Земли
на гигантских пространствах поросли сорняком. Деревни умирают. Россия и раньше,
при большевиках, с большим трудом кормила подвластное населения. Сегодня она
сама себя загнала в тупик зависимости от чужого сельского хозяйства,
добровольно лишив государство одного из главных признаков независимости:
продовольственной. Именно этим Бог и наказал юдофобов России, убежденных, что
«пархатые», все как один, торгаши и банкиры, а земельку пахать не хотят.
Получается, что «пархатые» — земледельцы хоть куда, а народ с чистой головкой,
похоже, забыл, как пахать и сеять.
Читаю критику Путина как главы «партии воров и жуликов». В
критике подробный рассказ о его собственности: дворцы, яхты да коллекция часов
на миллионы баксов. Снова зовут страну к зависти и ненависти. Отнять и поделить
то, что получено на халяву. Россия за 20 лет новой власти разучилась даже
картошку выращивать, заводы не работают, ничего путного не производят, а
русскую оппозицию волнуют богатства властей, которые они на тот свет все равно
не заберут.
Евреи-торговцы в паузе от трудов праведных или неправедных
молились Богу и читали Тору. Россия, издавна державшаяся на земледелии и
крестьянстве, ничего взамен освободившемуся от физического труда населению предложить
не в состоянии. Отсюда очевидное одичание масс, бандитизм, воровство,
коррупция, национализм фашистского толка.
Руки обычного человека — «фундамент» — должны быть заняты,
иначе его «крыша» едет. Можно гордиться техническим прогрессом, но без куска хлеба,
желательно с маслом, весь этот прогресс гроша ломаного не стоит. Голодный
человек ни о чем, кроме голода, думать не в состоянии.
Ничто не радует меня в Израиле так, как ухоженные,
плодоносящие поля, теплицы и фермы. Ничто так не угнетает в России, как вконец
запущенные леса, пустая, дикая земля. Не пора ли этой стране усвоить свой вид
«сионизма»: вернуться к себе, к своей земле, к своему «первоначальному занятию
— возделыванию земли». Остальное - приложится.
По последним экономическим сводкам США скоро обойдут Россию
по добыче газа. Даже у нас, в Израиле, уже бегают по дорогам 600 автомобилей —
полностью на электричестве. Что будет с Российской Федерацией, когда цены на
энергоносители упадут, а это неизбежно? Уйти от земли легко, но вернуться к ней
— труд тяжкий. Вот проблема-проблем для нашей «доисторической» родины. Боюсь, и
для всего мира. Народ и государство, загнанные в тупик, непредсказуемы.
Михаил Ходорковский: "Дайте людям пару войн, и они будут довольны"
В пятницу бывший нефтяной магнат Михаил Ходорковский выступил в Университете Цюриха с публичной лекцией, в которой представил "мрачную картину правовой ситуации в России и российских судов", передает Tagesanzeiger.
Основной темой речи Ходорковского стала экономическая свобода и роль судов в России. Он высказал мнение, что в России действует принцип, сформулированный испанским диктатором Франко: "Друзьям - все, врагам - закон".
По данным швейцарской газеты, олигарх отметил, что российская правовая система постоянно подгоняется под требования властей, а новые законы принимаются без предварительных консультаций с экспертами и заинтересованными сторонами.
"Судьи - это, по сути, чиновники, исполняющие волю людей из ближнего окружения Путина", - пересказывает еще один тезис Ходорковского Tagesanzeiger.
"Дайте людям хлеба и зрелищ или пару войн на окраинах страны - и они будут довольны", - сказал экс-глава ЮКОСа о поддержке, которой пользуется российское руководство у населения страны.
Свой труд «Записная книжка филолога» немецкий ученый еврейского происхождения Виктор Клемперер посвятил своей арийской жене Еве: «Без тебя этой книги вообще не было бы, а ее автора и подавно». Он пишет: «Я говорю об арийских женах, которые не поддались нажиму и не расстались с мужьями-евреями. Сколько оскорблений, угроз, побоев, плевков вынесли они... сколько самоубийств искушали уйти в обитель вечного покоя, где нет гестапо.Но они знали, что их смерть повлечет смерть мужей...»
Шарлотта Исраэль, Эльзe Хольцер, Хильда Элькасс, Валли Гродка, Ханна Херцберг, Ханна Левенштайн, Анна Ульштайн, Вейгерт, Лёвин, Буковцер. И еще сотни других, чьи имена стерлись за 70 лет, что прошли с конца февраля – начала марта 1943 года, когда они, эти женщины, победили берлинское гестапо. Совершенно разные, незнакомые между собой, не состоящие ни в каких подпольных организациях. Богатые и бедные, аристократки и простолюдинки, протестантки и католички, принявшие гиюр и атеистки. Законопослушные жительницы Берлина, которых объединяло только одно: они, истинные арийки, были замужем за евреями.
Конец февраля 1943 года. «Под снегами холодной России» осталась армия фельдмаршала Паулюса. «Под знойным песком пирамид» дела обстояли тоже не блестяще. Начавшееся было наступление Роммеля утром 22 февраля было остановлено английскими и американскими соединениями. Несмотря на обещания Геринга сменить свою немецкую фамилию на еврейскую Майер, если хоть один вражеский самолет прорвется к Берлину, немецкую столицу бомбила авиация союзников.
Похоже, что доктор Геббельс решил хоть чем-то порадовать своего опечаленного этими событиями друга и начальника. А что могло быть лучшим подарком фюреру, если не «окончательное решение еврейского вопроса» в Берлине. Из Вены был приглашен лучший специалист заплечных дел – мастер Алоиз Бруннер. По рекомендации самого Адольфа Эйхмана! Уничтожение берлинских евреев должно было стать истинно арийским подарком ко дню рождения Адольфа Гитлера. Но эти представители «высшей расы» забыли о женах, немецкиx женax еврейских мужей. Женщинax, не желающих рушить свои семьи по воле преступных политиков.
Итак, в субботу 27 февраля 1943 года гестапо и СС арестовали около 2000 берлинских евреев из смешанных семей. Их поместили в здание еврейской общины на Розенштрассе для последующей депортации в Освенцим.
Рассказывает Эльзe Хольцер:«Я набралась мужества и поехала туда, где работал Руди. Там, на станции, ко мне из будки вышел человек и сказал: «Госпожа Хольцер, я вас жду. Вот, возьмите вещи вашего мужа».
«Где мой муж?»
«Всех евреев забрали. СС прикатили и всех увезли».
Эльзе Хольцер. Долгое время Эльзе и Руди Хольцер скрывали, что Руди – еврей. Он был родом из Австрии, крещеный католик. О том, что его родители– евреи, известно не было. Но в марте 1938 года гестапо нашло Руди. С этого момента он стал преступником, скрывшим свое еврейское происхождение. Потерял работу, гражданство, имя, был отправлен на принудительные работы. Родители Эльзе, узнав, что Руди еврей, порвали с ней всякие отношения и лишили ее наследства.
Рассказывает Эльзе Хольцер:
«Когда я первый раз отправилась на Розенштрассе, я думала, что я буду там одна. Я хотела выяснить, что происходит. Я предполагала, что, наверное, увижу здание, и может быть, мне удастся заглянуть в окно. Но когда я туда пришла, я увидела толпу – в шесть утра! Улица была заполнена людьми. Толпа колыхалась, как черная волна».
Перед домом на Розенштрассе собрались женщины-немки. Многие пришли с детьми. Они приходили в течение недели. Они сменяли друг друга – уходили и снова возвращались. Они требовали: «Отпустите наших мужей! Верните наших мужей!» Их крик перекрывал шум машин. По некоторым данным, число этих женщин доходило до шести тысяч . А между прочим, еще с 1934 года в Германии были запрещены не только любые демонстрации, но и вообще любые сборища .Эсэсовцы наводили на толпу автоматы и кричали: «Мы будем стрелять!» Женщины в страхе разбегались, но вскоре возвращались. Розенштрассе не умолкала ни на час.
Рассказывает Эльзe Хольцер:
«Двое эсэсовцев сидели впереди, двое сзади, в черной форме, в стальных касках. Те, что на заднем сидении, встали и в руках у них были автоматы. «Очистите улицы, иначе мы будем стрелять!» – проорали они, и автомобиль направился на нас. Со всей скоростью! И я услышала автоматную очередь! Мы разлетелесь, как ветер. Хотели спрятаться во дворах соседних домов, но всё было заперто. Гестапо заперло все ворота. Люди чуть не затоптали друг друга. Никто не хотел быть застреленным – сначала мы должны были освободить наших мужей».
Близилась развязка. Никто из этих женщин не знал, что их ждет.
Рассказывает Шарлотта Исраэль:
«Наступил кризис. Без предупреждения охрана направила на нас автоматы. Они приказали: «Если вы не уйдете сейчас же, мы будем стрелять». Толпа отпрянула назад, но в этот раз никто не испугался.»
Шарлотта Исраэль
Восемнадцатилетняя блондинка Шарлотта Пресс вышла замуж за Юлиуса Исраэль в 1933-м году. Сестра Шарлотты, жена эсэсовца, и ее мать ненавидели Шарлотту за «связь с евреем». Шарлотта работала портнихой в ателье Юлиуса. Она хорошо пела, он играл на рояле. Это был счастливый брак. Шарлотта сблизилась с семьей Юлиуса и полюбила его мать. В 1942 году родителей Юлиуса депортировали. Юлиус перестал играть на рояле, Шарлотта больше не пела.
Рассказывает Шарлотта Исраэль:
«Мы орали во всё горло: «Убийцы! Убийцы! Убийцы! Отпустите наших мужей! Вы убийцы! Убийцы! Убийцы!» Нам было уже на всё плевать. Мы кричали снова и снова, пока не сорвали голос. Потом я увидела офицера в первом ряду – он отдал какую-то команду. И они убрались. Наступила тишина».
6-го марта Геббельс отдал приказ отпустить из-под стражи всех евреев из смешанных семей. Но 25 человек уже успели отправить в Освенцим. Их вернули!
Простые женщины. Рискнувшие жизнью не только своей, но и детей. Потому что любили своих мужей.
Но были еще и другие... Хайнц и Анна Ульштайн. Не жившие вместе уже несколько лет. На грани официального развода. Когда Хайнц попал в лагерь на Розенштрассе, Анна забрала заявление о разводе. Этим она спасла Хайнца.
Хайнц Ульштайн, внук основателя знаменитого немецкого книжного издательства, посвятил ей главу в книге воспоминаний. Глава эта называлась «Германия… Анна, это ты!» Через несколько лет после войны Анна и Хайнц развелись... Так что не только в любви дело. Тихие законопослушные жительницы города Берлин просто оказались порядочными людьми. А это совсем немало! И кровавый режим вынужден был отступить.
P.S. В 1996 году профессор современной истории Европы Флоридского государственного университета Натан Штольцфус издал книгу «Сопротивление сердца: Смешанные браки и протест Rosenstrasse в нацистской Германии». В 2003 году вышел фильм режиссера Маргарете фон Тротта «Розенштрассе». В 2007 году издательство «Астрель» выпустило книгу Марты Шад «Женщины против Гитлера». На бывшей улице Розенштрассе стоит памятник скульптора Ингеборг Хунцингер. Как жаль, что в музее истории Катастрофы «Яд Вашем» не увековечена память женщин с берлинской улицы Роз. Впрочем, это еще не поздно сделать.
Меня упрекнули, что помещаю в блог статьи этого "писателя", но читать их нужно, чтобы понимать до конца, что происходит сегодня с Россией. На рисунке, судя по всему, еврей Коломойский: страшный дракон, готовый осквернить крест и пожрать русских детей.
Два дня назад в Кронштадте в дивном соборе, среди несравненной красоты и немыслимой лазури, где пылает русская святость, благоухает русское будущее, академик Алфёров, Нобелевский лауреат, член Изборского клуба, сказал: "Сегодня на Украине происходит холокост славян". Он прав, наш вещий и многомудрый академик. В Донецке, Луганске Славянске падают подбитые пулей ополченцы, волоча окровавленные бинты, продолжают идти в атаку. Последним гаснущим взором глядят, как рушатся охваченные огнём вертолёты, выглядывая из окон жилых квартир, вонзают в ползущие танки огненные языки гранатомётов.
Гробы красные, бинты красные, воспалённые глаза, красные от прицелов. Новороссия — огненная опалённая птица, ворвавшаяся в небо русской истории. Все они — герои и мученики, лучшие из нас, лучшие из людей, живущих на земле. В одном окопе чеченец и русский, украинец и осетин, еврей и грек сражаются за Святую Русь, за Советский Союз, за Сталинград.
Новороссия — прообраз будущего русского мира. Здесь, в России, народ рыдает перед телевизорами. Нет сил смотреть, как гаубицы палачей громят больницы и родильные дома. Нет сил смотреть на изнурённых ополченцев, которые, испив скудный глоток воды, вновь устремляются в бой. "Россия, помогай! Путин, ты обещал! Где подмога? Почему молчат моторы твоих танков? Почему прижались к аэродромам твои самолёты? Спасай, мы погибаем! Мы не сдаёмся, сражаемся за тебя, Россия!"
Этот зов о помощи созвучен с тем стуком о корпус затонувшего "Курска", в котором моряки умоляли о помощи, выкликали поддержку. Мы, русские люди, недоумеваем по поводу промедления. Недоумеваем, слыша злобный хохот врагов президента, которые глумятся над ним. Наши чувства исходят из сердца, мы действуем по наитию души, по воле наших эмоций, наших слёз и молитв.
Русский президент не может не чувствовать того же самого. Но он действует не только в потоках эмоций, но и в обстоятельствах. И важнейшим из этих обстоятельств является судьба государства российского — громадного континента, который ещё недавно лежал на дне, а теперь всплывает из чёрной пучины, континента, над которым взошло солнце Крыма.
Две точки зрения на украинские события противоборствуют в сегодняшнем политическом сознании. И обе воздействуют на президента.
Первая: нельзя вводить войска, нельзя наносить авиационные удары по гаубицам, убивающим Славянск. Нельзя рассекать танковыми колоннами кольцо окружения, ибо это значит — война, ввод на территорию Украины натовских сил, кровавое месиво на пространстве огромной страны, которому не будет конца. Ибо даже сталинский КГБ с его мощью и жестокостью десяток лет сражался с бандеровским подпольем, так и не сумев его добить. Вся чудовищная мощь концентрированного Запада превратит в пепел ту геополитическую архитектуру, над которой Путин работал десятки лет, возводил империю "Газпрома", ввёл Россию в Европу. Встречался то со Шрёдером, то с Меркель, то с другом Сильвио.
Советский Союз не сумел одолеть противника в "холодной войне", которая велась на уровне образов, информации, среди предательских элит. Он был разгромлен Западом с помощью изменников в Кремле. Сегодня Россия, не сравнимая в своей силе с Советским Союзом, набита предателями "пятой колонны", готовыми ударить в тыл Путину, пользуясь неурядицами, недовольством народа, сгубить государство и его президента.
Этот взгляд высказывается на "круглых столах", на заседаниях Совбеза, во множестве политологических центров, воздействует на сознание Путина.
Но есть и другой, противоположный взгляд. Если не ввести войска, если отдать на растерзание Новороссию, это значит посеять в душе русского народа великую тоску и уныние, неизбежные при виде убиваемых патриотов Новороссии, при виде массовых казней ополченцев Донецка и Луганска. Если погасить солнце Крыма и ввергнуть народ в уныние, которое он переживал в девяностые годы, это значит лишить Россию развития, зачеркнуть её путь к возрождению. Киевская хунта, разгромив Юго-Восток, объединит под своей фашистской пятой всю Украину. С помощью Запада создаст первоклассную армию, репрессивный аппарат подавления, превратит Украину в мощнейшее русофобское государство, из которого в Россию хлынут подрывные стихии. Загорится Крым, запылают окраины Белгородской и Ростовской областей. "Правый сектор" совьёт свои гнёзда в московских районах. Заискрят Кавказ и Поволжье, российская власть без поддержки патриотов падёт, а вместе с ней завершится государство российское.
Два этих взгляда, две эти трагические крайности, ведущие из разных точек в единую точку смерти, делают для президента невозможным выбор. Не годится ни то, ни другое. Где третий путь? Этот путь существует. В Малороссию со всей России продолжают идти добровольцы. Не за деньги, не ради корысти, а ради великой русской идеи. Громыхают в КамАзах ящики с боекомплектами. Скребут мостовые Донецка трофейные танки. Выходят на позиции Луганска установки залпового огня и жгут "Правый сектор". Украинские штурмовики и вертолёты не рискуют попасть под удар переносных зенитно-ракетных комплексов.
В Новороссии строятся институты государственной власти, создаётся регулярная армия, пишется конституция, полевые командиры превращаются в министров и начальников департаментов. Российское гражданское общество не отождествляет себя с государством и идёт на помощь Донбассу. Казачьи организации и военные союзы, спортивные клубы и ветераны-десантники. Чеченские воины Рамзана Кадырова идут воевать в Донбасс за государство российское.
СТАТ27 июня стало историческим днем для постсоветского пространства. Поставив подписи под соглашением об ассоциации с ЕС, Украина, Грузия и Молдавия зафиксировали качественное изменение ситуации. Три бывшие советские республики ушли в отрыв от советского образа жизни. Очень вовремя ушли. Можно сказать, в последний момент.
Конечно, сделанный ими рывок в сторону цивилизации не означает, что все у них станет хорошо уже завтра. Отнюдь нет. На трудном пути придется долго мучиться. Но они стартовали, и у них есть надежда добраться до финиша. У России этой надежды нет. Пока нет. Мы не стартовали. Наоборот, мы пятимся в свое советское стойло под звуки сталинского гимна и торжественные речи высокопоставленных проходимцев. Они истерично кричат об особом российском пути, а народ их слушает и безмолвствует.
Добро бы мы только пятились сами, так нет: пытаемся утащить за собой всех кого можно. Поэтому отрыв от нас второй тройки (первая, напомню, - Литва, Латвия и Эстония) - это не просто событие, это победа. Далась она нелегко, особенно Украине и Грузии. Если бы на месте Путина оказался какой-нибудь более смышленый политик, еще неизвестно чем бы все закончилось.
Путин проиграл все что мог - и слава богу. Шаг за шагом он сдавал позиции, которые сам же считал важными. Он пытался привязать Украину к России - у него не получилось. Он тащил ее в Таможенный союз - она увернулась. Он подкупом и угрозами пытался добиться отказа Украины от сближения с Европой - она вступила в ассоциацию с Евросоюзом. Он долго шантажировал Украину поставками газа - она наконец уперлась и шантаж отвергла. Он рассчитывал на своих ставленников в Киеве - они теперь в бегах или под следствием.
Путин сопротивлялся продвижению блока НАТО на восток – он теперь близок к нам как никогда. И не просто близок: НАТО отныне рассматривает Россию не как условного партнера, а как условного врага. Что безусловно соответствует действительности, пока Россию представляют Путин и его корпорация. Но стоило ли так истерить по поводу угроз НАТО, когда их на самом деле не было, чтобы своей провальной политикой добиться превращения мифических угроз в реальные?
Вся украинская политика Путина оказалась несостоятельной. Фактически он неудачник. В приличных странах после таких провалов принято уходить в отставку. Но у России, как мы знаем, особый путь. Тут политические неудачи принято выдавать за достижения, накручивать себе через подконтрольные социологические службы высокий рейтинг, радостно сиять на публике, когда впору горевать и плакать. По части имитации и лицедейства российская политика всегда славилась исключительными мастерами. С другой стороны, ведь это хорошо, что он лузер, а не мастер!
Впав в отчаяние от собственной профнепригодности и череды политических провалов, Путин решил прикарманить Крым. Это должно было затмить в глазах подведомственного народа картину неудач на ниве публичной дипломатии и подковерной политики. Хоть здесь-то мы победим!
И победили. Наглость – второе счастье. Запад онемел. Они думали, что эпоха территориальных завоеваний осталась в прошлом веке. Они думали, что в нынешнем столетии страны сильны не обширностью территорий, а высокими технологиями, достойным уровнем жизни, качественным образованием, научными достижениями. Что делает страну сильной? Лишние квадратные километры и память о былых сражениях? Анекдот!
Но у путинской России особый путь. Особенность его в том, что страна сваливается в свое тяжелое и мутное прошлое из любой исторической позиции.
Ну что России Крым? С рациональной точки зрения, аннексия Крыма - абсолютно провальная затея. Депрессивный регион, который нуждался в дотациях, даже находясь в составе Украины. Его по существу еще и не начали восстанавливать, а уже ухнули туда 240 миллиардов из Пенсионного фонда (пенсионеры обойдутся!). Проигрыш на международной арене очевидный. Правовые проблемы, связанные с переходом Крыма из юрисдикции Украины под юрисдикцию России, практически неразрешимы. Никакого геостратегического значения Крым для России не имеет. В век, когда ракеты за полчаса долетают до условного противника на другой стороне земного шара, владение новой землей в полутора тысячах километров от столицы никаких военных преимуществ не добавляет. А добавляет одни только расходы, головную боль и ненависть окружающих.
Конечно, если усилиями телевизионной пропаганды вернуть российский народ в пещерное время, то можно ему внушить гордость за то, что наша страна стала больше. Площадь Крыма составляет 0,16% площади России. Что нам, с нашими огромными и неосвоенными территориями, дает эта скромная прибавка? Ничего. Зато она дает Путину повод выдать присоединение Крыма за свидетельство победы его политического курса. Победы, а не поражения! Именно в этом весь смысл аннексии - заставить россиян поверить в успешность путинской политики. И многие в России в это верят - хотя вряд ли так уж многие, как о том поют подкремлевские СМИ и социологические службы.
Неудовлетворенный кражей полуострова, Путин решил подкрепить реноме брутального и решительного политика, разжигая войну на юго-востоке Украины. Есть в этом, вероятно, и рациональный мотив: создавая угрозу полномасштабной войны в Европе, он заставляет мир забыть о "бархатной" аннексии Крыма. Но для России как государства в этом никакого смысла нет. Ни террористическая буза на юго-востоке, ни дробление Украины не принесут России ничего кроме международного позора, новых санкций и бегства из-под ее крыла тех стран, которые по разным причинам там еще обитали. Плюс от всего этого только один, и очень маленький: осуществлена месть г-на Путина за самостоятельность Украины и его собственные просчеты в попытках удержать ее в сфере российского влияния. Ну, и еще оголтелая часть российского общества, заблудившаяся в тумане своих рассуждений о величии страны и собственной значимости, будет некоторое время чувствовать себя движущей силой истории. Но это ненадолго.
Туман в головах соотечественников со временем рассеется. Крым будет необходимо вернуть, как и все награбленное. А политическим неудачникам в конце концов все же придется сойти со сцены. И, как мне кажется, не под бурные аплодисменты, а под свист и улюлюканье публики.
Пока в Петербурге готовятся к премьере патриотической оперы-митинга под названием «Крым», в Москве отменяют фестивальные показы вдруг ставших «нетрадиционными» спектаклей. Впрочем, противопоставление тут мнимое, не более чем риторическое. Это события одного порядка и одного духовного порыва.
Крепнет связь между столицами, и уже, конечно, не такая декадентская, как в проклятые 1990-е, когда было принято рассуждать об оппозиции Москва — Петербург вслед за властителями дум перестроечной смуты вроде Дмитрия Лихачева и Юрия Лотмана. Пусть деятели культуры, по инерции считающие этих господ классиками гуманитарной науки, не удивляются. Скоро одному начнут мешать Соловки, другому — еврейский нос и низкопоклонство перед Западом, и тут очень кстати кто-то убедительно докажет их низкий индекс цитируемости.
О драме и потенциале двух конкурирующих столиц, об этом ключевом историческом сюжете культурной страны, у которой есть что предъявить человечеству, просто забудут, ибо
все должны стать едины, сплочены и сомкнуты, как в строю с равнением налево. А человечество пусть чешет мимо.
Впрочем, нужны ли такие надуманные передержки? Одаренный петербургский оперный режиссер Юрий Александров, предводитель театра «Санктъ-Петербургъ Опера» далинтервью, в котором заявил о своих планах поставить модернизированную версию оперы «Севастопольцы», которую советский композитор Мариан Коваль написал в 1946 году в память об освобождении Крыма от немецко-фашистских захватчиков.
Премьера оперы-митинга запланирована на 10 июля в театре «Санктъ-Петербургъ Опера»
Отзывы о театре в основном благосклонные. «Петербургский театральный журнал» цитирует похвалы многочисленных критиков. Правда, иногда какой-нибудь ренегат родом из тех же 1990-х и назовет случайно виденный спектакль «чудовищным», но что нам стоны ренегатов? Словом, театр на подъеме и в творческом поиске, расширяет репертуар. Александров хочет вернуться к смелому жанру агитпропа, сделать оперу-митинг под названием «Крым», где жители полуострова будут просить у России не оставлять их, а бандеровская сволочь — этому мешать.
Актуальное искусство должно быть понятно массам, а не оскорблять их в лице Pussy Riot, арт-группы «Война» и прочих «кощунников», место которым в тюрьме или за границей, что для творческого человека почти одно и то же.
Тем временем организаторов Московского книжного фестиваля письмом из Минкульта уведомили, что готовящиеся к показу спектакли «Травоядные» Максима Курочкина и «Душа подушки» Олжаса Жанайдарова противоречат всем известным российским духовным приоритетам, обижают, попирают, учат всякой педерастической дряни. Как пишут минкультовские «эксперты», «государство не хочет, чтобы большинство оказалось под угрозой – под угрозой быть заваленным кислотным хламом от меньшинств».
Администрация ММКОФ, как это принято в свободной стране, была вольна решать, как реагировать на письмо замминистра культуры Владимира Аристархова. Ну и решила, как свойственно людям здравомыслящим, спектакли эти снять. Виновных пока не наказывают, хотя законы кое-где нарушены. И матерок есть, и ценности подкачали. Так что в исполнении администрации налицо всяческая толерантность. Все живы, чего там. Обычная движуха, она же диалектика. В культурной столице ставят, в златоглавой — снимают. Точнее, не рекомендуют, а там решайте. Что-то же надо решать с этим безобразием.
Главное тут —согласие творческих людей в их стремлении делать одно душеполезное дело для России.
Кстати, насчет пользы от оперы «Крым». Это, кроме прочего, ребрендинг отечественного производителя. Автор оригинала, Мариан Коваль, был очень хорошим композитором, хотя сейчас он незаслуженно забыт. Почему забыт? Все просто. В начале 1930-х Коваль спасал отечественную музыку от вредоносного конструктивизма Александра Мосолова, в результате чего этот последний был осужден на восемь лет, но выжил, шельма, и дальше как миленький писал сдержанно-консервативные произведения.
Позже, в 1948 году, бдительный Коваль решил пройтись по Дмитрию Шостаковичу, который к тому моменту уже всех достал. В качестве главного редактора журнала «Советская музыка» Коваль в трех номерах кряду жаловался, как трудно слушать Шостаковича, как «тянут его назад» чуждые русскому уху наложения, какая же все это «заумь» и в то же время – «сумеречная, субъективная музыка, которая не может захватить непосредственным чувством». Совершенно очевидно, что неустанное служение отечеству, искренняя вера в его величие оказались не ко двору именно в те годы, когда в гуманитарных науках цвели всякие Лотманы, а музыка была отдана на откуп всяким Шнитке. Так что нынешнее стремление режиссера Александрова вспомнить славных деятелей нашего искусства нельзя не признать в высшей степени уместным.
Очень символично получается, даже красиво. Петербург — самый западный город России с массой безделушек вроде английских надписей в метро, великого музея со старыми мастерами, жилых домов в стиле ар-нуво, запаха моря из гавани, районных заведений, где сидят завсегдатаи, знающие бармена... Не отрадно ли, что среди всей этой эстетически чуждой цивилизации находятся искренние патриоты?
В городе на Неве традиционные ценности видны не сразу, но они есть.
Сегодня, когда россияне переживают свою внезапную историчность, большое искусство, его респектабельный мейнстрим возвещает о готовности служить, выполнять команды. Власть, наконец, сдалась и признала, что ей это нужно, что никакая она не прагматичная банкирша, а просто хорошо устроившаяся выпускница школы КГБ.
При этом режиссеру Александрову нельзя отказать в хваткости. Если премьера хорошо пройдет, то Александров станет первым в своем роде, и уже маэстро Гергиев примется судорожно вставлять в репертуар оратории устрашающих, но таких актуальных советских композиторов.
Во времена прежних противопоставлений Петербурга и Москвы власть проявляла остаточный интерес к искусству, по привычке принимая его за важное идеологическое оружие.
Сейчас искусство либо суетится, изо всех сил собирая в себе по капле раба, но не получая за это никаких гарантий, либо становится жертвой произвола, успешно принявшего легитимную оболочку.
Все знают, как это работает. Если мракобесные ссылки на «нравственность», «будущее детей» и прочие козыри в шулерской колоде позволяют протащить очередную лицемерную инструкцию по ликвидации неугодных, то следующий закон, касающийся идейной и символической сферы, оказывается еще более лицемерным и опасным. Неизвестно, какая судьба ждет патриотов — как прагматичных, так и тем более искренних. Опыт соответствующей государственной логики у нас имеется. Есть чего опасаться по-настоящему.
Автор — профессор отделения культурологии НИУ «Высшая школа экономики» (Москва)
Вторая, пошла!
