Рисунки из зоны смерти
120 лет назад родился Давид Брайнин.
Давид Брайнин
«Потребность в творчестве переполняла меня. Я находилась в точно таком же положении, что и окружающие меня люди, и полностью осознавала, насколько мы все близки к смерти. Моя задача заключалась в отображении происходящего вокруг меня. Я была очевидцем».
Халина Оломуцка, художница, пережившая Аушвиц
Искусство еврейских художников – узников гетто и концлагерей. Искусство обреченных и пребывающих в зоне смерти – тех, кому предстоит умереть и кто об этом знает… Давид Брайнин – художник-график, декоратор кабаре и киноиндустрии, артист балета – будучи подростком, совершил алию в Палестину, потом перебрался в Париж, где изучал живопись и занимался хореографией и где оказался настигнутым адом Холокоста. Прошел через французские пересылочные лагеря Компьень и Дарси. Конечным пунктом короткой жизни Давида стал Аушвиц, где он был уничтожен… Творческим наследием Давида Брайнина стали зарисовки лагерной жизни, портреты заключенных и охранников, концертные афиши и плакаты, которые хранятся в музеях Тель-Авива и Парижа.
***
Давид Брайнин родился 25 августа 1905 г. в Харькове в еврейской семье портного Зусима Брайнина и его жены Хаи Гершман. В семье подрастало двое детей – у Давида была сестра Вера, которая была младше брата на три года.
В 1919 г., в период Гражданской войны, спасаясь от антисемитизма, семья Зусима Брайнина, проникнутая идеями сионизма, переселилась в Палестину в составе третьей волны алии: с 1919 по 1923 г., когда Палестина вошла под британский мандат (в 1922 г.), в Эрец-Исраэль переселилось около 40 тыс. евреев, в основном из Восточной Европы. Переселенцами, как правило, были те, кто представлял интерес для молодой страны: люди, обладавшие нужными специальностями. Профессия портного была в Палестине также востребована.
Семья поселилась в Тель-Авиве, арендовав жилище в доме адвоката Явниэля Маталона, который позже вспоминал в своих мемуарах о юном Давиде Брайнине.
Будучи натурой творческой, Давид с детства обладал способностями к хореографии и живописи. Оказавшись в Эрец-Исраэль, он много времени посвящал обучению балетному мастерству и живописи у профессионалов. Учиться он начал в знаменитой тель-авивской художественной школе «Бецалель», основанной в 1906 г. художником Борисом Шацем, где обучались будущие живописцы со всего мира, поселившиеся в Палестине.
Живопись в школе «Бецалель» преподавали маститые профессора, поэтому неудивительно, что наиболее талантливые воспитанники школы сумели впоследствии снискать мировую славу. Среди знаменитых выпускников школы «Бецалель» – одессит Адольф Фейдер, Вадим Зардинский из Новороссийска и Иегуда Коэн из греческого города Салоники. Все они, так же как и Давид, погибли во время Холокоста…
В Палестине Давиду Брайнину удалось достичь успехов в балетном искусстве. Как танцор он впервые выступил на сцене Тель-Авивской оперы, которая была создана в Эрец-Исраэль дирижером Мордехаем Голинкиным.
В апреле 1918 г. Мордехай Голинкин, талантливый и известный в России музыкант, не ставший главным дирижером знаменитой «Мариинки» лишь по причине своего еврейского происхождения, организовал в Петрограде серию благотворительных концертов в пользу фонда создания оперного театра в Палестине. Концерты проходили с 21 по 28 апреля 1918 г. в Большом зале Петроградского народного дома. «Гвоздем» программы первого концерта стало выступление выдающегося русского певца Федора Шаляпина, давнего друга и почитателя таланта Голинкина. Когда Шаляпин исполнил на иврите «Ха-Тикву», зал был вне себя от восторга. За неделю фонду удалось собрать деньги, необходимые для начала нового предприятия, почти 90 тыс. руб. – немалую для того времени сумму. Голинкин уехал из Петрограда в Одессу, чтобы оттуда отправиться в Эрец-Исраэль, но из-за Гражданской войны был вынужден задержаться там на несколько лет. Лишь в мае 1923 г. Голинкин с супругой прибыли в Палестину. И тогда 28 июля 1923 г. в Тель-Авиве успешным показом оперы «Травиата» Джузеппе Верди открылась «Опера Эрец-Исраэлит» – первый оперный театр будущей страны. Собственного здания у театра не было – его выступления проходили на сцене тель-авивского кинотеатра Eden, расположенного на улице Лилиенблюм в квартале Неве-Цедек.
В это же время молодой Давид Брайнин был принят в качестве ведущего танцовщика в «Опер Эрец-Исраэлит», где выступал партнером балерины Рины Никовой. На афише их выступления было указано: «Новоприбывшая Рина Никова и солист балета Давид Брайнин приглашают на вечер балета. Среда, 26 июня 1925 г., 9 часов вечера…». Это был первый в Палестине вечер балета в классическом виде. Он состоял из двух отделений, по четыре композиции в каждом. Они были исполнены под музыку замечательных композиторов – Вебера, Минкуса, Мендельсона, Ипполитова-Иванова. Постановку танцев осуществила Рина Никова. На вечере присутствовали дипломаты разных стран мира с женами, приехавшие из Иерусалима, где тогда находились иностранные дипломатические представительства.
Любопытно, что в те годы в Палестине о классическом балете вообще речи не возникало. Целью первопроходцев, прибывших сюда, было освоение пустынных, каменистых и болотистых мест, а также создание и воспитание поколения «новых евреев» – рабочих и землепашцев. Но, к счастью, были и те, кто считал, что для создания «нового человека» необходимы новые способы самовыражения, основанные на старых традициях.
Первопроходцы танцевали в тапочках или босиком, как Айседора Дункан. Найти пуанты во всей Палестине было невозможно. Этот атрибут классического балета впервые привезла в Палестину именно Рина Никова. Она как единственная в те годы в Палестине профессиональная балерина была в оперном театре и режиссером, и хореографом, и постановщиком. Через три месяца после вышеупомянутого вечера балета Никова дебютировала как прима-балерина в оперe «Аида» Джузеппе Верди, затем в «Русалке» Александра Даргомыжского и в «Гугенотах» Джакомо Мейерберга. Она же создала в Палестине «Танахический балет» – первую школу классического балета.
Еще одним пионером в области танца в Палестине стал и последователь Айседоры Дункан, выходец из молдавского города Бендеры Барух Агадати. Он, как и Давид Брайнин, учился рисованию и был выпускником школы «Бецалель». Однако танец значил для Баруха куда больше. Его выступления, проходившие в 1920 г., совмещали в себе западные (хасидские) и восточные (йеменские) танцевальные движения. В 1920–1930-х гг. он организовывал в Тель-Авиве пуримские карнавалы.
Кроме того, у истоков хореографии в Палестине стояла прибывшая из Вены танцовщица Маргалит Орнштейн. В 1922 г. она открыла хореографическую студию.
В 1927 г. Эрец-Исраэль поразил тяжелый экономический кризис. У театра начались серьезные финансовые проблемы. Так, начав постановку оперы «Демон» Антона Рубинштейна, дирижер Мордехай Голинкин вынужден был законсервировать этот проект и объявить о прекращении спектаклей.
В том же году проводился еще один вечер балета Рины Никовой, теперь уже с участием ее учеников, в котором в последний раз принял участие танцовщик Давид Брайнин. Из-за экономического кризиса он был вынужден покинуть страну и искать работу за границей. Его выбором стала Франция, куда он переселился в числе многих деятелей искусства еврейского происхождения, перебиравшихся туда в то время не только из Палестины.
***
В 1927 г. 22-летний Давид приехал в Париж, мечтая покорить его, достигнув высот в хореографии и в изобразительном искусстве. Эмигрантская жизнь оказалась для него совсем непростой, но уроженца Харькова, прожившего восемь трудных лет в Палестине, отличали молодость, уверенность в себе и упорство в достижении целей. Выходцы из Восточной Европы съезжались в Париж зачастую почти без денег и знания языка, так что перебивались как могли.
Давиду довольно долго приходилось в поисках случайного заработка браться за любую работу, отказывать себе во всём и даже голодать. Но благодаря владению мастерством балета, целеустремленности и умению завязывать контакты, Давида пригласили танцевать в Casino de Paris – один из самых известных мюзик-холлов французской столицы. Выступления были приняты положительно и способствовали тому, что Брайнину привалила серьезная удача – он был принят в труппу Ballets Russes Сергея Дягилева.
Тогдашний мир «русской» эмиграции невозможно представить себе без импресарио Сергея Дягилева. Для многих деятелей искусства именно он подготовил почву для переезда на Запад, познакомив французскую публику с русской оперой и балетом. Его основанная в Париже в 1909 г. труппа «Русские балеты» (Ballets Russes) считается одним из важнейших балетных коллективов XX в. «Русские сезоны» и гастроли труппы «Русский балет» имели настолько ошеломительный успех, что породили во Франции и за ее пределами моду на всё русское. После революции труппа Дягилева, в которую входили Вацлав Нижинский, Джорж Баланчин, Леонид Мясин и др., обосновалась в США, в 1920-е гг. переехала в Монако, а затем гастролировала в Берлине, просуществовав до смерти Дягилева в 1929 г.
После кончины Дягилева большая группа работавших у него танцовщиков, декораторов, костюмеров остались без работы. Экономический кризис, начавшийся в то время в Париже, тяжело отразился на их судьбах. Тогда же Давид Брайнин знакомится с русской танцовщицей Ballets Russes Верой Поле и вскоре женится на ней. В 1931 г. Давид и Вера отправляются в турне по Южной Америке. Они побывали с выступлениями в Мексике, Бразилии и Аргентине, где, судя по реакции прессы, имели большой успех. Но по возвращении в Париж Давид, оставшийся без работы балетного танцора, поступает в Академию изящных искусств (Ecole des Beaux Arts), среди выпускников которой были Жан Энгр, Эдгар Дега, Клод Моне, Огюст Ренуар и многие другие выдающиеся художники Франции и в которую многократно безуспешно пытались поступить Огюст Роден и Поль Сезанн.
В академии Давид Брайнин четыре года изучал живопись, а затем специализировался по сценическому дизайну как художник-декоратор театра и кино. По окончании академии он в конце 1930-х создавал декорации к кинофильмам, а также работал художником-декоратором для кабаре, балета и театра.
Давид Брайнин. Селекция в концлагере Компьень. Июнь 1942 г. «Бейт Лохамей ха-геттаот». Подарено Изисом Кишкой, Париж, 1970 г.
День 14 июня 1940 г., когда гитлеровцы заняли Париж, стал самой траурной датой для всех жителей Франции, однако в наибольшей опасности оказались евреи и, конечно же, еврейские представители французской богемы – писатели, музыканты, актеры, художники… Некоторым из них удалось бежать, однако многие попали в плен, а позднее погибли во Франции, были уничтожены в концлагерях Польши и Германии.
В декабре 1941 г. в Париже начались массовые облавы на евреев-иностранцев. 12 декабря немецкая полиция арестовала 743 человека, которых поместили в Военной школе, а затем отправили в лагерь Руалье, расположенный рядом с Компьенем. Давид Брайнин был в числе арестованных.
Примечательно, что окраина компьеньского леса дважды становилась мировой исторической сценой: в 1918-м в железнодорожном салон-вагоне Германия подписала свою капитуляцию в Первой мировой войне, а в 1940-м в том же самом салон-вагоне и на той же лесной окраине Германия отыгралась, заставив Францию подписать свою капитуляцию перед Гитлером. Неподалеку от этих мест, к югу от Парижа, гитлеровцы создали один из пересылочных лагерей.
С июня 1941 по август 1944 г. в этом лагере содержалось около 54 тыс. заключенных, 50 тыс. из них были вскоре депортированы в лагеря уничтожения, в основном в Аушвиц. В лагере крайне не хватало продовольствия. Узников содержали по 35–50 человек в камерах, рассчитанных на 2–3 человека. Всех их использовали на тяжелых физических работах. Контакт с внешним миром был запрещен. Тяжелейший труд, голод, полное отсутствие медикаментов, еженедельные транспорты в Аушвиц – всё это было, но, вопреки всему, в Компьене сохранялась и духовная жизнь: было создано подобие народного университета, проводились лекции, поэтические вечера, концерты. Афиша одного из подобных концертов, которая хранится в израильском музее «Бейт Лохамей ха-геттаот», была выполнена Давидом Брайниным. Там же хранится его рисунок, запечатлевший лекцию физиолога и биохимика Жоржа Веллерса, прежде преподававшего на медицинском факультете в Парижском университете. Сохранились также тексты многих песен, либретто опер, стихи, дневники, рисунки, эскизы декораций. Всё это помогало узникам справиться с состоянием духовной и физической изоляции. Для многих из них искусство было единственным способом контакта с внешним миром. В преддверии смерти, в кошмаре пересыльного лагеря люди, говорившие на разных языках, несмотря ни на что продолжали жить.
Давид Брайнин. Массовый отъезд. Без даты. Государственный музей Аушвиц-Биркенау
В мае 1942 г. художники-узники Жак Готко, Абрам Йозеф Берлин, Давид Гойхман и Изис Кишка организовали выставку работ художников лагеря. Картины, в основном, были небольшие по размеру. К тому же художники были ограничены в материалах и использовали карандаши, чернила, уголь и акварель. Часто они изображали не отдельных людей, а безликие массы обреченных на духовное и физическое уничтожение жертв, отправляемых в последний путь на восток. 2 июня 1942 г., когда проводилась транспортировка узников Компьеня в Аушвиц, Давид Брайнин запечатлел это в своем рисунке.
Искусство для художников в лагере было не только способом самовыражения, но и средством существования. Картины и рисунки заказывали как сами узники, так и лагерное начальство. В большинстве случаев художников просили нарисовать портрет родственника с фотографии. За эту услугу заказчики расплачивались продуктами, могли помочь передать письма родным.
21 августа 1942 г. Давид Брайнин был депортирован в лагерь Дранси, расположенный в окрестностях Парижа. Организованный в марте 1941 г., Дранси был известен как «зал ожидания» перед отправкой в лагеря смерти в Польшу. С середины июля до конца 1942 г. 28 тыс. евреев Парижа были отправлены в Дранси. А оттуда путь был только один – в Аушвиц и Собибор, куда многочисленные эшелоны смерти ежедневно доставляли примерно по 1000 человек. Впоследствии масштаб депортаций существенно возрос, и в лагеря уничтожения на восток в общей сложности было отправлено 40 тыс. человек.
В первые месяцы существования лагеря в нем содержались только еврейские мужчины – французы и иностранцы, арестованные в ходе повальных облав в кварталах Парижа. Но жертвами массовой облавы, проведенной 16 июля 1942 г., стали евреи города, собранные на парижском Зимнем стадионе. Среди них были женщины и дети, также отправленные в Дранси. Причем мужья и жены были разлучены. В результате лагерь стал абсолютно перенаселенным. Однако постоянный голод, лишения и отчаяние казались ничем по сравнению с жестокими сценами депортаций, возобновившихся 19 июля 1942 г.
С этого момента они проходили трижды в неделю. В августе 1942 г. из лагерей Бон-ла-Роланд и Питивьер в Дранси прибыли дети в возрасте от двух до 12 лет, чьих родителей уже отправили на восток. В Дранси детей пересадили в опломбированные вагоны и также отправили в лагеря смерти.
Во время пребывания в лагерях Компьень и Дранси Давид не переставал заниматься живописью и успел подружиться с еврейско-французским художником Изисом Кишкой. Из лагеря Компьень Кишка, как и Давид Брайнин, был переведен в лагерь Дранси, но, к счастью, не был депортирован в Аушвиц и остался в живых. Кишке, как и Жоржу Веллерсу, удалось спасти и сохранить не только собственные произведения, но также и рисунки других художников, прошедших вместе с ними лагеря Компьень и Дранси. Они передали их музею «Бейт Лохамей ха-геттаот» и мемориалу «Яд ва-Шем» в Израиле.
Это были работы таких еврейских художников Франции, как Жак Готко, Авраам Жозеф Берлин, Савелий Шлейфер и Жак Островский. Среди них были также и работы Давида Брайнина. Эти произведения – главным образом рисунки или акварели – представляют собой ценную информацию о жизни узников лагерей и являются важными историческими документами.
Давид Брайнин. Мужчины, несущие носилки. Лагерь Дранси. Без даты. Музей истории иудаизма, Париж
18 сентября 1942 г. Давид Брайнин был депортирован на транспорте № 34 в Аушвиц. В вагоне для скота в жаркий день было отправлено 437 мужчин, 384 женщины и не менее 150 детей. Транспорт прибыл в Аушвиц через два дня – 20 сентября. Из всего транспорта, в котором находилось порядка 1000 человек, были отобраны для принудительного труда только 31 мужчина и 221 женщина, которым были вытатуированы номера. Остальные депортированные, включая детей и инвалидов, были уничтожены в газовых камерах сразу по прибытии…
К 1945 г. в Аушвице удалось остаться в живых всего лишь 22 узникам, прибывшим туда в составе этого транспорта. Давиду Брайнину, к сожалению, не удалось дожить до освобождения Аушвица 27 января 1945 г. и быть в числе этих 22 счастливцев…
Точная дата его гибели неизвестна. Согласно информации Дома-музея борцов сопротивления гетто («Бейт лохамей ха-геттаот»), Брайнин был уничтожен в газовой камере Аушвица в 1942 г. Племянница же Давида Людмила Львова, проживавшая в Израиле, в листе свидетельских показаний «Яд ва-Шем» в марте 1993 г. сообщила о том, что ее дядя был уничтожен за неделю до освобождения лагеря.
Жене и его сыну Грегуару, родившемуся в 1934 г., удалось пережить войну. Оба они всё это время скрывались в сельской местности за пределами Парижа. Вера Брайнин после окончания войны вернулась в Париж, постоянно проживала там и скончалась в 1966 г.
Грегуар стал известным французским поэтом, писателем и кинорежиссером. Он возвратился в Париж после войны, покинул семейный дом еще в юном возрасте и быстро стал независимым. Грегуар Брайнин творил под псевдонимом Муано («Воробей»). Он был одним из организаторов фестиваля российского кино в городе Онфлере, департамент Кальвадос, проводившегося там с 1995 г. В июне 2015 г. из-за проблем со здоровьем Грегуар Брайнин вернулся во Францию из Канады, куда ранее эмигрировал. Он скончался 15 августа 2016 г.
Изобразительное искусство было спасительной соломинкой для его отца Давида Брайнина. Находясь в зоне смерти, он продолжал рисовать, несмотря ни на что… Да будет благословенна память о нем!
Эстер ГИНЗБУРГ, «Еврейская панорама»
