actual
Одаренный народ
09.02.2016
Согласно Торе, Г-сподь сначала дает человеку лекарство, а уж затем посылает болезнь. В жизни случаются и неприятности, но мы должны помнить, что Всевышний уже дал нам знать, как следует их преодолевать. Нам нужно только определить, в чем именно заключается выход.
В недельной главе «Хукат» мы читаем, как Моше узнает, что умрет в пустыне, не удостоившись возможности ступить на землю Израиля, а также о смерти его брата Аарона и сестры Мириам. Но до этого мы узнаем о законе красной коровы и об обряде очищения для тех, кто прикоснулся к мертвому телу. В Торе этот закон приводится перед повествованием о смерти Мириам и Аарона, чтобы после прощания с усопшими можно было бы провести обряд очищения. И чтобы показать нам, что лекарство создано прежде, чем послана болезнь, решение дано до появления проблемы, а способ искупления – до самого греха.
Здесь находится ключ и к пониманию главного смысла недельной главы «Трума». По мнению большинства комментаторов, в главе «Трума» Всевышний заранее указал ответ на грех золотого тельца.
Что происходило с еврейским народом во время греха золотого тельца? Народ увидел, что Моше медлит и не спешит спуститься с горы, и стал буйствовать. «Обступил народ Аарона, и сказали они ему: “Сделай нам бога, который пойдет перед нами. А этот человек, Моше, который вывел нас из земли египетской, – мы не знаем, что с ним!”» Народ стал буйствовать именно потому, что Моше с ним не было. Всевышний сообщил Моше о происходящем у подножия горы и добавил: «Ступай, спустись [c горы], ибо развратился твой народ, который ты вывел из земли египетской». Подтекст ясен: Всевышний сообщает Моше, что его место – среди народа, оставшегося у подножия горы, а не с Ним, на ее вершине. «Твой народ» указывает на то, что Всевышний говорит Моше: за случившееся с народом ответственность несет Моше, но не Творец.
Моше взмолился перед Б-гом о прощении, а затем спустился с горы. Далее следует целый водоворот событий. Моше спускается с горы, видит происходящее, разбивает скрижали о землю, сжигает золотого тельца, смешивает его пепел с водой и заставляет людей пить эту воду, а затем заручается поддержкой левитов и наказывает виновных. Он совершил поступок лидера, восстановив порядок там, где минуту назад бушевала смута. Однако затем в тексте сказано, что Моше «взял шатер, поставил его поодаль, вне стана, и назвал его Шатром Встречи». Очевидно, это был самый неразумный в той ситуации поступок. Если, следуя сказанному Б-гом, причиной греха золотого тельца стало отсутствие Моше, лидера еврейского народа, значит, именно теперь он должен был остаться с евреями, а не уходить за пределы стана.
Тем не менее до этого, ходатайствуя перед Б-гом за еврейский народ, Моше говорит Всевышнему, что евреи отлили золотого тельца не потому, что хотели поклоняться идолу, а потому, что им нужно ощущать Б-жественное присутствие не на Небесах или на вершине горы, а внизу, в своем собственном стане. Ответ на эти просьбы Моше и был в недельной главе «Трума». «Пусть они сделают Мне Святилище, и Я буду обитать среди них», – так говорит Всевышний Моше. С точки зрения еврейских мудрецов, речь идет о пребывании Всевышнего не в стенах дома, а в сердцах строителей дома, ведь говорится «среди них», а не «в нем». Как этого достичь? Какой поступок человека способен обеспечить Б-жественное присутствие в стане, в общине? Ответ заключен в названии недельной главы «Трума», что означает «дар, вклад».
Господь сказал Моше: «Передай сынам Израиля, чтобы они собрали Мне приношение. От каждого, кто пожелает, принимайте приношение для Меня». Эти слова знаменовали поворотный момент в истории еврейского народа. До этого момента евреи лишь принимали от Б-га дары: освобождение из рабства, свободу и совершенные для них чудеса. Единственное, чего народ Израиля был лишен, – возможности дать Б-гу что-то взамен.
Величайший дар Всевышнего заключается в том, что Он дал нам способность воздавать Ему. С точки зрения иудаизма, эта идея сопряжена с определенным риском. Мысль о том, что Всевышнему нужны подарки и подношения, граничит с идолопоклонством. Тем не менее, осознавая опасность возникновения в народе такого рода мыслей, Всевышний позволил Моше убедить Себя в необходимости пребывания Его в стане евреев и дарования им возможности сделать для Него что-то взамен.
Возведение Святилища стало для евреев необычайно важным действием, потому что дало им возможность проявить свою благодарность Творцу. Позднее этот акт благодарности стал одной из неотъемлемых составляющих достоинства человека: каждый еврей, включая бедняков, которые сами живут на пожертвования, по закону должен выделять десятую часть всех своих доходов на благотворительность. Если же человек только получает, но ничего не отдает взамен, он теряет свое достоинство.
Мишкан стал домом Б-жественного присутствия, потому что Б-г заповедовал нам возвести его исключительно на добровольные пожертвования общины. Акт дарения совершает благодарное общество, каждый член которого совершает вклад в общее дело. Вот почему возведение мишкана искупило грех золотого тельца. Народ, умеющий только получать, но не отдавать, оказался в ловушке, ощутив свою зависимость и утратив самоуважение. Всевышний позволил народу приблизиться к Нему и дал ему возможность отдавать взамен.
Вот почему любое общество, основанное только на правах, а не на обязанностях, на потребностях человека, а не на его вкладе в благополучие других, обречено на скорое исчезновение. По той же причине самый главный подарок, который родители могут дать своему ребенку, – это возможность их отблагодарить. На это указывает этимология самого слова «трума». Оно означает не простой вклад, а нечто, буквально «взращенное» человеком. Отдавая, мы не просто делаем вклад во что бы то ни было – мы поднимаемся на новый уровень. Мы живем благодаря тому, что получаем, но достоинства достигаем тем, что отдаем.
Джонатан Сакс
Материал подготовила Шейндл Кроль
http://www.jewish.ru/tradition/actual/outlook/2016/02/news994332586.php
Выставка Валентина Серова в Третьяковской галерее вызвала огромный, вплоть до давки, ажиотаж и стала самым посещаемым вернисажем в истории СССР и современной России. Однако вряд ли многим известно, кто именно изображен на многочисленных полотнах художника. Тем временем там целая галерея еврейских образов. Обнаженная балерина Ида Рубинштейн, хищный фабрикант Владимир Гиршман, будущая мать нобелевского лауреата Мария Львова и десятки других – в материале 
Талант их сына Валентина проявился уже в детстве. Начинал он как пейзажист, но прославился как выдающийся мастер психологического портрета. Связь Серова как человека и художника с еврейским народом не была глубокой и крепкой, однако он был непримирим к проявлениям антисемитизма в художественной среде.
Менее известен портрет младшей сестры Марии, Надежды Дервиз с ребенком (1889), также хранящийся в Третьяковской галерее. Надежда стала женой художника Владимира Дервиза. Их дочь, Мария, вышла замуж за известного книжного графика Владимира Фаворского.
Самая же скандальная, по всеобщему признанию, работа Серова, своеобразный «венец» его творчества – портрет Иды Рубинштейн (1910, Русский музей). Ида Рубинштейн родилась в семье харьковского сахарозаводчика, одного из богатейших людей Южной России. В девятилетнем возрасте она осталась сиротой и унаследовала громадный капитал. Она с детства бредила сценой, но при господствовавших в то время идеалах красоты не могла и мечтать стать балериной или драматической актрисой. Ида решила эту проблему креативно, как теперь принято говорить. Она сама стала каноном. О ее красоте заговорили как о явлении. Не имея специальной хореографической подготовки, она вышла на театральную сцену рядом с прославленными Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Вацлавом Нижинским и – затмила их! Ида совершенно не стеснялась своего тела, именно поэтому она без раздумий согласилась позировать Серову обнаженной. Этот скандальный портрет наделал много шума: одни восхищались изяществом и худобой актрисы, другие злобно называли ее то «скелетом», то «лягушкой». Впрочем, все это играло Иде только на руку, укрепляло имидж эксцентричной дивы. После революции Рубинштейн переехала в Париж, где приобрела особняк, оформленный Львом Бакстом. Дружила с Сарой Бернар, Марком Шагалом, Жаном Кокто, Андре Жидом, Вацлавом Нижинским.
Дружеские отношения связывали Серова с супругами-меценатами Владимиром и Генриеттой Гиршман. Владимир Осипович Гиршман владел иголочной фабрикой в селе Колюбакино Рузского уезда Московской губернии и занимался коллекционированием работ русских художников. Генриетту Гиршман называли первой красавицей Москвы, ею восхищались живописцы, писатели и композиторы. Многие добивались чести иметь портрет Серова, но многие же боялись при этом его «всевидящего глаза». Генриетта не боялась: она знала, что Серов в нее влюблен. Всего она заказала ему пять портретов, но самым популярным стал «У зеркала», написанный в 1907 году. Она только что приехала или собирается уехать. Впечатление усиливается отражением художника в зеркале. «Целое событие в художественном мире – этот портрет… здесь столько свежести, столько мощи! Такие блещущие краски!» – писал о портрете критик Брешко-Брешковский.
Генриетте Леопольдовне суждена была долгая жизнь, она пережила Серова на 59 лет и часто вспоминала своего незабвенного друга: «Говорят, Серов был человек угрюмый, молчаливый и нелюдимый. Это совсем неверно. Он скорее любил слушать, но угрюмым и нелюдимым его назвать нельзя. С нами он никогда не был угрюм, часто смеялся, так как был смешлив и, по сути, был человеком скорее веселым, чем мрачным. Кто-то сказал, что Серов не любил людей. Такой великий портретист не мог не любить свои модели! Шаляпина он, например, обожал».
В письмах к Илье Остроухову художник жаловался: «Застрял я тут в Сестрорецке с одним портретом, не выходит, проклятый». И прибавлял в шутку: «Везет мне на евреев в последнее время». Не приносившие ему творческого удовлетворения работы Серов в переписке обычно называл «портрет портретыч» или «патрет». Про портрет Грузенбергов он писал жене: «Патрет все-таки, хотя и грязен, но то, что я хотел изобразить, пожалуй, и изобразил– провинция, хутор чувствуется в ее лице и смехе». Занятно, что работа, столь низко оцененная художником при жизни, впоследствии оказалась самой дорогой его работой. Оцененный в «жалкие» 150 тыс. долларов, портрет ушел три года назад на аукционе в Майами за рекордные $4,1 млн. На многочисленных портретах Серова перед нами проходит целая эпоха: августейшие особы, князья и графы, политики, писатели, художники, артисты. «Картины Серова – это коллективный портрет России, которую мы потеряли, это та Атлантида, с которой россиянам так не хочется прощаться», – отмечает критик Антон Долин. Как мы увидели, немалое место в этой «Атлантиде» занимают и еврейские имена.
